Оператор Евгений Шилов: «Весь жизненный ритм подчинен „Союзу“»

Евгений Шилов

Для создания телевизионного сюжета необходима слаженная работа нескольких человек: оператора, видеоинженера, журналиста. Но именно глазами оператора мы смотрим на то или иное событие. В чем радости и сложности работы человека с телекамерой? Об этом нам поведал оператор телеканала «Союз» Евгений Шилов.

 Евгений, расскажите, как и когда Вы оказались на «Союзе»?

Я работаю здесь дольше всех операторов — три с половиной года. Из молодых сотрудников — самый старый. Когда я сюда пришел, еще не думал о том, чтобы послужить Богу и Церкви, а просто хотел работать по профессии. Сейчас, конечно, осознаю, что Господь не случайно привел меня на «Союз» — именно здесь я стал верующим.

Школу я окончил плохо. И слава Богу, что не связался ни с какими дурными компаниями, а устроился работать на заводе. Но однажды задумался о том, что очень хотел бы заниматься чем-нибудь другим. А что мне нравится? Мне всегда нравилось смотреть кино! И я подумал, что мог бы работать, например, киномехаником в кинотеатре, и решил в кратчайшие сроки сменить профессию.

Друг помог мне найти училище (сейчас это лицей «Стиль»), где можно быстро выучиться на киномеханика. Учеба оказалась делом увлекательным. Практику я проходил на 41 канале (сейчас на такие съемки уже не поехал бы…). Когда пришло время выбирать место работы, я разместил в интернете свое резюме, но никаких предложений о работе не поступало. И тогда мой товарищ, работавший журналистом на «Союзе», привел меня сюда.

И началась стажировка — я ездил на съемки вместе с другими операторами, смотрел, учился. Какая-то техника была мне знакома, я мог легко освоить ее или даже сразу на ней работать, какая-то оказалась абсолютно новой, высокопрофессиональной — с такой я раньше не сталкивался. Первая съемка была очень волнительной, но прошла благополучно. Вот так я стал одним из операторов «Союза». Через несколько месяцев начались звонки с других телеканалов с предложениями работы — эти искушения длились около двух лет, но чем дальше, тем меньше возникало мыслей о том, чтобы уйти с «Союза».

Здесь совместились моя профессия, мое увлечение и служение Богу. Здесь я оказался в атмосфере Евангельской проповеди. Приходилось ездить по разным храмам, слушать проповеди самого Владыки Викентия, различных священников нашей епархии. У многих из них есть дар слова, они умеют зажечь в душе человека огонек веры.

 Вот про огонек веры, пожалуйста, поподробнее.

Моя бабушка была мусульманкой, и окрестили меня только в 12 лет, после ее смерти. Мама привела меня в храм Петра и Павла в Первоуральске. Мотивация у нее была прагматическая, можно сказать, языческая: у меня были хронические заболевания, и мама хотела, чтобы я меньше болел. Ни в какую воскресную школу меня не водили. Именно после крещения в моей жизни начали появляться какие-то юношеские прегрешения, а потом и смертные грехи. В конце концов я бросил школу, был в отчаянном состоянии… Тогда я не понимал, почему это происходит, ведь я был благополучным ребенком, а жить мне не хотелось.

И, все-таки, интерес к христианству у меня был. Я помню, как на первом курсе нам показали нашумевший фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы», и я, абсолютно неверующий на тот момент человек, не носящий даже крестика, с большим состраданием смотрел этот фильм. Меня интересовала, притягивала Личность Христа.

Работая на Союзе, я получил ответы на многие волновавшие меня вопросы. Я снимал передачу «Читаем Евангелие вместе с Церковью» и, конечно, слушал то, что говорили в ней отец Петр Мангилев, отец Аркадий Логинов — известные пастыри, обладающие даром слова. Мне часто приходилось снимать «Церковный календарь», при этом я за один раз выслушивал семь житий святых и семь проповедей священника. У меня возникло чувство, что человек это делает искренне, говорит от сердца. И каждый раз на записи «Календаря» отец Евгений Попиченко умел чем-то зацепить мое сознание.

А однажды к нам на практику пришла одна девушка, Анна, и она со мной как-то поделилась, что перед съемкой всегда мысленно благословляется. Она говорит так: «Господи, Боже мой, помоги мне потрудиться во славу Твою и во благо людям». Я эту фразу запомнил и стал ее про себя повторять, начал мысленно благословляться на съемку и возносить славу после нее, хотя бы кратко. Это очень помогает, ведь у оператора особенно напряженная работа: если журналист может сделать перерыв в работе, то оператору нужно снимать непрерывно.

Мне нужно было снимать, а я чувствовал, что еще ничего не умею, уверенности в себе нет (ее и сейчас во мне, правда, нет, и это хорошо). Обращение к Господу очень помогает.

Весь жизненный ритм подчинен «Союзу», свободного времени почти нет, поэтому обязательно нужно уделять на съемках хотя бы какую-то частичку времени молитве, тому, чтобы послушать проповедь священника, услышать слова Евангелия, не просто посмотреть, а увидеть святые места. Кроме того, если съемка не проходит в суматохе, то есть время, чтобы действительно увидеть красоту. Объектив, видоискатель камеры порой мне даже помогает сосредоточиться на духовном восприятии образа, например, Божией Матери. Я вижу его крупно, я вижу, как воздух перед Ликом Пречистой колеблется от свечи… Это зрительное восприятие влияет на духовное состояние оператора. И тогда я чувствую, что счастлив в своей профессии. Это редкие минуты и секунды, может быть. Но они бывают — и слава Богу. А так работа на «Союзе» — это обычный каждодневный труд, который порой ничем не отличается от работы на заводе.

 А нет ли у Вас в связи с этим ощущения, что Вы вкладываете себя во что-то временное, преходящее? Вышла передача один раз — и все, на этом ее жизнь закончена…

В Царствии Небесном культуры земной не будет. Как отец Андрей Кураев об этом говорит: культура — «костыли человечества», она дана человечеству в изгнании. Искусство не самодостаточно, не самоценно. Только то можно назвать культурой, что приводит человека ко Христу. Она важна только здесь, на земле, и то, что человек посмотрел передачу один раз и больше к ней не вернется — в этом нет ничего страшного, потому что после всеобщего воскресения культуры вообще не будет.

А, кроме того, это может помочь человеку, который пытается себя творчески реализовать, бороться с собственным тщеславием. Всегда же хочется снять что-то такое, что люди через 10 лет увидят и воскликнут: «Ах, как здорово!» Меня иногда хвалят, но я понимаю, что тщеславие — та колючка, которую, как ни поверни, постоянно колется, как сказал преподобный Иоанн Лествичник. И бывает, что похвала и признание даже мешают. Вот недавно я пришел к мысли, что, наверное, так и надо работать: снял — получилось — слава Богу, отдал на монтаж — и можно даже не смотреть.

Евгений Шилов

 А Вы сами смотрите «Союз»?

Когда осенью я был в отпуске, то почти не бывал в Екатеринбурге, а общение с христианами у меня происходит именно здесь, оно почти полностью связано с «Союзом». В Первоуральске этого нет. Я хорошо отношусь к своим близким и друзьям, но часть из них вообще не христиане, часть — номинальные христиане, как многие, как 80 процентов населения страны, которые хотя и крещеные, но духовной жизни не ведут. И вот именно в отпуске, в отрыве от «Союза», я почувствовал, что наш телеканал мне нужен, и смотрел его, как обычный зритель.

 У Вас есть любимая передача?

Да, «Уроки Православия». Отец Вячеслав Зайцев из храма Симеона Верхотурского на УНЦ сказал как-то, что программа «Уроки Православия» — это знак качества телеканала «Союз». Может быть, порой она сделана просто, но то, какие темы выбирает Ольга Валентиновна Баталова в своих передачах, то, как она об этом рассказывает и каких героев приглашает в программы — все это делает каждый выпуск очень интересным. Сейчас для каждой передачи создаются образы — вот, например, в программе с Петром Мамоновым Ольга Валентиновна использовала образ цветных витражей, складывающихся из разноцветных кусочков. Это интересно. Но даже раньше, когда на экране у нас были просто «говорящие головы в кадре», без всяких творческих находок, это были такие головы, что их можно было слушать и слушать.

Иногда мне интересно посмотреть «Новости», программу «Первосвятитель“. Наш покойный Патриарх Алексий обладал даром слова, а ныне здравствующий Патриарх Кирилл — вообще Златоуст, как говорит отец Дмитрий. Ну, вот, это — что касается программ, которые делает“Союз». А из программ сторонних производителей нравятся почти все передачи компании «Глас», ныне Детский образовательный канал «Радость моя». У них там все делается на высоком профессиональном уровне.

 Сколько операторов работает на «Союзе»? И существует ли у вас «узкая специализация» — то есть, снимаете ли вы для конкретных передач или что дадут?

Специализации у нас пока нет, хотя, по идее, разделение должно быть. У нас работает четверо «выездных» операторов, и еще один — в студии. А снимать нужно много, особенно по выходным, так как на субботу и воскресенье выпадает много церковных праздников.

 Вопрос чисто технический:, а камера тяжелая?

И тяжелая, и дорогая. Вес аппаратуры — 20 килограммов. А стоимость всего комплекта — около полумиллиона рублей. Телевидение, на самом деле, очень затратная вещь, за несколько лет могут смениться поколения аппаратуры. Сейчас развивается телевидение высокой четкости, и за этим «Союзу» приходится успевать.

 Вам случалось бывать на съемках за границей?

Пока нет. Я мечтаю поехать в Иерусалим. Правда, боюсь трудностей, которые там есть у оператора: приходится много снимать не со штатива, с руки, на бегу, в огромной толпе. На такие съемки обычно дают камеру поменьше и полегче, но я ее не очень люблю. Не у всех операторов наблюдается такая зависимость от техники, но мне лучше работать именно с той камерой, к которой я привык. Я ее даже наощупь могу отличить.

 У Вас никогда не возникало желания учиться в семинарии?

Здесь можно вспомнить, опять же, слова отца Андрея Кураева: если у православного молодого человека когда-нибудь не возникала мысль пойти в семинарию и стать священником, то с ним что-то не в порядке. Так что — да, желание возникало. С другой стороны, я же понимаю, что это особое служение, избранничество Божие, а не работа. Архиерей постоянно на собраниях говорит об этом: даже если вас подняли в 3 часа ночи, вы должны быть готовы служить.

 Ну, в этом смысле у оператора тоже такая работа: подняли — и служишь, тоже тяжело. Разве нет?

Да, тяжело иногда. С другой стороны, работа на заводе от звонка до звонка бывает еще тяжелее и утомительнее, а иметь ненормированный рабочий график — это даже интересно, рутины нет. Конечно, мне хотелось бы знать свое расписание на неделю, но обычно я узнаю его лишь накануне. И такой график, если человек пытается вести духовную жизнь, смиряет, он хотя бы отчасти напоминает послушание. Приходится подчиняться, иначе ты просто не будешь здесь работать. Я смирился со своим неустойчивым графиком… ну, почти.

 Чем Вы занимаетесь в свободное время, когда оно все-таки выпадает?

Как вы уже поняли, свободного времени не так много. Когда бывает выходной, встречаюсь со своими друзьями. Больше всего в жизни меня интересует Господь наш Иисус Христос и некоторые мои близкие, Его творения. Все остальное — работа на «Союзе», искусство, книги, фильмы — второстепенно, третьестепенно.

Еще люблю читать святителя Игнатия (Брянчанинова). Святитель Игнатий на первый взгляд пишет сухо, и многие его труды посвящены монахам, то есть, это аскетическая проповедь. Но если душевные очи у человека откроются, то он сможет почувствовать, с какой сердечностью пишет этот святой. До моего сердца его слова дошли. Он не сухой, у него хороший язык, он в своих книгах дает, в основном, конкретные советы по духовной жизни, умеет своим словом утешить. Недавно я купил полное собрание его сочинений, и даже сейчас в своем рюкзачке вожу томик святителя Игнатия.

Евгений Шилов

 Вернемся снова к работе. Как создается сюжет? Один человек снимает, другой пишет текст, третий монтирует… Как вы понимаете друг друга?

Работа оператора — лишь заготовка, определенная стадия производства. Нужно уметь реализовать мысль режиссера, журналиста. Потом идет «гравировка», материал доводят до ума журналист и видеоинженер. В идеале на монтаже должен присутствовать и оператор, чтобы он мог участвовать в выборе кадров. Но так не получается, на это просто нет времени. И я часто бываю недоволен тем, что план, в который я, может быть, душу вложил, просто вырезается. Но это, опять же, полезно для смирения. А иногда за счет монтажа удается взглянуть на материал иначе. Иногда он получается даже лучше. Но это вопрос профессионализма, таланта и хорошего вкуса. У нас беда в «текучке» кадров. Я надеюсь, что это попущение Божие пройдет…

 С чем связана «текучка» кадров?

Молодых зачастую не устраивает не очень высокая зарплата и церковная специфика. Хотелось бы, чтобы людей с психологией наемников было как можно меньше, а было бы как можно больше людей с психологией солдата, который верно служит. Вот сейчас грянул кризис — но, если человек даже в светской организации работает не только за деньги, но и за идею, он, несмотря на трудности, из фирмы своей не уйдет, и эта фирма, даст Бог, снова встанет на ноги, и такого сотрудника оценят. Человек должен трудиться для Бога, тогда он будет и сотрудник хороший, и труд его будет во благо. Такие люди есть на «Союзе», за счет них и держится канал.

 Вы тоже работаете «за идею»? Неужели никогда не хочется все бросить и сменить работу?

Я не заставляю себя идти на работу и не могу сказать, что я туда лечу. Конечно, бывает лень вставать, лень снимать одно и то же, но в целом мне моя работа нравится. В идеале я бы не хотел никуда уходить, я бы хотел на много десятков лет остаться работать здесь. Если бы мне лет семь назад сказали, что я буду работать на телевидении, я бы не поверил. У апостола Петра я прочитал: «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией. Говорит ли кто, говори как слова Божии; служит ли кто, служи по силе, какую дает Бог, дабы во всем прославлялся Бог через Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков». (1Пет. 4: 10–11). И это можно отнести к работе любого христианина.

Откуда берутся творческие идеи? Я думаю, свыше, от Бога. Может быть, прозвучит пафосно, но мне кажется, это можно назвать словом «синергия» — взаимодействие Бога и человека. Наша личность сохраняется в творчестве, но Господь вдохновляет, без Него созидать невозможно.

Это важная для меня мотивация работы здесь. Как и то, что мой труд кому-то полезен. На заре христианства Господь давал дары изгнания демонов, проповедничества, воскрешения; наши дары гораздо скромнее, но, тем не менее, нужно таланты не закапывать в землю, а реализовывать. Беседовала Ирина Пономарева