В смысле. Старшая сестра сестричества во имя преподобных Марии и Кирилла Радонежских г. Краснодара

Как проявляется милосердие? Можно ли в хосписе победить страх смерти? Легко ли прощаться со статусом и определенным образом жизни? И что легкого в том, чтобы ухаживать за тяжелобольными людьми? На эти вопросы ответит человек, который в прошлом занимал руководящие должности в госсекторе, жена, мать двоих детей, старшая сестра сестричества во имя преподобных Марии и Кирилла Радонежских г. Краснодара, секретарь ассоциации сестричеств Екатеринодарской епархии Наталья Гуленко.

– Наташа, ты работала на государственной службе, на приличном жалованье, это был совершенно другой путь. И в тот момент ты вообще, наверное, не помышляла о том, что будешь ухаживать за тяжелобольными людьми и что тебе это будет легко.

– Это было пять лет назад, когда я первый раз начала ухаживать за тяжелобольным человеком. Честно скажу, я пошла ухаживать за тяжелобольным человеком для того, чтобы побороть свой страх. Мы же можем совершать дела милосердия в других направлениях: помогать бабушке перейти дорогу, собрать вещи, покормить нуждающихся. Но вот страх смерти, страх видеть, как человек уходит, – это был для меня сильный толчок к тому, чтобы пойти трудиться в хоспис. При Свято-Екатерининском храме есть сестричество, которое оказывает помощь в хосписе. Мне дали телефон старшей по хоспису, и я туда пошла. Честно скажу, это было так страшно! Представляете, человек с улицы просто заходит в хоспис и видит тех людей, которые там лежат. А в принципе мы понимаем, кто там лежит. Это люди, которые на грани ухода в мир иной. И на третий день моего служения просто на моих руках умирает человек. И пока я бегала за молитвами – он воскрес… Простите, но так случилось!

– Что ты там для себя увидела? Как тебе там было и как стало?

– Я поняла, что мы переоцениваем свои проблемы. У тех людей, которые в хосписе лежат, уже выбора нет, кроме выбора, как уйти. Либо с молитвой, с Богом, либо все-таки нет. И начинаешь по-другому смотреть на свои проблемы. И я начала на них по-другому смотреть, но пока не всегда это получается. Очень красиво это можно сказать, но когда я в своем котле варюсь, то я, например, очень часто вспоминаю этих людей. Всегда, когда у меня какие-то проблемы жизненные,  их вспоминаю, они всегда рядом. И я чувствую в этом потребность. То есть мне это даже нужнее, чем тем людям, которые там лежат. Но объяснить человеку мирскому это очень сложно.

– Ты сказала про то, что очень важная тема для тебя – страх смерти. Расскажи мне про твое понимание, что такое смерть, что такое жизнь, и почему для тебя так страшно  потерять жизнь?

– Ну, сейчас я немного переосмыслила свой страх смерти, потому что изначально я просто боялась даже смотреть на умершего человека. Будем откровенно говорить – трупов я очень боялась, уже во взрослом возрасте. И вообще даже тема смерти мной никогда не затрагивалась.

Сейчас для меня, наверное, страшнее предстать со своими ошибками на Божием Суде. И боль физическая мне больше страшна, то есть не сама смерть как переход из этого мира – в другой, а именно боль и страдания. Потому что я вижу, что разные люди по-разному умирают. Господь дает разную смерть. Есть те, кто умирает во сне, спокойно, а есть те, кто мучается перед смертью. Хоть и говорят, что это во благо, но мне тяжело это принять, потому что я не могу гарантировать, что эту боль и эти испытания я перенесу достойно.

– Спасибо за честность. Делать этот труд волонтерством, движением души, просто ходить в хоспис, помогать тяжелобольным – это одно. Но сделать его своей профессией и основным делом в жизни – это еще один подвиг, хотя, наверное, можно сказать и странность, а можно сказать – путь. Но это нетривиальное решение. Тут ведь может быть баланс: работаешь на светской работе и параллельно волонтер в хосписе,  видишь и ту, и другую сторону жизни.  Но ты выбрала другой путь. Расскажи про свое решение не просто стать сестрой милосердия, а еще и возглавить сестричество. Как к тебе это пришло? Как ты вдруг поняла, что можешь?

– Нет, я до сих пор не понимаю, что могу, честно скажу. Это был такой день, когда ко мне пришли и благословили стать сестрой милосердия. Пришли настоятель храма, духовник нашего сестричества и матушка Татиана, старшая сестра Екатерининского собора. Мне предложили, а отказаться я не смогла, я до сих пор, честно скажу, не понимаю, почему именно я. И не могу сказать, что я могу это делать. Это моя внутренняя борьба с начала служения старшей сестрой. Очень удобно, когда ты просто волонтер где-то, под чьим-то руководством, делаешь по мере своих сил; можешь прийти – пришел. Не можешь прийти – не пришел.

– Идеально для христианина, который не хочет себя нагружать чувством вины.

– Да, тем более работая всю жизнь на руководящих должностях, понимаешь степень ответственности за людей, которые тебе даны. И когда тебе предлагают быть старшей сестрой сестричества, выносят предложение, от которого ты не можешь отказаться, – ты понимаешь степень всей ответственности.

– А почему не можешь отказаться?

– Есть воля Господа. Если мне предложили – почему я должна отказываться? Я буду бороться с собой, буду переживать, буду считать, что это неправильно. Но раз предложили, пойду! А там уже Господь все управит.

– Что ты уже смогла сделать через твое сомнение, через твое ощущение «могу – не могу»? Что уже сделано в сестричестве?

– Хоть мы и новое сестричество, недавно образованное, я считаю, что мы очень много сделали. У нас изначально, если я не ошибаюсь, было около 20 сестер. Сейчас уже 45. Спасибо всем девочкам, сестрам и братьям, которые к нам пришли, захотели трудиться. Да, нас 45 человек, это помимо меня и духовника. И мы взяли на себя сложное направление служения в зиповской больнице скорой помощи, в неврологическом отделении. Это самое сложное отделение, которое там есть, потому что там очень много тяжелобольных людей.

– А что в этой деятельности, в работе с тяжелобольными людьми, самое легкое для тебя?

– Легкое – это, наверное, когда ты просто поддерживаешь человека. Заходишь в палату, а человек просто хочет с тобой поговорить. И легко можно найти любые темы для разговора. Мы и врачам объясняем, что в уходе за тяжелобольными людьми очень важно просто с ними поговорить. Некоторым просто хочется поговорить, потому что не всегда приходят родные, не всегда есть кому рассказать, что ты сейчас чувствуешь, что тебе плохо, что эта болезнь тебя сбила с ног. Ты вчера был здоровый человек, а сегодня лежишь прикованный к кровати и ничего не можешь сделать. И самое легкое – это дать человеку поддержку, поддержку в виде общения. Вот это, наверное, самое легкое.

– А где ты получаешь поддержку?

– В семье. У меня замечательные родители, муж, моей старшей дочери уже 16 лет. И что бы я в своей жизни ни выбрала – они всегда меня поддержат. Я им говорю: «Я иду работать в госслужбу, меня ночами дома не будет». – «Отлично! Идем!»  И вдруг я бросаю госслужбу, а это и определенный финансовый вопрос. Когда мы переезжали, мы потеряли очень много в финансовом плане, у нас были высокие должности, у нас была хорошая зарплата. Но опять семья сказала: «Отлично! Мы переезжаем в Краснодар!» И когда я иду работать в сестричество, в лавку, мне семья говорит: «Отлично, справимся!» Если бы не было поддержки в семье, я бы, наверное, ничего не смогла сделать.

– А этот статус – из начальницы, служащей хорошей государственной структуры, – и вдруг в лавку. Что в лавке делает человек? Продает свечи? Продает книжки?

– Мне это легко далось, мне лично. Семье, наверное, не очень, а друзьям – тем более, потому что никто не мог понять, как это можно взять все – и бросить, пойти работать в лавку. Но на тот момент у меня было такое сложное состояние души, здоровья, что это был, наверное, тот выход, который мне на тот момент был нужен. Сразу скажу, сейчас это не так просто, потому что все равно много лет работы в миру, с определенным достатком, с определенными требованиями и возможностями, конечно, дают о себе знать. Я скажу это откровенно.

Некоторые думают, что они сейчас уйдут в монастырь и у них все будет хорошо, – не будет. Сложности есть везде и на любой работе. Но я вам скажу, что работа в лавке, если человек с правильными православными понятиями, очень много значит для тех людей, которые приходят в церковь. От него может зависеть, останется человек в Церкви или нет. Он первый, кого они встречают. И при этом я иногда делюсь своим жизненным опытом, а людям это бывает необходимо. Я иногда чувствую, что я как проводник в поезде. Когда приходит человек незнакомый, он может просто взять и все мне выложить, рассказать всю свою жизнь, и я узнаю столько историй! Человек, может, больше не зайдет ко мне в лавку, потому что он тут просто проездом. И я утешаю себя тем, что, возможно, он уже у себя дома просто зайдет в храм, придет в Церковь.

– Наташа, в чем твой смысл?

– Смысл, наверное, в том, чтобы большему количеству людей рассказать о Боге, рассказать о другой жизни, рассказать о том, что на мир и на жизнь можно посмотреть по-другому. Наверное, сейчас у меня этот смысл.

– А раньше его не было?

– Раньше я не была православной, до этого я жила другой жизнью, там был смысл в мирских вещах: создать семью, родить детей, построить карьеру, купить квартиру, дом, машину, съездить отдохнуть. И когда ты приходишь в православие, то понимаешь: а смысл в чем? Конечно, сейчас хочется до людей это тоже донести.

Ведущая Елена Деревщукова

Записала Полина Митрофанова