Учимся растить любовью. Первая любовь

Первая любовь - тема сегодняшней беседы с семейным психологом и многодетной мамой Елизаветой Пархоменко. Стоит ли говорить с детьми на тему влюбленности и, если да, то в каком возрасте? Верно ли мнение, что мальчик обижает девочку, если она ему нравится? Что делать родителям, когда у подростка случается первая любовь? Какое поведение родителей недопустимо, и почему необходимо прежде всего налаживать отношения внутри семьи? Об этом и многом другом узнаете из нашего выпуска.

– Сегодня мы поговорим на тему первой любви: как вести себя родителям, какое поведение с ребенком совершенно неприемлемо, а какое желательно. В гостях у нас семейный психолог Елизавета Пархоменко.

Всегда рада Вас видеть, а сегодня у нас, мне кажется, очень интересная тема: первая любовь. Как она возникает? Как вести себя родителям? Тут у телезрителей столько вопросов! Хотелось бы понять, в детском, еще дошкольном возрасте, когда у мальчиков и девочек возникает взаимная симпатия, почему она часто проявляется в такой деструктивной форме, когда мальчик дергает девочку за косичку? Ей в семье внушают, что это нормально; значит, она ему нравится. Ему же, наверное, вообще никто ничего не говорит. Какую схему это формирует в их головах? Неужели такая девочка будет считать, что приятно нравиться мальчикам, если она вдруг становится объектом для насмешек и издевательств?

– Вы так рассказываете, что я прямо впечатлилась! Сама по себе схема, когда родители говорят, что это нормально, наверное, неприятная, и не стоит ее поддерживать. Когда Вы сейчас описали такую ситуацию, я задумалась: так действительно было в нашем детстве, но так ли это сейчас? Мне кажется, нет. Во-первых, этот пример все-таки не про дошкольную историю, а про школу, когда как раз начинается подростковый период. В советское и постсоветское время так чаще проявлялась некая заинтересованность, например, в передаче «Ералаш». Там так обычно делают дети лет 13–14, когда было не очень прилично сказать: «Ты мне нравишься». Когда дети в школе смеялись: «О, влюбился», тогда это был способ проявить заинтересованность. Понятно, почему так происходило. Потому, что вроде как очень уязвимо говорить: ты мне нравишься.

Мне кажется, сейчас этого особо нет, что это ушло в прошлое, и вот почему. Если раньше в школе смеялись над тем, что кто-то влюбился, были насмешки, то сейчас дети уже в начальной школе говорят: «Это мой парень. Я люблю его». Как будто разворот произошел в другую сторону. Даже в детском садике уже идут какие-то мотивы про влюбленность. Конечно, дети еще мало что понимают про это, но тем не менее... А в начальной школе это уже повсеместно. Это просто перестало служить предметом насмешек и стало наоборот «трендом».

– Все-таки не хочется, чтобы этот процесс протекал как-то вне родительского вмешательства. Я не имею в виду, что родитель должен вмешиваться в отношения, но это прекрасный способ завести разговор о том, что же такое любовь, влюбленность, как себя правильно вести, как неправильно. Потому что ребенок всему учится у взрослых, в том числе и таким вещам. Или все-таки это стоит пустить на самотек; мол, сами разберутся?

– Это точно не моя позиция! Я думаю, нужно все использовать для того, чтобы с ребенком разговаривать. Другое дело, что обсуждать и в каком возрасте. Потому что опять же маловероятно, чтобы сейчас девочка пришла и сказала, что мальчик дергает ее за косичку и у кого-то возникнет идея, что она ему нравится... Сейчас ребенок может сказать: «А мне Паша признался в любви»; или что-нибудь такое, и это тоже повод что-то обсуждать. Тогда и встает вопрос, что и в каком возрасте обсуждать.

Если ребенок ходит в детский садик или в начальную школу, говорить о влюбленности в этом возрасте не имеет смысла. В этом случае я бы порекомендовала задуматься, почему это происходит. Почему раньше это было в подростковом возрасте, а сейчас ребенок что-то такое может выдать уже в начальной школе, а то и в садике. Во-вторых, что за этим может стоять и как об этом говорить? Если ребенок что-то такое говорит в пять лет, мы все вспоминаем истории, когда мы сами в нашем детстве в садике говорили: «Я влюбилась в мальчика». В этом, кстати, не было такого акцента, как сейчас.

Нужно понимать, что если ребенок это говорит, то на самом деле за этими словами стоят совсем другие чувства: просто чувства нежной любви, близости. Это скорее то, что мы бы назвали дружбой. В этом смысле большой разницы нет. Ребенок в возрасте около пяти лет в принципе проходит стадию развития чувств, отношений, привязанности на уровне чувств. В этом возрасте дети очень много говорят: «Я тебя люблю», посылают всякие сердечки, маме часто об этом говорят.

– Мы вроде бы разобрались с дошкольниками и школьниками младшего возраста. Хотелось бы перейти уже к подросткам более старшего возраста, у которых уже действительно возникают серьезные, иногда очень серьезные симпатии. У меня две подруги вышли замуж за своих бывших одноклассников. Их романтические чувства возникли в 15–16 лет, и сейчас это крепкие семье, где есть дети.

Но до сих пор бывает так, что родители высказывают своим детям, когда у тех случается первая влюбленность: «Сейчас тебе надо заниматься учебой, а не любовью. У тебя еще сто таких Маш будет»; и еще что-то такое, что никак не вносит романтику в отношения. Мне кажется, это даже вредно, потому что мы таким образом настраиваем романтическую, чистую душу на непостоянство и считаем, что нашего опыта достаточно, чтобы это непостоянство транслировать им. С другой стороны, конечно, совсем не хочется, чтобы ребенок забыл обо всем – о спорте, школе, хобби, доме, родных – и полностью погрузился в это чувство первой влюбленности.

– Понятное дело, родителям здесь нужно поддерживать ребенка. Подросток – еще вполне себе ребенок, и точно так же, как и другой ребенок, он нуждается в поддержке и руке, на которую всегда сможет опереться. В принципе, подростковый возраст начинается лет после двенадцати, а никак не раньше, что мы сейчас часто видим. Сейчас мы видим, что подростковый возраст, какие-то влюбленности и размышления на эту тему тоже начинаются раньше.

Но раньше они начинаются не от хорошей жизни, не от того, что подростковый возраст раньше пришел, а от того, что дети не чувствуют этой крепкой связи с родителями. Человек  такое существо, у которого привязанность – основной движущий  мотив. Если в отношениях с родителями этот мотив и это чувство выстроены иерархически, то, когда ребенок вырастает и становится взрослым, абсолютно то же самое чувство, абсолютно та же самая привязанность встречается и в отношениях в паре.

Период с 6 до 12 лет  очень важный  в развитии ребенка. Помните «Пеппи Длинныйчулок» у Астрид Линдгрен, у которой много таких героин, «Приключения Калле Блюмквиста»? Там девочки и мальчики, и никакой влюбленности в этом возрасте. Даже мысли такой нет, потому что они просто испытывают какие-то приключения, познают жизнь. Это тот возраст, когда основная задача ребенка – учиться. Не в смысле зубрить уроки. Хотя, если все хорошо, он и в этом получает удовольствие. А под этим понимается познавать мир, узнавать науки, узнавать все. Это его основная потребность, ведущая деятельность в этом возрасте.

– Все понятно с детьми младшего и даже младшего подросткового возраста. Я согласна с Вами, что этот возраст с 6 до 12 лет должен быть направлен на познавание мира. Это прекрасное время для того, чтобы узнавать новое и проживать свое детство. Но все-таки в какой-то момент наступает та самая пора, когда романтические чувства все-таки возникают у молодых людей. Тут, мне кажется, очень важно то, как к этому отнесутся родители.

– Родители в подростковом возрасте остаются очень важны, они поддерживают ребенка. Если с привязанностью и в отношениях у них все хорошо, то вряд ли такая любовь выльется во что-то  непредсказуемое, что надолго абсолютно выбьет ребенка из учебы или станет сильной проблемой. Если до этого мы говорили о развитии ребенка в плане компетенции, в плане познания мира, то лет с двенадцати начинается подростковый возраст, начинаются гормональные изменения в организме. Постепенно рождается взрослый человек, в том числе рождаются чувства влюбленности.

Надо сказать, первая влюбленность – это обычно некая «проба пера». Очень часто она возникает, причем в нормальных историях, к тому, кто первый попадается, или к какому-то образу. Часто это не прямо реальная фигура, а скорее образ. Это совершенно нормально, потому что это первая проба ребенка себя в этом. Очень важно, чтобы родители были рядом, чтобы они были теми, к кому можно прийти и поплакать, если что-то не получилось, и отпустить ситуацию. Именно так происходит адаптация. Родители должны быть рядом, чтобы они порадовались и поддержали ребенка в этих чувствах. Тогда ребенок почувствует, что это приятное ощущение, а не какая-то трагедия, что это приятное чувство. Это все очень важно.

А если говорить о таких детях, которые ныряют туда прямо с головой, хорошо, если это хорошо заканчивается. Я знаю много таких примеров, когда это заканчивается крепким браком. Потом люди проходят много разных испытаний, настраиваются друг на друга, и у них любовь на всю жизнь. Такое тоже бывает. Но не так уж часто. Потому что очень часто подросток кидается во влюбленность абсолютно с головой и телом не тогда, когда это «проба пера» и естественный этап взросления, а когда отсутствует привязанность.

Если у меня недостаточно крепкая привязанность к родителям, то я буду искать замещающую фигуру, я буду тосковать по этой привязанности. Тогда мы и видим эту ужасно несчастную любовь, в которую подросток ушел с головой, а может, еще и покончил жизнь самоубийством. К сожалению, я знаю такие случаи из практики своего мужа, к которому приходят такие родители. А куда им еще идти? Только в церковь плакать, если такое случилось. Чаще всего в таких историях родители говорят, что они даже и не знали ничего, что они все узнали только уже задним числом. Это опять же подтверждает то, почему он ушел туда с головой, почему случилась трагедия, почему эта влюбленность была такой отчаянной. Если нет каната, который меня держит на привязи в таком нежном возрасте с родителями, то я буду отчаянно кидаться искать его где угодно.

– Мы опять возвращаемся к тому, что внутрисемейные отношения нужно налаживать. Даже в этом вопросе не обойтись без здоровых отношений между родителями и детьми.

– Нужно быть поддержкой для своего ребенка.

– К тому же нужно выстраивать доверительные отношения, чтобы не было таких ситуаций, как Вы описали. Я напомню нашим телезрителям, что Вы – супруга священника, и именно поэтому в храм к Вашему супругу приходят такие люди. Совершенно понятно: если отношения доверительные, то не может быть таких ситуаций, когда родители просто не знали о том, что происходит с их ребенком.

– На самом деле, конечно, бывает всякое. В любом случае необязательно завышать планку, чтобы ребенок вообще всем делился в подростковом возрасте с родителями. Но если мы остаемся «базой», то он может и не поделиться, но  почувствовать поддержку. Может, он расскажет про что-нибудь другое, но мы увидим, что ему плохо, и поддержим его. А он получит поддержку там, где надо, даже не рассказав нам ни о чем напрямую.

− Нивелирование чувства влюбленности – это одна из проблем, на которую жалуются  подростки. Узнав о том, что у молодых людей начались романтические отношения, родители обычно говорят то, что я уже упомянула: «У тебя таких Маш будет еще сто». И мне кажется, это одна из самых больших ошибок, которые они могут совершить. Собственно говоря, это настраивание на неверность, нивелирование чувств ребенка (даже если родители окажутся правы), это совершенно неправильный подход. Или я не права и Вам как психологу кажется, что это вполне нормально?

− Мне кажется, что эта фраза, о которой Вы сказали, говорится скорее всего из-за тревоги. Все, что делают родители из-за тревоги за своего ребенка, − это всегда подножка ему. Поэтому, конечно, здоровая, хорошая реакция – принятие чего-то, даже если я с чем-то не согласен. Я принимаю это, но не в том смысле, что поощряю. Иногда сталкиваешься с очень странными перегибами в другую сторону: бывает удивительная ситуация, когда современные мамы так любят своих детей, так о них заботятся и боятся потерять с ними связь, что мальчик с девочкой в 17 лет уже живут вместе в родительской квартире. Это другая, совершенно неадекватная крайность, потому что, помимо всех нравственных моментов, стирается грань между взрослым человеком и ребенком. Нет больше понимания, что отношения в паре – это привилегия взрослого человека, который ко всему этому еще учится, зарабатывает деньги и несет за себя ответственность. Происходит такое смешение, которое не дает ребенку повзрослеть.

Для меня удивительно, когда родители говорят, что «Маш будет еще сто», и ничего больше слышать не хотят. Это разрывает связь между родителем и подростком, значит, подросток еще больше ищет этой связи, просто потому, что ему нужна привязанность. Не потому, что эта Маша, может быть, будет с ним всю жизнь, а потому, что он не чувствует связи с родителями. Потребность есть, и он ищет кого-то еще, чтобы хоть как-то удержаться в этой жизни.

− Нужно ли ребенка готовить к этим чувствам, чтобы они не упали на него как снег на голову? То есть стоит ли говорить с ним заранее (может быть, с дошкольного возраста) о том, что такое взаимоотношения и как их выстраивать? Хочу оговориться, что мы не берем нравственную составляющую: я специально тему целомудрия вынесла в другую нашу передачу, потому что это отдельный серьезный разговор, и мы обязательно об этом поговорим. Сейчас мне хочется поговорить именно о родительско-детских отношениях, когда ребенок находится в состоянии влюбленности. Как же начинать этот разговор, как выстраивать мостик между родителями и детьми? Или достаточно хорошего примера родителей, которые любят друг друга, бережно друг к другу относятся? Это будет хорошим примером для их детей того, как же нужно проявлять себя в чувствах, чтобы любовь не стала страданием, деструктивным чувством, приносящим только боль. Мало того, некоторые даже считают, что если боли нет, то нет любви. Особенно это почему-то распространено у подростков: чем больше плачешь о ком-то, тем сильнее чувства.

− Я здесь, конечно, не поспорю, что опыт привязанности, опыт того, как родители общаются друг с другом и с ребенком, очень важен. Я снова и снова это буду повторять. На самом деле мы учимся не только на примере,  но и на собственном опыте взаимоотношений с родителями. Эти вещи обычно очень похожи, но тем не менее если у меня с родителями очень жесткие взаимоотношения, полные страдания, то скорее всего это повторится потом в моих взаимоотношениях в паре, в том числе и в моем восприятии влюбленности. Так что, конечно, примеры, опыт − это всегда самое важное. Но, на мой взгляд, часть опыта – это общение, беседа с ребенком, которая начинается гораздо раньше, чем влюбленность.

Вы говорили, что в 15 лет подростки создали пару − да, так бывает, но так чаще всего бывает тогда, когда у них недостаточно крепкая привязанность к родителям, нет базы. Вот я смотрела на своих детей и думала, что, может, это только мой опыт; чувство влюбленности, разворот к противоположному полу у них начинается позже. Им 13–14 лет, а они еще совсем дети. Я думала, что это происходит только у нас в семье и это наша особенность, потому что наши дети дома, а не среди сверстников. Но сейчас я стала общаться с другими семьями, где дети на семейном обучении (таких семей сейчас стало больше, и можно обмениваться опытом), и я вижу, что если ребенок не в Интернете, не в соцсетях, не в школе с утра до вечера, а в семье, которая много вкладывает в него, то это общая тенденция. Я знаю конкретных людей, которые в 14 лет окончили школу, но остались детьми: у них и в мыслях нет никакой влюбленности, они живут еще другими интересами. И я думаю, что это совершенно нормально. В принципе, 12–15 лет – это возраст, когда только-только идет гормональное становление, и поэтому совершенно нормально, если ребенок живет другими ценностями. Сейчас у нас влюбленность сместилась на более ранний возраст, а это необязательно должно происходить так. Если у ребенка крепкая связь с родителем, то первая влюбленность необязательно должна случиться в 13 или 14 лет, это может случиться гораздо позже и в более мягкой форме.

− Получается, что мы пришли к тому же, с чего начали: нужно выстраивать внутрисемейные отношения и все-таки оградить детей от пагубной рекламы ранних отношений, которая все-таки имеет место.

− Правильно. И, завершая вопрос, как об этом говорить, я думаю, что это нужно делать постепенно в том возрасте, когда влюбленности еще нет (13−14 лет), потому что в этом еще нет острой потребности, с родителями связь хорошая. Это как раз тот возраст, когда можно смотреть соответствующие фильмы, где эти вопросы поднимаются, обсуждать их с родителями. То есть у самого ребенка, с одной стороны, это еще не началось, а с другой стороны, это уже подходит по возрасту. Я думаю, это как раз такой задаток, когда можно об этом говорить.

− Тем более что у нас огромное количество прекрасных фильмов и замечательной литературы на эту тему, которая, мне кажется, гораздо лучше воспитает это светлое чувство в наших детях, чем телевизор, Интернет и сверстники.

Автор и ведущая Марина Ланская

Записали Таисия Зыкова и Наталья Богданова