Учимся растить любовью. Детский труд: за и против

"Детский труд: за и против" - так звучит тема очередной беседы в студии с семейным психологом Марией Паршенковой. Долгое время приучать детей к труду было обязательным атрибутом хорошего воспитания. До революции даже дворянские дети трудились и обучались ремеслам. В советские времена труду, в том числе детскому, тоже отводилось важное место. Но в какой-то момент этот вопрос был пересмотрен и детей "освободили". Поговорим о том, к чему это привело и стоит ли возвращаться к старым образцам воспитания. 

– Сегодня у нас в гостях психолог с многолетним стажем Мария Паршенкова.

Мария, я знаю, что у Вас большой послужной список. Вы уже больше 20 лет работаете с детьми и родителями, консультируете семьи. А значит, мне кажется, наша неоднозначная тема должна быть освещена со всех сторон. Сегодня мы будем говорить о детском труде. Разберем все «за» и «против».

– Да, детский труд – это удивительная тема, которая прошла необыкновенный путь эволюции. Ведь если мы посмотрим на отношение к детскому труду – совсем уж далеко не будем уходить – в царской семье и сравним с современной ситуацией, то у нас сегодня будут удивительные открытия.

– Я хочу поддержать эту тему. Я сама житель Петергофа. Это пригород Санкт-Петербурга. У нас есть парк Александрия, в котором  оранжереи, грядки и даже целый коттедж, где жили дети царской семьи и вели собственное хозяйство. Они выращивали овощи, фрукты, ухаживали за козочкой и так далее. Детей в царской семье приучали к труду с раннего детства, развивали их и интеллектуально, и физически, несмотря на то, что физический труд в быту детям был не нужен. Родители не предполагали, что он им может пригодиться, тем не менее развивали это.

Давайте тогда начнем с этих примеров и подумаем, почему же вдруг в какой-то момент отношение к труду поменялось, почему вдруг заговорили об эксплуатации детей и о том, что они должны учиться, а не трудиться, что им надо оставить время на игру и учебу. Из-за чего произошли эти перемены?

– Я часто на консультациях прошу амбициозных родителей обратиться к опыту воспитания в царских семьях и говорю, что если мы растим своих детей как будущих царей, давайте посмотрим, как росли царские дети. А царские дети росли в напряженном режиме с огромным количеством разнообразного труда. Вы правильно сказали, что им на практике это не было нужно, но это нужно было для формирования их мировоззрения, для понимания ответственности перед людьми, которые сделали тебе ботинок, изготовили прекрасную фарфоровую чашку. Эту чашечку ты мог ненароком смахнуть и разбить за одну лишь секунду, а какой труд при этом будет обесценен... Детям говорили о том, как важно ценить свою одежду и сколько труда положено от семечка, которое было брошено в землю, до того, чтобы оно превратилось в чудесный кафтан. Через такой простой труд формировалось очень ценное: мировоззрение детей. До сих пор и дальше, я надеюсь, труд будет формировать именно систему мировоззрения.

После царских времен, в советское время, труд был в почете. Трудилась вся страна. Мы трудились бок о бок друг с другом и несли великий труд, благодаря которому победили в такой сложнейшей ситуации, как Вторая мировая война. На эту тему есть очень много иллюстраций, на которых моменты детского труда присутствуют в огромном количестве. Но никто тогда не думал, эксплуатируем мы детский труд или не эксплуатируем. И весь советский период наши дети трудились. Далеко за примером ходить не надо. Если мы вспомним всех советских школьников, увидим, что они мыли свою школу, классы, и это была традиционная обязанность, которая не обсуждалась и всегда выполнялась. Труд в их жизни присутствовал как воздух.  

Со временем, когда произошли непростые перевороты в нашей стране, само отношение к труду поменялось, причем не только у детей, но и у взрослых. Люди стали искать быстрые способы достижения финансового благополучия. А труд все-таки некое кропотливое, длительное по времени действо. Поэтому элемент труда стал отходить на второй план. Люди искали возможность заработать что-то посредническими услугами. В таких семьях родились дети. Это дети 2000-х годов рождения (чуть раньше, чуть позже). Они уже с молоком матери впитали точно такую же брезгливую позицию по отношению к труду.

В этом плане мы зашли в тупик. Я много работаю с детскими лагерями в своей практике. И мы сталкиваемся с тем, что ребенок, например, гуляя по аллее, съедает конфету, бросает фантик, а когда ему делаешь замечание и просишь поднять его и бросить в урну, он говорит: «Это не мой труд. Я это оплатил. Я буду бросать свой фантик туда, куда посчитаю нужным». Появилось такое извращенное отношение к труду, которое было закреплено уже на государственном уровне. Любой труд стал восприниматься как некое зло для ребенка. А ребенок становился потребителем обучения, потребителем игровых ситуаций и вообще в итоге потребителем.

Сейчас в нашей законотворческой и педагогической среде произошли очень большие изменения. Наши светлейшие умы и руководители возвращают ценность детского труда именно как системы формирования детского мировоззрения. Сейчас у нас снова возникает понимание важности и ценности детского труда (не его эксплуатации, а жизни в труде) и понимание того, что трудиться надо обязательно.

– Я тоже наблюдаю во всех современных педагогических системах поворот в сторону детского труда. Это проявляется в том, что дети в первую очередь учатся обслуживать себя. Потому что мы пришли к тому, что ребенок (даже подросток) иногда не владеет элементарными представлениями, например, о том, как разогреть еду без микроволновки, как это можно сделать на плите. Я уже не говорю о том, что, когда ребенок оказывается в какой-то необычной среде (на даче или в лесу), он не может развести костер, постирать свои вещи. Это все для него является почти невыполнимой задачей или очень сложными манипуляциями.

Я думаю, большинство родителей понимают, что мы таким образом растим людей, не приспособленных к жизни. Дело не в том, что нам необходим детский труд, чтобы дети нам помогали по дому, хотя это тоже важно, но мы хотим вырастить полноценных личностей, которые смогут себя как-то обслуживать в жизни. Соответственно, мы должны что-то делать в этом направлении. Но тут стоит понять, где детский труд, а где – воспитание.

– Детский труд – это и есть воспитание. Детский труд и все наши действия, приложенные к нашим детям, – так или иначе всегда воспитание. Все это пропитано воспитанием. Но тут очень важно четко отделить детский труд и любой труд от самообслуживания. Когда мы обслуживаем себя, мы прикладываем определенные усилия, но назвать это трудом нельзя. Потому что труд – это некое взаимодействие нескольких людей. Сам термин является подсказкой: труд – это сотрудничество, какие-то трудовые отношения. Не зря к слову «труд» добавлено так много других слов. Потому что труд предполагает взаимодействие между людьми.

Когда ты сам себе готовишь еду, обустраиваешь быт, сам прибираешь свою комнату, это мероприятие трудом не называется. Это твои обязанности, которые никто не будет обсуждать. А труд – это твое включение в жизнь семьи и приобретение важных навыков. Давайте спустимся от подростка к малышу и посмотрим, как он радостно копает лопаткой! А если мы еще скажем ему, что вот тут лужа, которая нам мешает, и надо прокопать канавку, чтобы вода ушла, то что мы увидим на его лице? Радость! Труд – это всегда созидательная радость, радость от плодов.

– Мне кажется, это очень важный момент – сформировать такое отношение к труду, чтобы он был в радость. Всем нам приходится трудиться. Если это воспринимать как тяжесть, то вся жизнь превращается в проблему. А если к труду относиться с радостью, то это облегчает нашу жизнь в целом.

Ребенок действительно с удовольствием моет посуду, убирает свои игрушки. Единственное, надо понять, каким образом это желание мы можем направить в нужное русло, чтобы оно сохранялось и развивалось, чтобы все-таки не отбить у ребенка охоту трудиться. Почему же ребенок, который с удовольствием помогает маме закопать лужу на участке или вымыть посуду – пусть это будет не очень качественно, но тем не менее он будет стараться, потом, в какой-то момент, говорит, что он не будет убирать игрушки, что он хочет лечь спать?

– Все очень просто! В тот момент, когда малыш копает лужи, когда он в первый раз моет посуду, он не трудится, а играет. А чем радостна игра? Она радостна тем, что пока ты находишься в этом процессе, получаешь от этого удовольствие. Труд отличается от игры своей целенаправленностью, тем, что в конце ты должен получить какой-то результат: материальный, который ты можешь пощупать, показать, чтобы его оценили, или духовный, когда ты можешь сказать, что научился вот этому или умеешь вот это. В этом вся разница.

В том момент, когда малыш радостно моет посуду и устраивает вокруг пенные облака, мы все умиляемся и говорим: «Какой молодец! Какой трудолюбивый малыш!» Он не трудолюбивый, а просто играет в этот момент в маму. А если мы к этому добавляем конечную цель, говорим: «Ты отлично моешь посуду. Но посуда моется для того, чтобы она была чистая», вручаем ему грязную тарелку и просим его не помыть ее, а сделать ее чистой, то он пойдет и будет ее мыть. Так игра будет постепенно трансформироваться непосредственно в труд, который будет приносить какой-то результат.

Тогда радость будет уже не только от процесса. Ведь первую тарелку мы моем с радостью, десятую – с удивлением, двадцатую – с раздражением, а тридцатую можем вообще не помыть. Поэтому, когда потом мы скажем: «Посмотри, какая стопка чистых тарелок! Это же необыкновенно!» и расскажем друзьям: «Вы представляете, 30 тарелок вымыл! Я три тарелки не всегда могу помыть», – ребенок поймет ценность своего труда и сможет потерпеть те усилия, которые мы затрачиваем на труд здесь и сейчас. Не бросить, а довести все начатое до конца.

– Замечательный критерий, когда мы, ожидая результата, готовы потерпеть. Мне кажется, очень важно, что мы сейчас это озвучили. Но хотелось бы еще поговорить о труде. Родители часто жалуются, что в детстве ребенок и убирал за собой игрушки, и вешал свою одежду в шкаф, все делал, а потом, с наступлением того самого переходного возраста, о котором мы всегда говорим со знаком «минус», почему-то он прекращает все это делать, а иногда даже нарочито становится неряшливым. Почему? Из-за чего это происходит? К тому же подросток уже может родителям сказать, что он не будет этого делать. Непонятно, как решать с ним этот вопрос.

– Любая семья – это система ценностей, система взаимоотношений. Это некое сообщество людей, в котором у каждого есть своя роль, свои привилегии и своя зона ответственности. Осознание подростком того, что он является частью этой системы, во-первых, дает ему понимание, что он приобщен к семье, что его не готовы выбросить из гнезда, потому что он вырос, а во-вторых, дает ему понимание его зоны ответственности.

Ему дают небольшие поблажки и определяют его место в жизни семьи. Вот твой стул, твоя тарелка. Никто на твой стул никогда не садится. Вот твоя комната, которая является твоим личным закрытым пространством. Но при этом появляется и определенная зона ответственности. Есть требования гигиены. У нас все должно быть гигиенично, поэтому полы в твоей комнате должны быть вымыты. А чтобы их вымыть, нужно все лишнее со столов убрать. Подросток может сам изобрести миллион вариантов того, как это сделать, и ему очень важно дать этот момент самостоятельности: каким образом ты это сделаешь – это твои проблемы, но мои жесткие требования заключаются в том, что полы в комнате должны быть вымыты.

Когда вы заходите в комнату и видите вымытые полы, которые он из вредности вымыл так, что они прямо скрипят, но при этом все, что валялось на полу, завернуто в большое покрывало и лежит на кровати, мы четко понимаем, что мы цель поставили – вымыть полы. Полы вымыты? Вымыты. Вопрос решен? Решен. С тюком на кровати разберемся чуть позже. Мы даем право подростку решать вопросы самостоятельно.

– Тут сложно. Даже с маленьким ребенком родителям часто не удержаться от «но», когда мы с одной стороны хвалим, а с другой – тотчас добавляем ложку дегтя в наш мед: «Спасибо, что помыл посуду! Только она так и осталась грязной, и мне ее придется перемывать». Но хуже всего, наверное, когда родители вообще обесценивают детский труд. Мне кажется, этим самым легко отбить охоту вообще что-либо делать. Например, родители говорят: «Мне проще самой сделать, чем переделывать после тебя». Так многие мамы превращаются в обслуживающий персонал для своих детей, потому что им гораздо сложнее научить другого трудиться, чем сделать самому. Но в итоге мы получаем ребенка, который ничего не умеет делать.

Как тут родителю решить вопрос: «Да, воспитание – это сложно, да, у меня будет недостаточно хорошо вымыта посуда, но зато ее вымоет ребенок» – или же все-таки за ним переделывать, находить обходные пути? Расскажите, как тут поступать.

– Очень просто: надо поставить себя на место ребенка, и те слова, которые Вы сейчас хотите ему сказать, сказать самой себе, например: «Ты молодец, ты, конечно, помыла посуду, но посуда-то вся ужасно грязная!» Вы расстроитесь, обидитесь, разозлитесь и скажете: «Больше я ее мыть не буду никогда!» А если тебя похвалят, поблагодарят и попросят сделать что-то еще, то ты радостно, на этом подъеме, что-то еще сделаешь. В такой ситуации ребенок даже и не заметит, что посуда была перемыта после него.

Мы часто предъявляем к детям требования, не соответствующие их возрасту и их навыкам. Но навык приобретается. И, конечно, тридцатая тарелка уже будет чище первой, и будет быстрее помыта, и меньше будет грязи вокруг. Но мы должны дать ребенку шанс дойти до этой тридцатой тарелки, не оценивая его работу негативно.

Наша задача – не говорить в глаза ребенку правду о том, как ужасно он все делает, а окрылять его, давать ему возможность лететь в его труде и понимать, что его труд очень важен, ценен для семьи. И потом, вечером, рассказать папе: «Видишь, какие тарелки! Это твоя дочка (или твой сын) помыла». И папа будет рад.  

– Готовясь к передаче, я почитала, что пишут люди по этому поводу в Интернете. Обычно я так делаю, потому что мне интересно узнать разные точки зрения на один и тот же вопрос. И я поняла, что многие, говоря о том, что их в детстве эксплуатировали родители, имеют в виду почти всегда одну и ту же ситуацию. Обычно это пишут те, кому выпала доля быть старшим братом или сестрой, на них оставляли младших.

С одной стороны, вроде бы ничего плохого, если старший ребенок помогает ухаживать за младшим или играет с ним. С другой стороны, получается, что это иногда становится обязанностью старшего ребенка, у него не остается времени на свою личную жизнь – например, если каждая его прогулка сопровождается тем, что ему необходимо взять с собой младшего брата или младшую сестру, которые, разумеется, не вписываются в его компанию.

Что же делать? Как нам, родителям, понять, в какой ситуации наши просьбы плохо действуют на ребенка? В каких ситуациях он имеет право отказаться, а в каких не имеет?

– Мы опять возвращаемся к тому, что семья – это система взаимоотношений и каждый здесь выполняет свою роль. Я всегда говорю родителям на консультации: «Не ваш ребенок выбирал стать старшим в семье и не ваш младший ребенок хотел быть младшим, так сложилось».

Поэтому возлагать повышенную ответственность на старшего только лишь потому, что он старший, это, по сути, его отворачивать от семьи. Ведь почему-то в этот момент создается ситуация, будто он перестает быть ребенком. И у меня были родители, которые говорили: «Он же старший, он же должен понимать! Ведь маленькому два, а ему уже четыре!» Никто никому ничего не должен.

Тут, конечно, мы опять входим в состояние диалога, объясняем, честно говорим: «Да, надо, чтоб ты сейчас с маленьким погулял». И дальше объясняем: «Потому что мне надо приготовить обед, а у меня на это всего полчаса»; или: «Потому что мне надо срочно доделать работу, иначе в нашей семье не будет денег». Этих «потому что» может быть очень много.

И далее надо дать понять ценность подростка, сказать: «Да, я понимаю, что тебе хочется погулять одному, но давай так: час с маленьким, потом два часа твои». Тогда и подростку будет понятно, какая цель впереди, когда будет конец всей этой истории, когда уже настанет его свобода, ему будет понятно вознаграждение за труд, который он прикладывает в семье: это возможность что-то купить домой, потому что мама и папа заработают денег, или возможность вкусного ужина и так далее.

Эти причинно-следственные связи мы, конечно, должны объяснять нашим детям. Все-таки они в нашей семье соработники, а не рабы. Мы это совершенно четко разделяем.

– Что же, с этим вроде бы все ясно. Если говорить о вопросах, которые остаются нерешенными, на которые у меня совсем нет ответа, то среди них вопрос об общественном труде. Как Вы уже упомянули, раньше в школах дети участвовали в какой-то общественной работе – убирали класс, поливали цветы и так далее. Раз в неделю каждый ребенок участвовал в таком процессе облагораживания пространства, в котором он учится. Сейчас этого практически нет.

Может быть, некоторые школы возвращаются к этому. В детских садах, особенно таких модных и интересных, выстроенных по новым системам, дети трудятся – даже выращивают что-то на подоконниках, конечно, убирают за собой игрушки, и родители не против этого.

Дело в том, что в школах до сих пор к труду относятся как-то странно: считают, что это эксплуатация. И даже когда родителям на собрании предлагают: «Пусть ваши дети придут и вымоют парты в конце года», они отвечают: «Нет. Зачем? Мы наймем людей, которые придут и сделают это профессионально». Для меня этот вопрос так и остается нерешенным: нужен ли этот общественный труд, который не на благо семьи, а на благо всех? Нужно ли к нему приучать?

Например, если в школе это не получилось, потому что там голосованием выбрали приглашать уборщиков за деньги, нужно ли сказать ребенку: «Вот мы с тобой вышли на прогулку в парк, а здесь грязно. Давай уберем!» Ребенок ответит: «Как же? Это же не я бросал! Почему я должен делать это за другими?» И так же в школе: «Это не я нарисовал на парте! Почему я должен вытирать?»

Вот этот процесс формирования личности, которая будет понимать: «Я могу убрать за другим для того, чтобы в мире стало лучше», очень сложный, этому надо посвятить время, как мне кажется. А Вы как психолог что думаете по этому поводу? И как это сделать?

– Безусловно, это очень важно, очень нужно, и это то «золотое яичко», которое мы потеряли, потеряв советский строй. И Россия-матушка победила только за счет того, что у нас был вот такой общественный труд, «мой труд на пользу общества», только так мы смогли выстоять. Была пионерская организация, были трудовые лагеря, была помощь старикам…

Сейчас это все трансформировалось в очень модное и актуальное направление, которое называется «волонтерство». Заметьте, среди волонтеров очень много молодых людей, очень много подростков. Они с огромным удовольствием в эту историю включаются, помогают абсолютно всем бескорыстно и понимают свою причастность к стране; можно даже сказать глобально, к мировой справедливости. Они понимают, что этот труд – созидание.

Конечно, это очень сложно объяснить, почему, проходя мимо, ты должен поднять фантик, который оборонил кто-то другой. Тем не менее именно такое взаимодействие помогает нам относиться друг к другу по-человечески.

– Я с Вами совершенно солидарна во всем. На этой ноте мы прощаемся. Мне кажется, трудиться нужно, и не только в своей семье, но и на благо других, и ничего в этом зазорного нет. Если мы к этому приучаем своих детей, то правильно делаем.

– Конечно. Будем трудиться дальше.

Ведущая Марина Ланская

Записала Таисия Зыкова