Свет невечерний. Видимость мудрости. Проповедь архимандрита Саввы (Мажуко)

Однажды я был во Франции и общался с христианами из разных стран. Там было очень много людей разного возраста. Поскольку я не очень силен в языках, до меня долетали лишь какие-то обрывки фраз, смыслов. Когда мне предоставили слово, я никак не мог подобрать нужные слова, чтобы донести свою мысль. Тут я вспомнил фразу одного из английских поэтов и начал ее произносить: “The only wisdom we can hope to acquire…” Тут меня прервал один английский старичок и продолжил фразу:

The only wisdom we can hope to acquire

Is the wisdom of humility: humility is endless.

Это слова британского поэта и христианина Томаса Элиота, которые переводятся так: «Единственная мудрость, которой мы надеемся достигнуть, ‒ это мудрость смирения, а смирение бесконечно». Когда этот старичок продолжил мою фразу, наши взгляды встретились, и произошел удивительный момент понимания. В этот момент я почувствовал, что мы мыслим одинаково, мы читаем одни и те же книги и говорим об одном и том же. Мы говорили с ним о смирении.

Томас Элиот утверждает, что смирение есть мудрость. Причем эта мудрость бесконечна. А что такое смирение? Мы в монашеской литературе читаем немало текстов, которые создают у нас впечатление, что это стиль поведения, характерный для человека с заниженной самооценкой, человека, который получает чуть ли не наслаждение от того, что его унижают. Само слово humility в английском языке среди прочих других значений имеет именно это значение.

Но параллельно с таким расхожим и упрощенным, даже я бы сказал ‒ искаженным значением существует понимание смирения как мудрости, как пути, который является шествием мудреца. Наряду с термином «смирение» в святоотеческой литературе есть и такое слово, как «смиренномудрие», в котором вдруг смирение и мудрость встречаются и превращаются в один термин. Кроме того, это слово встречается в Священном Писании. Следовательно, это понятие изобрели не святые отцы, оно имело хождение уже во времена святых апостолов. Более того, это понятие настолько универсально, что о смиренномудрии говорили не только христиане. Можно предположить, что эту универсальную добродетель искали, пытались привить себе мудрецы многих стран, эпох, религий и народностей.

Но для нас интересен именно христианский опыт. Апостол Павел наряду с апостолом Петром призывает искать этот путь смиренномудрия. У апостола Петра в его Первом послании даже есть конкретный призыв: облекитесь смиренномудрием. В главе 4 Послания к Ефесянам апостол Павел говорит: умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью. Это одно из самых трепетных посланий. Оно удивительное, глубокое, красивое и поэтичное, и оно говорит, что мы должны жить и действовать со всяким смиренномудрием.

Однако в это же время апостол Павел пишет Послание к Колоссянам, в котором он говорит о ложном смиренномудрии. Мы знаем, что есть четыре послания, которые были написаны апостолом Павлом из уз, то есть из тюремного заключения: Послания к Ефесянам, Филиппийцам, Колоссянам и Филимону. Так вот, в Послании к Колоссянам в переводе епископа Кассиана эта фраза звучит так: Никто да не осуждает вас, услаждаясь смиренномудрием и почитанием ангелов, доверяя своим видениям… Это все имеет видимость мудрости.

Получается, есть подлинное смиренномудрие, а есть ложное смиренномудрие, которое создает видимость мудрости. Причем люди настолько обманывают себя, что начинают получать удовольствие от собственного смирения. Для нас это важнейший ориентир. Потому что очень часто в поисках простого пути мы становимся не на путь смиренномудрия, а на путь его подмены. Это как раз и есть нечто садомазохистское, когда человек себя унижает и свою заниженную самооценку или же привычку быть жертвой выдает за смирение, услаждаясь этим униженным положением. Это ложное смиренномудрие. Это как раз то, о чем говорит апостол Павел в Послании к Колоссянам, предупреждая, что так нельзя делать, это не есть смиренномудрие.

А что такое подлинное смиренномудрие? Оно требует особого умного подхода, ведь не случайно оно называется смиренномудрием. Это добродетель философа. Кстати, христиан в первые века и называли «философами». Христианин может себе позволить быть философом и стяжать философские добродетели. Святой Василий Великий в своем слове «О смиренномудрии» говорит, что смиренномудрие – это прежде всего скромность. Кажется, это очень просто, а мы себе что-то намудрили и вместо смиренномудрия получили «смиренномудрование». Это первый момент.

Второй момент – то, что входит в смиренномудрие. Смиренномудрие – это трезвая оценка своих сил, трезвый взгляд на самого себя. Мы очень часто эту идею понимаем только в одну сторону: я недостойный, я грешный, у меня никогда ничего не получалось, я все порчу. Но мудрость состоит в том, что это трезвая оценка, то есть вы должны трезво оценивать не только свои недостатки, например, свою нравственную колеблемость, но и достоинства. Оказывается, смиренномудрие – это понимание, что у меня хватит сил выполнить этот проект, я смогу выполнить это задание. Это тоже смиренномудрие. У этой добродетели есть две стороны.

Третий момент – то, о чем апостол Павел говорит неоднократно: и в Послании к Римлянам, и в Послании к Ефесянам, и в Послании к Филиппийцам. Он говорит о том, что смиренномудрие – это способность ладить с людьми. И для апостола Петра, и для апостола Павла было почему-то очень важно напомнить своим братьям во Христе, что они должны научиться ладить с людьми, и не только с внешними, но и с теми, что находятся в общине. А общество устроено иерархично. Получается, помимо всего прочего ладить с людьми – это наука общаться, быть понятным, понятым, уметь слушать, способность подчиняться и руководить.

Вот здесь очень хорошо проявляется смиренномудрие. Когда ты понимаешь, что у тебя есть руководитель, он тебе нечто поручил, он с тебя что-то спросит, то ты качественно, не на страх, а на совесть выполняешь свою работу. Опять же повторю, что у смиренномудрия есть две стороны. Одна сторона – подчиняться, а другая сторона – руководить. Когда жизнь от тебя этого потребует, ты должен и руководить, причем правильно, справедливо, честно, бескорыстно, без каких-либо изъянов. Это оказывается тоже смиренномудрие. Начальник может быть смиренномудрым не менее, чем подчиненный.

Четвертый момент, который тоже очень важен, о котором говорят и апостолы, и святые отцы: смиренномудрие – это мужество к принятию и доброго, и худого, что случается в нашей жизни. Это очень важно. Апостол Павел в Послании к Филиппийцам говорит: умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии… Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Это тоже смиренномудрие. Привыкнув к комфорту в современной жизни, мы забываем, что жизнь полна утрат. От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Всякое может в жизни случиться. Дети болеют, мы сами хрупкие существа. Бывают такие ситуации, когда все выходит из-под контроля, все, что годами строил, рушится, люди уходят, друзья предают. Мужество принимать как доброе, так и злое – это тоже смиренномудрие. Я подчеркиваю эти два момента. С одной стороны, мы должны уметь принимать худое, а с другой стороны, талант принимать дары и достижения, когда у тебя получается, когда ты идешь к успеху, – это тоже смиренномудрие.

Поэтому нужно помнить, что эта добродетель не настолько заужена, как мы обычно тиражируем, отождествляя ее с заниженной самооценкой, с состоянием жертвы, а это настоящее состояние мудреца. Тот, кто по-настоящему найдет эту добродетель, привьет ее себе, тот действительно поймет, насколько прекрасно однажды встретить на улице или среди своих друзей по-настоящему мудрого, и не просто мудрого, а смиренномудрого человека.

Записала Таисия Зыкова