Учимся растить любовью. Детей ленивых не бывает

"Детей ленивых не бывает" - тема сегодняшней беседы. Есть мнение, что малышам несвойственна лень, при нормальном развитии они полны энергии и любознательности. С другой стороны, говорят, лень нормальная энергосберегающая черта человеческой натуры. Где же правда? Всегда ли родители, называя ребенка ленивым, правы? Как разграничить понятия: где лень, а где - желание делать то, что хочешь, вместо того, что от тебя ждут? Ответы на эти вопросы даст психолог Полина Сметанина.

− Недавно я прочитала тезис, что ленивых детей не бывает: все дети (если они нормально развиваются) любознательны, полны энергии, им все интересно, они никогда не ленятся и с удовольствием учатся новому буквально с рождения. С другой стороны, есть достаточно известное понимание того, что лень – это врожденное полезное энергосберегающее качество человека: оно помогает нам сохранять энергию. Так что же нам делать с этими двумя совершенно противоположными взглядами? Где правда?

− Детей ленивых действительно не бывает. Если мы посмотрим на малыша, то увидим, что у него нет лени. Наоборот, у него очень большая активность: ребенок может сто раз залезть на диван и слезть с него, преследуя свои цели и интересы. Детей ленивых не бывает еще и потому, что самой лени нет. Под ленью принято прятать какие-то другие причины, более глубокие, с которыми не всегда хочется (или не всегда знаешь как) разбираться.

− А о чем же тогда идет речь, когда говорят о лени как об энергосберегающем качестве? Желание покоя – это не лень?

− Желание покоя – не лень. Но желание покоя и усталость часто воспринимаются как лень. Причем почему-то взрослым мало верится, что ребенок может устать: мы понимаем, что сами устаем и хотим полежать, но это почему-то не применяем к ребенку. Лень – энергосберегающее качество, потому что ребенок активен, у него есть врожденный познавательный интерес: пока он здоров, сыт, выспался (то есть физиологически все у него хорошо); пока ему это интересно, значимо, важно; пока это безопасно (мама рядом, все хорошо), он будет познавать мир. Но как только происходит какая-то угроза (например, для психики) или что-то не очень приемлемое для ребенка, тогда возникает лень как способ сберечь себя.

− А есть вообще такой возраст, когда лень себя манифестирует? Многие говорят: подростки ленятся. Может, это начинает происходить раньше? Может, ребенок уже в каком-то возрасте начинает проявлять то, что родители называют ленью? Хочется понять, всегда ли родитель прав, когда говорит, что то, что происходит с ребенком, – это лень. Или мы этим словом называем разные понятия?

Давайте по порядку: сначала разберемся с возрастом. В каком возрасте родители обычно жалуются психологу, что их ребенок ленится? Вряд ли они это говорят о совсем маленьком ребенке.

− Если считать ленью состояние «я не хочу», то как только ребенок начинает понимать, что он хочет, а чего нет, то мы уже можем сказать, что он ленится или сопротивляется. Если считать ленью состояние, когда ребенок лежит и ничего не делает, то это может происходить ближе к семи годам. Но для маленького ребенка доподросткового возраста это является тревожным сигналом, потому что под тем, что мы называем ленью, усталостью, нежеланием ничего делать, может маскироваться депрессия. Ребенку все-таки свойственно проявлять активность.

− Тогда давайте поговорим о маленьких детях, которые поняли, чего они хотят, а чего нет, и поэтому не убирают за собой, например, игрушки вечером перед сном. Родители уже встревожены: у меня растет ленивый ребенок. Но на самом деле ребенок просто хочет, чтобы его игрушки оставались в том виде, в каком он их разложил, чтобы утром снова приступить к игре. Тут получается нестыковка интересов родителей и ребенка, а не лень. Как понять, где истинная лень, а когда мы просто не сумели договориться с ребенком, что есть «хочу», а есть «должен»?

− Лень – это когда ребенку неинтересно. Ему неинтересно убирать игрушки: он понимает, что ему придется тратить на это энергию, поэтому он сопротивляется, а мы это называем ленью.

− И что в такой ситуации делать? Уже нужно предпринимать какие-то серьезные действия? Все-таки в жизни взрослого человека очень много дел, которые делать неинтересно, но нужно. Получается, что мы всю жизнь боремся с ленью. Ребенка нужно мотивировать (во всем искать интерес) или обучать, что есть то, что нам неинтересно, но делать нужно, чтобы это стало навыком? Нужно с ленью бороться творческим путем (во всем искать что-то интересное) или воспитанием воли, дисциплиной? А может, и тем и другим?

− Мне кажется, все зависит от того, в каком состоянии и настроении родитель. Иногда я говорю: «Мы сейчас убираемся», и все − у меня нет ресурсов искать какие-то творческие пути. А иногда я могу их поискать. Грустно, когда мы больше должны, чем хотим; когда делаем изо дня в день то, что нам не хочется, ценности чего мы не видим, что нам не нужно. И я бы не хотела, чтобы мой ребенок думал, что жизнь всегда такая. Здесь очень важен баланс. Есть вещи, которые мы должны делать (их не должно быть очень много): законы, правила, обязанности. Это то, что мы можем объяснить: да, тебе не хочется, но сейчас мы убираемся, потому что у нас такое правило. Мы можем пойти и путем поиска интереса, потому что как только появляется смысл, интерес, тогда нам проще делать то, что до этого не нравилось. Предложить, например, ребенку разложить игрушки «по домикам», превратив уборку в игру, в творчество. Но опять-таки не всегда это возможно.

− И не всегда, наверное, это нужно. Все-таки мы должны уметь себя преодолевать и там, где нам неинтересно. Я так понимаю,  ранний возраст (три − четыре года) прекрасно подходит для того, чтобы начать ребенка учить делать неинтересные дела, которые не являются игрой. А в семь лет, как Вы уже упомянули, бывает то, что называют ленью, − состояние, когда ребенок ничего не хочет. Насколько часто это бывает в таком раннем возрасте? Я думала, что этому больше подвержены подростки. Неужели и в семь лет здоровый ребенок может лежать на диване и ничего не хотеть?

− Здесь важно исходить из причин лени. Почему возникает состояние «я ничего не хочу»? Я устал, перегружен или заболеваю − ребенок не всегда может это отследить и озвучить. Он действительно может устать (от того же обилия кружков, например). Либо я ничего не хочу потому, что не понимаю, зачем мне это делать. Сейчас эту усталость могут вызывать гаджеты, обилие информации. После того как дети долго посидят в телефоне или гаджете, они не знают, чем заняться, потому что там было очень интересно, и для того, чтобы найти что-то интересное в мире, нужно время. Поэтому здесь важно следить за временем, которое ребенок проводит с гаджетами.

Может быть, я ничего не хочу потому, что мне, например, страшно, что меня осудят, не примут, надо мной посмеются; что я не справлюсь, что-то не смогу, не успею. Появляется неуверенность: я не чувствую опоры, потому что меня все время критикуют, обвиняют. И здесь мы сталкиваемся с выученной беспомощностью: ребенок думает, что от него ничего не зависит (что бы я ни делал – все зря), что его действия не приводят к результату (меня все равно будут ругать, мной все равно будут недовольны). И здесь может появиться нежелание: лучше ничего не буду делать. Может быть, когда ребенок чувствует себя небезопасно (проблемы в семье, с родителями, друзьями, первой любовью), тогда вся его энергия уходит на то, чтобы это пережить. И на другие дела (на ту же учебу) у него уже не остается сил и времени.

Когда, кстати, ребенку много позволяется (что бы ни сделал, всегда молодец), это тоже может привести к состоянию выученной беспомощности: смысл что-то делать, если я всегда молодец? Либо мама заранее знает, чего ребенок хочет, и он не встречается с тем, что от его усилий что-то зависит. Должно быть так: я что-то делаю, могу ошибиться, но рядом будет взрослый, который скажет: «Это нормально, ты учишься. Это не ошибка. Таким образом ты нарабатываешь опыт». И тогда ребенок идет дальше с опытом проживания этого и получает результат. И взрослый в этот момент скажет: «Посмотри, ты старался, и у тебя получилось». В таких условиях поддерживается познавательная активность: я знаю, что могу ошибаться, но в целом справляюсь и могу прийти к результату, от моих усилий что-то зависит.

Как я сказала, депрессия довольно часто маскируется под лень. Бывает, приводят подростка как ленивого, а он говорит, что жить не хочет. И это звучит очень страшно.

− А в чем тут родительские ошибки? Я уже поняла, что критиковать или всегда хвалить – это верный путь привести ребенка к тому, что он ничего делать не захочет. Так как же все-таки должен вести себя родитель? Например, ребенок что-то делает плохо. У нас есть выбор: поправить его (тем самым продемонстрировав, что его действия несостоятельны) или же похвалить. Но эти два пути мы только что отвергли. Есть какой-то третий путь, когда мы правильно реагируем на трудолюбие ребенка для того, чтобы закрепить его, а не уничтожить?

− Когда мы хвалим ребенка, это хорошо. Другое дело, когда мы его хвалим все время, вне зависимости от результата. Действительно, есть третий путь. Мне кажется, здесь важно исходить из ситуации, в которой находится ребенок, из его возраста, умений и навыков. Мы всегда можем признать, что ребенку трудно (завязывать шнурки, мыть посуду, вытирать со стола), и подсказать, как нужно делать. Или мы можем ему предложить: «Если тебе нужна будет помощь, ты можешь ко мне обратиться». Конечно, желательно при ребенке не переделывать за ним, но быть рядом и не обесценивать то, что он делает, – это важно.

− И все-таки есть ли вообще лень? Некоторые люди трудолюбивы, а некоторые ленивы. Почему? Какие ошибки были сделаны, может быть, родителями? Или это все-таки врожденное качество характера? Но очень хочется, чтобы наши дети не были ленивыми; соответственно, хочется что-то делать для этого.

− Чтобы наши дети не были ленивыми, нужно меньше их таковыми называть, потому что здесь работает принцип: «как вы яхту назовете, так она и поплывет». Нужно помнить, что за ленью прячется причина, которую нужно найти. Может быть, стоит больше общаться с ребенком, быть с ним в контакте, чтобы понять, что с ним происходит, почему он ничего не хочет. И не нужно всегда стремиться сделать так, чтобы он захотел. Иногда ребенку надо побыть в состоянии «ничего не хочу» (но, конечно, смотреть, чтобы это не стало его постоянным состоянием).

Я сложно себе представляю, как можно взрастить трудолюбие. Как можно научить ребенка любить труд? Я люблю то, что сходно со мной, что как-то резонирует с моей душой. Я это делаю и вкладываюсь в это. Это опять-таки про интерес. Поэтому нужно учить ребенка понимать, что ему нравится, а что нет. Мы можем научить ребенка уходить в работу от проблем, неразрешенных ситуаций, но это не выход. Очень часто за активным трудолюбием скрывается как раз уход от проблем. Это не наша цель. Нам нужно научить ребенка выбирать, что ему нравится, прислушиваться к его выбору, наблюдать, чем он интересуется (даже если он интересуется всем подряд), как может себя проявить.

− Какова роль дисциплины в этом? Мы с детства вводим дисциплину: например, всегда убирать перед сном игрушки, наводить порядок на рабочем столе, не оставлять грязные тарелки в раковине. Это основополагающие вещи, которые потом помогут человеку проще жить. Мы в любом случае хотим, чтобы наши дети были счастливы, а ленивому человеку жить тяжело: ему постоянно приходится себя преодолевать. Вряд ли жизнь позволит ему лежать на диване.

− Есть правила и обязанности. Семья – это маленький социум, и наша задача – подготовить ребенка к выходу в обычный социум. В нашей семье тоже есть законы. У нас нет такого, что я все несу на себе, а ребенок лежит на диване. Должен быть баланс: и я вкладываюсь, и дети. Например, они сами причесываются, сами чистят зубы (другой вопрос, что этих навыков не очень много). И это все можно объяснить. Даже если у ребенка нет интереса, есть смысл: я понимаю, зачем это делаю.

У меня сейчас сын-подросток. Ему, конечно, не нравится делать какие-то дела по дому. Я ему много раз объясняю, что я делаю то-то и мне не нравится, что я не получаю от него отдачи. Допустим, мне не хочется давать ему деньги, потому что я чувствую, что вкладываюсь больше, чем он. Мы живем в семье, в которой у него есть свои обязанности. Если ему кажется, что их много, то мы можем их обговорить, пересмотреть, как-то договориться. Но тем не менее обязанности  у него есть, которые я на себя не беру. Понятно, что если он готовится к экзаменам, это один момент, но даже если у него много уроков, я не буду брать его обязанности на себя. Потому что это приведет к тому, что я буду нести этот груз, а он будет заниматься только тем, что ему интересно.

− Мне бы хотелось все-таки понять, как часто родители ошибаются, не видят истинного состояния ребенка и приходят к Вам именно с проблемой лени, а оказывается, что это не лень. И мне хочется, чтобы сейчас прозвучали какие-то критерии, по которым наши телезрители смогут понять, что их ребенок не просто ленится.

− Если мы говорим о подростковом возрасте, тогда идет сложнейшая гормональная перестройка. Мне кажется, это похоже на то, что происходит с беременной женщиной. Но беременную женщину никому в голову не придет называть ленивой. Тем не менее требования к подросткам возрастают в этот непростой период критики, а поддержки становится все меньше. Поэтому нужно добавлять поддержку, наблюдать за ребенком.

Мне кажется, здесь еще очень важны наши чувства. Если за раздражением стоит много беспокойства, тревоги по поводу того, что происходит с ребенком; если есть хоть небольшое сомнение, что у него не просто лень (например, вы видите, что ребенок часто плачет или лежит все время), то это, конечно, тревожный звонок и важно пойти к специалистам. Потому что у подростка очень неустойчивые гормоны, а это в том числе приводит к депрессии.

− Вы уже говорили, что не нужно навешивать ярлыки на ребенка, но все равно большинство моих знакомых взрослых рассказывают, что в детстве, если у них,  например, что-то не ладилось с учебой или спортом, они постоянно слышали от родителей: «Ты очень способный, умный, но ленивый». Это было способом приободрить ребенка: у тебя не получилось не потому, что тебе не хватает таланта и способностей, а потому, что не хватает трудолюбия. Мне кажется, родители это делали с самыми добрыми намерениями, чтобы поддержать ребенка и объяснить ему, почему у него не получается всегда быть первым. Откуда берется такая установка? И есть ли в ней вред?

− Мы воспитывались в такое время, когда акцент был сделан не на человека, а на результат. Тогда старались всячески приободрить ребенка, мотивировать, не задумываясь, каково это будет для него. Но это была целая идеология: об этом говорилось по радио, писалось в книгах. Я могу быть трудолюбивым, но как я буду к себе относиться? Как только я уставший лягу отдохнуть, начну себя обвинять, что я лентяй и ни на что не способен. И эта гонка может довести до очень серьезных кризисов (в том числе заболеваний). И другой вариант: да, я лентяй, но я способный. Это очень удобный, комфортный ярлык: я ничего не буду делать и при этом буду оставаться хорошим для себя.

− Значит, ярлыков мы должны избегать. Резюмируя разговор, хотелось бы еще понять, что нужно и не нужно делать родителям для того, чтобы ребенок не был ленивым.

− Не нужно называть состояние, когда ребенок ничего не хочет, ленью. Нужно понаблюдать, какие могут быть причины этого. В принципе, надо поддерживать контакт с ребенком. Помочь ему найти смысл своих желаний, свою ценность, которая помогает ему двигаться.  Проявить понимание к его интересам. Не делать так, чтобы ребенок был кругом должен, а учить его находить пространство для себя, где бы он мог заниматься, чем ему нравится, что ему интересно, и поддерживать его в этом. Не называть ленью игру, потому что игра для ребенка − это не лень. Дети тоже устают во время игры: они проживают ее, прорабатывают травматичные для них ситуации, учатся, социализируются, развиваются в ней. Специалисты даже рекомендуют не прерывать игру ребенка, а дать завершиться этому процессу и потом уже обращаться к ребенку. Уважать право ребенка на собственные интересы, но не забывать, что у него есть обязанности.

− Спасибо. Мне кажется, мы хорошо разобрали эту тему. Мне было очень интересно.

Автор и ведущая Марина Ланская

Записала Наталья Богданова