Архипастырь. Миссионерство в экстремальных условиях Русского Православия

На вопросы телезрителей отвечает епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков. Передача из Москвы.

 

- Совсем недавно исполнился ровно год со времени освящения храма Живоначальной Троицы в Антарктиде. Расскажите, пожалуйста, об этом событии.

- Прежде чем начать рассказ об этом удивительном событии, потому что ту цепь закономерностей, слагающихся в промыслительное единство - людей, обстоятельств, событийной канвы, - иначе как чудом назвать просто невозможно, хочу сказать о названии передачи. Словосочетание «экстремальные условия Русского Православия» непривычно для уха, но очень точно по сути. Православие всегда экстремально - это всегда устремление к идеалу, а значит, требует сил, напряжения, ревности, самоотречения и жертвенности.

14 февраля 2014 года — день великого освящения храма Живоначальной Троицы в Антарктиде. Это действительно событие, заслуживающее быть наименованным чудом. Святейший Патриарх благословил мне совершить это служение, что стало третьей экспедицией в Южное полушарие на Антарктический континент и произошло удивительным образом.

Когда мы с Артуром Николаевичем Челенгаровым - моим учителем в полярных делах, наставником и соратником, человеком глубокой души и государственным мужем - обсуждали обстоятельства и сроки, которые Святейший Патриарх определил для совершения Великого освящения, то прекрасно понимали, что с точки зрения науки, погоды и всех остальных факторов, имеющих первостепенное значение в сложнейших условиях Антарктики, они являются невозможными. Святейший Патриарх благословил освящение храма в преддверии десятилетия его бытия, потому что он был построен 15 февраля 2004 года. Это была моя первая экспедиция в Антарктиду, и спустя 10 лет должно было совершиться Великое освящение. Но доложить Патриарху об исполнении благословения нужно было 18 февраля, то есть прибыть в Москву за сутки или около того.

Погода в Антарктиде такова, что вылететь из Пунтаренаса, оказаться на полярной российской антарктической станции Беллинсгаузен, совершить Всенощное бдение, затем праздничное Всенощное бдение под Сретение Господне, встретить сам праздник, отслужить Божественную литургию и потом оказаться в Москве - невозможно. Мы решили с Артуром Николаевичем положиться на волю Божию и не говорить Патриарху, что это невозможно. Благословение есть благословение.

- А почему такие короткие сроки?

- Это не короткие сроки, а невозможные. Я не могу сказать, почему так было, просто понимал: значит, такова воля Божия, и больше не мудрствовал. Мы решили: благословение получено - будь, что будет. Если мы не сможем вылететь, то героически и в крайнем смирении доложим, что благословение Патриарха выполнено, а мы остаемся в уничиженном состоянии полярников, зависящих от ветра и погоды, смиренно ожидающих благословения свыше на то, чтобы продолжить свой обратный путь домой.

Все обстоятельства были просто удивительными. Накануне я узнал, что наши друзья, взявшие бремя ответственности подготовки экспедиции (руководство концерна «РусГидро»), приобрели для нас билеты так, что мы должны были прилететь в Пунтаренас, а наутро должны были вылететь в Антарктиду. Полярники же знали, что это просто невозможно. Первая экспедиция, приехавшая для установки храма, в свое время не могла вылететь три недели. Небо закрывалось, борт разворачивался и вновь садился в Южной Америке. Когда я узнал, что билеты взяты таким образом, было поздно что-то предпринимать. Основная группа уже прибыла на место и ожидала нас. Удивительно, что, когда мы прилетели и вышли вечером на берег Магелланова залива, я увидел над землей радугу и сказал своему спутнику, что, наверно, это благословение Божие: Господь поможет нам совершить это дело, очень важное для России, Православия и всего народа Божиего. Но самым печальным оказалось то, что вследствие нестыковок рейсов певческий квартет из нашей Лавры почти на сутки задержался в Сантьяго. Были потеряны чемоданы, но за несколько часов до убытия они (за исключением одного) неожиданно оказались в Пунтаренасе. Все собрались за несколько часов до того, как Господь открыл небо. Утром пришли сведения, что метеоусловия благоприятствуют, и борт готов к вылету.

Такого, как в феврале 2014 года, не было никогда за всю историю работы наших полярников на Антарктиде. Мы прилетели вечером в Пунтаренас, а утром вылетели в Антарктиду. Когда вышли с борта, особое трепетное чувство охватило нас. Это моя третья экспедиция сюда, но каждый раз ощущаешь особую близость к Богу именно там, в этом одиночестве, вдали от Родины и так близко к Богу, когда ты очень нуждаешься в Его помощи. Мы ступили на эту землю, и я неожиданно для себя благословил певчим спеть «Земле Русская». Это песнопение, в котором звучат такие слова: «Русь Святая, храни веру православную, в ней же тебе утверждение». Антарктида была открыта в 1820 году русскими мореплавателями Фаддеем Беллинсгаузеном и Михаилом Лазаревым. И удивительное дело: ветер был свежий, мы были на плоском утесе (естественное плато) над океаном на высоте 120 метров, а когда запели 4 человека, звук не рассеивался на открытом пространстве, и ветер его не относил. Пение звучало цельно, мощно и победоносно, словно это было храмовое пространство, а не открытое место, где веял антарктический крепкий ветер. Небо очистилось, и появилось солнце. Полярники говорили, что нам очень повезло, но все это было только Божией милостью.

Мы прибыли на станцию, где многих я уже знал - это тесная когорта, и, конечно же, случайных людей там почти не бывает. Когда мы водворились в домике полярников, начальник станции сказал, что наше желание - выйти походом на надувной лодке Zodiac вдоль берегов - сбудется. На надувной лодке мы отправились на рыбалку, для того чтобы угостить наших хозяев. Рыба там ловится иногда на голый крючок, а чтобы дело шло побыстрее первую попавшуюся рыбку разрезают на кусочки, насаживают на крючки, и дальше рыбалка идет на ура. Мы стояли под скалой, под черными базальтовыми вулканическими скалами и ловили рыбу. Наловили почти бочонок рыбы меньше, чем за час. А внизу в толщах абсолютно прозрачных вод плескались пингвины. Когда мы потом возвращались вдоль берега, зашли в скальный грот, который аргентинцы (их станция находится в полутора километрах) называют собором. Действительно, там мы увидели готические своды, сталактиты, плещется вода, черные стены, отблески света, преломляющиеся в этих острых гранях. А когда вышли из него, увидели стадо китов, которые проходили рядом. Потом я узнал, что на следующий день будет 58 годовщина пребывания наших полярников на этой суровой и близкой к Богу земле.

Конечно же, я поделился со своими соратниками надеждой на то, что Господь даст антарктическую погоду. Нельзя праздновать и снимать этот сюжет, когда погода слишком благоволит. Люди могут подумать, что там, в этих краях все очень легко, красиво и благостно, а это неправдоподобно. И утром встаю - свищет и бьет почти ураганный ветер, бросая хлопья мокрого снега, погода замечательная, антарктическая, то, что надо для сьемок. Мы вместе с полярниками собираемся у кают-компании, где проходят самые важнейшие моменты жизни станции Беллинсгаузен, поднимаем флаг России, служим молебен, потом фотографируемся на память и вечером совершаем Всенощное бдение под освящение храма. Удивительное состояние: плотный мрак за окнами маленького деревянного храма, который дрожит под ударами ветра, слышно как эти мокрые хлопья ударяются о стекло. Но в то же время: духовное единение и уют, слова молитвы, благоговейное, неспешное пение нашего лаврского квартета, удивительные минуты, благодатные и благословенные.

Я знал по опыту, как нужно быть внимательным и требовательным к себе. Утром встал в половине четвертого, пришел в храм. Хотя мы условились, что должно быть все приготовлено к проскомидии, но в храме никого не было, за исключением отца диакона Василия, который спал детским сном на полу деревянного храма, положив голову на солею. Жаль, что у меня не было фотоаппарата. Я не стал его будить, прошел в алтарь, совершил проскомидию, разбудил дьякона, послал за священниками, которые прилетели вместе с полярниками. Один из них - отец Софроний, наш лаврский иеромонах, другой - иеродиакон Палладий. Когда все собрались, мы начали Литургию на освящение храма. С Божией помощью все совершилось: был освящен престол, весь храм помазан святым миром и был крестный ход. И это все происходило во время настоящего антарктического подвига: свищет ветер, бросает хлопья снега. Кстати, во время крестного хода ветер утих, хотя я этого не замечал: шел с мощами, а пришлось предусмотреть все: мы взяли стеклянный колпак, потому что мощи я нес на дискосе, а ветер был сильный, порывом могло сбросить покровец. Но я не думал ни о ветре, ни о чем. Потом видеооператор сказал, что на время крестного хода ветер утих.

Заходим в храм - начинается Божественная литургия в благоговейном молитвенном состоянии. Молились усердно, потому что все, кто оказался в этом храме в те минуты, были не только причастны, но и отдали частицу своей жизни: Петр Иванович Задира, который сделал много, чтобы храм вообще появился, Валерий Лукин, начальник антарктической экспедиции, полярники, бывшие на станции: те, кто когда-то возводили на утесе деревянную церковь во имя Святой Троицы. Каждый переживал то, что было частицей жизни десять лет тому назад, я, конечно, тоже. Затем мы освятили медали «Русская Антарктида», отчеканенные специально к этому событию для тех, кто заслуженно должен был получить эту награду как люди причастные и многое сделавшие для того, чтобы русский храм в Антарктиде был верным свидетельством Миссии святого Православия во всем мире.

- Какое значение храм в Антарктиде имеет для нашего Отечества здесь, на континенте? Какая связь существует?

- Россия - не только третий Рим, это та держава и тот народ, которым Господь ссудил всецело и в полноте совершать служение ко спасению каждой человеческой души. Если мы посмотрим на первый Рим — это огромные пространства Римской Империи, но все-таки это ойкумена, то Средиземноморье, которое считается колыбелью современной цивилизации, но не объемлет все народы. Второй Рим — это Византия, при которой произошло распространение проповеди о Христе. Мы, Россия, в безмерно умножившихся трудностях, опасностях с Божией помощью совершаем эту проповедь в каждом уголке мира. И Антарктида открыта именно русскими мореплавателями, она является неопровержимым свидетельством этой величайшей, высокой Миссии, которую Господь даровал и которой наградил нас. Хотя это воистину бремя, легкое во Христе и очень ответственное, требующее всецелой жертвенности и действительно подвига христианской жизни.

Господь дал мне благословением Патриарха совершить освящение Северного полюса. Это свершилось 12 сентября 2012 года во время высокоширотной экспедиции института Арктики и Антарктики, совершавшейся на борту атомного ледокола «Россия». Я знаю очень много полярников и не просто вижу, но ощущаю, как преображает слово о Христе человеческие души, как все меняется там, где звучит слово Божие: земля освящается, освящается воздух. Речь не о чудесах, а о каком-то неизследимом, но могущественном духовном изменении, которое претерпевает весь тварный мир и, прежде всего, сердца и души полярников и тех, кто впервые увидел православный храм, прибыв на эти берега, пусть и с приземленной целью - увидеть что-то новое: все остальное уже пресытило человеческий глаз. Когда они сходят на берег Антарктиды, прежде всего, видят не пингвинов, не ледники, а русский православный храм, как ось бытия, связующую два полюса: вершину нашей планеты, Северное полушарие, где мы живем, и загадочный материк южной земли, как завершающее совокупность бытия человеческого рода на планете Земля.

То, что последовало дальше, и сам праздник Сретения Господня 15 февраля были не менее удивительны. С нами летел один человек, сопряженный с полярниками, которого, как я знал, в свое время Святейший Патриарх Алексий II призывал принять крещение и прийти к вере. Когда я узнал, что Патриарх разговаривал с Владимиром Ильичем, то сказал, что он промыслительно оказался вместе с нами и предположил, что он не замедлит принять крещение, как человек, входящий в эту когорту полярников. Но жизнь человеческая сложна, и каждый волен свободно выбирать, что делать, в меру готовности к самому главному шагу своей жизни. В Антарктиде я вдруг услышал, что раб Божий Владимир пока еще не готов стать именно рабом Божиим - на все воля Божия.

После Всенощного бдения в кают-компании собрались аргентинцы, уругвайцы, корейцы и другие - и вдруг ко мне подходит полярник и говорит, что хочет креститься. Звали его Георгий, и я понял, что воля Божия непреодолима, потому что с точки зрения кино, которым я занимался в Троице-Сергиевой Лавре, конечно, должен получиться значимый, глубокий, сюжетный фильм. Если бы в этот день празднования нашего пребывания, служения Богу в храме после чина Великого освящения храма Живоначальной Троицы, кто-то бы восприял Христа в свое сердце - это было бы достойным завершением. И Господь послал такого человека — это был полярник Георгий.

Тогда я подумал: «Как я его буду крестить?» Потому что нужно в этих обстоятельствах все продумать, погода ведь антарктическая. Крестить в тазике невозможно для Антарктиды. Если погода будет такой же плохой, то рядом со станцией есть цистерна, которая могла бы послужить святой цели. А если погода будет хорошей - будем Георгия крестить в океане. Я попросил подготовить надувную лодку. Поскольку речь шла о полярнике, его соратники сделали все, чтобы подготовка прошла по всем параметрам.

На Сретение Господне, когда я служил Литургию, где-то около 6 утра я увидел в окошке не черную темноту полярной ночи, а какой-то едва уловимый бирюзово-зеленоватый отблеск. Я понимал, что если бы были тучи, снег, такого света, пусть даже в слабом отблеске, быть не могло. Когда литургия завершилась и мы вышли, яркое солнце било в эти маленькие, узкие окна антарктического храма, на небе не было ни облачка: солнце сияет, айсберги стоят в бухте, и легкий бриз. Ветра почти не было, лишь легкое дуновение – и я понял, что Господь творит чудо.

Мы спустились с храмового холма к станции, я начал читать последование крещения, совершил чин оглашения, и потом, когда настал момент креститься, мы вышли к лодке, и вышли на ней в бухту Коллинз, где я крестил Георгия. Конечно, чувства незабываемы. Потом, когда мы извлекли его из освященных вод Южного океана, вдруг мне пришла мысль: зачем возвращаться на станцию, чтобы ходить вокруг аналоя с чашей воды, если у нас есть воды бухты? Я видел перед собой другой аналой — небольшой айсберг. Он стоял, как древний христианин в белой простыне, символизирующей чистоту души. И мы сделали три круга на лодке с пением: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся» вокруг айсберга. Потом направились к берегу, в кают-компании я совершил миропомазание, и мы поднялись в храм, где я воцерковил и причастил раба Божия Георгия.

И тут приходит известие, что борт на подлете, а у нас только 30 минут, потому что небо закроется, подходит циклон и будет шторм. Мы буквально за минуты собираемся и доезжаем на вездеходе до взлетной полосы. Начинается шторм, я вижу море, которое вздымается всплесками, разбиваясь о прибрежные скалы. Мы садимся в самолет, тучи затягивают небо на наших глазах, мы улетаем в окошко света и возвращаемся именно к тому сроку, который определил Патриарх. Это потрясающе. Я очень хочу, чтобы это было доступно всем в переживаниях, фотографиях и то, что мы видели своими глазами, стало достоянием многих людей. То, что Господь в знамениях свершил Свою милость и к нам, и к русской Антарктиде, и к России, и ко всему бытию, является для меня очевидностью, и даже более, чем очевидностью - настоящей реальностью, которая превосходит все сиюминутное, временное, преходящую реальность жизни. Эта жизнь не преходит никогда - это соединение с вечностью и благостью Творца.

- Как можно увидеть эти материалы?

-. Хотя трудности продолжаются, но мы их превозможем с Божией помощью и завершим фильм, Господь поможет совершить это дело. Наверное, хотя это будет другой фильм, но он продолжит череду того, что было отснято и получило воплощение в фильме, снятом в 2004-2005 годах после первой антарктической экспедиции. И он тоже станет вехой бытия русского Православия, видимо запечатленной для многих людей.

Интересный момент: когда мы возвращались, в Сантьяго у нас был стыковочный рейс, час с небольшим, и произошло еще одно маленькое, может быть, человеческое, но очень трогательное чудо. В аэропорту нас нашел чилиец, который в 2004 году был радиоинеженром на чилийской станции, тогда он пришел в храм, узнав что будет служба, уверовал и принял святое Православие, затем женился на дочке русского полярника Эдуарда. Каким-то образом узнав, что мы совершили эту экспедицию, он прибежал к нам на встречу. Я увидел его буквально за 10 человек до того, как мы прошли окончательную регистрацию, и должны были садиться в самолет. Это была очень трогательная встреча, и своей епископской властью я наградил его серебряной медалью «Русская Антарктида», она по праву принадлежит ему. В аэропорту Сантьяго, перед самым самолетом наш хор еще раз спел «Русь Святая, храни веру православную, в ней же тебе утверждение». Этот чилиец остался с медалью, и у него были слезы на глазах. А мы ушли на борт и отправились домой. Разве это не чудо?

- Расскажите, пожалуйста, о книгах, которые вы принесли?

- У нас сегодня радостное событие, потому что наконец-то получили те книги, которые открывают новую страницу в жизни самой Северной епархии Православной Церкви. Это «Иноческий молитвослов», потребный для каждого монаха, каждого священнослужителя. Я знаю, как важно быть должным образом приуготовленным к служению Литургии. Такого молитвослова, который бы соединял всю последовательность с максимальным удобством - все каноны под один ирмос - еще не было. Были некоторые попытки и опыт такого делания, но я понимал, что они несовершенны, и хотел завершить эти труды, внеся свою лепту.

Вторая книга «Граждане неба» — это замечательная документальная повесть, удивительная по своей искренности, о путешествии к пустынникам кавказских гор. Это первое издание издательского дома «Русская Арктика». Начиная дело издания книг, я не предполагал, что это будет сопряжено с такими трудностями. Но останавливаться нельзя, а трудности нужны, ведь, это значит, что будет и большая польза. Вчера и сегодня я созванивался с Троице-Сергиевой Лаврой, так как думаю, что на моей духовной родине люди в первую очередь должны приобрести эти важные книги, которые многим помогут на пути духовного совершенствования, молитвы, служения Богу, искания Божий правды и шествования к небесной жизни.

- О чем рассказывает книга «Граждане неба»?

- Это книга Валентина Свенцицкого, написанная в начале XX века, когда поиски смысла жизни привели московского журналиста к пустынникам кавказских гор. Повесть небольшая, но ее искренность, простота, глубина переживаний и обретение бесценного духовного опыта в соприкосновении с теми, кто оставил все, чтобы обрести Христа, колоссальна. Для автора этой книги данные события послужили очень важным мотивом к тому, чтобы жизнь его принципиально изменилась. Будучи, как и многие его современники, почти неверующим человеком, после этого странствования он глубоко и всецело пришел к вере во Христа и принял священство. Сейчас он один из тех, кто исповедованием веры и жертвенным подвигом ради Христа и святой Руси вошел в сонм новомучеников и исповедников. Желаю всем приобщиться к этому духовному опыту.

Судьба этих книг удивительна: я делал их вместе с талантливым художником-полиграфистом Леонидом Заволокой. Это стали его последние работы: он сгорел от рака в течение трех месяцев, который был обнаружен слишком поздно. У него была трудная жизнь, и она увенчалась работой над двумя этими книгами: «Иноческий молитвослов» и «Граждане неба».

- Мы начали передачу с необычного словосочетания «Экстремальные условия Православия» Вы сказали, что в экстремальных условиях Антарктиды чувствуешь близость к Богу. Есть ли закономерность: чем в более экстремальных условиях человек находится и работает, тем ближе становится он к Богу, более готов принять Христа?

- Когда я преподавал в Московской духовной семинарии, то был впечатлен святоотеческим наследием, которое обязательно должно быть достоянием будущих пастырей. Одна из книг «Толкование на книгу Иова» как изъяснение тайны страданий ветхозаветного праведника. Есть непреложный закон духовного бытия - чем человек ревностнее стремится идти к Богу, чем он лучше, тем он глубже страдает. Только надо понимать, что здесь нет безысходности и беспричинности скорби. Славянское слово «страдание» означает подвиг и преодоление, а не мучительную скорбь, что мы обычно вкладываем в это слово. Поэтому, конечно же, христианин идет путем креста. Крест в нашей жизнь — обетование, благословение и награда, путь, вне которого, ко Христу, к небу взойти нельзя.

 

Ведущий: Денис Береснев

Расшифровка: Наталья Маслова