Архипастырь. Влияние воцерковления на личность

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает архиепископ Петергофский Амвросий.

– Сегодня мы будем говорить о том, каким образом воцерковление влияет на личность человека. Владыка, термин «воцерковление» знаком каждому православному человеку. Какой смысл мы вкладываем в это слово? И когда мы говорим о личности человека, то иногда подразумеваем, что это неправильно, так как, может быть, это некая гордыня.

– Мы хорошо знаем, что в завершение чина Крещения ребенок или взрослый входит в пространство алтаря, и это мы называем воцерковлением. В узком смысле слова это действительно так. Об этом упоминается еще в одной из апологий мученика Иустина Философа. Но, скорее всего, эта апология говорит нам о том, что в Древней Церкви крещение совершалось в связи с таинством Евхаристии – крещеный должен был обязательно причаститься, то есть войти в пространство Церкви и стать полноценной клеточкой церковного организма. Сейчас, кстати, нередко бывает именно так, что совершаются и крещение, и литургия; либо крещение совершается перед литургией и крещеный человек приходит и причащается Святых Христовых Таин, – это начало пути.

Само таинство Крещения вводит человека в пространство Церкви, но человек в нем еще должен идти долгим путем. И то, как он будет идти, как будет себя вести, мы и называем воцерковлением. Можно сравнить воцерковление с тем, как веточка прививается к какому-то дереву и потом участвует в жизни всего этого дерева. Так и каждый христианин, который через крещение становится членом Церкви, еще должен начать жить жизнью самой Церкви, должен быть привит к ее благодатному пространству. И, наверное, воцерковление совершается в течение всего шествия по жизненному пути и по пути земного христианского подвига человека.

Существует много определений личности, Вы сами это прекрасно знаете, и можно много спорить и перечислять, как ее определяли философы до Христа и далее. Наверное, мы говорим о личности прежде всего как о человеке с его сознанием и самосознанием, о живом человеке, о жизни человека. Я сейчас сказал «о живом человеке», но ведь мы говорим, что и Господь является Личностью. Когда мы приходим в храм, то приходим не к какому-то мертвому богу или непонятному, нафантазированному божеству, а именно к живой Личности. И мы призваны обращаться к Богу как к живой Личности. Наверное, наша молитва иногда и терпит ущерб именно оттого, что мы не понимаем, перед Кем мы предстоим, к Кому обращаемся. Как только мы поймем, что перед нами живая Личность, пусть невидимая, но абсолютно реальная, живая Личность Триипостасного Бога, мы поймем, каким образом мы с Ним будем говорить, как будем себя вести, как будем предстоять перед Ним. Вплоть до того, в каком положении тела мы будем находиться перед любящим нас Богом, перед живой Личностью.

– Господь создал нас свободными людьми, которые могут всю жизнь делать свой собственный выбор между грехом и не грехом, между жизнью правой и неправой. Каждый человек в течение жизни переживает серьезные испытания, как мы говорим, искушения. Наша Церковь восстановилась совсем недавно – лет тридцать назад, а это даже меньше, чем жизнь одного человека, и всем нам памятно время, когда начали строиться храмы. Мы помним разрушенные храмы, когда люди молились и совершали литургии просто под открытым небом, во время дождя, и помним, сколько людей приходило в то время креститься. Порой приходило по пятьдесят человек в день, и священники просто не успевали принять всех сразу в таинстве Крещения. Но потом люди вдруг куда-то исчезли; что вдруг произошло? Как будто что-то не сработало, и процесс воцерковления, который начался тогда, может быть, прекратился? Или все равно есть еще время, чтобы эти люди вернулись в Церковь? И может ли быть так, что человек, который стал членом Церкви, оставил бы ее, но при этом все равно продолжал процесс своего внутреннего поиска воцерковления?

– Вы напомнили о конце 80-х годов, которые стали началом возрождения нашей Церкви, началом возможности возрождения нашей Церкви. И эта возможность в мою жизнь ворвалась совершенно случайно и одновременно очень торжественно. Это было в 1988 году, я только что окончил школу. И помню, как однажды включил телевизор, а там шел концерт из Большого театра, посвященный 1000-летию Крещения Руси. Я вижу на экране Святейшего Патриарха Пимена, наш епископат, многочисленных гостей, хор Троице-Сергиевой лавры. Для меня это было просто торжеством духа. Даже сейчас я не могу без волнения вспоминать об этом моменте. Хорошо помню, что тогда я открыл балкон, все окна в своей квартире, включил на полную громкость телевизор – как будто хотел тем самым сказать: слушайте все те, кто говорил, что нет Бога, и все, кто отговаривал меня от церковного пути. Не секрет, что в то время за это и унижали; пусть не гнали так, как это было в начале XX века, но тем не менее считали христиан, верующих людей социально незрелыми.

Действительно, народ тогда хлынул в Церковь, и это было замечательно. Но именно в то время прозвучали очень мудрые слова отца Иоанна (Крестьянкина), который в одной из своих проповедей сказал: сейчас очень многие люди приходят в Церковь, но приходят они со своими страстями, со своим прошлым и пытаются переделать Церковь под те лекала, которые им кажутся правильными. Они пытаются навязать Церкви тот образ жизни и действия в этом мире, который они себе представляют, будучи – тема нашей передачи – невоцерковленными людьми. И это действительно очень опасно: люди приходят с искренним сердцем и пытаются найти справедливость, равенство, свободу (лозунги, известные в свое время, но не имевшие отношения к Церкви именно в той перспективе прошлого отношения).

Действительно, многие люди пришли в Церковь со своими представлениями, и в 90-е годы вместе со множеством людей мы одновременно получили и множество проблем. И многие священники рукополагались без образования, без опыта церковной жизни. Многие люди бросались на нечто интересное, горячее, острое и пытались преподнести это как жизнь Церкви или, по крайней мере, как ее главную задачу. Мы помним все эти проблемы – с ИНН, паспортами, тремя шестерками и т.д. Все это, конечно, важно, но не является тем устремлением, на которое Церковь должна обратить свое пристальное внимание прежде всего, не отодвинув при этом в сторону самого главного – Того, Кто живет, действует и руководит этим спасительным кораблем, – Христа. Поэтому такого рода воцерковление происходило и происходит очень болезненно. И много болезней было привнесено в нашу церковную жизнь.

Путь каждого человека очень индивидуален. Невозможно сказать, что существует какое-то правило воцерковления, следуя которому, обязательно получим результат. Это не математика, не физика, не химия. Мы видим, как сейчас всё прекрасно просчитывают, но наши автоматические системы в чем-то терпят сбой. В жизни человеческой души все намного сложней, и люди по-своему приходят в Церковь и осуществляют свою жизнь в ее спасительном пространстве тоже очень по-разному – индивидуально. Самое главное, задеть эти струны так, чтобы из них можно было извлечь красивую музыку. Самое главное, что подтягивать струны этого человеческого «инструмента» надо тоже очень умело и аккуратно. Настроить организм – это задача священников, архипастыря. Это и задача мирян, уже получивших опыт церковной жизни и жизни духовной. Такого рода миряне всегда очень трепетно относятся к струнам человеческой души, и это самое главное воцерковление.

– Вопрос телезрителя из г. Иркутска: «Скажите, пожалуйста, насколько важна человеку в деле спасения приходская жизнь вне богослужения: взаимопонимание, общение? Насколько она важна для духовного роста человека, для дела его спасения? Либо можно просто ходить в храм, подкрепляться Священным Писанием, святоотеческим Преданием, участвовать в церковных таинствах?»

– Спасибо большое за этот вопрос, он действительно очень правильный и актуальный. Могу сказать о себе как о ректоре духовной академии: сколько живу, столько учусь; и все больше понимаю, что чего-то не знаю. И учусь я не только у наших профессоров, которые обладают соответствующими знаниями, не только у священнослужителей с определенным духовным опытом, но и у наших студентов. Вот это общение друг с другом помогает нам расти, помогает, с одной стороны, не закоснеть на каком-то уровне, даже не состариться в понимании каких-то вещей церковной жизни, но одновременно делает нас едиными во Христе.

Евхаристия – то таинство, в котором мы обращаемся к Богу не индивидуально, а обращаемся всей общиной. Когда я совершаю таинство рукоположения, то говорю о том, что это совершаю не я, но совершает Господь по молитве всех нас: и священнослужителей, находящихся в алтаре, и мирян, молящихся в храме о ниспослании Духа Святого на человека, которого мы просим Бога сделать священнослужителем. Мы «едиными усты и единым сердцем» обращаемся к Богу.

Ведь церковная жизнь не замыкается в стенах храма, и вера свидетельствуется делами. А дела нашей веры должны осуществляться не только в храме, но и за его пределами. Мы не должны переставать быть христианами, когда выходим из храма. Напротив, получив силы в таинстве Святого Причастия, получив воодушевление от Христа, благодать идти и говорить о Нем другим людям, мы выходим за пределы храма и вместе совершаем это благовестие и словом, и делом, и помощью друг другу.

Нашу храмовую евхаристическую общину можно уподобить телу, в котором каждый человек является отдельно взятой клеточкой. У каждой такой клеточки или органа, как и в нашем организме, есть своя задача, и мы просто не можем существовать друг без друга. Эгоизму нет места в Церкви, мы служим друг другу, и через это служение друг другу служим Богу. Бог приходит в нашу жизнь через нашего ближнего, поэтому очень важно это взаимодействие, которое позволяет нам и духовно расти, и обогащаться какими-то знаниями или просто жизненным опытом. Это тоже очень важно, ведь все взаимосвязано. Мы состоим не только из души, но и из тела. И, наоборот, не только из тела, но и из души – все взаимосвязано в нашей жизни. Поэтому я считаю, что внебогослужебное общение очень важно.

Другое дело, что это внебогослужебное общение не должно создаваться искусственно, исключительно ради какого-то мероприятия. Иначе в жизни общины наступает нечто такое, что отторгает живую личность и что отторгается живой личностью. Сердце человеческое не обманешь: оно чувствует, где подлинное, где искусственное. Но все приходское, внебогослужебное общение, о котором спросил наш уважаемый телезритель из Иркутска, действительно необходимо и должно созидаться естественным образом.

В советское время, которое я помню с детства, было мало прихожан, и в основном это были бабушки, не было никаких деклараций о социальной работе, о молодежном служении. Тогда, конечно, и говорить об этом было невозможно. Но община жила, и жила именно внебогослужебной жизнью. Жизнью невидимой, потому что показывать ее было нельзя и даже опасно. Но я очень хорошо помню, как они помогали друг другу, помогали другим людям, приглашая на дом священника, чтобы кого-то тайно крестить, отпеть или причастить. Помогали друг другу вскопать огород, принести какие-то продукты. Если у кого-то есть корова, а у другого нет, но нужно молоко, другая семья приносила его. Сейчас мы красиво называем это социальной деятельностью, но для верующего человеческого сердца это было естественно. Вот Вам и ответ на поставленный вопрос.

– Вопрос телезрительницы из Ленинградской области: «Мне 82 года, очень люблю этого батюшку и слушаю его вечерние молитвы. Мой вопрос: правильно ли я делаю, что слушаю его вечерние молитвы, а сама их не вычитываю? И для кого тогда батюшка читает вечерние молитвы? Также вычитывают правило к Причастию, но я не знаю, достаточно ли того, что я это слушаю. Или надо еще читать самой?»

– Спасибо за вопрос, который тоже исходит от живого верующего человеческого сердца. Я помню время, когда сам был участником хора архимандрита Матфея (Мормыля); мы вместе с ним записывали несколько дисков. Однажды мы задали ему подобный вопрос: «Отец Матфей, а для кого мы записываем эти диски? Как они потом будут употребляться? Как, по Вашему мнению, затем надо слушать те песнопения, которые мы записали?» Он отвечал следующим образом: «Мы записываем не ради фона, не ради развлечения. Это молитва. Молитва, которая должна побуждать других людей к молитве. Поэтому всякий раз, когда включаете пластинку (на тот момент. – Архим. Амвросий), становитесь перед иконой, слушайте и молитесь вместе с нами. Если не понимаете, молитесь своими словами. Не можете стоять, сидите, слушайте и молитесь».

Утренние и вечерние молитвы, которые транслируются на телеканале «Союз», конечно же, помогают людям не остаться без молитвы в тех обстоятельствах, которые совершенно очевидным образом не располагают человека к тому, чтобы вычитать, например, все правило. Это и болезни, и возраст, может быть, какая-то занятость, когда приходится порой слушать молитвы в дороге. Но это не значит, что человек остается бесплодным в молитве. Созерцая храмовое пространство, устремляя свой взор на иконы, которые есть в доме, нужно вместе с тем, кто произносит эти молитвы (так же, как мы делаем это в храме), устремлять свой ум к Богу, креститься, внимать словам молитвы и молиться. И Господь, безусловно, примет эту молитву: «Сыне, дай мне твое сердце». Не некую форму, а сердце.

Конечно, если у человека есть время, силы, возможности самому прочитать молитвы, это, безусловно, хорошо. Но иногда наступают обстоятельства, когда это невозможно. Тогда можно употреблять и аудио- и видеозаписи. Все зависит от желания человека и от того, как он сам все это воспринимает. Некоторым легче воспринимать на слух, другим легче читать. Кому-то легче иметь какой-то визуальный ряд и молиться вместе с теми, кто молится на телеэкране. Безусловно, не надо заново повторять правило, если вы искренне, чистосердечно, в простоте своего верующего сердца молитесь вместе с теми, кто читает молитвы на телеканале «Союз».

То же самое касается и канона перед Святым Причащением. Конечно, лучше всегда читать самостоятельно. Богослужение транслируется для тех, кто по извинительным причинам не имеет возможности прийти в храм, но не хочет оставаться хотя бы без лицезрения всенощного бдения или Божественной литургии. Все-таки это дает радость и ощущение участия в церковной жизни человеку, который имеет такие извинительные причины. Но ни в коем случае телевизионная картинка Божественной литургии не заменяет человеку участия в самой литургии. Если человек физически не может пойти в храм, он может помолиться вместе с теми людьми, которые молятся на транслируемой литургии, но в случае немощей надо обязательно пригласить к себе священника, чтобы поисповедоваться и причаститься дома.

– Когда за Божественной литургией мы слушаем чтение Священного Писания, то бывает, священнослужитель говорит не очень громко, не очень понятно. Тогда люди начинают думать, что им делать, если они не слышат и не понимают Евангелия. Нужно ли читать его дома или надо, чтобы кто-то объяснил его в храме? Ведь часто мы не можем обратиться за разъяснением чтения из Евангелия к священнику.

– Своих студентов я учу так: когда вы идете на Божественную литургию, обязательно возьмите накануне Священное Писание и календарь, откройте то евангельское и апостольское чтение, которое будет звучать за литургией, прочитайте на русском языке, поразмышляйте... Найдите для себя те вопросы, которые у вас возникают, и постарайтесь найти в толкованиях святых отцов ответы на них. Это касается не только священнослужителей, священника или дьякона, но и любого студента и любого христианина.

Всякий раз, когда я иду на Божественную литургию, накануне или утром обязательно открываю евангельское и апостольское чтение, читаю и пытаюсь понять, о чем сегодня будет идти речь. Естественно, наших священников я тоже побуждаю к тому, чтобы чтение их интонационно осуществлялось таким образом, чтобы донести смысл до человека. Евангелие – это не просто чтение, это одновременно и молитва, и погружение в ту атмосферу, о которой повествуется на страницах данного евангельского зачала. Поэтому сердечное участие самого человека, который читает, и понимание того, что он читает, тоже очень важно. Когда священнослужитель сам понимает это, осмысленно передает смысл евангельского или апостольского (в данном случае читает дьякон или чтец) чтения молящимся, то, конечно, молящиеся воспринимают его совершенно по-иному.

Безусловно, после Евангелия следует проповедь, как часто бывает в наших храмах и нередко в духовной академии, если проповедь посвящена евангельскому чтению. По традиции нашей духовной академии и некоторых храмов после апостольского чтения в качестве разъяснения мы читаем тот же самый отрывок на русском языке. То есть сначала звучит чтение на церковнославянском языке, а затем выходит чтец и как будто объясняет его – читает отрывок заново, но в переводе нашего, теперь уже покойного, преподавателя архимандрита Ианнуария (Ивлиева). Это очень важно для молящихся: с одной стороны, красивое, нараспев чтение на церковнославянском языке – это соблюдение традиции, а с другой стороны, это помогает усвоить смысл и постараться понять послание. Я всегда говорю, что евангельское и апостольское чтения – то послание Господа, с которым Он сегодня обращается к каждому из нас, и то задание, которое Он дает каждому из нас на то время, когда мы выйдем за пределы храма.

– Должны ли мы также читать Евангелие дома? Например, Царственные страстотерпцы собирались вечером вместе, читали Евангелие и обсуждали прочитанное. Может быть, так нужно делать в каждой семье?

– Евангелие для нас – это источник той Благой вести, которая изменила жизнь всякого христианина. По крайней мере, должна изменить жизнь всякого христианина. Но она меняется не раз и навсегда. Однажды получив этот импульс, мы должны понимать, что нам надо ежедневно прибегать к этому источнику воды живой и ежедневно пить из этого источника. Если мы прекращаем это питие, то начинаем просто засыхать; наша духовная жизнь превращается в засохшую ветку – мы перестаем плодоносить в этой жизни.

Действительно, многие христиане, по благословению своего духовника, ежедневно читают одну главу Евангелия, две главы из Деяний, потом апостольские чтения и заканчивают Апокалипсисом. И так по кругу, не переставая, в течение всей своей жизни, до последнего своего издыхания. Наряду с молитвенным правилом это, может быть, является самым важным для нас, потому что, читая слова Евангелия, мы слышим слова Христа. Посредством этой священной Книги мы общаемся с Господом, слышим Его голос, который приходит к нам из самой вечности в сегодня – XXI век и обновляется в нашей жизни.

Человек, который не читает Евангелие, не знает Христа. Это страшные слова и, верю, одновременно побуждающие к тому, чтобы тот, кто не читает Евангелие, начал его читать. Человек, не читающий Евангелие, не может быть христианином.

– Хочу напомнить телезрителям, что на нашем канале есть передача, которая называется «Читаем Евангелие вместе с Церковью». Каждый день мы читаем Евангелие сначала на церковнославянском языке, потом на русском и даем толкования святых отцов на это чтение. Вы можете смотреть эту передачу.

Как я понимаю, процесс нашего воцерковления включает и чтение Евангелия, и молитву, и участие в общем деле, то есть в литургии, и приходскую жизнь. Как я понимаю, таким образом, у нас не остается времени на какую-то свою жизнь, которую мы отделяем от жизни Церкви, и получается, что вся наша жизнь, так или иначе, подчинена не просто каким-то догматам или законам, которые нам навязывают, а является личным свободным выбором человека, выбором Бога в своей жизни.

– Безусловно. Приведу другой пример, – пример врача. Однажды мне рассказали о враче, который делал операцию одному из наших выпускников. Это была очень сложная и долгая операция: она длилась двенадцать с половиной часов. Я тогда спросил: как же врач все двенадцать часов стоял у операционного стола? Мне ответили: он даже не мог никуда отойти; если ему надо было попить, ему передавали воду. И тогда я для себя понял: вот настоящая аскеза. А ведь такие операции у этого врача каждый день (и не одна); может быть, не столь продолжительные, тем не менее человек каждый день посвящает много-много часов спасению жизни ближнего. Это человек, который, естественно, добровольно выбрал эту профессию; он не работает, а служит этой профессией людям.

Меня потрясла эта история, потому что я довольно хорошо знал ситуацию. Я познакомился с этим доктором, светилом современной медицинской науки и удивительно скромным человеком в жизни, и все, что я честно считаю его подвигом, он так не расценивал. И потом я подумал: как же бледно мы, священнослужители и миряне, смотримся иногда на этом фоне. Человек не ропщет; у него тоже есть семья, но он посвятил жизнь этому служению и самозабвенно, с полной самоотдачей не только делает операции, но развивает свои знания, делает даже некоторые открытия, которые применяет затем в своей медицинской практике, и учит этому своих студентов.

Так же и христианин не может быть христианином только в церкви, напоказ, по форме. Мы все должны идти по пути, ведущему к обожению, на вершине которого совершенная любовь. А эта совершенная любовь готовится и смирением, и терпением, и всеми теми добродетелями, о которых мы говорим, но стяжать которые, могу сказать на собственном примере, очень трудно. Вот она только что появилась – и тут же ее нет. И вновь ее ищешь. Поэтому это непрестанный процесс.

Это процесс нелегкий, но не тягостный, потому что иго со Христом – благо; это бремя легко. Если посмотреть со стороны земным человеческим взглядом, это невыносимо. Как однажды сказал игумен Ватопедской обители: если бы вы со стороны посмотрели на жизнь монахов Горы Афон, если бы там не было благодатного присутствия Пресвятой Богородицы, вы бы сказали, что это концлагерь. Посвящать жизнь молитве, мало спать, мало есть и т.д. – мучение. Но благодать, наполняющая эту жизнь, полностью ее преображает. Она делает ее качество иной, и все эти тяготы становятся людям в радость, потому что они имеют опыт этой жизни во Христе.

Когда человек переживет опыт жизни во Христе, пройдя через трудности, через тяготы, борения, бессонницу от проблем, хватаясь за молитву как за последнюю надежду, и Господь подаст Свою руку, а человек почувствует (конечно, не физическим осязанием) эту руку в своей жизни, тогда он готов идти за Христом на все. Так и этот врач, который видит плоды своего служения людям, видит, как он спасает жизни, не оценивает себя, а просто радуется тому, что спасена очередная жизнь. Но ведь мы тоже должны давать надежду на новую жизнь и быть источниками евангельского благовестия – даже не через слово, не через убеждение, а просто самим быть образами Христа.

Один мой преподаватель Московской духовной академии профессор Алексей Иванович Сидоров, прекрасный филолог, человек ищущий, в какое-то время стал искать Христа, пытаться жить церковной жизнью. Он погружался в труды святых отцов, переводил их и считал, что погрузился в эту стихию. Но однажды увидел отца Иоанна (Крестьянкина) и понял, что в нем он увидел Христа. И понял, что все, что он до этого делал, не имеет никакой ценности, потому что именно в этом человеке увидел то, что искал долгие годы. Это и есть воцерковление – быть таким, как отец Иоанн (Крестьянкин) или отец Кирилл (Павлов).

– Вопрос телезрительницы Любови из г. Москвы: «Я изучаю православие и встретила слова одного святого: человек, отрицающий образ Божий, возревнует об образе зверином. Сейчас я читаю Игнатия (Брянчанинова), который сравнивает людей, не идущих за Христом, с малыми и большими животными. В моем окружении трудно встретить людей, которые бы это понимали и чувствовали бы необходимость идти за Христом этим трудным путем.

Будучи крещеной, изучая все это, я понимаю, что мы получаем семечко, которое должны взращивать в течение своей жизни, чтобы достичь какого-то богоподобия. Первый вопрос: что случится с душой человека, который был крещен, но не желает воцерковляться и идти за Христом? Второй вопрос, очень важный для меня. На своем опыте понимаю, как трудно верующему человеку взращивать это семечко, видя свои грехи. Понимаешь, что бессилен их победить, повторяешь вновь и вновь, снова и снова каешься. Как не впасть в уныние от этой борьбы плоти и духа, как подчинить плоть духовным законам и ощутить радость пребывания со Христом?»

– Мне кажется, Любовь, Вы делаете не совсем правильный акцент – уделяете слишком много внимания своему несовершенству. Вы слишком акцентируете свое внимание на каких-то болевых точках и настолько сильно привязались к ним взором, что не хотите поднять глаза к небу и увидеть Христа. Все, что не могут люди, может Бог. Все невозможное человекам возможно Богу. Мы уповаем на Христа, а не на свои силы, не на то, сколько сделали поклонов, сколько молитв прочитали. Это подпорки, которые нам необходимы, но не они являются определяющими в нашем спасении.

Мы спасаемся не своими делами, а благодатью Христовой. Спасаемся мы не исполнением закона, который тоже очень важен в нашей жизни, а именно благодатью Христовой. Поэтому делайте то, что в Ваших силах, и молите Бога, чтобы Он даровал Вам прощение, Свою всесильную помощь, и радуйтесь тому, что обрели Его в своей жизни. Ведь если Бог за нас, то кто против нас? Зачем тогда унывать? С нами Христос, у нас нет никакого повода и причин к тому, чтобы зацикливаться на своей греховности и унывать. Христос пришел в этот мир, чтобы победить грехи, разорвать рукописание наших грехов, и Он это делает.

По поводу «семечка»: действительно, каждый из нас растит его в меру не своих личных трудов, а трудов, соединенных с благодатью Божьей. Господь действует в нашей жизни. Бог действует в нас, Он идет впереди нас, а мы идем за Ним и всего лишь должны Ему содействовать. Не Бог должен содействовать нам, а мы – Господу. Мы должны Ему, если так можно выразиться, помочь в том, чтобы Он смог вести нас дальше. Вот и все. Бог делает за нас очень многое.

Того, что мы делаем в своей церковной жизни, если мы действительно по-настоящему живем ею, – достаточно. Но если мы обращаем внимание на какие-то отвлеченные вопросы, не имеющие приложения к нашей личной жизни, тогда мы уходим иногда куда-то в сторону. Мне кажется, что вопрос о том, что будет с людьми, которые крестились, но не живут церковной жизнью, тоже такого рода. Весь суд принадлежит Господу. Хочу напомнить последние слова Евангелия от Иоанна. Помните, как этот ученик, свидетельствующий Христа, спрашивает про Петра: «А сей же что?» А Христос отвечает ему: «Что тебе до него? Ты за Мной иди».

Наверное, на вопрос нашей телезрительницы я ответил бы именно такими словами: идите за Христом и не задавайтесь вопросом «Что будет с моей соседкой или с моей подругой?» Не осуждайте их, не пытайтесь погрузиться в их жизнь и копаться в каких-то их погрешностях или недостатках. Идите за Христом – и будет Вам радость и благо. Увидев то, как Вы идете за Христом, и все остальные потянутся за Вами. Если увидят в Вас не уныние, а трезвую, осмысленную радость пребывания с Богом.

– Приходя в церковь, мы думаем о том, чтобы все было должным образом: юбка в пол, закрыты плечи, что надо вести себя так, чтобы все видели, насколько я верующий человек – очень серьезный и даже угрюмый. И когда вдруг видишь в храме улыбающегося человека, думаешь: почему он улыбается, что такое случилось? Как нужно вести себя в церкви, чтобы было легко и просто?

– Что касается внешнего вида, конечно, существуют правила, как и в других условиях. Культурный человек не пойдет на какое-то серьезное светское мероприятие в кроссовках и джинсах, он обязательно наденет классический костюм. Тем самым он выражает уважение и к тем, кто будет на этой встрече, и, безусловно, к себе. В отношении церковного собрания тоже должны действовать некие правила. По крайней мере, это должна быть одежда скромная, целомудренная, не вызывающая нареканий.

Но я бы хотел здесь пояснить, что одно дело, когда мы предъявляем требования к людям, которые уже воцерковлены и знают традиции церковной жизни. Другое дело, когда те же самые требования мы подчас очень агрессивно начинаем вдруг предъявлять к людям, впервые переступающим порог церковного храма. Те требования, которые я предъявляю к своим студентам, конечно, более жесткие, потому что относятся к будущим священно- и церковнослужителям, нежели то, как я бы смотрел на людей, приходящих в наш храм извне. В академию женщины могут прийти и в брюках, и с непокрытой головой, и это не является для нас неким смущением, соблазном и поводом делать им замечание. Эти люди должны сами дозреть.

Недавно я был в Феодоровском государевом соборе Царского Села. Советую тем, кто может туда съездить, обязательно посмотреть на красоту царского храма, где молилась императорская семья. Храм восстановлен точно таким же, каким он был до его поругания. Меня поразило не только внешнее благолепие этого настоящего русского храма, а та атмосфера, которая в нем царит.

Шла Божественная литургия, стояли люди, и зашли двое парней (видимо, захожане) в шортах. Они купили свечи, очень благоговейно подошли к подсвечнику, поставили свечи, может быть, не очень умело перекрестились, поцеловали иконы. Видно, что люди нечасто приходят в храм, но было очень приятно, как все остальные молящиеся взор свой устремляли горе, они молились, они предстояли перед Живым Богом. Никто осуждающе не смотрел на этих парней, никто не подошел и не одернул их, никто не сделал грубого замечания. Люди пришли в храм и поняли, что здесь атмосфера любви.

Вот такая атмосфера любви должна быть в каждом храме. Именно эта атмосфера любви приведет к тому, что потом люди будут приходить одетыми так, как положено. Без всяких замечаний, без всякого нравоучительства.

– Вопрос телезрительницы из Московской области: «Я бы хотела поблагодарить владыку за чтение утреннего и вечернего правила. С Великого поста я стараюсь не пропускать их и молиться вместе с Вами. Вы мне очень в этом помогаете. Также я слушаю правило ко Святому Причащению.

Мой вопрос связан с Евангелием. Я читаю на церковнославянском языке, и, естественно, мне не все понятно. Я бы хотела попросить понятное издание, научный перевод на русский язык и толкования святых отцов, чтобы самостоятельно пытаться вникать во все это».

– Конечно, это синодальный перевод Евангелия. Все остальные современные переводы выполняются сейчас филологами, но филологи не всегда обладают знаниями в области истории и Предания Церкви. В новом переводе Священного Писания Библейским обществом филологи даже не употребляют слово «благодать». Им неизвестно это слово, они его не понимают, поэтому искажается смысл Священного Писания. Потому я советую синодальный перевод.

Еще я бы порекомендовал переводы архимандрита Ианнуария (Ивлиева), они изданы. Конечно, это не все Священное Писание, а некоторые Евангелия. Сейчас мы готовим еще некоторые его труды, которые, может быть, выйдут в 2018 году или начале 2019-го. Также он перевел некоторые апостольские послания. Сегодня я уже говорил, что апостольские послания в нашей академии читаются именно в его переводе: они более доступны на слух по сравнению с синодальным переводом, но ни в коем случае не искажают смысл в отличие от многих современных переводов людей, которые далеки от жизни Церкви.

Что касается святых отцов, думаю, поиск разнообразен, стоит только нажать кнопку на компьютере. На сайте Азбука.ру можно найти множество такого рода рекомендаций. Но классика – это, конечно, святитель Иоанн Златоуст, если Вас устроит перевод, поскольку сделан он еще в XIX веке. Есть и многие другие, безусловно.

– Незаметно пролетело время эфира.

– О воцерковлении личности почти и не успели поговорить.

– Как я понимаю, нам придется всю жизнь размышлять на эту тему.

– Вот что я хотел бы отметить. Когда я постригаю человека в монашество, то вижу, что через какое-то время после пострига его личность очень сильно раскрывается. Не скажу, что в лучшую сторону, чаще даже в худшую. Мне кажется, когда человек приходит в Церковь, он попадает на такую почву, где все, что было в нем когда-то посеяно, начинает вдруг очень активно расти, и не только хорошее, но и плохое.

Жизнь в Церкви располагает человека к тому, чтобы он раскрыл свои таланты, но очень умело употребил их для служения Господу. Освятил их, очистил в покаянии и посвятил Богу. И даже в самом простом своем, обыденном режиме, будучи киоскером или продавцом магазина, – улыбался людям. Зачем христианину быть унылым? Мы должны радоваться.

– Спаси Господи, владыка, за Ваш визит в нашу студию.

Дорогие телезрители, мы благодарим Господа за то, что у нас в гостях был архиепископ Петергофский Амвросий, ректор Санкт-Петербургской духовной академии.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Ксения Сосновская