У книжной полки. Жизнь и житие святителя Луки

***

1. Книга Марка Александровича Поповского «Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга» - самое полное описание многотрудной жизни великого подвижника нашего времени. Автор лично встречался со святителем Лукой. Он объехал места, связанные с жизнью святителя, включая Среднюю Азию и Сибирь, опросил огромное число свидетелей: сотрудников, учеников, пациентов и других людей, знавших святителя Луку. В доперестроечное время книга издавалась в Париже и Нью-Йорке, текст ее печатался в 1999 году в журнале «Октябрь». Впервые в России она вышла в издательстве «Сатисъ» в 2002 году, после чего неоднократно переиздавалась.

2. Однако стоит отметить, что Марк Поповский, советский журналист, приступая к написанию книги, в то время был далёк от Православия и Православной Церкви. Им руководило желание найти идеального, в его понимании, человека, который никогда не кривил душой и не преступал основ морали. Он хотел донести до читателя образ этого человека, показав наиболее яркие эпизоды из его жизни, что он в жанре журналистики и сделал в своей книге. Сам он об этом сказал так: «Меня интересовала не ботаника или химия, и даже не религиозные вопросы, когда я писал об архиепископе Луке. Всё, что я создал, - это история людей, борющихся за свои нравственные принципы».

3. Но во время первой встречи со святителем Лукой автора книги поразило глубокое осознание Владыкой всеблагой воли Божией. Он просто знал, что всё, что было в его жизни - аресты, лагеря, его деятельность хирурга и архиерейство - всё по воле Божией. Марк Поповский в ту пору, а это 1957 год, уже был автором целой серии книг о знаменитых врачах и биологах. Работал над обширной биографией академика Николая Вавилова. Приобрел опыт «охоты за документами», упорных поисков в архивах, опроса живых свидетелей. И увидев однажды фотографию ученого в рясе, он был поражен. Так начиналась книга, ставшая главной в судьбе Марка Александровича. Она открыла читателю - впервые - необыкновенную судьбу святителя-хирурга, а работа над книгой привела автора к вере.

4. Во вступлении книги автор пишет: «Ходит по России странная молва, будто в советское уже время жил некий хирург-священник. Положит он больного на операционный стол, прочитает над ним молитву, да йодом и поставит крест на том месте, где надо резать. А уж после того берется за скальпель. И операции получались у того хирурга отменные: слепые прозревали, обреченные поднимались на ноги. То ли наука ему помогала, то ли Бог... «Сомнительно» — говорят одни. «Так оно и было» — утверждают другие. Одни говорят: «Партком служителя культа ни за что бы в операционной не потерпел». А другие им в ответ: «Бессилен партком, поскольку хирург тот не просто хирург, а профессор, и не так себе священник-батюшка, а полный епископ».

5. «Профессор-епископ? Так не бывает» — говорят опытные люди. «Бывает, - отвечают им люди не менее опытные. - Этот профессор-епископ еще и генеральские погоны носил, а в минувшей войне всеми госпиталями Сибири управлял». Ходит легенда кругом. Одни говорят, будто жил профессор-епископ в Сибири, другие оспаривают: «Нет, в Крыму», третьи слыхали, что дело было в Ташкенте. И снова — разговоры, рассказы, истории: как и почему он в монахи постригся, как в тюрьме сидел, как с товарищем Сталиным беседовал и награды от генералиссимуса имел. Я и сам, – говорит автор, - в журналистских своих разъездах не раз слыхал про этого человека».

6. Сначала, как говорит Марк Поповский, он просто слушал, а потом стал записывать, а записанное в тетрадку сводить. «Говорили мне, - отмечает автор, - про епископа-хирурга рыбаки и охотники в Туруханске, крестьянки из деревни Большая Мурта, что на Енисее, врачи в Симферополе и Красноярске; верующие женщины из Тамбова; в Ташкенте много интересного добавил тамошний профессор-антрополог. Случилось потом вести разговоры на ту же тему со столичными священниками и епископами. Еще больше прояснили картину ленинградский писатель, быв­ший министр здравоохранения СССР, два его заместителя и брат афганского короля, проживающий ныне в Москве».

7. Позднее, задумав писать книгу, автор разыскал детей своего героя, его близких, учеников, тех, кого он сам называл духовными дочерьми и сыновьями своими. Чем больше, однако, Поповский узнавал об удивительном старце, тем очевиднее становилось, что в рассказах современников правда самым причудливым образом сплавлена с легендой, исторические факты с явными мифами. Но вступали в фугу новые голоса, выяснялись новые факты и освобожденный от легендарного дыма герой прочно утверждался на почве реальности. В конце концов, - заключает автор, - я составил об этом живо заинтересовавшем меня лице краткую справку, нечто вроде тех заметок, что помещают в энциклопедиях».

8. Составив краткое жизнеописание, автор понял, что святитель Лука «и впрямь наш современник — прожил при советской власти более сорока лет; по его книге училось несколько поколений советских хирургов. Он читал студентам лекции, произносил доклады на научных съездах и конференциях и проповеди в церквях. Его хорошо знали раненые в военных госпиталях и ссыльные, отбывавшие ссылку в Архангельске и Красноярском крае. Почему же сама жизнь святителя Луки превратилась в миф. Об этом и многом другом рассказывает автор на страницах этой книги.

***

Святитель Лука отошел ко Господу в 1961 году, будучи архиепископом Симферопольским и Крымским. К тому времени он был удостоен высочайших церковных и светских наград. В 1946 году он увидел второе издание своего главного труда «Очерки гнойной хирургии». Но, принимая от мира эти почести, почтенный архиерей так проходил до конца свой крестный путь. Резкий, горячий по натуре своей, сколько раз он говорил и писал о том, что в этом мире ему было бы легче - не смиряться и терпеть, а обличать неправду и воевать с ней. Но - смирялся и терпел... Потому что в этом — верил он — и есть исполнение того призыва Божиего, который услышал он в юности. Святитель прошел этот нелегкий путь со смирением и терпением, и Господь прославил Своего делателя жатвы.