Воскресные беседы. Собор Саратовских святых

В студии епископ Каскеленский Геннадий.

– В 2011 году по благословению Святейшего Патриарха Кирилла в Русской Православной Церкви было установлено празднование в честь Собора Саратовских святых.

В 1590 году на Нижней Волге (так называется участок Волги ниже впадения в нее реки Камы), на месте древнего городища Сары-Тау («желтая гора»), была основана сторожевая крепость. В XVIII веке Саратов стал крупнейшим перевалочным пунктом в торговле рыбой и зерном, а в конце XIX века – самым крупным городом на Волге. Сегодня население города приближается к миллиону.

Чудом сохранился замечательный храм XVII века – Троицкий собор в стиле московского барокко. Первоначально Саратов относился к Тамбовской епархии. В 1797 году была учреждена Саратовская губерния, а в 1799 году на ее территории создали самостоятельную епархию.

Благодаря Александру Сергеевичу Грибоедову Саратов в русской культуре стал символом глухой провинции. Помните, герой комедии «Горе от ума» Фамусов угрожает за плохое поведение отправить дочку из Москвы в деревню к тетке, в глушь, в Саратов? За три года до написания Грибоедовым этих строчек, то есть в 1819 году, сюда, в саратовскую ссылку, прибыл молодой архиерей, епископ Иннокентий (Смирнов), имя которого и открывает Собор Саратовских святых.

Иннокентий был незаурядной личностью, одним из выдающихся церковных ученых, ректором Санкт-Петербургской духовной академии, автором первого российского учебника по церковной истории, аскетом и молитвенником. Он пострадал за свою верность учению Церкви, за свою прямоту, принципиальность. В те годы в Петербурге существовало очень много масонских лож, большой популярностью пользовались мистические сочинения масонов.  Масоны, как правило, принижали роль Церкви, учили, что с Богом каждый может общаться непосредственно, самым тесным образом, без всякого посредничества Церкви Христовой. Стоит только поднапрячься в особых духовных упражнениях. На самом деле они проповедовали ложную, обманчивую, как принято говорить, прелестную мистику (от славянского слова «прелесть» – обман). Подобные заблуждения очень опасны. Из опыта хорошо известно, что упорная неразумная духовная практика зачастую приводит к тяжелым психическим расстройствам, а иногда к беснованию.

Иннокентий сурово, последовательно обличал масонскую ложь. Он скорбел, что слез недостанет у всякого доброго человека оплакивать раны, кои эта нечестивая философия может сделать в умах и сердцах, если только будет преподаваема в школах. Но у масонов был тогда могущественный покровитель – министр народного просвещения князь Голицын. Он не потерпел обличений, и под видом повышения Иннокентия посвятили в сан епископа Саратовского.

В июне 1819 года святитель прибыл в Пензу, в августе отправился из Пензы в Саратов, но внезапно заболел и 10 октября умер, когда ему было всего 35 лет.

Остальные 15 имен святых из сонма небесных покровителей земли Саратовской – это новомученики-исповедники XX века. Большая группа духовенства была расстреляна в Саратове уже в начальный период Гражданской войны. Осенью 1918 года большевики стремились организовать здесь крупный узел сопротивления Белому движению. 17 сентября в Саратов прибыл Троцкий.  Решая военно-оборонительные задачи, он не забывал принимать профилактические репрессивные меры, устрашая население. Достаточно было вождю большевиков бросить фразу о необходимости подорвать влияние Церкви, как немедленно провели аресты среди духовенства, организовали судебный процесс.

6 октября 1918 года судилище, заседавшее в Большом зале консерватории, приговорило к расстрелу священника Михаила Платонова, а епископа Вольского Германа (Косолапова) – к 15 годам заключения, но фактически их обоих расстреляли через год вместе с большой группой православных мирян.

Среди саратовских святых обращает на себя внимание имя одного мирянина, мученика Александра Оттоновича Медема. У этого подвижника православной веры очень необычная и героическая судьба. Он родился в семье видного государственного деятеля графа Оттона Медема, в его прибалтийском поместье, в 1877 году. (Мать принадлежала к роду Нарышкиных, из которого происходила родительница императора Петра Великого.) Был крещен в лютеранской вере. Юность провел в Великом Новгороде, там же окончил гимназию. Александр был гимназистом номер один, ведь его отец занимал в Новгороде высшую должность губернатора. Потом был юридический факультет Петербургского университета.

В истории Великого Новгорода есть много случаев, когда заезжие европейцы, немцы, под влиянием святынь этого города принимали православную веру. Александр прошел тем же путем. Впрочем, формально к Православной Церкви он присоединился только в 1916 году.

Карьера государственного служащего Медема не привлекала, ему нравилось работать на земле, в сельском хозяйстве. В 1901 году он женился и поселился в своем поместье Александрия, на землях Саратовской губернии. Ровно 30 лет, наполненных самоотверженными трудами и тяжкими скорбями, он проведет на Нижней Волге. 1 апреля 1931 года его земная жизнь оборвется в тюремной больнице города Сызрани.

Александр Оттонович достиг выдающихся успехов в организации сельскохозяйственного производства.  С утра до вечера он был на работе, знал в лицо каждого крестьянина, ел с рабочими из одного котла. Усадьба стала образцовой, в ней устроили паровую мельницу, завод по производству сыров, оранжерею. Из-за границы выписывались новейшие изобретения, которые позволили оборудовать животноводческую ферму по последнему слову техники. Была ли возможность у Александра после революции эмигрировать на историческую родину в Германию, как это сделали его отец, брат Дмитрий и сын Федор? Конечно, была. Любящие его люди предлагали организовать побег, но он отказывался. Что его удерживало? Очевидно, верность своему предназначению и любовь к духовной родине, православной Руси, где ему было суждено принять венец мученичества.

Изгнанный из своего поместья, он с семьей ютился на съемных квартирах. Александра Оттоновича, яркого представителя эксплуататорского класса, «буржуя из буржуев», арестовывали много раз, он прошел более десяти тюрем. Но что интересно, он так и не был расстрелян. Объяснение этому следующее: если для руководителей советской власти, прибывших на эту землю из других городов, Медем, конечно же, был отъявленный враг, то у местных жителей он пользовался колоссальным уважением. И те большевики, которые на протяжении многих лет рядом с ним работали, его хорошо знали, ценили и всякий раз вызволяли из заключения.

Иногда его выпускали без конвоя домой под честное слово, зная, что он вернется в тюрьму сам. Однажды Александра Медема выкупила из тюрьмы татарская мусульманская община, имам мечети города Хвалынска организовал сбор денег.

В двадцатых годах Александр Оттонович активно погружается в церковную деятельность, руководит церковным советом Свято-Троицкого монастыря. Он признается, что именно тюрьма научила его молиться по-настоящему. Вместе с единомышленниками, верными канонической Церкви Святейшего патриарха Тихона, почти 10 лет он ведет борьбу против обновленческого раскола, пользующегося поддержкой большевиков.

Медема арестовывают вновь и вновь, последний раз – 11 декабря 1930 года. Из Сызранской тюрьмы он уже не выйдет. Материалы последних допросов сохранились. Мученик Александр не выдал никого, не назвал ни одного имени. Все ухищрения следователей разбивались о его твердость. В деле осталась расписка: «Ниже подписываюсь в том, что мне со стороны ведущего дело было объявлено о том, что я своим отказом назвать людей, которых я знаю в городе Сызрани, препятствую выяснению всех обстоятельств дела и, таким образом, снимаю ответственность с Сызранского отдела ОГПУ в соблюдении соответствующих процессуальных норм в части срока содержания под стражей». Уже больного туберкулезом, его продержали в тюрьме до самой смерти.

Как завещание молодому поколению христиан звучат строки одного из писем Александра Оттоновича сыну Федору: «Буду особенно горячо за тебя, мой мальчик, молиться, чтобы Господь помог тебе достойно и возможно праведно пройти свой земной путь и душу свою спасти, дал тебе счастье, силу и душевную, и телесную, смелость и дерзновение и крепкую, непоколебимую веру. Одна только вера, что не все кончается здесь, земным нашим существованием, дает силу не цепляться во что бы то ни стало за свою малозначащую жизнь и ради ее сохранения идти на всякую подлость, низость и унижение».