Вторая половина. Матушка Юлия Желтикова

Мы живем в океане музыки. Правда, она наполнена разными частотами: и низкими, и высокими. Но душа музыканта всегда их чувствует и делает свой выбор. Святитель Феофан Вышенский, обращаясь к музыкантам, говорил: «Исполняя хорошую музыку, вы делаете то же, что и хороший проповедник в церкви».

С отцом Михаилом и матушкой Юлией Желтиковыми мы встречаемся в храме в честь Казанской иконы Божией Матери города Тольятти. Отец Михаил – клирик этого храма, матушка Юлия – певчая церковного хора. Ее платье в народном стиле – первое, что привлекает внимание.

Матушка Юлия:

– Я стараюсь одеваться в русской традиции, иногда в русских сарафанах хожу. Для меня – это обычная повседневная одежда.

Эта любовь к народному творчеству у матушки Юлии не случайна. Ее родители из разных уголков огромной страны. Мама с Урала, папа из Углича Ярославской области. Приехали в молодой строящийся город Тольятти уже с семьей. Здесь появились на свет сын и дочь. 

Матушка Юлия:

– Папа у меня джазовый барабанщик. Работал здесь в филармонии. Не в каждом городе такое есть, а у нас есть филармония и потрясающий джазовый симфонический оркестр. Папа был, мне кажется, воплощением музыканта – он мог все. На гитаре удивительно играл, пел всегда. Во всяких ситуациях мог подыграть, был душой компании, очень хорошо пел.

И у Юлии рано проявились музыкальные способности. В музыкальной школе ее любимым предметом стало сольфеджио, а училась она по классу фортепиано.

После музыкальной школы – Ярославское музыкальное училище. На момент ее поступления на дирижерско-хоровое отделение там уже год проучился Михаил Желтиков.

Матушка Юлия:

– 1 сентября на сборе я попала к тому же педагогу, у которого и он учился. Мало того, мы еще жили в общежитии в комнатах рядом. Поэтому не встретиться и не подружиться было невозможно.

По вечерам студенты собирались в холле общежития. Михаил всегда выходил с гитарой и, конечно, сразу всех собирал около себя. В родном Рыбинске он окончил музыкальную школу по двум направлениям: как пианист и как аккордеонист. Плюс в ученическом народном оркестре играл на балалайке.

Матушка Юлия:

– Когда мой папа увидел его, они сразу стали лучшими друзьями, настолько друг с другом спелись – они же музыканты, еще и земляки – все замечательно.

Уже во время учебы в училище оба поняли, что и дальше по жизни пойдут вместе. Когда Михаила призвали в армию, Юля его ждала. В Ярославле молодые люди уже начали приходить в храм, стали петь на клиросе.

Иерей Михаил:

– Эти города намоленные: Рыбинск, Ярославль. Там трудно не попасть в храм.

Матушка Юлия:

– Перед тем как мне по-настоящему воцерковиться, я ходила к протестантам в Ярославле. Там была очень большая протестантская церковь. Когда батюшка пришел с армии, мне дали понять: или пусть он ходит к нам, или с ним расставайся. Мне не понравилась такая несвобода.

Это было одной из причин ее расставания с протестантами. Вторая и главная – знакомство с житием святого Серафима Саровского. Михаил читал его вслух своей любимой, и в Дивеево ее привез он же.

Матушка Юлия:

– Для меня это была новая история. Никогда не была в монастырях, не ездила – это было какое-то волшебство. Мне даже не хотелось потом выходить за ограду.

В Нижегородскую консерваторию Михаил и Юлия поступили вместе, а перед началом учебного года – повенчались. 

Матушка Юлия:

– После поехали учиться в консерваторию. И медовый месяц у нас был на разных этажах.

Вскоре молодой семье дали отдельную комнату, в которой они и провели все консерваторские годы. Учились, пели на клиросе в храмах, строили семью.

Матушка Юлия:

– На втором курсе у нас родилась Даша, наша первая. Даша, конечно, много всего прошла: 1997 год, дефолт, но мы были молодые, сильные. Вторая дочка Лиза родилась на пятом курсе.

Иерей Михаил:

– Бывало, что мы уходили, допустим, с клироса после службы, нам с собой давали батончик хлеба. Сейчас что такое батон хлеба? А для студентов в то время это было радостно.

Матушка Юлия:

– Мы с батюшкой по жизни, мне кажется, сотрудники. Если меня нет, он с ребенком остается спокойно, все сделает так, как надо. Его нет, я остаюсь.

После окончания консерватории семья вернулась на родину Юлии, в город Тольятти. Муж начал работать на телевидении Волжского автозавода, вел передачи по истории церковного пения.

Матушка Юлия:

– Я тоже работала, в джазовом оркестре пела. Я еще в Ярославле начала петь джаз. Там был квартет «Плюс». В нем были очень хорошие джазовые музыканты. Причем не профессиональные, любители, но высокого уровня. Мы даже гастролировали, выступали в джазовых фестивалях – было очень весело.

Но хоть работали супруги сугубо в мирских коллективах, у обоих в жизни всегда оставались клирос и храм.

Иерей Михаил:

– Бывали такие моменты, когда мы на клиросе не пели, допустим, в связи с переездом, мы просто ходили как прихожане на службу. Когда родились дети, мы водили детей причащать – это была естественная жизнь.

Матушка Юлия:

– Надо работать по профессии. Если мы другой профессии не обучены, то работай. Но духовная составляющая жизни никуда у нас не уходила.

Иерей Михаил:

– Поэтому священство произошло не на пустом месте. Я был человек давным-давно церковный к тому времени, когда один из знакомых священников завел разговор о том, чтобы подумать о рукоположении.

Сначала он отказался наотрез, но Господь дал ему на размышление два года. И это стало временем глубокой внутренней работы, духовного возрастания благодаря знакомству с настоятелем Богородице-Казанского храма протоиереем Николаем Манихиным.

Иерей Михаил:

– Через какое-то время с отцом Николаем мы поехали к владыке Сергию в Самару, он меня представил как ставленника, и владыка благословил меня на рукоположение.

Матушка Юлия:

– Для меня не было никаких внутренних препятствий; мне кажется, что это было какое-то естественное движение.

Иерей Михаил:

– Страха не было, но был трепет. Он, собственно говоря, и остался – ничего не изменилось.

В семье Желтиковых было четверо детей, когда отца Михаила рукоположили в священство. Да, неизвестность пугала, но было благословение владыки, и была уверенность, пришедшая с жизненным опытом: Господь не оставит. 

Матушка Юлия:

– Мне кажется, то, что мы выдержали в 90-е годы, – это всё. После этого никаких трудностей мы не боялись.

Иерей Михаил:

– Приходят такие мысли: «Да я сейчас горы сверну…» И всё. Господь как-то смиряет и показывает тебе твое место. Самое главное, показывает, на кого нужно уповать. В той жизни осталась и концертная деятельность, я много лет занимался исполнением народной европейской музыки, играл на разных этнических инструментах. Но музыка не осталась все равно за бортом, потому что параллельно я почти тридцать лет занимаюсь изучением и исполнением старинной богослужебной музыки: это допетровская эпоха, знаменный распев, демественный, троестрочие. Я занимался расшифровками – все это умею делать.

Но только после принятия сана у отца Михаила появилась возможность создать уникальный коллектив «Стихира», который и исполняет эту музыку – сложнейшую, но наполненную глубоким духовным смыслом.

Матушка Юлия:

– Это наше с батюшкой детище. В основном его, а моему коллективу уже пятнадцать лет – мы поем русские песни, изучаем русскую культуру, как по-разному петь русские песни, потому что они везде разные.

Коллектив матушки Юлии Желтиковой – народный ансамбль русской песни «Серафим». Он организован и продолжает творить на базе досугового центра «Русич». Матушка Юлия по-прежнему любит джаз, но больше его не поет.

Матушка Юлия:

– Мне больше нравится и хочется показывать людям красоту нашей родной культуры. Хорошо полифонию, например, Бах написал. А это – простые люди, которые занимались земледелием, работали в огороде, и они приходят и поют. Что надо иметь в голове? Я никак не могу постичь мышление, которое родило такие мелодии, такие подголоски и такую красоту... Не может плохая и пустая песня прожить столько веков. «Что тебе надо, грешный человече? Чи злата, чи серебра?» Длинная история в этой песне, где спрашивают, что надо, а человек говорит: «Ничего мне не надо. Мне надо сажень земельки и четыре доски». Человек понимает, что он ничего не возьмет с собой, что все, связанное с телом, – бренное; возьмет с собой только душу. Внутренние моменты – не унывать, полагаться на Бога, что Господь все равно все устроит.

Четверо детей отца Михаила и матушки Юлии – тоже поющие, хотя у каждого свой профессиональный путь. Старшая Дарья – художница. Вторая Лиза – радиохимик. Сын Серафим – окончил одиннадцать классов и поступил в машиностроительный колледж. Младший Николай – еще школьник, но в будущем хочет работать в IT-сфере.

Матушка Юлия:

– У нас было время, когда все были здесь, все учились, – был семейный ансамбль.

Мы действительно живем в океане разной музыки, но душа-христианка всегда чувствует, чем она наполнена. Классика, или фольклор, или церковные песнопения, пережившие века, – у этой музыки один Творец.   

Иерей Михаил:

– Знаменный распев всегда называли звучащим богословием и звучащей иконой. А мы знаем, что такие формулировки не даются просто так, а во-вторых, если говорить о звучащей иконе, может ли быть икона старой и неактуальной? Нет. Может ли быть богословие старым и неактуальным? Нет. 

Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство с семьями священников и их вторыми половинами. До встречи. Мир вашему дому.     

      Автор и ведущая Елена Саенко