У книжной полки. О Воплощении. Святитель Афанасий Александрийский

Святитель Афанасий Александрийский, прозванный Великим, первый богослов, обосновавший догмат Воплощения как необходимую часть христианской жизни. Он соединил в себе аскетический настрой, философскую проницательность и умение формулировать догматы как всеобщие истины. Церковное учение было для него самим дыханием христианских добродетелей. Труды Афанасия Великого и в наши дни раскрывают церковные догматы как правила, по которым в христианском мире действуют вера, надежда и любовь. И сегодня мы предлагаем вашему вниманию труд святителя Афанасия Александрийского «О Воплощении». Эта книга вышла в свет в издательстве «РИПОЛ классик» и заняла место на нашей книжной полке.

***

В предисловии книги ведущий научный сотрудник Института мировой культуры МГУ им. М.В. Ломоносова, профессор Александр Викторович Марков пишет: «Когда великим называют ученого, художника или полководца, конечно, вспоминают раннюю смелость: доказанную в юности теорему, поражавшие мастеров карандашные рисунки, или командование отрядом, в котором все были старше по возрасту. Когда великим называют богослова, внимают не только смелости, но и милости. Великий богослов — тот, кто милостив да­же тогда, когда ему приходится взять небывалую суро­вую ответственность за все благополучие Церкви: так именуются римские папы Лев Великий и Григорий Ве­ликий, так именуется и святитель Афанасий Великий.

Святитель Афанасий родом был из состоятельной александрийской семьи, но с самого начала жизни принадлежал не только ей. Он с детства был отдан на воспитание александрийскому патриарху Александру. По старому римскому обычаю: кто желал быть среди патрициев, кто хотел научиться принимать ответственные решения, тот с первых лет, едва научившись строить фразы, уже обязан был посещать заседания Сената, внимая и понимая, что обсуждается на них, сопровождать наставника и за едой, и в путешествиях, и в разборе бумаг, тем самым, перенимая спокойствие его величия. Но Афанасий учился не только ведению дел епархии, но и участию в просветительских беседах: не только торжественным выступлениям, но и не менее ответственным высказываниям по самому незаметному поводу.

Когда Афанасий Александрийский, сопровождая наставника, отправился на Первый Вселенский Собор в 325 г., ему точно не было еще и тридцати: он не мог быть даже рукоположен диаконом, и поэтому служил на низшей должности анагноста-чтеца. В обязанности чтеца входило чтение библейских книг перед народом, с целью просвещения и утешения; иногда чтец мог также объяснять прочитанное, или же вести разговоры с новообращенными. Но главное, что от него требовалось — умение читать выразительно, нараспев, музыкально, во всеуслышание. Чтецом Афанасий прослужил не меньше шести лет, и это озна­чало, что он учился мудрости у наставника-епископа, одновременно обучаясь беседе с самыми различными аудиториями.

В 328 году, по одним рассказам в 33 года, по другим даже раньше, Афанасий становится александрийским патриархом, сменив умершего вскоре после Первого Вселенского собора патриарха Александра. Наиболее известен святитель, прежде всего как противник Ария, александрийского священника, желавшего быть епископом, но не преуспевшего в этом. Арий встал во главе богословского синтеза, ко­торый, если бы не свт. Афанасий и другие серьезные бого­словы, стал бы единственным официальным богословием Империи после принятия ею христианства. Дебютом противников Ария стал Первый Вселен­ский собор, на котором был сформулирован догмат о единосущии Отца и Сына.

Термин «единосущие» зву­чал необычно: в Библии его нет, сущность — сложное философское понятие, вряд ли сразу доступное про­стым христианам. Но отцы Первого Вселенского со­бора смело ввели новый термин как единственный, по­зволяющий созерцать Бога без предварительных усло­вий; тогда как арианство было именно попыткой найти те интеллектуальные условия, которые позволят созерцать Бога. Афанасий Александрийский, выступая против Ария и его последователей, приводил простые доводы, поче­му нельзя считать Сына не равным Отцу. И эти доводы мы находим в его творениях, которые представлены в этой книге.

Так, «Слово о воплощении» и «Слово против язычников» — ранние произведения свт. Афанасия Великого, написанные, вероятно, около 318 г. (двадцатилетним церковным чтецом!). Вполне возможно, что они были доработаны около 335 г., для нужд мира и богослов­ского развития в Александрии, но не менее вероятно, что эти произведения одареннейшего юноши уже заключали в себе всё будущее богословие. В этих произведениях свт. Афанасий «не упоминает об арианах и не ведет даже косвенной полемики против их учения», что позволяет думать, что оба Слова написаны до появления арианства, когда «самой насущной задачей для христиан того времени была борьба с язычеством». И «Слово о воплощении» является продолжением «Слова против язычников», о чем говорит сам святитель.

«Четыре слова против ариан» — это уже результат реальной полемики против богословов, разделявших систему Ария, причем не столько дерзких, сколько бо­язливых, опасавшихся, что слово «единосущный» будет понято как указание на какую-то безличную сущ­ность, вдруг проявляющуюся лицами Троицы. Свт. Афанасий Великий объяснял, что сущность — это не вещь, не предмет, но само существование, которое не приспосабливает к себе вещи и не лишает их неповторимости. Но ничего вещественного нельзя сказать о божественном бытии. Лица Троицы потому и действуют вместе, что не могут заменить друг друга. Об этом и пишет святитель Афанасий, который всю мощь своих сил употребил на ниспровержение страшной арианской ереси, а вместе и на упрочение исконного истинного учения о Божестве Иисуса Христа.

Завершает этот сборник статья Ивана Васильевича Попова - «Религиозный идеал св. Афанасия». Профессор Московской духовной академии, Иван Васильевич был одним из самых необычных церковных деятелей своего времени. И в своей статье он отвечает на такие вопросы: Что же, собственно, побуждало св. Афанасия быть таким ревностным защитником никейского учения о Божестве Иисуса Христа и убежденным почитателем монашества? Какой религиозный интерес служил для него в данном случае мотивом? Не связана ли его противоарианская деятельность и покровительство монашеству с тем религиозным идеалом, которым он жил и который был душой его деятельности? Ответы на эти вопросы читайте в этой книге.

***

Множество богословов, от святителя Григория Назианзина, прозванного Богословом, до теологов наших дней, восхищаются святителем Афанасием Великим как человеком, не просто добродетельным в жизни, но добродетельным в каждом своем слове, мысли и жесте. Бывают люди решительные в своих идеях и по­строениях, часто это великие мыслители, но их реши­тельность движима страхом инерции или ошибки. Святитель Афанасий Великий — уникальный в мировой исто­рии философии случай, когда решительность мысли не реактивна, а активна, когда она исходит из того со­зерцания, на которое доброе слово,  взвешенное, справедливое и примиряющее — единственный достойный ответ.