Архипастырь. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает епископ Щигровский и Мантуровский Паисий.

– Христос воскресе, дорогой владыка! Мы рады приветствовать Вас в нашей студии, рады, что Вы приехали к нам, вновь посетили нас.

– Воистину воскресе! Дорогие братья и сестры, также всех поздравляю с идущим праздником Светлого Христова Воскресения. Хотел поприветствовать вас нескончаемой радостью Христовой. Христос воскресе!

– Воистину воскресе! Сегодня у нас общая тема, мы будем отвечать на разные вопросы. Но прежде чем  перейдем к этим вопросам, давайте осветим память сегодняшнего дня. Сегодня мы вспоминаем евангельский эпизод, по которому названа неделя, – Неделя о самарянке. Расскажите, пожалуйста, об этом событии, какие ключевые моменты мы должны почерпнуть из него?

– Сегодняшний день Церкви посвящен воспоминаниям события,  происшедшего во время земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. Господь встретился с самарянкой, и между ними состоялся замечательный диалог, который несет очень глубокий смысл. Когда Господь пришел в Самарию, Он отдыхал возле колодца. Подошла женщина, чтобы набрать воды. Спаситель попросил у нее, чтобы она дала Ему попить. На что та заметила: «Мы, самаряне и иудеи, не общаемся друг с другом. Как Ты у меня, самарянки, просишь воды попить?» Господь сказал ей: «Если бы ты знала, с Кем беседуешь, то ты бы просила Меня попить воды». Она произнесла: «Неужели Ты больше нашего пророка Иакова, который заповедовал нам пить из этого колодца, поклоняться на этой горе?» На что Спаситель ответил: «Придет время, когда будут поклоняться Богу не в Иерусалиме, не здесь, а духом и истиной».

Эти замечательные пророческие слова сбылись, потому что пришло время: после земной жизни Спасителя был разрушен и храм у самарян, и Иерусалимский храм (в 70 году). Мы знаем, что мы поклоняемся Господу духом и истиной, то есть поклоняемся Ему через общение с Ним в молитве – не в конкретном, определенном месте. Естественно, есть места, которые особо посвящены Богу, – это храмы Божии, так как Господь говорил: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20). Господь живет здесь, на земле, в двух местах: особое Божие присутствие есть в храме Божием и в каждом сердце человеческом. Поэтому человек может и должен возносить молитвы Господу каждый день, в течение всего дня, через свою душу.

– Наверное, ответим и на вопрос, кто такие вообще были самаряне.

– Мы бы сейчас назвали это сектой. Самаряне жили своим уставом, не общались с иудеями. У них были свои законы, они признавали только Пятикнижие Моисея из Ветхого Завета и поклонялись Богу; они построили на горе Гаразим храм, в котором приносили Ему жертвы. Как я уже заметил, они не общались с иудеями, были обособленной общиной. Но из этого же события, которое мы сегодня вспоминаем, мы знаем: когда Господь рассказал женщине о том, что с ней было, сколько у нее было мужей, она увидела в Нем великого Пророка. Она пошла в город, позвала людей. Когда люди подошли, побеседовали со Спасителем, то уверовали в Него как в Мессию. Мы знаем, что эта женщина-самарянка (звали ее Фотиния) вместе с сыном уверовала в Бога и была впоследствии достойной христианкой. После того как рассеялись иудеи, после разрушения храма самаряне также [рассеялись], поэтому все смешалось. Были верующие христиане, кто уверовал, а кто-то остался в своем ветхозаветном веровании.

– Кроме того, она еще задавала Ему вопрос, кто прав в споре о месте поклонения Богу. Мы уже упомянули, что иудеи поклонялись в Иерусалиме, а самаряне вообще отдельный храм построили, который к тому времени, кстати, был разрушен, до встречи Христа с этой женщиной. Но все равно там совершались жертвоприношения. Вопрос именно об обрядовости. Многие люди сейчас нас попрекают в том, что мы какое-то внутреннее содержание, внутренний смысл закрываем внешними молитвами, каждениями, как будто некое обрядоверие у нас происходит и мы совершенно не заглядываем внутрь этих обрядов. Тогда зачем вообще ходить? Покадили дымом, вкусно пахнет… Действительно, люди не понимают, зачем это все происходит.

– Это совершенно неправильное мнение, естественно. Должна быть золотая середина. Чинопоследования, которые мы совершаем во время служб, установлены святыми отцами. Мы совершаем верх божественного круга – Божественную литургию, которая идет по чину либо Василия Великого, либо Иоанна Златоустого, либо Преждеосвященная литургия святителя Григория. Но это не человеческие придумки, это выработанные временем установления, церковные уставы, по которым мы живем. Церковь не может жить без церковного Устава, который есть утверждение. Если мы будем жить без Устава, без канонов, то можем впадать в различные ереси. Как раз в первые века христианства (IV, V, вплоть до VIII века, было иконоборчество) Церковь всегда боролась с различными обрядовериями и устанавливала именно истинность веры. Мы верим в Единую Соборную Апостольскую Церковь, исповедуем Символ веры, который нам установлен. Это тоже, можно сказать, обрядовость, но это не обряд как таковой.

Самое главное, мы должны понимать, что через эти каждения, молитвы мы должны входить в единение с Богом. Это самая главная задача каждого христианина – может быть, не обращая особого внимания, не рассматривая, какое красивое кадило или  облачение, проникать в суть веры. Тем более для этого сейчас есть все. Очень много духовной литературы, через которую можно познавать смысл литургии. Когда человек только приходит к вере, он приходит в храм и не понимает, естественно, что именно сейчас происходит, зачем мы туда пошли. Он может отвлекаться и не понимать смысла таинств, совершаемых в этот момент. Для этого сейчас есть определенная литература, которая объясняет, что составляет Божественную литургию. Если человек только приходит к вере, он может стоять с этой книгой и следить, чтобы научиться изначально, что происходит. Например, что обозначает малый вход? Не просто вышли с Евангелием и зашли в алтарь – это выход Спасителя на проповедь. И вот если человек это понимает, он уже стоит, вдумчиво молится о том, чтобы Господь вышел на проповедь; размышляет, что Он мне хочет сказать именно в сегодняшний день. После входа мы сразу читаем апостольские Послания и Евангелие. Вот Господь сказал нам в этот день определенные слова.

Немного отвлекусь. На самом деле у нас в Церкви единственное время, когда Господь с нами говорит, – это когда мы читаем Евангелие дома или в храме. Мы всегда общаемся с Богом, всегда Его просим о помощи в каких-то проблемах, благодарим Бога. Мы всегда к Нему обращаемся и просим Его о чем-то. А единственное время здесь, на земле, когда Господь к нам обращается и говорит, – это когда мы читаем Священное Писание. Поэтому есть определенный момент богослужения, когда нужно стоять благоговейно, не ходить по храму, не ставить в это время свечей. Это как раз чтение Евангелия либо Евхаристический канон. Опять же – что означает Великий вход? Если человек узнал об этом, почитал, посмотрел на службе, он уже знает, для чего существуют эти обряды, и понимает, что через эти таинства, через выстраданное временем церковное установление мы должны больше входить в общение с Богом.

– Да и молиться легче, когда понимаешь, что происходит.

– Однозначно! Если человек, бывает, приходит в храм и чтение или пение бывает не совсем внятное, то он переживает из-за этого, не знает, что ему делать. В этот момент проще всего творить Иисусову молитву, если ты не понимаешь, например, чтение или пение стихир, еще чего-то. Всегда можно самому направить свою молитву к Богу. Без определенных таинств, которые совершаются в Церкви (на них установлены чинопоследования еще с первых веков христианства), например без таинства Крещения… Не просто так пришли и крестили – есть определенное таинство, через последование которого совершается призывание Духа Святого, и человек освящается.

Другое дело, что не нужно чересчур вдаваться в обрядовость. Нужно понимать, что обрядовость – не самое главное в Церкви. Через обряды, так же как через иконы, мы должны входить в общение с Богом.

– Мы говорим: смотря на образ…

– …переходим к первообразу.

– Вопрос от телезрительницы Нины из Челябинска: «Как обращаться к священнику? Обращение „батюшка“ для меня – ласковое обращение к любящему отцу, а священники часто слишком строгие, недоступные, к тому же иногда бывают и молоды».

– Можно обращаться и «батюшка». Здесь не нужно как-то определять… Можно, конечно, обратиться так: «иерей Владимир»; или: «иеромонах Василий, разрешите к Вам обратиться». Это не совсем правильно. «Батюшка» – это ласковое обращение людей. Это не значит, что он старый, пожилой человек и что его нужно рассматривать как старца. Любой рукоположенный человек – уже священник. Можно к нему обращаться «батюшка», так же как к нам: не «епископ», а «владыко».

И не надо смотреть на лице человека. Если он молодой, это совершенно не значит, что он плохой священник. Бывает так, что человек молодой. В основной массе рукополагают, а сейчас тем более рукоположение идет в более зрелом возрасте, годам к тридцати, как это и положено по канонам. Это раньше, в 90-е годы, когда я пришел к вере, в монастырь, нас рукополагали совсем молодыми. Я рукоположен в 21 год. Да, я тоже боялся, смущался, не хотел быть священником даже, просто монахом. Но по благословению священноначалия в монастыре я принял сан. И как мне говорил игумен, а потом я убедился на своем опыте, по вере человек понимает ответ от священника. Если человек идет к любому священнику, невзирая на его возраст, внешний вид, но идет с мыслью «как он мне скажет, так я и поступлю», то Господь вложит даже, может быть, в самые недостойные уста священника то, что тебе нужно по твоей вере. А можно пойти и к заслуженному батюшке, к старцу, но с таким понятием: мол, я еще потом подумаю, как мне поступить, соглашусь или не соглашусь. Тогда ты не получишь особого ответа. Как Господь говорил: по вере вашей будет вам. Поэтому смущаться молодости совершенно не нужно. Это не совсем правильно. Если Господь допустил стать этому человеку священником, значит, он имеет особую благодать, преподаваемую в таинстве рукоположения, для совершения таинств, преподания людям веры. Тем более сейчас рукополагают закончивших семинарии, образованных людей, которые знают какие-то церковные вещи, вполне достаточные для того, чтобы начать духовную жизнь своего пастырства.

– Имеют все-таки опыт духовной жизни. Тем более срок учебы в семинарии для этого достаточный. Даже, знаете, как в военном училище: люди поступают туда в семнадцать лет, а в двадцать-двадцать один  они уже молодые лейтенанты, командуют. Когда я служил в армии, лейтенант был младше меня, так получилось.

– Бывает всякое. Самое главное, здесь нужно понять, определиться. Если мы идем в храм, мы идем к священнику – не как к человеку, а как к пастырю, который особо рукоположен определенным образом, имеет благодать священства, через которую совершаются на нас таинства.

– Вы сказали, что не очень хотели принимать священный сан, но смирились и приняли то, что Вам благословил игумен. Немного личный вопрос: Вы когда-нибудь жалели об этом?

– Нет, никогда не жалел. Я уходил в монастырь после армии, через полгода, а через год уже стал иеромонахом. Я ушел в 1992 году, когда открывалось множество монастырей. Естественно, нужны были священники, священнослужители и братия. И тогда долго не смотрели, долго не было искуса о каждом человеке. Ну, присматривались, естественно. Если человек здравомыслящий, нормальный, имеет серьезный подход, то его рукополагали. Когда я шел в монастырь, я был неофитом, малообращенным. Для меня каждый священник был чем-то таким великим и недоступным, невзирая на возраст. Я по своей греховности, своему недостатку сил даже и не помышлял быть священником, я хотел быть просто монахом. Но в монастыре есть такое понятие, как послушание. Когда человек приходит в монастырь, он становится послушником; и что бы ему ни благословили, он должен делать, если это не нарушает заповеди Божии.

Когда игумен решил меня рукополагать сначала в дьяконы, потом в священники, я, естественно, отказывался, говорил, что я молодой, мне 21 год, что нет у меня ни духовного опыта, ни человеческого, я совершенно юн и не хочу быть священником, не достоин священства, хочу быть просто монахом. Когда я, можно сказать, препирался достаточное время, игумен благословил и сказал: ты послушник, должен слушаться игумена, Бог благословит. Если ослушаешься благословения игумена, Господь накажет. Так я смирился и принял это как волю Божию. Так и рукоположили меня сначала в дьяконы, потом в священника. И я на своем опыте убедился: приходят иногда люди, задают вопросы, ты им отвечаешь и только потом думаешь, почему именно так ответил. И приходишь к выводу, что ответ был правильный. А иногда человек придет, задаст какой-то простой вопрос – и как-то не идет ответ. Здесь как раз убеждаешься: по вере вашей. Если человек готов послушать, что ты ему скажешь, то Господь вкладывает в уста даже молодого, неопытного священника то, что нужно человеку по вере. В этом я на своем опыте убедился. А так – есть такое понятие: послушание.

– Мне прислали письмо, и там был вопрос от очень пожилого дедушки. Он спрашивает, как ему жить и готовиться к смерти. Он не выполнил благословения многих духовников, достаточно известных, которых мы принимаем действительно как духовников. Ему сказали, что он должен рукополагаться, становиться священником. Но он отказался, священником не стал. Сейчас он уже в преклонных годах и уже нет надобности рукополагать таких священников. Что можно было бы ему ответить?

– В первую очередь здесь можно, конечно же, сказать: по вере вашей будет вам. Если бы человек полностью, без остатка доверял своим духовникам, не ездил по разным старцам… Как раз есть такие люди, которые ищут воли Божией и спрашивают всех подряд, и батюшки, бывает, советуют противоположные мнения. Если бы он имел такую веру («как они скажут, так и поступлю»), он бы стал священником. Если он решил по-своему, – нельзя назвать это смертным грехом, но он не исполнил благословения. Это не значит, что Господь его накажет за это. Это выбор человека. Господь все равно оставляет человеку свободу выбора. Чем мы и облагодетельствованы Богом изначально – мы не роботы. Мы имеем свободу выбора, но за этот выбор и будем отвечать. Может быть, если бы он стал священником, то стал бы еще лучше. Так он, я надеюсь, достойный христианин, пронес веру через всю жизнь, но он выбрал свой путь сам. Каяться в этом или не каяться – пускай смотрит на свою совесть. Если совесть его обличает в этом, может быть, стоит попросить прощения, что по своему неведению, непониманию тогда, непринятию воли Божией он не взял на себя священнический крест. Но это не смертельный грех, это выбор человека.

– Бывают такие люди. Они по каким-то своим убеждениям приходят в монастырь... Или, наоборот, просят у священника какое-то себе задание, что угодно, чтобы под чьим-то руководством совершенствовать свою душу, упражняться в духовности. Но потом они осознают, что не способны выполнять это. Поторопились… Что можно ответить этим людям?

– Всегда, а сейчас особенно, слава Богу, у нас есть время на так называемое послушничество. Если человек приходит в монастырь, он проходит послушание, присматривается к монастырю, к нему присматривается священноначалие, он старается жить естественно и живет по-монашески, смотрит, сможет ли он жить, его ли это дело, готов ли он взять на себя этот крест окончательно. Если человек со временем понимает, что не готов, хочет все-таки создать семейную жизнь, никакого греха уйти из монастыря послушнику нет.

Другое дело, если человек уже принял на себя обеты, дал обещание Богу в нестяжании, в послушании Богу, целомудрии, посвящении себя Богу. Обратно обеты забирать нельзя. Господь говорит в Священном Писании: да будет слово ваше: да, да; нет, нет (Мф. 5, 37). Все остальное от лукавого. А здесь, получается, человек сначала сказал «да», а потом говорит «нет». Для этого как раз и есть время послушничества. Если человек живет в миру и, например, хочет стать священником, он учится в семинарии и присматривается к священству, к своей душе, хочет ли он понести этот крест. Если он понял, что не сможет понести, что это выше его сил, лучше признаться в этом самому себе, чем брать на себя такую ответственность, а потом уходить за штат, понимая, что погорячился. Сейчас есть время подумать. Но если уж взял это на себя, то обязан нести.

– Честность – это очень важно, конечно. В любом деле, не только в этом.

– Абсолютно.

– Вопрос: «В чем смысл целования Евангелия и креста после исповеди, целования Чаши после Причастия, креста и руки в конце литургии? Для меня целование – очень личное действие».

– Если человек с благоговением относится к тому, к чему прикладывается, то он должен понимать, что, прикладываясь к Евангелию, он прикладывается как бы к руке Спасителя. Когда мы прикладываемся к распятию, мы через этот образ, как мы уже говорили, восходим к первообразу. И когда прикладываемся к распятию, целуя и прикладываясь к ногам Спасителя, мы как бы лобызаем Его раны и благодарим Его за то жертвенное служение, которое Он совершил, за ту Жертву, которую Он принес ради нас. В этом заключается смысл прикладывания к святыням,  мощам,  иконам, Евангелию, распятию.

Когда мы прикладываемся к распятию и  руке священника, это не значит, что мы целуем конкретно руку священника. Когда священник благословляет, он складывает руку в определенной последовательности, которая обозначает «ИСХС», то есть Иисус Христос. Прикладываемся мы в этот момент невидимо к руке Спасителя – не конкретно к руке этого батюшки, а через его руку к Спасителю. Если мы это делаем с благоговением, естественно, получаем благодать, такое небольшое освящение.

– Очень часто встречающийся вопрос: после того как приняли Святое Причастие, можно ли целовать иконы?

– Дело в том, что  у нас есть такое понятие, как запивка: мы принимаем частичку просфоры, или антидор, и запиваем водой, чтобы во рту не остались частички Тела и Крови Христовых. После этого мы вытираем уста, и можно прикладываться к иконам,  мощам, ко кресту, потому что это не какая-то скверна. Я знаю, что были такие священники, которые учили, что нельзя прикладываться после Причастия к иконам, мощам, ко кресту, нельзя друг друга приветствовать целованием. Но это уже мнение отдельного священника, а мнение церковное, общее – да, мы прикладываемся к святыне. Мы получили в себя святыню, но мы также прикладываемся к святыне и никак не оскверняемся от этого.

– Вопрос телезрительницы Елены: «Если человек некрещеный, но очень хочет молиться Господу Богу о здравии родных, просить Его о помощи в делах, Господь слышит эти молитвы? Можно ли ходить в церковь некрещеному человеку?»

– Даже из чинопоследования Божественной литургии мы видим, что до определенного момента молятся все вместе. После чтения Евангелия идет особое поминание – ектенья о здравии и упокоении, а после этого возглашается:. «Оглашенные, изыдите, елицы оглашенные изыдите; и никто от оглашенных, елицы вернии, паки и паки миром Господу помолимся». Это взято еще из первых веков христианства, когда оглашение, то есть обучение перед принятием крещения, люди проходили годами. Люди могли три года ходить в оглашении и учиться основам веры, присматриваться к вере и доказывать общине верующих христиан, что они хотят и готовы жить по-христиански. И для этих людей как раз вместе совершали молитвы, поэтому приносить молитвы некрещеному человеку в храме можно.

Другое дело, если человек некрещеный приходит в храм помолиться, значит, у него душа тянется к Богу, ему нужно не откладывать, а креститься, пройти оглашение. Сейчас оно идет уже не годами – несколько бесед человек проходит, его учат основам веры, и он принимает таинство Крещения. Поэтому если некрещеный человек зашел помолиться, никакого греха в этом, естественно, нет. Другое дело, что откладывать крещение, если человек верующий и тянется к Богу, не нужно.

– Достаточно необычный вопрос от Юлии, Нижневартовск: «Как относиться к желанию дочери заниматься дзюдо? Батюшка говорит, что это не для девочек, но как это донести ребенку десяти лет и вообще стоит ли доносить?»

– На самом деле заниматься спортом не грех. Другое дело, что профессиональным спортом сложно заниматься, потому что  возникает сразу же множество проблем. Должно быть определенное питание, и человек уже не сможет поститься; тот же график тренировок, из-за которого он не сможет, может быть, правильно и регулярно ходить в храм. А заниматься юношеским спортом можно. Можно заниматься и восточными единоборствами. Я в свое время занимался рукопашным боем и совершенно не жалею об этом. Но во всем должна быть золотая середина. Если тренировки мешают духовной жизни и человек посвящает время только тренировкам, только спорту, а духовную жизнь оставляет на потом, откладывает поход в храм, исповедь, Причастие, – это, конечно, неправильно. Должны быть правильно расставлены приоритеты. В первую очередь – конечно же, духовная жизнь, а занятия спортом никакого греха за собой не несут. Можно заниматься. Без фанатизма.

– Как говорится в пословице: в здоровом теле здоровый дух.

– Также есть хорошее выражение: физкультура лечит, спорт калечит. Профессиональным спортом сложновато заниматься, а вот физкультурой можно.

– Вопрос: «Как приблизиться к Богу?»

– Хороший вопрос. Замечательно, что задают такие вопросы. Для того чтобы приблизиться к Богу, нужно сначала уверовать в Него и совершенствоваться в вере. Когда человек принимает крещение, можно сказать, это семечко, которое Господь бросает в душу человека, как в горшочек земли. Насколько человек поливает это семечко, настолько дерево и вырастает. Что значит поливать? Это когда человек старается жить по-христиански, ходит в храм, регулярно исповедуется, причащается Святых Христовых Таин, дома совершает молитвы, совершает добрые дела, читает духовную литературу, дальше познает, что такое вера, что она дает и что требует.

Когда человек совершенствуется потихоньку, понемногу, постом, молитвой, добрыми деланиями, то понемногу приближается к Богу. Он старается бороться со своими страстями, и когда он будет побеждать страсти, он будет все больше приближаться к Богу. А это самая главная задача, главный смысл веры. Преподобный Серафим Саровский говорил, что как бы ни были сами по себе хороши молитвы, пост, хождение в храм, это не суть веры. Цель и суть веры – стяжание благодати Духа Святого, то есть совершенствование в добродетелях. К этому Господь нас и призывает, говоря: ищите прежде Царствия Небесного, все остальное приложится вам. Что значит искать Царствия Небесного? Я только что объяснил: жить достойной христианской жизнью, молиться, чтобы Господь помог дальше совершенствоваться в вере, и стараться, естественно, не грешить и следить за своей духовной жизнью. И понемногу, по чуть-чуть человек приближается к Богу.

– Вопрос от Дмитрия, город Клинцы. Немного его перефразирую, потому что вопрос длинный. Ситуация такова, что он живет на одной жилплощади с матерью и двумя сыновьями. Отец семейства очень переживает, ведь его мама очень религиозна (можно сказать, «фанатака религии», как он пишет). Она окружила всю семью различной литературой, телепередачами, разговорами и т. п. У них случаются конфликты. Например, они договорились, что в восемь вечера каждый день она будет вставать на молитву, и просит, чтобы ей не мешали. Постепенно эти правила забылись, мама на этой почве недовольна, и у них случаются скандалы, постоянные разборки (ей помешали помолиться, она пост не соблюдает и так далее). При этом весь негатив она выливает на детей (своих внуков) и на сына.

В итоге дети, растущие в такой атмосфере, созданной глубоко религиозной бабушкой, которые в маленьком возрасте ходили вместе с бабушкой в храм, сейчас туда не хотят идти. Возникло такое противление Церкви в этой семье из-за матери Дмитрия, как он пишет. Как быть в этой ситуации?

– Это очень актуальная ситуация не только в этой семье. Очень много таких семей, где одна половина (например, жена) – глубоко верующий человек, а муж хладно относится к вере. Воспитание детей здесь тоже двоякое. Муж, например, хочет, чтобы они больше занимались спортом, меньше ходили в храм, а мама по-другому. В этой ситуации нужно находить компромисс.

– Я забыл упомянуть, что в той ситуации нет возможности расселения.

– Тем более. Нужно находить компромисс. Я так понимаю, что они живут вместе с мамой в ее квартире. Есть хорошее выражение: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Мама, естественно, перегибает, когда заставляет всех из-под палки совершать какие-то обряды. Но и ее тоже можно понять. Она хочет помолиться в тишине, а возможности как таковой нет. Тем более если они договорились, что в восемь часов они ей дают время в тишине помолиться. Ну, будьте добры, исполняйте тогда это решение, это же было ваше общее решение. Другое дело, что и бабушке не нужно показывать  свой негатив, свое раздражение. Это показатель того, что человек может обряды, как мы говорили в начале о них, соблюдать, а в душе оставаться злобным и раздражительным. Это не есть правильно.

Обряды как таковые не приближают к Богу. Приближает к Богу очищенное сердце. Но очищать сердце как раз нужно при помощи молитв, постов, хождения в храм. Крайности всегда нехороши. Холодность в вере – одна крайность. Как у телезрителя: я так понимаю, он особо не ходит в храм, ведь он заявил, что бабушка водила туда детей, значит, он им показывает совершенно другой пример. Дети как раз больше слушают родителей, чем бабушек. Если бы они все вместе нашли компромисс, ходили бы по воскресеньям вместе в храм, давали бы бабушке помолиться когда-то, то и бабушка не реагировала бы так грубо и жестко, если бы они там на полчаса заигрались, – это было бы замечательно. Всегда должен быть компромисс. Нельзя говорить, что бабушка не права или они не правы. И они, раз обещали, не правы, не давая ей время на молитву, и бабушка тоже не права, когда в таком раздражении действует на семью.

– Все-таки почитание матери тоже очень важно.

– Обязательно. Тем более если договорились. Договорились – будьте добры, ведь человеку тоже нужно помолиться, это ее жилплощадь, она здесь живет. Нужно стараться находить компромиссы.

– Вопрос от Ольги, Ростов-на-Дону. Она приняла на себя обязательство ухаживать за пожилой женщиной, но та уже не совсем вменяема: может кидать вещи, устраивать истерики. Чтобы ее успокоить, ей дают специальные препараты. Но после того как она принимает эти таблетки, она становится очень слабой, болезненной, вот-вот скончается. Ольге кажется, что, давая ей эти таблетки, она ее убивает. Хотя если не давать, человек невменяем. Ольга переживает, что, выполняя предписания врача, она может погубить человека. Как ей быть?

– Нет, она не права, потому что если это профессиональный врач… Есть такое понятие, как старческое слабоумие, когда человек в старости впадает в так называемый старческий маразм и не понимает, что делает. Если он вредит и себе, и окружающим, ведет себя просто неадекватно и других способов, как давать успокоительное, нет, то никакого греха в этом нет совершенно. Если бы Ольга по своей воле давала ей этот препарат, не посоветовавшись с врачом, то могла бы рисковать, конечно же. А так она исполняет предписания врача. Нужно доверять врачам. Если врач прописал успокоительное, – давать, ничего страшного и греховного в этом совершенно нет.

– Если сомневается, может, пойти к другим врачам?

– Да, можно вызвать другого врача, посоветоваться. Спросить мнение другого врача не грех, но если врач предписал, никакого греха в этом нет.

– Спасибо. Далее, скорее, не вопрос, а крик души. Анастасия: «Я очень долго хотела родить ребеночка, молилась. В 2013 году на Крещение Господне, купаясь,  просила у Господа малыша, и вот оно чудо – в апреле того же года я забеременела. Как же я была рада, благодарила Бога, ставила свечи в церкви за успешные роды. Седьмого декабря 2013 года появилась на свет моя маленькая Лизавета. Снова я в церкви с благодарностью. Но видно, недолго суждено мне было этим чудом наслаждаться. Моего маленького ангела не стало, она утонула в праздник Успения Пресвятой Богородицы, ей было 2 года 8 месяцев. Горько мне, я в отчаянии, молюсь о ней и плачу. Видно, Матушке нашей Богородице нужен был ангел. Как она там? Хотелось бы услышать слова утешения, если это возможно».

– Это, естественно, возможно. В первую очередь буду поминать Елизавету, младенца. Но нужно понимать, что каждый верующий человек должен доверять Богу. Если мы что-то просим, то всегда должны присовокуплять в конце молитвы: «Да будет, Господи, воля не моя, а Твоя». И когда мы принимаем такое благословение Божие, что родилась замечательная дочка, – это радость любой женщине, тем более той, которая долго ждала появления на свет младенца. Но Промысл Божий о каждом человеке нам не ведом. Господь определяет жизнь Сам каждому человеку. Кто-то в этой жизни проживает всего несколько дней и умирает, кто-то живет пять лет, а кто-то сто. Сколько здесь проживет человек, определяет только Господь.

Очень сложно с человеческой точки зрения понять логику и Промысл Божий. Здесь нужно просто довериться сердцем и понять. Я так понимаю, девочка была крещеная. Нужно понять, что она попала в рай. Это самое блаженное место, в которое мы все стремимся. Каждый из нас в течение всей жизни старается жить так, чтобы угодить Господу, чтобы по милости Своей Господь смилостивился над нами и дал нам возможность жить в раю, в наслаждении с Господом. Младенцы, которые умирают, попадают прямиком к Богу. Сложно, очень сложно понять Промысл Божий, но самое главное – надо понять, что она не умерла полностью. Да, тело умерло, но душа-то ее жива, она спасена. А вот мы – еще неизвестно, спасемся или нет. Поэтому нужно молиться за нее и молиться, чтобы она за нас там тоже походатайствовала, попросила у Господа, чтобы Господь дал нам утешение на сердце. Это очень сложно –принять смерть детей, но повторюсь:  мы должны доверять Промыслу Божию. Упокой, Господи, душу усопшей рабы Божией Елизаветы! А Вам, дорогая моя, самое главное – не отчаиваться, а понимать, что придет время и Вы перейдете в вечность и встретитесь с ней. Она жива. Другое дело, что Вы не можете с ней пообщаться. Придет время, пообщаетесь, потерпите немного.

– Вопрос: «Можно ли быть нравственным вне религии? Если да, то зачем тогда нужна религия вообще?»

– Нравственность бывает разная. Мы иногда смотрим на человека культурного, соблюдающего этикет, определенные правила и нормы светской жизни, и человек внешне кажется хорошим и праведным. Но у него могут быть совершенно греховные мнения, греховная личная жизнь, которую мы не видим. Мы можем понимать, что без веры человек не сможет угодить Богу, потому что вера является лакмусовой бумажкой, которая показывает, правильно ли ты живешь. Живешь ты по заповедям Божиим или по человеческим. Человеческие заповеди бывают разные. Сейчас мы знаем, становятся нормой жизни и вполне одобряются гражданским обществом в Европе,  Америке нестандартные браки и тому подобное. Но это грех. Здесь можно человеку сказать, какой он хороший и замечательный, пусть и гомосексуалист, но он очень хороший человек, значит, он спасется. Но Господь говорит, что они Царствия Божьего не наследуют.

Так что смотря какой логики мы придерживаемся. Если человек живет нравственной жизнью с точки зрения христианства, то Господь его приведет к вере. Если же человек живет просто нравственной жизнью с гражданской точки зрения, то это совершенно не значит, что он благочестивый и спасется.

– Вопрос: «Почему у верующих есть страх перед Богом, если, как христиане утверждают, Бог есть любовь?»

– Во-первых, нужно рассмотреть, что есть страх Божий. В основной массе люди думают, что страх Божий – это когда они что-то совершили и Господь их может наказать. И они боятся Бога. Но это животный страх, неправильный страх. Страх Божий – это, как пишут святые отцы, в первую очередь боязнь обидеть Бога своими грехами. То есть это высшее проявление любви. Человек должен так любить Бога, чтобы бояться обидеть Его своими плохими поступками, грехами. В этом есть страх Божий. Это не значит, что нужно обязательно бояться Бога, потому что Он накажет. Настоящий страх – это любовь. А Бог есть любовь. Если мы стараемся жить по любви, мы не будем бояться Бога. Мы будем Его любить, и тогда мы будем стараться очищать свою жизнь, свои страсти, бороться с ними, для того чтобы более совершенно, лучше угодить и принести Богу достойные плоды любви. Достойные плоды любви – это добродетельная жизнь. Поэтому животный страх – это первый, начальный страх, который может быть у человека, но он должен расти. Человек должен не животным страхом обладать, а преуспевать в добродетелях, в любви. Самое главное – Бог есть любовь. Поэтому бояться нужно именно по любви.

– Когда любишь человека, даже в обычных отношениях, боишься ему навредить, сделать неприятно.

– Что-то сказать… Да, это вполне естественно. То же и здесь. Бога не надо бояться животным страхом. Надо любить Его всем сердцем, тогда ты будешь бояться не обижать Его.

– Вопрос: «Если человек живет праведно, но неверующий, он для Бога по определению хуже любого верующего?»

– Это продолжение предыдущего вопроса. Если человек старается жить праведно с точки зрения христианства, он придет к вере. Но другое дело, что в Священном Писании Господь говорит: кто не рожден от воды и Духа, не может внити в Царствие Небесное (ср.: Ин. 3, 5). То есть если человек не был крещен, спасение под огромным вопросом. Если человек старался жить добродетельной жизнью в миру, он придет к вере. Господь его приведет Своими неведомыми путями. Но смотря какой добродетельной, смотря что есть добродетель, мерило добродетели. На Западе мерило добродетели – человек и его желания, любое желание человека должно исполняться, и никто не вправе его наказывать либо подсказывать, как правильно жить. Но мерило добродетельной жизни у христианина – когда человек соблюдает заповеди Христовы. Заповеди соблюдает – замечательно, не соблюдает – даже каким бы праведным ни казался он внешне, к сожалению, вряд ли спасется.

– Вопрос: «Христианство – религия, проповедующая рабство, потому что каждый верующий должен считать себя рабом Божиим. А это унизительно для свободного человека. Как может человек XXI века считать себя чьим-то рабом?»

– Этот вопрос тоже можно продолжить из прошлого вопроса о страхе Божием. На самом деле самый высший дар, который Господь дает человеку, – дар свободы, свободы выбора. Но за этот выбор мы отвечаем. Мы вольны жить как хотим, можем выбирать, быть с Богом или нет. Другой стороны нет. Господь говорит в Священном Писании: есть добро, есть зло, есть свет, есть тьма. Все. Либо, как мы уже говорили в начале передачи: да, да; нет, нет; все остальное от лукавого. Если мы это смешиваем, происходит непонятное.

Человек не должен оскорбляться называть себя рабом. Раб – не значит порабощенный полностью. Это человек, добровольно отдающий себя на служение Богу. Нас тоже можно назвать рабами. Я раб Божий. Но человек не может быть свободным здесь, на земле, вообще. Он становится либо рабом Божиим, либо рабом греха. Вот выбор. Человек выбирает. Если он живет по своим страстям и похотям, он раб своих привычек. Вот человек курящий – он свободен? Нет, он раб этой вредной привычки, сигареты. Человек не может быть свободным. Если он может курить, а может не курить, – это своего рода баловство. Но если человек курящий, его можно назвать рабом вредной привычки. Поэтому человек на земле вообще не может быть свободным. Свобода – понятие абстрактное. Человек всегда выбирает, что он будет делать и к чему влечется. Человек может быть рабом греховных привычек, страстей, а может быть рабом Божиим. Но совершенно свободным от всего, то есть в нейтральном состоянии, человек не пребывает никогда.

Другое дело, что название «раб» не должно смущать. Это не рабы на галерах, которые не имели никаких утешений, привилегий. Мы рабы Божии, мы сами себя отдали в служение Богу, приняв христианство. Так что это не унизительно, а, наоборот, почетно – быть слугой Божиим, не рабом. Например, святые у нас становились не только рабами и слугами, а друзьями Божиими. Поэтому мы к ним и обращаемся в молитве как к друзьям Божиим. Так что вопрос можно рассмотреть немножко по-другому – не раб, а слуга. Кому ты служишь, тому ты и раб.

– Сегодня мы ответили почти на все вопросы. Это были вопросы от телезрителей. Некоторые мы не включили по нескольким соображениям, потому что они немножко абсурдны… Вы помните, мы смотрели вопросы вроде «стричься – не стричься», вопросы политического характера, на которые мы, в принципе, можем ответить, но у нас программа несколько другая, формат другой. Мы говорим больше о вере, о душе, о человеке.

Следующий вопрос достаточно простой. Какие вопросы нужно задавать священнику и как правильно их задавать?

– Во-первых, задавать священнику можно любой вопрос. Другое дело, что в прямом эфире либо на передаче есть вопросы не совсем по теме. Например, чисто политические. Церковь не занимается политикой. Церковь призвана к тому, чтобы людей руководствовать к Царствию Небесному. Это совершенно не значит, что мы вне политики.

– Да, мы граждане страны, конечно же.

– Мы молимся каждый день о властях и воинствах, молимся: «тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте». Мы молимся о том, чтобы Господь даровал нашим правителям ум, разум, чтобы они верно правили на том месте, на которое Господь их призвал. Другое дело, есть специальные люди, которые заняты, например, в отделе внешних церковных связей либо в информационном отделе. Они отвечают, когда им задают политические вопросы. Есть вопросы частные. Поехать ли мне в паломничество, отдохнуть ли – этот вопрос человек должен задавать уже своему духовнику. Конечно, желательно, чтобы у каждого человека был священник, которому тот бы доверял. Если он спрашивает у священника любого совета (нет запретных тем), может пообщаться тет-а-тет, лично, с любым священником. Но это частные вопросы, для определенного человека. И священник, уже зная его духовный уровень, может ему что-то посоветовать.

Есть вопросы общецерковные, как мы сегодня разбирали. А есть вопросы, например: «Заниматься мне усиленно Иисусовой молитвой или нет?» Здесь человек должен обращаться к священнику, а священник должен знать этого человека лично, знать его духовный уровень. Преподобный Паисий Величковский пишет: чтобы заниматься углубленно Иисусовой молитвой (а это делание в основном монашеское), человек должен в первую очередь дорасти до определенного духовного уровня, а затем иметь руководство духовного человека, который занимается именно этим деланием, чтобы он мог его вести правильной дорогой. Поэтому здесь уже нужно подходить к конкретному человеку. Молиться ли Иисусовой молитвой? Нужно молиться каждому человеку. Но углубленно заниматься нужно под руководством, дойдя до определенного духовного уровня.

Итак, различные вопросы задавать лично священнику можно. Какие-то вопросы задавать в передаче (вроде стричь волосы или не стричь) – это уже не общецерковные понятия. Это уже исходя из ситуации и в зависимости от людей. Невозможно дать какого-то определенного параметра. Поэтому не все вопросы возможно подвести под общие понятия.

– Все равно мы очень рады, что вопросы приходят, мы с удовольствием на них отвечаем, они очень интересные. Порой очень печально читать про некоторые ситуации. Переживаем и все равно ждем вопросов от дорогих телезрителей. Это внимание очень важно. Собственно, за этим мы здесь и собрались.

Время передачи подходит к концу, давайте ее подытожим.

– Дорогие братья и сестры, хотел бы пожелать вам, самое главное, в эти пасхальные дни (а у нас самый главный христианский праздник еще идет до отдания Пасхи) – побольше радости. Все вопросы, которые мы сегодня разбирали, навевают небольшую грусть, потому что в основной массе какие-то проблемы у людей. Но Господь дает человеку веру не для того, чтобы человек был закомплексован и всегда находился только в угрюмом и печальном образе. Первое, самое главное, с чем Господь обратился к Женам Мироносицам после Своего воскресения (а Он явился им первым): радуйтесь. Я вам желаю, чтобы Господь давал вам эту пасхальную радость, чтобы мы понимали: какие бы ни были искушения, проблемы, болезни, все Господь победил, освятил Своим воскресением.

Хотел бы пожелать вам побольше радоваться о том, что Господь даровал нам замечательную веру, замечательную Церковь. Через нее, через ее таинства мы спасаемся, ими мы держимся здесь, на земле, и освящаемся, и через эти таинства входим в общение с Богом. Поэтому поздравляю вас, что у нас есть такая замечательная возможность – порадоваться вместе с вами празднику Светлого Христова Воскресения. Желаю, чтобы вы в первую очередь, как говорил Господь, искали Царствия Небесного, а все остальное приложится вам. Еще раз всех с праздником Светлого Христова Воскресения! Христос воскресе!

– Воистину воскресе, дорогой владыка! Спасибо Вам, что нашли время побывать сегодня с нами!

Ведущий Сергей Платонов

Записала Маргарита Попова