Учимся растить любовью. Зависимость от гаджетов у детей

"У сына типичная проблема с гаджетами. Я мама троих деток. Помощи особой нет, так что я не могу посвящать себя полностью старшему сыну. А в последнее время он просто жить не может без телефона. Делает уроки, а мысли о том, как бы поиграть в игры на мамином телефоне. Без смартфона не умеет себя занимать. Как быть? Помогите, пожалуйста, советом". Так в сокращенном виде звучит вопрос телезрительницы - к сожалению, нередко повторяющийся. Если вам знакома описанная ситуация, предлагаем разобрать ее с психологом Елизаветой Пархоменко. 

− Сегодня мы будем говорить о гаджетозависимости. Сначала хотелось написать  телезрительнице, чтобы она посмотрела наши предыдущие выпуски, где поднималась эта тема. Но прочитав вопрос, я увидела в нем много нюансов. Мне кажется, мы можем эту тему рассмотреть еще раз, может быть, с какого-то нового ракурса и дать полезные советы.

Я даже решила не сокращать вопрос и прочитать его полностью в изначальном виде: «У моего сына (семь лет) типичная проблема с гаджетами. Началась она с первой волной пандемии, когда сидели дома. Я мама троих деток. Помощи особо нет, чтобы я могла посвящать себя полностью старшему сыну. Он в последнее время просто не может жить без телефона: делает уроки, а сам думает, как бы поиграть в игры на мамином телефоне. Я поняла, что это не дело. Как быть? Что бы Вы посоветовали? Ведь хочется, чтобы у ребенка была концентрация и память, а смартфоны приносят один вред. В нашем детстве такого не было, поэтому мы, родители, опасаемся. Или же нынешние дети  совсем другие? Есть идея полностью исключить смартфон (я вполне смогу пользоваться и простым кнопочным). Может, так он начнет интересоваться реальным миром?»

Вот такой вопрос, в котором сразу несколько предложений. Мне кажется, что все эти предложения неверные.

− Я обычно занимаю всегда срединную позицию и стараюсь не уходить в крайности. Что-то среднее − для меня самый подходящий путь. Но с гаджетами не так: это один из немногих случаев, когда я занимаю достаточно жесткую позицию. Сейчас проведено много научных исследований: гаджеты действительно снижают концентрацию внимания, двигательную и познавательную активность, вызывают повышенную тревогу. Они снижают стремление и желание ребенка узнавать новое. Особенно это важно понимать родителям маленьких детей. Чем младше ребенок, тем более незрелый у него мозг. Проводить много времени за гаджетом для маленького ребенка может быть губительно: это в каком-то смысле то же, что давать ему алкоголь. Я неспроста сравниваю гаджеты с алкоголем: к сожалению, исследования подтвердили, что  химические процессы, которые происходят в мозге гаджетозависимого, очень похожи на те, что происходят в мозге человека, зависимого от какого-то вещества.

Зависимость от гаджетов возникает очень быстро, потому что в обычной жизни нет таких быстро меняющихся картинок (недаром говорят, что у современных детей клиповое сознание), быстрой новой информации, очень ярких звуков (таких сильных стимулов). Кроме того, например, в компьютерных играх есть быстрое поощрение. Сделал шаг – поощрение. В жизни такого тоже не бывает: мы обычно находимся в достаточном покое, и лишь иногда у нас случаются какие-то праздники. А в компьютерной игре они случаются каждую минуту. И это вызывает определенные химические процессы, мозг начинает по-другому работать: ему уже не хватает этих стимулов. То есть это действительно зависимость, и это очень опасно.

С гаджетами родителям очень сложно конкурировать, так как это то, к чему у детей возникает привязанность, привыкание. Так же  родителям бывает сложно конкурировать с новой игрушкой или с друзьями ребенка. Например, он хочет играть не с мамой, а с друзьями. Но с этим гораздо легче, чем с гаджетами.

Теперь я приведу немного другие примеры. До пяти лет мозг ребенка особенно пластичный, но с семи лет это уже немного другая история. Поэтому гаджеты в жизни ребенка семи лет я бы сравнила не с алкоголем (хотя и здесь это сравнение остается как метафора), а с пищевой зависимостью. К примеру, может быть зависимость от сладкого (и многие дети и взрослые этим страдают). То есть зависимость от гаджетов уже имеет не совсем органический характер (когда наступают изменения в самом мозге). С другой стороны, зависимость просто так не возникает. Тем более в семь лет (если все хорошо). Для зависимости нужны две составляющие: одна – это некое поле, на котором она возникает, и вторая – отсутствие ограничений. И на эти части я предлагаю сейчас посмотреть.

Еще раз хочу сказать, что зависимость не возникает просто так, и это очевидно даже со сладким. Мы, родители, часто думаем, что если ребенка не ограничивать в сладком, то он…

− …наестся и перестанет его хотеть.

− Я часто слышу другое мнение: если ребенка не ограничивать в сладком, то он будет есть только сладкое. На самом деле почти всегда это не так. Если у ребенка все в порядке во внутреннем, психологическом мире (потому что природа возникновения зависимости лежит в нашем психологическом состоянии); если его не ограничивают в еде, не заставляют есть, ставят перед ним нормальную, вкусную еду и какое-то количество сладкого, то ребенок не будет есть только сладкое. Это исследованный вопрос.

− Неужели с гаджетами возможно то же самое?

− В этом возрасте зависимость от гаджетов можно разделить на две составляющие: одна − как эта психологическая зависимость появляется, другая – это ограничения. Надо учитывать, как мозг реагирует на гаджеты. Чем младше ребенок, тем больше его мозг подвержен зависимости и тем больше требуется ограничений. Семь лет – это достаточно маленький ребенок. Конечно, гаджеты для него не так опасны, как для трехлетнего, но это тот возраст, когда ему точно требуются ограничения.

С другой стороны, для того чтобы у ребенка в этом возрасте возникла зависимость, с ним должно быть что-то не так. Я говорю, что ограничения очень важны, потому что та почва, на которой возникает зависимость, – очень зыбкая: мы никогда не знаем причину. Мама говорит: я не успеваю, у меня нет сил. Вот и почва – не хватает времени на старшего ребенка.

− У мамы просто не хватает внимания и любви?

− Я не знаю, может, любви хватает, а времени нет. Может, мама так сильно устает, что ей действительно не хватает ресурса. Тогда без ограничений на самом деле не обойтись. Потому что почва, на которой возникает зависимость, есть, и над этим надо обязательно работать. Раньше ребенок должен был искать что-то (например, книги), чтобы заглушить свою внутреннюю боль: не было такого искушения гаджетами. Сейчас нам приходится детей ограничивать, потому что если в семь лет ребенок начнет заглушать эту боль гаджетами, то, скорее всего, у него сформируется зависимость: это очень легкий путь успокоить себя.

Есть и другие разные ситуации. Например, у меня дети в целом очень спокойно относятся к мультикам, гаджетам. Но дочка, которая родилась недоношенной, относится к этому по-другому (она очень тревожная, уязвимая и высокочувствительная). Когда ей плохо и она просит: «Можно мне мультик посмотреть?»,  я вижу, что это из-за тревоги. И если я ей еще буду предлагать посмотреть мультик в такой ситуации, то это прямой путь к зависимости. И надо тогда, конечно, ребенка ограничивать.

− Правильно ли я понимаю, что ограничить – это лишь один путь?

− Конечно, только ограничение ничего не решит. Сегодня мы ограничиваем, а завтра он все равно заглушит свою боль если не гаджетом, то алкоголем, наркотиками, игровой зависимостью… Существуют разные формы зависимости, но все они возникают только тогда, когда не удовлетворены какие-то потребности. Потребность отличается от желания: это то, без чего ребенок жить не может, что ему необходимо для развития. Если какая-то потребность ребенка не удовлетворяется, он чувствует боль и тоску. Сам он с этим справиться не может.

В чем чаще всего ребенок испытывает потребность? Прежде всего это потребность в привязанности. Первое, что мы делаем, − напитываем ребенка любовью, принятием, ощущением того, что его любят и он нужен; приглашаем в свою жизнь. Контакт, принятие, время, внимание – это то, чем мы должны напитывать ребенка, чтобы его зависимость сошла на нет. Одними ограничениями, к сожалению, это сделать нельзя, потому что ребенок все равно ходит в школу (если на семейном обучении дома, то об этом еще можно говорить). Но надо помнить, что потребности есть разные. Это не только потребность в напитывании вниманием и любовью, но и потребность в  том, чтобы родители были уверенные, сильные, лидирующие; чтобы ребенок имел пространство для самовыражения и так далее. Каждому возрасту  соответствует своя потребность. Можно посмотреть, какие потребности у ребенка удовлетворяются, а какие нет, и сделать особый акцент на их удовлетворении.

Этому мальчику семь лет, и это перспективная история. Я часто работаю с гораздо более грустными историями. У меня сейчас есть мама, мальчику которой шестнадцать лет, и он абсолютно зависим: сидит целый день и играет. Еще я сейчас работаю с женщиной, у которой 32-летний сын полностью зависим. Так что семь лет – хорошее время начать  работать над тем, чтобы не образовалась зависимость. И здесь приходится ограничивать. Но когда мы ограничиваем, важно учитывать определенные вещи: мы ограничиваем тогда, когда в этом есть смысл. Я все время делаю на этом акцент. Мои клиенты не всегда с первого раза это слышат и понимают. Иногда проходит достаточно много времени, прежде чем они будут готовы меня услышать. Например, мама 16-летнего мальчика каждый раз ругала его. Он уже большой мальчик: отобрать компьютер или выключить Интернет она не может (тем более он учится). Я ей раз за разом говорила: «Помогает ли то, что Вы делаете? Это приносит результат?» Она говорила: «Не знаю. Он на минуту отвлекается». На самом же деле результата от этого не было (для меня это очевидно), а вред приносило большой. Единственную ниточку, за которую можно было бы еще удержаться (контакт и близость), мама разрывала. Она фактически теряла все возможности как-то повлиять на еще не совсем взрослого сына. Закончилось это тем, что сын уехал жить к отцу (родители в разводе).

Что касается 32-летнего сына, то на него вообще никак не повлиять. Конечно, его тоже надо принимать, любить, но напитывать и поддерживать уже поздно. Все, что может сделать мама, − сказать: «Я не буду тебе давать деньги и кормить тебя». А это очень страшно для всякой мамы, потому что надо предложить сыну идти на дно. Но, к сожалению, с зависимостью в этом возрасте только так: либо он достигнет дна и оттолкнется (найдет собственное желание вырваться из этого), либо утонет. Поэтому очень важно ограничивать, но думать: если у меня таких возможностей нет, то не нужно это делать, иначе это принесет большой вред.

Я, например, работала с мамой и девочкой тринадцати лет. Какой был смысл всем отказаться от телефонов, выключить Интернет, если девочка просто вставала и уходила к подружке?

− Правильно я понимаю, что предложение мамы перейти на кнопочный телефон и полностью исключить гаджеты дома все-таки не работает и ограничения должны быть какие-то иные?

− Я не знаю про эту семью, но в целом это плохая идея. Ребенок принимает ограничения, если у него хороший контакт с родителями. В таком случае дети могут позлиться чуть-чуть, но потом они легко оставляют гаджеты, успокаиваются, у них падает внутренняя тревога, они переключаются на что-то другое. И не будет длительной борьбы (можно просто сказать спокойно: «Нет»).

Хорошая идея использовать в ограничениях традиции. Потому что ограничения воспринимаются ребенком в штыки (никому не нравится, когда его ограничивают и чего-то не разрешают), а ссылаться на традиции – это честная и хорошая помощь родителям. К примеру, мы говорим старшим: «За столом телефоны убираем. У нас такая традиция. Это пространство для общения». И это хорошая идея ввести такую традицию. Может, сначала подросток побурчит, но если ему дорог контакт и близость с родителями, он примет это и не будет каждый раз сопротивляться: традиция сделает свое дело, и ребенок спокойно будет откладывать свой телефон.

Перейти на кнопочный телефон − неплохая идея (если ребенок сидит дома и не ходит в школу), но это делать необязательно. Мы можем ограничить наших детей и сказать им: «Мне такой телефон нужен для дел. Ты маленький, тебе не нужен. Подрастешь, научишься обращаться с таким телефоном, и тогда у тебя будет свой». Это нормально. Мы необязательно должны полностью от всего отказаться. Иногда это помогает, но это не всегда возможно.

Любимое дело моих детей – это сказать: «Мама, ты сидишь в телефоне» (а я просто отвечаю на сообщения клиентов). То есть дети всё замечают. И, конечно, если мы сами зависаем в телефоне, то дети считывают это. Поэтому стоит начинать с себя.

− Получается, мы начинаем с себя, но при этом необязательно идти на такие жертвы, как отказ от телефона. Я правильно понимаю?

− По возможности. Если телефон для развлечения, то почему бы и не отказаться? Если телефон нужен для каких-то целей (рабочих, например), тогда необходимости в этом нет. Если мы поддерживаем контакт и близость с детьми, они будут принимать наши ограничения.

− Мне бы все-таки хотелось понять, правильно ли выдавать в конце дня телефон как награду для игр (как предлагает мама). Не становится ли тогда телефон благом, которое переоценивается? Сделаешь уроки, пообедаешь, погуляешь с собакой и получишь телефон. Не повышаем ли мы тем самым ценность телефона?

− Да, это отдельная сложная тема. Я бы точно не стала акцентировать на этом: сначала  все сделаешь, а потом в награду получишь телефон. Если уж мы решили давать ребенку на какое-то время телефон поиграть, я бы делала акцент на том, что сначала важные дела. Не делать акцент на том, что это награда, но расставлять приоритеты. И еще я бы добавила время для свободного пространства (просто поиграть или побыть с мамой).

− То есть не только дела и телефон, но и какое-то совместное дело?

− Совместное дело и пространство, в котором не будет телефона. Даже если ребенок будет спокоен, напитан близостью, контактом с родителями, его потребности будут удовлетворены, все равно ему нужно некое пространство; тогда он будет искать, чем ему заняться.  Без этого поиска не родится любознательность.

Автор и ведущая Марина Ланская

Записала Наталья Богданова