Учимся растить любовью. Стили воспитания

Какими бывают стили воспитания? В чем преимущества каждого из них, а в чем недостатки? Что хуже: авторитарность или вседозволенность? Существует ли мода на способы воспитывать детей? Есть ли идеальный стиль воспитания или он не существует, как не существует и идеальных людей? Об этом будем говорить с ведущей Школы для родителей и воспитателей психологом и многодетной мамой Полиной Сметаниной. 

– Полина, когда я слышу словосочетание «стили воспитания», мне сразу на ум приходит, что их всего два: авторитарный, когда родитель – тиран, и такой стиль, когда родитель, наоборот, попустительствует во всем своему ребенку. Кажется, что есть разумный путь – так называемый срединный. И всё. О чем тогда здесь говорить?

– Есть также гиперопека (когда родитель чрезмерно заботится о своем ребенке), эмоциональное отвержение (когда ребенка будто нет – на него мало обращают внимания или даже совсем не обращают) и непоследовательный стиль (когда мама воспитывает одним образом, а папа – другим, они как бы соревнуются, а у ребенка может возникать много тревоги). То, что Вы назвали срединным стилем, сейчас выделяют. Это стиль демократический, авторитетный, еще его называют «диалог».

– Значит, стилей больше, чем я предполагала. Но интересно узнать, откуда берется тот или иной стиль воспитания. Всегда ли мы копируем то, что получили в своей семье,  от своих родителей? Или иногда все-таки от противного происходит – когда, например, человека в семье обижали, даже били, и он решает, что никогда своих детей обижать не будет и как раз пускается в противоположность, то есть во вседозволенность?

– На стиль воспитания влияет много факторов. Безусловно, это и семейный фактор, так как в семье мы впервые встречаемся со стилем воспитания и перенимаем те или иные модели, а потом неосознанно их воспроизводим. Модель, когда я делаю наоборот, – это, по сути, тоже семейный фактор, только здесь я смотрю не туда, куда хочу, а отталкиваюсь от того, чего не хочу. Тут могут быть проблемы, потому что я все время как бы оглядываюсь назад и не знаю на самом деле, к чему хочу прийти.

На стиль воспитания также влияют наши личностные особенности. Ребенок перенимает стиль того родителя, с которым он чувствует большую близость – мягкий ребенок вряд ли переймет авторитарный стиль. Влияет и время, в которое мы живем, а также наши личные ценности и такой значительный фактор, как наш опыт.

Например, если мы возьмем жесткий вариант авторитарного стиля, то приверженцы такого варианта, как правило, глубоко травмированные люди, которые встретились с унижением, с глубоким отвержением, и, может быть, даже была под угрозой уничтожения их личность. Тогда они перенимают эту модель.

Если мы видим обесценивающего родителя, то, как правило, это человек, который не встретился с принятием. Тот самый стиль наоборот – это желание любви и в то же время, может быть, опыт отчуждения, когда родитель пытается додать ребенку то, чего сам недополучил. Другое дело, что в таком объеме, как мне, ребенку это, возможно, уже и не нужно.

– Хотелось бы еще понять, какова роль моды на все эти стили воспитания. Например, когда я родилась, меня воспитывали по Споку – принеся из роддома, сразу положили в отдельную комнату, кормили по часам. Тогда это было принято. Теперь, наоборот, считается, что матери надо держать ребенка как можно ближе к себе, по крайней мере, в первый год его жизни, кормить по требованию и так далее. Получается, что все-таки мода каким-то образом воздействует на стиль воспитания. Вот за последние сто лет сколько раз менялась эта мода! И вообще понятие моды в психологии есть?

– Я не встречала понятие моды в психологии, хотя, конечно, можно поразмыслить на эту тему и что-то найти. Если говорить о стилях воспитания, то они зависят от времени. Если это назвать модой, то, наверное, да. Стиль воспитания зависит от идеологии, которая в данный момент господствует. Отношение к ребенку менялось на протяжении веков. Если не ошибаюсь, где-то до конца IV века убийство ребенка не считалось убийством.

Затем мы видим, что в течение долгого-долгого периода к ребенку относятся скорее как к какому-то материалу, из которого нужно слепить взрослого человека. Детей могли отдавать в другие семьи, в монастыри, отдавать в подмастерья, и сейчас, конечно, это уже кажется неприемлемым. Довольно длительный период времени детство считалось некой преджизнью, ребенок – неполноценным человеком.

В последнее время, конечно, меняется идеология – к ребенку стали относиться как к личности, которая достойна уважения, понимать, что он не хуже взрослого, просто у ребенка меньше опыта. И детство уже называют не преджизнью, а очень важным этапом жизни.

Хотелось бы сказать об историческом контексте. В нашей стране это очень актуально. У наших бабушек и прабабушек задача была просто выжить. И если характеризовать их стиль воспитания, то это будет ближе к эмоциональному отвержению. Но назвать тот опыт эмоциональным отвержением язык не поворачивается. Тут действительно была другая задача, и они с этой задачей справились. И благодаря им мы можем дальше идти.

Наши родители тоже пережили непростые 90-е годы, в их задачу тоже входило именно выживать и дать нам образование; тогда это было актуально. Но мы на этой базе уже подходим к другим ценностям, начинаем видеть другие цели воспитания. И нам, конечно, непросто, так как мы впервые встречаемся с чем-то. 

– Но тогда мне хочется сейчас с каждым стилем, который Вы обозначили, разобраться подробней, хочется уяснить, какие черты присущи тому или иному стилю, чтобы наши телезрители и я тоже смогли понимать, что же происходит в наших семьях, какой стиль осуществляет каждый из нас.

– Обозначу крайние варианты. Во-первых, авторитарный стиль, его еще называют стилем власти. В нем очень много контроля, требований, запретов, и ребенок не видится как личность, не имеет права голоса, не учитываются его желания, потребности, чувства, только «ты должен», и всё.

В такой ситуации у ребенка возникает очень большое напряжение. Тут несколько путей. Либо ребенок будет задавлен (и мы встречаем таких людей, они как будто сломаны), либо это будет бунт (часто это бывает подростковый бунт, который выливается в девиантное поведение, граничащее с преступным). И здесь родителям тоже не очень комфортно: представляете, все время нужно бороться за власть, отстаивать свое право. Это довольно трудно, в этом стиле действительно очень много напряжения.

Противоположный, попустительский стиль – это когда ребенку все можно, «лишь бы дитя не плакало». Здесь очень страдает потребность в безопасности, потому что нет границ. Без границ ребенок буквально сходит с ума; ему страшно, ему нужно понимать, где предел, где нельзя. И такое ощущение, будто он все время пытается найти эти границы, ставит родителя в такие условия: «Покажи, где стоп», ведет себя неадекватно. С такими детьми бывает очень сложно.

И, конечно, большие сложности у такого ребенка возникают в социализации из-за  вседозволенности. Очень часто в таких семьях вырастают зависимые люди, потому что они не умеют справляться со своими проблемами. Родителям здесь тоже непросто, у них тоже очень много тревоги, усталости. Бывает, что родитель чувствует себя бессильным перед ребенком: «Ребенок протестует, топает ногой, я не знаю, что с ним делать!»

Стиль гиперопеки – это когда я очень забочусь о ребенке, боюсь его отпустить, боюсь, что он не справится, и везде его сопровождаю, везде ему помогаю: «Я сама, лучше я сделаю». Здесь, конечно, ребенку очень трудно; в какой-то момент он может бунтовать, в какой-то момент он может сдаться. В этом стиле со стороны родителей часто бывают манипуляции здоровьем: «Вот у меня сердце...» Конечно, на этот стиль влияют глубокие внутренние травмы родителя, нужно разбираться с этими травмами, ведь получается, что ребенок ограничен, у него нет выбора, нет свободы.

Об эмоциональном отвержении я немножечко уже сказала. Это когда ребенка как будто нет, когда мы живем своей жизнью, ребенок – своей. Представляете вот этот вакуум, в котором находится ребенок! Это и взрослому будет тяжело выдержать, если его поместить в среду, где его как будто нет, а каждый живет своей жизнью. А ребенку, который ориентируется на родителей, получает от них информацию о том, какой он, это практически невыносимо. И там, конечно, вырастает такая выживающая личность.

И есть еще непоследовательный стиль, когда родители спорят, ссорятся, когда требования противоречивые; папа сказал одно, мама тут же это отрицает; либо мама говорит, а папа отрицает, то есть нет договоренности между родителями. У ребенка здесь опять-таки проблема с границами: куда идти? То есть нет ощущения безопасности, нет понимания,  как действительно надо.

Эта внешняя война переходит во внутреннюю войну. Для ребенка важны папа и мама, а здесь получается, что он постоянно должен какую-то свою часть подавлять, прятать, закрывать.

– Как часто встречается такая непоследовательность в одном человеке? Ведь тоже бывает, когда мама или папа, воспитывающие ребенка в одиночку, непоследовательны: то у родителя авторитарный стиль, то вседозволенность… Это тоже вредит.

– Да, это то же самое отсутствие ощущения безопасности: «я не понимаю, как себя вести;  мама сейчас такая, через час она может быть другой». Но здесь могут быть разные причины, например, личностные расстройства, при которых очень важно обращаться к специалистам.

Также это может быть перегруженность мамы и внутренняя убежденность: я должна быть непременно такой и такой мамой, но получается, что я то и дело срываюсь; я должна быть хорошей, всегда улыбаться и уступать, а тут устала и сорвалась. То есть чувство вины, вылезаю из него (я хорошая), а потом опять сорвалась. Мне кажется, это случается, когда у человека нет понимания, куда он хочет прийти, какого ребенка  хочет воспитать.

– И, конечно, о стиле воспитания, который Вы назвали диалогом, хочется поговорить подробно. Мне кажется, на данный момент он и является самым разумным, логичным, приемлемым. Что же он в себя включает? Все обсуждать? Тут тоже могут быть перегибы.

– Перегибы могут быть во всем, даже в диалоге. Ведь каждый стиль зачем-то нужен. Когда ребенок бежит на дорогу, мы не будем вести с ним диалог, мы его схватим, дернем и можем даже довольно строго, жестко сказать, что выбегать на дорогу вообще недопустимо. Это авторитарный стиль. Мы можем иногда что-то доверить ребенку. Это тоже важный момент. В какой-то момент мы устали, и нам важно отстраниться, побыть в себе.

Все мы разные. Очень важно прислушиваться к себе, прислушиваться к ребенку. В одних ситуациях ребенок нуждается в более узких рамках, в других – в большей свободе. И нужно понимать, что просто так я поменять стиль не могу, потому что он часть моей структуры. Это то же самое, что усилием воли поменять цвет глаз.

Но можно задаваться вопросами, например: «Почему я контролирую?» Ведь за этим очень часто стоит страх. Или: почему я сейчас не могу сказать «нет»? За этим тоже стоит страх, что ребенок меня разлюбит или подумает, что я его отвергаю, не люблю, то есть страх ранить ребенка. Как правило, когда разбираешься с этим, стиль сам гармонизируется.

Можно еще красной нитью пустить диалог через тот стиль, который есть у вас… Что такое диалог? Это внимание к ребенку, к его чувствам и потребностям. Я сейчас не про то, что нужно разрешать ребенку делать все, что ему хочется. Но у него есть потребность в безопасности, и при авторитарном стиле, при попустительском она проявляется. Если пустить диалог, уважение в свой стиль, то он будет выстраиваться во благо ребенку и семье в целом.

Если брать именно стиль диалог (я немножко ушла от темы), то это разговор, это внимание к чувствам, к нуждам ребенка, это когда я принимаю значимое решение, которое касается ребенка и вообще семьи, с учетом его мнения или хотя бы выслушав его. Это когда, прежде чем наказать, смотрю на ребенка. Когда у нас есть контакт, когда у меня есть понимание того, что с ним происходит.

И в то же самое время в таком стиле воспитания не теряется родитель, сохраняется его авторитет. Тогда та самая ценность уважения идет сверху вниз. Я показываю, что уважаю ребенка, и потому могу рассчитывать на его уважение, могу даже в какой-то момент сказать: «Я не позволяю себе с тобой так разговаривать, и ты не имеешь права позволить это со мной».

– Возможно ли что-то изменить в стиле воспитания, который уже реализует тот или иной родитель? Ведь сложно поменять то, к чему мы привыкли. Например, авторитарный родитель вряд ли сможет кардинально измениться. Но с чего могут начинаться эти перемены?

Или, например, то самое отвержение, о котором Вы говорите. Ведь часто действительно это травмированный родитель, который по-другому не умеет решать проблемы. И если он видит какое-то неприемлемое поведение ребенка, то не может найти ни нужных слов, ни внутреннего ресурса, чтобы с ребенком поговорить, и просто замолкает, бойкотирует ребенка. А это, мы знаем, страшно отражается на детской психике.

Что тут делать? Конечно, есть ситуации, когда поможет только специалист. Но самопомощь ведь тоже какая-то есть, и я уверена, что она действенная. Как родителю понять, что нужно что-то менять, мы разобрались:  по поведению ребенка. А вот как начинать эти перемены в самом себе, хотелось бы тоже понять.

– Мне кажется, самое главное, что здесь нужно сделать, это признать проблему, но не в том ключе, что «я плохой родитель и не справляюсь». Ведь как у нас происходит обычно? Я пытаюсь быть хорошей мамой, у меня не получается, и я сразу же чувствую себя ужасной. Это просто невыносимые качели. И чем больше вины здесь, тем меньше выхода в какой-то конструктив.

Да, у меня есть такие-то и такие-то трудности, мне трудно в этих конкретных моментах. А дальше надо смотреть, почему мне трудно, как я могу себе помочь. Если знаю, что срываюсь, веду себя жестко в каких-то ситуациях, можно попробовать добавлять что-то из стиля, например, попустительского: «Что я могу разрешить?», идти маленькими-маленькими шагами, помогая себе, помня о том, что не случайно этот стиль возник, не случайно я так выстроена.

Со мной в целом порядок, но где-то и мне нужна помощь, где-то чего-то и мне не хватило. Мне кажется, лучшее, что можно сделать, это наладить отношения со своими родителями, разобраться в них, разобраться в отношениях с супругом. Это правда очень сильно влияет на то, что происходит в отношениях с ребенком.

– Напомню телезрителям, что Вы многодетная мама. В это трудно поверить, глядя на вас,  тем не менее Вы не только профессиональный психолог, но и профессиональная мама, я так это называю. Действительно ли возможно менять стиль воспитания в процессе?

Мне, например, кажется, что мы все так и делаем. Все, кто интересуется темой воспитания. Мы воспитываем и тут же учимся, тут же что-то пытаемся менять. Но Вам со стороны как психологу видно, насколько это действительно происходит правильно? И происходит ли вообще. Или это иллюзия перемен?

– Конечно, происходит. Мы меняемся, мы что-то проживаем. Можно наблюдать: женщина, когда была мамой, вела себя так, а когда стала бабушкой, ведет себя совсем по-другому. Мне кажется, перемены начинаются не тогда, когда мы боремся с собой как с родителем,  когда очень боимся травмировать ребенка и крутимся вокруг этого.

Первую половину своего родительства человек хочет додать своему ребенку все, что сам недополучил. Внимания, любви, красивой одежды, кружков, походов и так далее. Этим он сам себя изматывает. А потом оказывается, что ребенку нужно было другое...

Но вы нужны своим детям такой, какая вы есть. И отсюда начинается понимание своих слабостей: «Да, я мама, которая срывается, у которой сложно с этими границами». То есть идти от понимания своих сложностей, от внимания и к себе тоже, к своим ресурсам. Ведь когда я устала, я просто не в себе. И это тоже важно знать, учитывать, не нужно это игнорировать.

– Хочу как-то резюмировать нашу беседу и в некоторой растерянности оказалась. То есть получается, что идеального стиля воспитания просто нет, а нам надо избегать крайностей и в любой стиль вносить диалог? Или я чего-то не поняла и есть какой-то идеальный стиль?

– Идеала нет; нет идеальной мамы, идеального стиля. Есть тот стиль, который есть у вас. И ребенок в этом стиле найдет себя тоже. А наша задача – быть честным с собой, с ребенком, смотреть, что нам мешает, с чем нам тяжело,  и как-то помогать себе и вводить вот эту ниточку диалога в любой стиль, немножечко останавливаться иногда, смотреть ребенку в глаза: «Я тебя вижу. Как ты живешь? Мне интересно, какой ты. Расскажи мне!» Чтобы ребенок чувствовал, что он есть, что он нужен. Это не должно происходить часто, но какие-то такие моменты очень запоминаются и очень трогают душу.

– Мне очень понравилось, что Вы не предлагаете идеального варианта, стиля воспитания, а реабилитируете каждый с некоторыми оговорками. Это здорово! Мне кажется, это внушает надежду на то, что любой родитель может с воодушевлением приняться за то, чтобы совершенствовать свой стиль воспитания без надрыва, без чувства вины и так далее.

Ведущая Марина Ланская

Записал Игорь Лунёв