Свет невечерний. Служить бы рад. Проповедь архимандрита Саввы (Мажуко)

Одним из древнейших и самых уважаемых образов, что известен православной иконописи, является, конечно, образ, который у нас называется «Деисус». Это икона с очень известной композицией: в центре – Христос, а с двух сторон к Нему склоняют головы и простирают руки Матерь Божия и Иоанн Предтеча. В иконостасе даже есть так называемый деисусный чин, то есть это та часть иконостаса, в центре которой располагается эта икона. Само слово «деисус» – достаточно простое и переводится как «моление».

Иконописцы по большому счету являются богословами, ведь иконопись – это богословие в красках, как говорил один русский философ, попытка языком искусства передать какую-то мысль или идею, которую иногда невозможно в полноте высказать словом, словесными построениями. Так вот, почему рядом со Христом всегда эти две фигуры? Почему так настойчиво иконописцы рядом со Христом ставят именно Божию Матерь и Иоанна Крестителя? Понятно, почему Матерь Божия. Это Царица Небесная, Матерь Господа, Она Его родила. Но почему Предтеча?

Хотя память Предтечи довольно часто празднуется в церковном календаре, я бы не сказал, что он популярен среди верующих людей. Нельзя сказать, чтобы ему часто молились или заказывали акафисты, хотя его имя и вошло в наш обиход еще в древности. Ведь даже название праздника Ивана Купала представляет собой дословный перевод греческого названия Иоанна Крестителя. Креститель – это тот, кто погружает, то есть купает в воде. Иоанн Креститель был тем служителем, который должен был показать Мессию, указать на Него. Это было его самое главное служение.

Но при этом мы ведь видим в Евангелии, что он не творил чудес. Сказать, что он был выдающимся святым, совершавшим великие исцеления или яркие чудеса, мы не можем. Ничего этого нет. Мы не видим его на проповеди Христа. Нельзя сказать, что он был слушателем или учеником Христа. Этого тоже нет. Его не было на Евхаристии, когда Христос был со Своими учениками и учреждал это великое таинство, которое является зерном церковной жизни, самой сутью христианской мистики. Предтечи там тоже не было. Судя по Евангелию от Иоанна, он с Христом встречался только дважды: в сам день крещения и на второй день, когда своим ученикам говорил, что Христос – Агнец Божий. Он повторяет ту же самую фразу, которую говорил накануне.

Вообще для нас это очень интересный человек, друг Жениха, как говорится в Евангелии от Иоанна, он настолько слился со своим служением, что мы не можем его даже отличить от той миссии, ради которой он пришел. Тем не менее это очень важная фигура именно для нашего времени. Если когда-нибудь будет учрежден православный орден для мужчин, то его бы следовало назвать орденом Иоанна Крестителя. Потому что сам облик этого человека несет в себе раскрытие важнейшей идеи, несколько выцветшей или исчезнувшей из нашей современной жизни. В чем тут дело? Почему именно Предтеча важен?

Иоанн Креститель – удивительный человек потому, что мы очень мало о нем знаем. Есть несколько евангельских сюжетов, которые можно было бы благодаря художественному воображению представить в виде драмы (например, сомнение Предтечи в том, является ли Христос тем самым Мессией, что должен прийти). Помните, как Предтеча посылает своих учеников спросить у Спасителя об этом? Но биографических данных и его речей очень мало для того, чтобы реконструировать его внутренний мир.

Может быть, евангелистом это сделано умышленно, потому что Предтеча – это и есть его служение, Иоанн Креститель – это его служение? Что мы о нем знаем? Мы знаем, что он был сиротой. Мы знаем, что его родители погибли, и до явления Христа миру, до того самого момента, ради которого он жил, он находился в пустыне. Это дает современным исследователям основание полагать, что Предтечу мальчиком-сиротой, возможно, подобрали кумраниты, которые имели обыкновение воспитывать сирот, и он в этой общине оставался, о чем говорит то, что некоторые моменты его аскетической практики очень похожи на кумранитские. Например, носить одежду, сделанную своими руками, ничего не принимать от посторонних людей, которые находятся вне общины, питаться только тем, что само растет. Известно, что кумраниты питались саранчой и предпочитали разводить пчел. Мы видим, что рацион Предтечи, описанный в Евангелиях, очень похож на такой.

Но вместе с тем кумраниты были люди, которые отрицали за внешним миром, что находился за оградой их общины, право на существование. Предполагают, что Предтеча, отказавшийся проклинать этот мир, был вынужден уйти из общины. Это, конечно же, гипотеза, ее высказывают библеисты. Но дело не в этом, а в том, что человек всю жизнь ждет определенного часа, ради которого он пришел. Весь смысл его служения – в том, чтобы указать на Мессию, чтобы осуществить этот пророческий жест, о котором пророки говорили еще за несколько столетий до появления Иоанна Крестителя. Он весь слился с этим служением.

Почему это важно для нашего времени? Потому, что идея служения ушла из нашего мира. Мы говорим о том, что нужно искать самовыражения, нужно искать свой личный путь, почерк. Ты достоин большего, ты должен вести жизнь праздного гуляки. Я, конечно же, очень заостряю, несколько сгущаю краски, но сама идея современной цивилизации, красной нитью проходящая через произведения искусства нашего времени, через политические заявления, через реплики известных публицистов, философов, спикеров, состоит в том, что ты должен быть сам по себе, ты как личность уникален.

Впервые за многие тысячелетия существования человечества акцент смещен не на служение, а на личное счастье, личный достаток, личное совершенствование, что является новшеством, некоторого рода модернизмом. К чему это приводит? К тому, что мы сейчас на всех фронтах испытываем жуткий кадровый кризис. Я понимаю, что это казенное выражение, но я нахожусь в Церкви и вижу, что не хватает священников, что люди перестали идти в монастыри, что сейчас сложно найти служащего для какого-то проекта, чтобы человек целиком отдавался своему делу. Причем для Церкви это особенно критично, потому что служение священника – это навсегда. Здесь нет личной территории. Тут действительно нужно себя полностью отождествлять со своим служением.

Мы видим, что какие-то самые очевидные вещи, которые были понятны и не требовали объяснений для предыдущих поколений, для нас сейчас звучат очень остро. Особенно это остро именно для мужчин. Потому что мужчину мужчиной делает служение тому, что выше его. Это начиналось еще в древности, когда каждый юноша проходил обряд инициации, то есть через боль, через верность своему делу он должен был вступить в сообщество мужчин, стать хранителем этого мира, тем, кто ответствен за него. Фигура Предтечи именно сейчас, в наше время, становится наиболее важной. Она выходит на первый план. Мы должны всматриваться в его жизненный путь именно сейчас, в наше время, чтобы восстановить эту важнейшую интуицию, которая делает нас не просто христианами, мужчинами, но даже людьми, которым можно доверить этот мир.

Записала Таисия Зыкова