Вторая половина. Матушка Ирина Мелехина

То, как Господь касается сердца, указывает путь, оберегает, защищает на этом пути, открывает твое, и только твое предназначение в этой жизни, – тайна великая, которую верующие называют волей Божией. Разгадать ее невозможно, она не объяснима ни физическими законами, ни человеческой логикой. Ее можно принять интуитивно, а потом идти по жизни в твердой уверенности – Бог рядом.

Дым из печных труб столбом, снег даже днем на солнце искрится многоцветием, роскошные северные сосны в инее – в Новую Лялю пришла зима. По данным статистики, снег здесь лежит по полгода, а дней с минусовой температурой около двухсот в году. Между тем слово «ляля», которым названа местная река, в переводе с татарского звучит как «теплая».

Храм во имя Воскресения Христова тоже теплый, и не только потому, что русские печки постарались с утра, – тепло и мир на приходе создают настоятель, иерей Николай Мелехин, и его верная матушка Ирина. Приветливая, всегда с шуточками и смехом – матушка такая с детства.

Матушка Ирина:

– Я и сейчас такая.

Она родилась в Казахстане, в городе Джамбул. Туда поднимать целину с Урала переехала семья бабушки. Родители Ирины выросли на одной улице, так что перед свадьбой их чувства были в полной мере проверены временем, и девочка родилась в любящей семье.

Матушка Ирина:

– Меня хотели назвать Оксана, Марина. А бабушка говорит: «Давайте тогда лучше Ирина». Я бабушке говорю: «Спасибо тебе, что не дала меня по-другому назвать». А потом, когда в церковь стала ходить, сюда переехала (уже взрослая), к нам в старый храм, где я работала, привезли чудотворную Почаевскую икону Божией Матери. Мы поехали в Верхотурье. Почаевская как раз выпала на мой день рождения – 5 августа. Оказывается, на этой иконе есть преподобная Ирина.

Ирина училась в дружном многонациональном классе. Была старостой, заводилой на школьных мероприятиях. Музыкальную школу окончить, говорит, терпения не хватило. Но зато с удовольствием вместе с подружками ходила в разные кружки Дома пионеров учиться женским премудростям.

Матушка Ирина:

– Вязать, шить, вышивать, готовить – это была норма.

Семья Ирины была далека от Церкви, поэтому родители не выразили удовольствия, когда их голосистую дочь пригласили петь в церковном хоре. Но преподавательница Ирины все-таки их уговорила. Первый приход в храм запомнился. Подсказали, что сначала надо приложиться к центральной Казанской иконе Божией Матери.

Матушка Ирина:

– Подхожу, целую, а там стекло было двойное, я не видела – как ударилась лбом! Стыдно поворачиваться: люди, наверно, этот звон услышали. Стою, думаю: «Что делать, мама моя дорогая!» Поворачиваюсь вся из себя красавица, смотрю: все стоят спокойно, ничего – ладно, слава Богу.

Примерно через полгода юную прихожанку настоятель храма, отец Александр Киняк, пригласил на прослушивание, а потом на клирос.

Матушка Ирина:

– Тогда у нас все девочки в хоре были невоцерковленные. Мы в храм, как на праздник, ходили расфуфыренные. Там же платочек надеть надо, голову покрыть, а мы все с прическами.

Настоятель проявлял терпение, любовь к своим подопечным, мягко, без назиданий перевоспитывал.

Матушка Ирина:

– Помню, у меня были длинные ногти рубиновым цветом окрашены. Беру благословение, а батюшка нечаянно рукой проводит: «Ой, порезался! Простите, простите, Ирочка, Ваши ноготки повредил, простите!» А мне стыдно, думаю: «Батюшке руку порезала». После этого обрезала ногти. Так он нас аккуратно перевоспитывал.

Ирина пела на клиросе год, который совпал с выпускным классом в школе, а потом, к удивлению родителей, решила поступать в музыкальный колледж. Четыре счастливых года учебы закончились переездом из Казахстана в Россию на родину бабушки, в Новую Лялю. Так сложились обстоятельства.

Матушка Ирина:

– Сошла с поезда, иду: все такое серое, унылое – осень. Если учесть, что я из города, у нас там асфальт, а тут доски: на один край встанешь – другой по лбу бьет. Сапоги резиновые – это для меня тоже был шок.

Но, как оказалось, основной шок был еще впереди. Девочка, выхваченная из тепличных условий, оторванная на время от родителей и подруг, лицом к лицу столкнулась с миром и его изнанкой. Ее природа этого не принимала и не приняла.

Матушка Ирина:

– Меня спасло то, что я начала работать в храме, общаться близко с батюшкой и с матушкой Еленой. Она мне как подруга стала, как сестра. У нас с ней пять лет разница в возрасте. Она меня поддержала.

И вместе с батюшкой познакомила Ирину с человеком, который стал ее судьбой. Николай Мелехин вернулся в родные края после окончания лесотехнического вуза в Екатеринбурге.

Матушка Ирина:

– Первый раз я его увидела, когда возвращалась домой с работы. Он шел навстречу. Я иду и думаю: «Такой парень симпатичный, штаны зеленые». А он лесником работал, и форма была лесничья. Тогда, оказывается, он первый раз шел в храм на службу.

Впрочем, самая первая служба в жизни молодого человека была намного раньше – еще в Екатеринбурге.

Иерей Николай:

– Ко мне приехал товарищ, который в дальнейшем стал священником. Мы знали, что он ходит в храм очень давно, и вечно мучили его вопросами: а как это, а как то... Когда он отвечал, вопросов больше не оставалось, его слова на сердце ложились. И как-то он говорит: «А ты приди и посмотри сам». Как апостол Нафанаил: «Приди и виждь». Сам убедишься.

И Николай Мелехин пришел в храм целителя Пантелеимона в Екатеринбурге. Стоял рядом с другом, обращая на себя внимание бабушек и не понимая, зачем он здесь.

Иерей Николай:

– Служба закончилась, выхожу из храма. До этого у меня все было серым. Гляжу – голубое небо, зеленые деревья, птицы поют – все цветное стало.

Это ощущение было новым и невероятно радостным, придающим сил. Он пообещал себе каждое воскресенье приходить в храм, но в следующий раз пришел только в Новой Ляле, когда начались разного рода проблемы и душевное смятение. И храм его спас.

Матушка Ирина:

– Нравился, конечно. Но не подойдешь же сама, не скажешь: «Давай с тобой познакомимся». Хотя с меня бы сталось, я смогла бы подойти, но батюшка, отец Владимир, сказал: «Неприлично».

После одного семейного праздника в доме священника, куда оба были приглашены, Николай проводил Ирину домой. На следующий день об этой красивой молодой паре уже говорила вся Новая Ляля, а спустя полгода гуляла на их свадьбе.

Иерей Николай:

– А потом у меня зазвучал набат внутри, тянуть в храм стало, все остальное отошло на второе место. Я потомственный лесничий, моя работа мне нравилась, я воспитывался как сын лесничего, это было мое. И вдруг это все настолько стало неинтересно, просто ничего не мог с собой поделать! Когда первый раз отец Владимир завел меня в алтарь, у меня такое чувство было, как будто я домой пришел, ощущение чего-то давно знакомого.

Рукополагали отца Николая в Верхотурье. И там же пять следующих лет он служил дьяконом. После иерейской хиротонии и перевода прежнего настоятеля принял Воскресенский приход в Новой Ляле. Вместе с ним встала на путь служения Церкви его матушка.

Матушка Ирина:

– Он очень добрый. Я взрывная, атомная, со мной тяжело, а он очень добрый.

Иерей Николай:

– Она очень справедливый человек, за свое слово отвечает, понимает, что говорит. У нее внутренний стержень, обостренное чувство справедливости.

Настолько обостренное, что матушка Ирина может настаивать на своем и спорить, причем не только с мужем священником, но и с его начальством. Впрочем, эти споры в итоге у начальства вызывают улыбку, а у самой матушки раскаяние.

Матушка Ирина:

– Сейчас я уже на себя не беру никаких решений. Поначалу и артачилась, и свое «я» выставляла. Батюшка скажет: вот так, а я – нет, вот так. Все равно в результате получалось, как он сказал. Постоянно спорила: как мне надо, так и будет.

Но Сам Господь выправляет характер и являет при этом Свою непостижимую для нас волю. Третья беременность матушки Ирины оказалась трагичной. Нужна была операция, которую опытная врач-гинеколог делать отказалась. Потом все было как в страшном фильме: неприбытие самолета МЧС из-за нелетной погоды, фатальные прогнозы врачей. Как во сне, прощальные разговоры с духовником, с мамой, двумя старшими детьми и призрачная надежда на двух совсем молодых хирургов, которые приняли решение – бороться до конца за две жизни.

Матушка Ирина:

– Батюшке сказала первый раз за все время, сколько мы прожили: «Я тебя люблю. Прости меня, пожалуйста, за все». Всякое же может быть. И поехали в операционную. У меня не было страха внутри. Я говорю: «С Богом». Врач, мусульманка, на меня посмотрела (я ее взгляд до сих пор помню), говорит: «С Богом».

Как проходила операция, что сделали эти двое молодых врачей, она так и не знает, но хорошо помнит момент возврата в реальность.

Матушка Ирина:

– Слышу, они говорят: «Давай ей липосакцию сделаем». Я думаю: «Так я же живая. Раз они шутят, значит, все хорошо, я живая. Ладно, пусть шутят».

«Никаких детей как минимум пять лет» – таков был вердикт врачей. Чтобы избежать депрессии, матушка Ирина уезжала к подругам в Воронеж. Там молилась о ребенке святому Тихону Задонскому и обещала назвать мальчика Тихоном. Не прошло и года, как матушка Ирина ощутила в себе новую жизнь, а спустя положенное время в их семью пришел Божий подарок – так в переводе звучит имя Тихон.

Самое сложное – доверять Богу, даже когда проходишь такие испытания, которые без Его любящей руки пройти невозможно. Боль и страхи отходят и забываются, а своеволие – снова на коне. Но и в такие моменты Господь любя показывает, что Он рядом, только  доверься не своей, а Его воле.

Матушка Ирина:

– Батюшка говорит: «В отпуск надо съездить». А я: «На что? Где возьмешь деньги?! Сейчас позвонят – с неба тебе Бог сумку с деньгами послал – езжай, отец Николай, отдыхай!» Сказала, ушла. На следующий день он подходит, на меня смотрит, говорит: «Ирина, сейчас звонил знакомый; мы у него деньги занимали, скопили сумму, вернуть должны были. Он сказал: “Отец Николай, не надо денег, оставь себе, съезди куда-нибудь отдохни”».

Таких случаев было настолько много, что матушка в конце концов смирилась: как Ты, Господи. Но свое слово периодически вставлять все-таки продолжает.

Иерей Николай:

– Ее цель – помощь, она старается во благо семьи, прихода. Где-то надавить надо – и пошло. Если это все нарушить, потом опять заново собирать.

Матушка Ирина дома – жена, мать и хозяйка. А в храме – регент, преподаватель воскресной школы и, как она сама говорит, генератор разных идей. С ее подачи несколько лет назад на приходе был создан женский клуб «Елизавета» во имя любимой святой. Сейчас в нем двадцать четыре участницы. С ними матушка Ирина организует большие торжества к главным церковным праздникам, которые давно вышли за рамки прихода и стали общегородскими.

Матушка Ирина:

– Ярмарки к какому-нибудь празднику, например. Если что-то нужно в храм купить, чтобы не в складчину это делать и у прихожан деньги не собирать, мы что-то стряпаем, соленья приносим, шьем. Все, что мы делаем, это для храма.

Отец Николай и матушка Ирина очень разные и внешне, и внутренне. Но он единичка, а она нолик, и вместе они – десяточка.

Матушка Ирина:

– Я его точильный камень, как в кино «Поп» матушка говорила. У меня, наверное, такой же характер, как у этой героини.

Иерей Николай:

– Недостатки, конечно, есть, надо больше внимания им уделять. Будем меняться, развиваться, есть над чем работать.

Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство со священниками и их вторыми половинами. До встречи! Мир вашему дому!

Автор и ведущая Елена Саенко

Записала Людмила Кедысь