Учимся растить любовью. Психосоматика у детей

Бывают ли у детей болезни от стресса? Может ли у ребенка подняться температура только потому, что он не хочет идти в детский сад? Почему важно давать детям достаточно ласки и заботы в периоды, когда они здоровы, и что делать не стоит, если ребенок все-таки заболел? Вопросы детской психосоматики будем обсуждать с клиническим психологом Натальей Матвеевой.

Говорить будем на сложную тему – о психосоматике у детей. Очень многие люди не признают такого понятия, как психосоматика, хотя у медиков на этот счет нет никаких сомнений. С точки зрения традиционной медицины выражение «все болезни от нервов» имеет под собой хоть немного, но здравого смысла.

С другой стороны, есть те, кто, наоборот, говорит, что точно все болезни от нервов. Это тоже неправильно – нельзя все списывать на психосоматику. Давайте попробуем понять, что же такое психосоматика, где тут здравое зерно и что с этим делать.

Будем договариваться сначала о терминах. Психосоматика в нормальном понимании – это что?

Наталья Владимировна Матвеева, клинический психолог:

– Тема действительно непростая. Станет понятнее, если мы разберем само слово. «Психо» – душа, «сомо» – тело. Это неразрывные понятия, потому что душа находится в теле. И когда болезни приходят в тело, они затрагивают и душу. Вы сказали, что традиционная медицина не против того, что болезни от нервов. Расстрою вас – против. Многие врачи действительно игнорируют этот момент. Может быть, потому, что в течение долгого времени к телу относились как к машине. Болит желудок – значит, лечим желудок. До XIX века так не было; потом душа стала списываться со счетов, и осталось тело, которое мы лечим. Гиппократ и христианские врачи не лечили только тело, они лечили прежде всего душу.

О психосоматике сейчас говорят и клинические, и медицинские психологи, и просто в быту. Поэтому давайте разбираться.

Болезнь и психическое состояние человека очень связаны. Я несколько лет работала в медицинской клинике как клинический психолог. Педиатры, гастроэнтерологи нередко присылали детей, взрослых, у которых есть симптомы болезни, а болезни нет. Например, долгое время болит желудок, человека обследуют, ничего не находят, но симптомы у него присутствуют.

Скажем, ребенок не болел до трех лет, а решили в садик пойти – и началось. Родители считают, что это потому, что там вирусы, бактерии. Да, безусловно, вирусы и бактерии, но они всегда были и есть. Ребенку нужно время для адаптации к саду, но когда каждый понедельник он просыпается с температурой 37.5, а к обеду она становится 36.4 (и так на протяжении нескольких месяцев) – уже начинаешь о чем-то думать. Что-то тут не так.

Психосоматические заболевания – те, которые начинаются с некоего стрессового состояния. А поскольку мы говорим про детей, нередко это стрессовое состояние не только у самого ребенка, но и у родителя.

Давайте сначала поговорим об эмоциональной, духовной связи ребенка и родителя. Это было очень ярко отмечено во время Второй мировой войны, на большом жизненном эксперименте, который потом превратился в теорию привязанности Боулби. Эта история про то, как в домах малютки умирали дети, когда погибали их родители в военное время. Дети были абсолютно здоровые, но они умирали. Утром просыпались – несколько детей мертвы. И тогда люди, которые окружали их, начали видеть закономерность: когда было принято решение держать детей на руках, смертность прекратилась.

Ребенок до шести месяцев без родителя очень уязвим, он не может выжить без родителя. Говорят о том, что ребенок до этого возраста даже не чувствует границ своего собственного тела. Для того чтобы чувствовать мир, входить в мир, видеть мир, он должен чувствовать взрослого, того, кто будет о нем заботиться. Именно наличие взрослого говорит: ты выживешь. В частности, это мамины глаза, мамино тепло.  Это может быть бабушка, папа, старшая сестра. Должен быть один человек, которому я начинаю доверять, у которого я попрошу (понятное дело, криком) – и мне принесут водичку, молочко, меня возьмут на руки, перепеленают. Тогда ребенок понимает, что мир безопасен. Если дети этого не получают, начинаются (могут начаться) первые признаки того, что ребенок, возможно, будет болеть, потому что он не может быть уверен в том, что мир безопасен. Это одна из теорий, один из аспектов.

– А как это лечить? С малышами понятно: брать на руки. Для физического и психического здоровья младенцу нужен заботящийся о нем, любящий его взрослый. Когда ребенок уже постарше, как отличить, что это действительно психосоматика, что у ребенка проблема? Как понять, что является причиной болезни?

Я не сомневаюсь в психосоматических реакциях, наблюдала их неоднократно. Например, моя крестница каждый раз, когда собиралась в школу, выдавала ту самую температуру, иногда рвоту и так далее. Но как только мама принимала решение, что она остается дома, и звонила учителю, все симптомы проходили. Они ходили к специалистам, разбирались с этой проблемой, но не разобрались. Сменили школу на другую, нашли другие интересы.  По себе знаю, что если устаю и не даю себе отдохнуть, то обязательно заболеваю; это тенденция. Такие примеры в своей жизни, мне кажется, найдет каждый человек.

Но когда ребенок не хочет идти в детский сад, надо как-то решать эту проблему. Как понять, что он болеет именно по причине психосоматики, а не по причине вирусов, которых в закрытом коллективе больше? Как уяснить для себя проблему и начать ее решать со специалистом? Или можно как-то самим разобраться в не очень запущенных ситуациях?

– Есть несколько факторов. Я сказала о стрессе. Что такое стресс? Это когда организм переживает очень сильные изменения на гормональном, физиологическом фоне. Стресс для каждого человека – это какая-то своя история. Для животного стресс, когда на него бежит лев. Но человек – такое существо, для которого стресс – и то, про что он может думать. Например, я думаю, что на меня сейчас выскочит собака. Ребенок думает, что кто-то заберет у него машинку.

Для ребенка стрессы могут быть необъяснимы со стороны родителей. Это могут быть и его собственные сильные эмоциональные переживания, но также это могут быть и переживания его родителей. До какого-то возраста эмоциональная пуповина очень мощная. Часто психосоматическими заболеваниями болеют дети тревожных мам, когда ребенку транслируется, что мир – зло, ужас и везде микробы. Когда просишь их что-то нарисовать, они рисуют микробов, которые повсюду. Понятно, что я сейчас рисую крайние картины, но на самом деле у детей, которые боятся к чему-то притронуться и заболеть, не их собственный страх.

А если человек все время ходит с таким мировосприятием, что мир опасен, что это зло? Тогда организм постоянно пребывает в перманентном состоянии страха. В этом состоянии идет определенная выработка стрессовых гормонов, гипоталамус считывает ситуацию как опасную, и в этот момент иммунные силы организма падают. Если это происходит всегда – отсюда часто болеющие дети.

Как-то у меня на приеме была девочка: на вид абсолютно здоровая, ее привели с запинками речи. Когда мы стали говорить, то вышли на вторичную историю, о которой не заявляли. Оказалось, бабушка все время говорила: «Как только ты пойдешь в садик, начнешь болеть. А вот у моей сестры дочка в этом возрасте заболела и умерла». Как только ребенка пытались привести в сад, у нее, безусловно, поднималась температура, она начинала плакать. Она хотела общаться, но сад был для нее местом очень опасным. Мама так не думала, но были постоянные бабушкины рассказы. Девочка была чудесная, и бабушке было очень приятно о ней заботиться. Понятно, что бабушка делала это не специально, а так сложилось. Безусловно, для ребенка сад в принципе был стрессовым фактором. Но не все люди, которые попадают в ситуацию стресса, заболевают психосоматическими заболеваниями.

Есть еще фактор. Это история про то, что я переживаю, но эти сильные эмоции остаются внутри меня, у меня нет возможности их выразить, высказать; то есть это капсулирование чего-то негативного, негативной эмоции, внутренней энергии. Есть «святая семерка» заболеваний, которые признаны психосоматическими (об этом есть информация в Интернете).

Однажды привели ребенка (мальчик был уже достаточно взрослый), у него был энурез и бронхиальная астма. Когда мы стали с ним работать – рисовать, в песок играть – он стал говорить об этом. Я попросила ребенка нарисовать свою болезнь. Он нарисовал красную букву, как английскую букву N. Я спросила, когда она появилась. Он сказал, шесть лет назад. Я тогда еще не знала историю этой семьи, но оказалось, что у него шесть лет назад родился брат. Ребенок не рисовал первую букву имени своего брата; он сказал, что это створка, которая падает и перекрывает ему горло.

Оказывается, младший ребенок болел бронхиальной астмой (это генетическое заболевание, мы не будем этого касаться, потому что генетика – отдельная история, тут не про психосоматику). Через какое-то время мама начинает с младшим ребенком все время лежать в больницах, безусловно, уделять ему больше времени. И старший ребенок заболевает бронхиальной астмой и еще многими другими заболеваниями...

– Тем самым привлекая маму к себе.

– Конечно. Но это не то что он сел и подумал: а не заболеть ли мне астмой, чтобы тоже лежать с ними в больницах? Когда я спросила у него, зачем ему это, он подумал, что-то рисуя, и сказал: «Мне было скучно одному дома сидеть». Когда он стал об этом говорить, рисовать, ушли симптомы астмы и ушел энурез. Помогает проговаривание, проживание того, что хранится внутри.

Кстати, многие дети из семей, где запрещено в принципе выражать эмоции, часто болеют. Нередко бывают дерматиты. Такие неуверенные дети как будто в панцирь уходят. Еще есть много симптоматики, которая связана именно с заниженной самооценкой, когда ребенок очень не уверен в себе.

Есть еще один фактор – когда ребенок или взрослый начинает думать о том, что стрессовая ситуация безвыходная, то есть: я ничего не могу сделать. Например, ребенка ведут в детский сад. Он понимает, что у него нет выхода, его все равно туда поведут и про то, что с ним происходит в саду, не спросят. Кстати, у кого есть проблема с психосоматическими реакциями, примерьте это на себя: нет ли такого в вашей жизни, когда вы понимаете, что есть какая-то перманентная неприятная ситуация, и вы в ней живете, но не можете о ней сказать.  Причем можно говорить о чем угодно, но не конкретно про то, что вас волнует. Можно ходить вокруг да около, но вы не решаете эту проблему. Не решаете, возможно, потому, что думаете, что это не изменить, что от вас ничего не зависит.

Еще один фактор – когда есть ощущение, что это никогда не кончится; такая замкнутость во времени. У детей нет понимания, что вообще все кончается. Да и у взрослых, когда ты постоянно находишься в напряжении, не всегда это понимание есть. А у ребенка вообще этого нет. Когда его ведут в детский сад, для него совсем не факт, что мама придет и заберет его. Он так предполагает. Он замкнут, его мировосприятие не дает ему возможности подумать о том, что это когда-то закончится.

И последнее, немаловажное: мне никто не может помочь. Когда ребенок может открыто сказать родителям и попросить о помощи: «Слушайте, родители, этот Ванька всю душу вытащил: обижает меня, бьет. Не хочу ходить в этот сад, помогите», либо подойти к воспитателю – тогда все в порядке. Страдают психосоматикой те, кто не умеет просить о помощи. Это такая ловушка: организму как будто ничего не остается, как только заболеть.

Когда есть (а в опыте всегда есть такая история) понимание, что если я заболею, то все всё бросят и придут меня спасать, говорить со мной, поить сладкими микстурами, мама останется дома и будет меня развлекать, мультики дадут посмотреть, – не жизнь, а малина. Мало того что это выгода, это еще очень вкусная, приятная выгода. Спросите у любого ребенка, болеющего психосоматическими реакциями, он вам скажет, что хочет заболеть.

– Из этого многие родители сделают вывод: не буду поощрять. Заболел – значит, буду какие-то неприятные процедуры делать: уколы ставить, поить горькой микстурой, чтобы ему неповадно было оставаться дома. Я действительно знаю такие примеры. Как на самом деле решать эту проблему? Мы должны учить детей просить помощи? Если мы хотим, чтобы ребенок не болел, что мы в первую очередь должны делать?

– Важно давать ребенку внимание не тогда, когда он болеет, а когда он не болеет. Это здоровый образ жизни в семье. Отношение к болезни должно быть адекватное: болезни бывают, но это то, что мы преодолеем, это пройдет. Если ребенок заболел, важно дать ему понять, что когда человек болеет, у него действительно постельный режим, тогда не место телефонам, гаджетам. В общем-то, неплохо, как говорила одна моя знакомая, давать по ложечке настойки полыни. Болезнь не должна быть для ребенка раем, не нужно это связывать, сцеплять.

Понятное дело, мы заботимся о больных детях и взрослых, это нормально. Тут вопрос, что такое забота. Нужно дать ребенку спать в это время, поскучать. Почему нет? Но не в плане наказания. Иногда мамы сами подспудно радуются: дел поднакопилось, стирки много, а тут температура 37.3. Чудесно! Сейчас врача вызовем, справочку напишем, я буду своими делами заниматься; и ребенок при мне. Тут нужно разбираться больше с собой.

– Главное, не делать это удобным способом выхода из ситуации ни для ребенка, ни для себя.

– Да. Если болеет маленький ребенок, можно играть в больничку: мы вместе лечим мишку, он выздоравливает, мы очень рады, он пошел в садик – и все классно. Это как модель. У ребенка в игре формируются новые нейронные связи, что вообще-то болезнь заканчивается, что выздоровление – это здорово. Я как бы оцениваю выздоровление мишки на пять баллов, я очень рад за него. И у ребенка складывается такая картиночка, что вообще-то здоровый мишка лучше, чем больной; все радуются, что он пошел в сад. Это очень важно для маленького ребенка. Детей постарше нужно научить находить выход из ситуации не за счет болезни. Это очень важный момент.

Ведущая Марина Ланская

Записала Анна Вострокнутова