Вторая половина. Матушка Ирина Долганова

Трудолюбие и настойчивость, терпение и мудрость, а также смирение, принятие того, что несут нам волны жизни, – все это замечательным образом вписывается в понятие: духовное созидание.

Если мы созидаем, значит – творим; внешнее или внутреннее – строим свой дом любви и верности Творцу. Ведь еще в словах псалмопевца прозвучало: «Если Бог не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его».

За прозрачным забором – дом, в котором нас ждут. Здесь живет семья клирика Спасо-Преображенского собора города Шадринска Курганской области иерея Дионисия Долганова. На взгляд человека несведущего, стройка здесь закипела недавно. На самом деле ей уже пятнадцать лет. Об этом легко и просто сообщает жена отца Дионисия – матушка Ирина.

Матушка Ирина:

– Сначала мы торопились, влезали в долги, потом поняли, что жизнь уходит, дети растут, а у нас одна стройка перед глазами и жизни нет. Мы остановились, сказали: «Пусть будет так. Зато будем с детьми вместе куда-то ходить, ездить, на что-то любоваться». Мы остановились и сейчас: есть возможность – достраиваем, нет – все-таки вкладываемся в семью, в детей,  друг в друга.

На самом деле в долгострое есть своя мудрость. Когда люди возводят дом, они, образно говоря, врастают в него корнями, крепнут духовно, а дом, согретый их теплом, становится их продолжением, тем, что называют малой родиной.

Для матушки Ирины семья – самая большая ценность в жизни. Это ее труд в приложении ее душевных сил. О такой семье она мечтала с детства. Ирина родилась и выросла в Шадринске. С ее 13 лет семья стала неполной. Мама одна воспитывала ее и младшую сестренку.

Матушка Ирина:

– У нас не было образца мужского поведения, мы не знали, что значит договариваться с мужчиной, понятия не имели. Всегда решение принимала мама. Это трудно.

Труднее всего, наверное, приходилось маме. Каждая женщина по своей природе нуждается в опеке, защите. А три женщины в одной семье – особенно.

Матушка Ирина:

– В этот момент появился Господь. Когда с папой не стали жить, мы покрестились. Мама пошла в храм в то время, когда мало было храмов. Она покрестилась сама и крестила нас.

Таинство проходило в храме Воскресения Словущего. Он стоит в стороне от центра города. Первые службы, первые шаги в церковную жизнь – все проходило там.

Матушка Ирина:

– Помню те литургии. Помню, как мы возвращались по бору летом после службы. Сейчас поляризационные очки продают – все ярче, так же и тогда – все ярче, птицы громче. Это я прочувствовала на себе.

Грусть в моменты депрессии и отчаяния, которыми переполнен подростковый возраст, в храме словно растворялись, и долго еще потом, после литургии, согревал душу невидимый свет.

– Пока есть надежда на что-то, это и есть спасение, наверно, для человека. Через надежду можно найти пути к спасению, выхода из депрессии.

В детстве Ирина шила наряды куклам, в школе рисовала, оформляла фотоальбом, желание творить повело ее по жизни. Девушка получила профессию швеи-мотористки в училище, а после поступила в Шадринский государственный институт на факультет технологии и предпринимательства. Во время учебы, на одной из студенческих вечеринок, милую блондинку увидел молодой человек по имени Денис – студент другого факультета того же вуза.

Иерей Дионисий:

– Долго я ходил за ней, добивался ее – это все происходило почти год, пока наконец не пришел к ней на день рождения. Меня не особо приглашали, потому что я был достаточно далеко от ее круга, но я набрался смелости, наглости; я достаточно скромный человек, а тут понял, что это шанс и его упускать нельзя.

Матушка Ирина:

– Для меня это было неожиданно, потому что до этого мы с ним не встречались, он не обозначал свои намерения. Он просто пришел с подарком. Я открыла: «Раз день рождения, заходи к столу. Гости за столом, и ты заходи». На дне рождения случился бунт, переворот. Денис четко обозначил: «Да, я хочу, чтобы мы были вместе».

Матушка Ирина признается: в начале семейной жизни ей приходилось очень трудно.

Матушка Ирина:

– Подчинение в характере не воспитывалось и не поощрялось никогда. Я видела это на примере мамы: всё сама, если ты слабая, значит – немощная. Огромное спасибо Денису – он все терпел, никогда не сказал: «Все, собирайся, уходи, не могу тебя больше видеть». Нет, это я все порывалась: «Уйду от тебя». А он просто обнимет, прижмет меня к себе и ждет... Пропыхтелась – и все.

А в свете любви мужа она вдруг начинала видеть свою неправоту, ошибки. Это оказалось не просто принять: что по-твоему не всегда правильно.

Матушка Ирина:

– Мне становилось очень стыдно за себя, я начинала анализировать, что вообще со мной происходит, почему.

В какой-то момент Ирина ощутила себя в тупике: да, она поступает так, как считает нужным, но радости ей это не приносит. Радость (поняла она) – это быть с мужем в одном потоке жизни, смотреть в одном направлении. Они начали проговаривать какие-то острые вопросы, вместе искать компромиссные решения. И разлуки приходили на помощь – Денис начал работать на Севере, вахтовым методом.

Матушка Ирина:

– Годы установления взаимоотношений, а потом вдруг разлука подчеркнула, дала понять, что за человек рядом со мной. Как ты сможешь жить без него? Да никак.

Они начали строить дом после того, как сменили семь съемных квартир и поняли, что дом – это крепость их семьи в прямом и переносном смысле, когда ощутили, что Божья помощь рядом.

Иерей Дионисий:

– Я понял, что не могу без этого, мне что-то нужно было, чего-то в моей жизни не хватает. Эти поиски привели в храм.

Матушка Ирина:

– Это было естественным шагом. Мы не ссорились. Кто-то со слезами в храм приходит. Нет, мы просто пошли – одновременно.

Долгановы стали прихожанами Спасо-Преображенского собора. Ирина вызвалась поработать свечницей.

Матушка Ирина:

– Мне дали это послушание. А раз это послушание, его нельзя пропускать, относиться к нему легкомысленно. Мы стали чаще ходить в храм. Раньше ходили только по воскресеньям и ненадолго, потому что дети маленькие, им тяжело, да и мы были не особо привычны к этому. А теперь нужно было прийти пораньше, все приготовить, задержаться, все убрать.

В то время настоятелем Спасо-Преображенского собора служил протоиерей Алексий Новоселов.

Иерей Дионисий:

– У него ни алтарника, ни звонаря нет. Я вижу, что он бегает, кадило раздувает, пытается что-то почитать на клиросе. Клироса на тот момент почему-то на литургии не оказалось. Я понял, что ему тяжело, надо помочь.

Преодолевая смущение, предложил эту помощь. Отец Алексий принял ее с радостью. С того момента погружение семьи Долгановых в церковную жизнь пошло стремительно и необратимо. Искушения, правда, возникали тут и там. Дом строится, семья растет и требует большего пространства. Но для этого надо было сломать стену, снова превратить жилье в стройплощадку. Оттягивали этот момент, пока не случился пожар.

Матушка Ирина:

– Когда потушили пожар и зашли в дом, то поняли, что это был нам маленький толчок. На тот момент мы первый год, как воцерковились. Для людей со стороны казалось: вот они стали ходить в храм и погорели – что тут хорошего? Но когда потушили пожар, поняли, что огонь уничтожил ровно ту стенку, которую мы никак не решались снести, – и больше ничего.

Денис в то время трудился на престижной и высокооплачиваемой работе, но в  агрессивной среде оставаться было тяжело.

Иерей Дионисий:

– На обеденный перерыв – в храм уходил, вечером сразу в храм после работы приезжал и понял, что рано или поздно надо делать выбор: либо там, либо там.

Сейчас Ирина убеждена, что ее мужа Сам Господь взял за руку и повел к служению. После первого же конкурса звонарей, в котором участвовал Денис, владыка Владимир, епископ Шадринский и Далматовский, благословил его на поступление в Екатеринбургскую духовную семинарию.

Матушка Ирина:

– Когда он принял решение поступать – изменился. Я поняла, что запретить ему не могу. Сейчас ничего ему сказать не могу. Здесь вообще не моя воля.

Крылатая фраза «в сорок лет жизнь только начинается» оказалась про их семью. Они вместе поехали в Екатеринбург подавать документы в семинарию в день рождения мужа – будущему священнику исполнилось сорок лет. Отец Дионисий сейчас учится заочно на третьем курсе семинарии. С недавнего времени несет служение как священник в клире Спасо-Преображенского собора.

Матушка Ирина:

– Когда его рукополагали в алтаре, я стояла на коленях у Креста. Счастье было просто безграничное. Потом, когда на него надели крест, в мире как будто исчезло зло. Все, его не было совсем, нигде, никак.

Матушка помнит это благодатное состояние и знает, что к нему можно вернуться в любой момент, надо только усердно молиться и уповать на волю Божию. Но сначала необходимо проявить свою свободную волю, готовность к внутренним переменам, уничтожить в себе то мирское, что не должно уживаться со священством.

Матушка Ирина:

– Очень часто мы видим что-то поверхностное, а что привело человека к этому – не знаем и никогда не узнаем. Почему он так поступил – мы не можем в полноте понять этого, не можем заглянуть в его душу. Я чаще всего стараюсь занимать свой язык (в буквальном смысле) молитвой Иисусовой. Если очень хочу кого-то осудить, начинаю мысленно проговаривать эту молитву и не вникать в смысл, что мне про кого-то говорят. Я не поддерживаю эту тему, до меня дошло и остановилось.

В их доме и во дворе – раздолье для кошачьей семьи. Это подопечные дочери Яны. Их не заводили – они пришли сами.  Две бродячие собаки-охранницы, которые для девушки ручные, – тоже. Она свое зверье опекает, лечит. Впрочем, все хвостатые – любимцы и родителей, и брата Максима.

Они очень любят проводить время вместе. Матушка Ирина – воспитатель в детском саду, и для нее вынужденная самоизоляция оказалась чудесным временем, которое только сплотило семью. Летом – раздолье, лес, рыбалка, плаванье, прогулки, а урожай – осенью. Мы с Яной любим викторию – она первая, сладкая, вкусная, а Максим любит малину с молоком; и папа любит малину.

Иерей Дионисий:

– Мы все меняемся, особенно когда живем друг с другом очень долго – движемся навстречу друг другу. Матушка – это и «точило» для меня, которое меня оттачивает, и ноль, который из меня, единицы, десятку делает. Кто скажет, как не матушка, что я неправильно сделал? Кто меня знает лучше всех, кто знает, почему я это сделал? Для меня она – всё.

Матушка Ирина:

– Говорят, что трудно быть матушкой. Я не знаю. Я просто счастлива. Счастье ведь не далеко, не где-то там, его никто не принесет – оно внутри. Надо только позволить ему отразиться в твоей жизни. Вышел – на небо посмотрел. Есть люди, у которых нет возможности взглянуть на небо, а ты смотришь – радуешься. Идешь по улице, где все цветет и пахнет, – не это ли счастье? Прибежала кошечка, мурлычет...

Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство с семьями священников и их вторыми половинами. До встречи. Мир вашему дому.

Автор и ведущая Елена Саенко

Записала Людмила Кедысь