Учимся растить любовью. "Усыновить подростка. Глупо? Смело? Правильно!". Продолжение

В этот раз мы заканчиваем разговор о приемном родительстве, о том, почему не стоит пренебрегать приемом в семью уже взрослых детей. На этот раз вы услышите проверенные многолетним опытом советы Марины Левиной, президента фонда "Родительский мост", старейшего подобного учреждения России. Обсудим специфику усыновления подростков и практику адаптации ребенка в приемной семье. 

–  Мы продолжаем беседовать на тему, как жить тем родителям, которые решили принять ребенка в семью, а этот ребенок – подросток, и что делать для того, чтобы подготовиться к этому. У нас в гостях снова Марина Левина – руководитель организации «Родительский мост».

В прошлый раз мы уже побеседовали о тех мотивах, которые обычно движут родителями, желающими принять ребенка. Мы поговорили о том, что, когда речь идет о подростках, необходимо создавать, как Вы сказали, шлюз, некое безопасное место общения взрослого и ребенка, где они могут друг к другу присмотреться, заняться общей деятельностью и определиться, подходят ли они друг другу. Предположим, что все эти этапы пройдены. Предположим, что родитель и ребенок уже нашли друг друга. Что же дальше? Как подготовиться родителю к тому, чтобы ребенок вошел в его семью как можно более гладко и без проблем?

– Я думаю, что без проблем не получится. Даже когда мы женимся или выходим замуж, нам нужен минимум год, а то и два для того, чтобы притереться друг к другу и научиться жить вместе. А с травмированным ребенком это гораздо сложнее. Но тем не менее все-таки мы входим в отношения и делаем это очень аккуратно, особенно в том случае, если ребенок старше 12 лет. Безусловно, нам необходим какой-то период, когда он может приходить в гости.

Здесь очень важно не пытаться купить его любовь и не пытаться заслужить его внимание тем, что вы предлагаете ему пойти в магазин и выбрать все, что он хочет. Вы живете своей жизнью. Конечно, если вы хотите сделать ему какой-то подарок, то обсудите это с ним. Но он приходит к вам прежде всего за отношениями. Если для него это значимо, то он у вас останется для того, чтобы сидеть за столом рядом с вами и с членами вашей семьи, пить чай, листать ваши альбомы, рассказывать про свою жизнь, что-то вместе делать и куда-то вместе ходить.

Очень часто такой ребенок попадает в гости на длинные праздники. Тогда он не просто находится у вас на выходных, а может провести с вами, к примеру, Новый год. Вы вместе можете наряжать елку или готовить какие-то подарки для членов семьи. Также ребенок может провести с вами летние каникулы. Что вы ему тогда предложите? Если это подросток, то ему нужен какой-то активный отдых. Наверняка он не будет довольствоваться тем, что его покормили и отправили гулять на улицу. Если вы хотите принять подростка, то вы должны быть готовы к отношениям с ним, к каким-то совместным делам, действиям и разговорам, а также к массе подростков, которые появятся в вашем доме.

Мне кажется, что любой ребенок старше 10 лет и особенно старше 12 лет нуждается не просто в каком-то пространстве комнаты, а в собственной комнате. В этом есть его внутренняя потребность. Это будет его безопасное место. Если ребенок приходит к вам в гости, то он уже знает, где его шкаф, куда он кладет свои вещи. Он знает, где он спит. Он уже знаком с какими-то понятными правилами.

Правил не должно быть много. Что-то, что в вашем доме делать категорически нельзя, должно быть, и при этом вы должны объяснить, почему это нельзя делать. Если мы подумаем про себя, что категорически нельзя делать в нашем доме, то наберем пять-шесть вещей. Например, взрослому курящему подростку мы можем точно сказать, что у нас в квартире не курят. Либо сказать о том, что нельзя употреблять спиртные напитки. Конечно, я говорю про взрослых подростков.

В любой семье есть какие-то правила. Их несколько, и их можно обсудить. Когда он должен приходить с улицы? Должен ли он вас заранее предупреждать, если он приходит с друзьями? Несет ли он какую-то ответственность, когда приходит в гости, или вы ухаживаете за ним как за гостем? Должен ли он убирать свою комнату, помогать вам по хозяйству, вместе с вами готовить еду, ходить в магазин, если вы попросите? Определите сами эти рамки. Если человек – гость, то за ним ухаживают, и он все-таки принимает правила той семьи, в которую приходит в гости. Если, скажем, я пришел в семью, где принято снимать обувь и надевать тапки, то я это сделаю. Но есть семьи, в которых принято по-другому.

У нас есть друзья, к которым мы часто приходим в гости. И чем больше ты становишься «своим», тем больше у тебя появляется ответственности. Когда мы приходим в гости к близким друзьям, мы можем болтать с подругой или другом и одновременно мыть посуду. Для нас это совершенно естественно, потому что мы ее увидели в раковине. Мы можем помочь убраться или вместе приготовить еду. Здесь то же самое. Чем ближе становится ребенок, чем больше он становится «своим», тем больше он включается в жизнь семьи и тем больше у него появляется ответственности и обязательств, хотя он и находится в гостях. Встает вопрос, насколько он к этому готов. Также интересно, важно ли это ему. Это является частью отношений.

Безусловно, если у него есть друзья в учреждении, друзья, которые с ним остались с раннего детства, братья или сестры, то они могут появиться в вашем доме, и вы должны быть к этому готовы. Возможно, он до сих пор встречается со своими родителями. Насколько вы готовы с ними познакомиться и встретиться в каком-то нейтральном месте? Если вы боитесь сразу вступать в какой-то контакт, это может происходить совершенно безопасным способом: по телефону, в Zoom, в Skype. Мне кажется, для любого ребенка очень важно, что его родители не отвергают тех людей, кого бы он хотел видеть. Некоторые дети боятся и не хотят знакомиться со своими близкими или родителями. Значит, еще не пришло время.

Мне кажется, мы должны быть готовы выслушивать истории, которые он нам рассказывает, и помогать собирать его историю жизни в понятную последовательную цепочку. С чем мы можем столкнуться? Со спонтанной агрессией, со сменой настроения, с недоверием, с вызовом, со всевозможными проверками. Если я разобью твою любимую чашку или нарушу правило, выставят ли меня из дома, скажут ли мне, чтобы я больше не приходил? Или меня все-таки примут? Для ребенка очень важно знать, что мы его принимаем практически безусловно, а также готовы воспринимать его ошибки просто как опыт.

– Вот здесь  возникает вопрос, который у меня был сформирован уже тогда, когда Вы говорили о рамках. Ребенок, который пришел в семью, будет проверять рамки на прочность, ведь это делают даже родные дети. Что же делать? Мы же не можем ему угрожать тем, что в случае несоблюдения этих правил придется попрощаться. Это ужасно! Наверное, вообще нельзя брать ребенка в семью, если за нарушение элементарных правил мы собираемся его тотчас выставить за дверь. Соответственно, должны быть какие-то – не хочется использовать слово «наказание» – меры, которые помогут эти рамки все-таки удерживать. Какими способами?

– Когда ребенок, который хочет отношений с вами, приходит в гости, то ему хочется вам понравиться, и он способен удерживать себя от каких-то негативных поступков. Но понятно: чем более близким и безопасным человеком вы для него становитесь, чем больше он расслабляется, тем чаще он может быть собой. А быть собой – это проявлять разные чувства, по-разному реагировать. Именно с теми людьми, которым мы доверяем, мы можем вести себя, проявляя и агрессию, и слезы, и отчаяние, и безудержную радость. Взрослый, который находится рядом, должен быть готов принять любые чувства ребенка.

Самодостаточный взрослый удержит границы. Для ребенка очень важна стабильность, некое понимание происходящего и понятные, одинаковые, повторяющиеся реакции от взрослого, который находится рядом. Тогда он чувствует себя в безопасности. Мы должны быть очень последовательными: если сегодня «нет», то завтра тоже «нет». Это должно быть понятно ребенку. Он будет это пытаться нарушить, но мы ему снова скажем «нет» и объясним как взрослому человеку почему.

С другой стороны, выражение боли, отчаяния и страха через злость – это совершенно естественная история для любого человека, а особенно для ребенка, который еще даже не научился до конца понимать и разделять те чувства, которые он испытывает. Очень важно, чтобы взрослый иногда не обращал внимания на форму поведения. Он может в ответ на нецензурную брань спросить ребенка: «Тебе больно? Тебе страшно?», а может сказать: «Ты опять ругаешься». Я думаю, что первая тактика более человечная и понятная, потому что, по сути, мы обращаем внимание не столько на правила и поведение, сколько на чувства, которые испытывает находящийся рядом человек. Ребенок это осознает и понимает.

Потом уже мы с ним можем поговорить и объяснить, что чувства можно выражать по-разному, используя разные слова. Но в тот момент мы не можем говорить об этом, так как понимаем, что форма, которую он предлагает для выражения чувств, связана с болью, чувством вины, отчаянием, страхом, недоверием и страшной обидой, которая живет в нем.  

– Тут возникает еще один вопрос. Вы сказали, что ребенок, который из гостя переходит в состояние «своего», может естественным образом начать брать на себя какие-то обязанности, нести какую-ту ответственность в семье. Это замечательно! Но часто мы наблюдаем, что даже те подростки, у которых были обязанности в семье, кровные дети, наоборот, отказываются от них и перестают что-либо делать дома. Как же можно ожидать это от приемного ребенка? Хорошо, если так случилось. А если нет? Как тут выстраивать тактику поведения? Потому что попросить что-либо сделать ребенка, который только-только вошел в семью, сложно.

– В первую очередь мы что-то делаем вместе, и тогда эта деятельность привязана к отношениям и к общению взрослого и ребенка. Для ребенка это очень важно! Очень часто для подростка и поход в магазин – это история не только про то, что я хочу, чтобы мне что-то купили, а про общение. Что тебе нравится? Почему ты не хочешь мне купить то, что я прошу? Что ты любишь? Как ты одевался в моем возрасте? Посещая магазин, мы можем узнать друг о друге очень многое. Если мы включены вместе в эту деятельность, то это история больше про общение, чем про то, что нужно купить туфли, футболку, косметику или что-то еще. Это одновременно может напоминать игру.

Все зависит от того, какой взрослый рядом. Если мы говорим в формате приказа: «Ты должен что-то сделать», то первое, что у такого ребенка возникает, – это, безусловно, протест. Также внутри его живет страх. Если говорить про правила, то по мере того, как он становится «своим», мы признаем, что его комната – это его территория. Недаром подростки на дверях своих комнат вешают всякие надписи, например: «Не входи! Убьет». Для них это очень важно. Мы стучимся, когда входим в комнату подростка, но и он стучится, входя в нашу комнату или спальню. Это нормально, это история про уважение к территории другого человека. Мы не влезаем к нему и не требуем уборки. Но при этом у нас есть общая территория, которую мы убираем совместно.

Однажды в Англии я была в центре для детей, от которых отказались приемные родители. Это подростки, и каждый подросток живет в отдельной комнате в этом центре. С согласия детей нам хотели показать несколько комнат. Но две двери нам не удалось открыть, потому что изнутри были вещи, одежда, которые не позволяли их открыть. Воспитатель вздохнул и сказал: «Ну что ж, в выходные будем мотивировать убраться» (у них существуют бонусы за уборку). Тем не менее прийти и прибрать вещи подростка, разложив их так, как нам кажется, надо, – это значит нарушить ту гармонию, которую он ощущает, находясь в своей комнате. После этого он никогда не найдет свои вещи: они как раз и лежали там, где надо. На самом деле это очень сложно для родителей: я, как мама, у которой были подростки, понимаю, насколько чешутся руки, хочется  помыть пол, все разложить. Но этого делать нельзя: если это мой дом, моя комната и я себя чувствую в ней в безопасности, то это значит, что это принадлежащая мне территория. Мне кажется, для любого человека это важно, а особенно для ребенка, у которого, по сути, этого безопасного дома не было никогда.

− Еще возникает сложный вопрос, и непонятно, есть ли на него ответ. Многие потенциальные приемные родители его озвучивают: у них чаще возникает страх, когда они берут в семью подростка, чем маленького ребенка. Они боятся, что не смогут безусловно полюбить подростка как своего ребенка, искренней материнской и отцовской любовью. Может, этого вообще не стоит ждать, когда становишься приемным родителем?

− Вы знаете, это совершенно разные мотивы. Ведь можно же принять ребенка и помочь ему выжить в сложной ситуации, когда ты просто его поддерживаешь. Но тогда не стоит требовать от него какой-то близости и обязательств, тогда ты не «мама», а «Марина Юрьевна», «тетя Марина»; или сейчас очень часто принято обращаться по имени, если родители помоложе. Может быть, со временем это изменится, а может, и нет. Сколько пройдет времени, неизвестно; может, им уже будет 25, 30 лет, когда они назовут тебя мамой. Или ты поможешь подростку вырасти, социализироваться, вы будете достаточно редко видеться, и только тогда, через какое-то время, когда ему будет 23 года или 25 лет, возможно, он назовет тебя мамой. Но ты сделал все, что мог. Мне кажется, это зрелая позиция: не ставить задачи, которые ты не можешь контролировать. Ты же не можешь контролировать свои собственные чувства или чувства другого человека: сможет он тебя принять на роль матери или нет. Мне кажется, то, в чем нуждаются эти дети, − это принятие, человеческая близость и понимание себя.

Еще я бы хотела сказать о сложностях, с которыми сталкиваются родители, когда принимают подростков. Мы собирали круглый стол приемных родителей, и все дружно решили, что самое страшное – это история со школой: нашим детям сложно учиться,  адаптироваться в новом коллективе, у них есть проблемы с самооценкой. Все это требует денег, времени, наших усилий, интереса. Если я беру маленького ребенка, то есть идея, что я должен посвятить ему большое количество времени. Но, принимая в семью подростка, мы считаем, что он вроде как-то все сам, − это иллюзия. Подросток требует поддержки взрослых и большого количества времени, в том числе связанного с его развитием, воспитанием, лечением, если это надо. Мне кажется, что, принимая или предполагая, что в мою семью придет достаточно большой ребенок, я должен думать о том, как я могу это время ему выделить. Но тогда я должен думать и о том, от чего  готов отказаться в своей жизни, чтобы выделить это время и не чувствовать себя ущемленным, жертвой обстоятельств или этого ребенка. Готов ли я это время отдать ему с удовольствием, радостью? Насколько мне это будет интересно?

Конечно, обучение наших детей – это совершенно отдельная тема: отношения со школой остаются по-прежнему сложные. Ребенок не может все время учиться, особенно подросток: его жизнь не может состоять из учебы и сна. Нужно думать о его досуге, общении, интересах: может быть, он занимается спортом, танцами или ходит в театр. Не стоит превращать его жизнь в один сплошной трэш, связанный с бесконечным обучением, уроками и взаимной ненавистью между ним и родителями, когда ближе к ночи родители и ребенок рыдают, друг на друга злятся, а уроки до сих пор не сделаны. Я, может, поступлю непедагогично, но как учитель в прошлом русского языка и литературы хочу сказать приемным родителям: при адаптации ребенка его обучение не является самым главным для вас. Самое главное − отношения и чувства. Можно этот внимательный контролирующий фокус, связанный с обучением, уменьшить. В результате вы не потеряете отношения, их развитие за попытками кого-то догнать, быть как все и даже еще лучше, кому-то что-то доказать. Это абсолютно не важно. Важно только то, что есть вы, ваш ребенок и ваши отношения. Все остальное на самом деле может остаться за бортом.

− Марина, спасибо большое! Действительно, очень полезные советы: даже я, как мама двух подростков, очень много для себя почерпнула сегодня. Я благодарю Вас за участие в нашей передаче и надеюсь, что мы еще с Вами будем встречаться.

Автор и ведущая Марина Ланская

Записали Таисия Зыкова и Наталья Богданова