Свет невечерний. Путь всей земли. Проповедь архимандрита Саввы (Мажуко)

Прожив жизнь до половины (а иногда и раньше), взрослый человек начинает задумываться о том, что неизбежно подступают дни и часы, когда нужно будет разлучиться с этим миром, с этим телом, с близкими, с тем, что нажито непосильным трудом, и идти к Богу. Это нечто неизбежное, что мы не можем ни отсрочить, ни отклонить, ни оспорить. Потому в славянском языке Страшный Суд называется неумытным, что его невозможно избежать. А именно со смертью мы связываем событие суда над нашей душой.

Один мой приятель говорил, что в нашем безумном мире нужно быть чудовищем, чтобы претендовать на бессмертие. Эту фразу он сказал после того, как мы с ним долго спорили о том, что такое вампир в современной культуре, почему так пристально следят авторы, художники, режиссеры за этим мифическим образом, почему он так внезапно стал популярен. Ведь это бессмертное, неуязвимое на самом деле существо, живущее за счет того, что пьет кровь у живых людей. Потому приятель и сказал, что в этом безумном мире нужно быть чудовищем, чтобы претендовать на бессмертие, нужно быть вампиром.

Бессмертным быть стыдно; наверное, так. Поэтому встает вопрос о том, как правильно принять свою смертность, свою финальность, как ее правильно пережить. Этот вопрос стоит остро, культура умирания как-то незаметно ушла из нашего мира, потому что жизнь стала более комфортной, продолжительной, старость – не такой немощной, как в прежние века и поколения. Поэтому создается иллюзия, что со мной-то этого не должно произойти. Вот с другими, которые не следят за своим здоровьем, не выходят на пробежку, не посещают косметолога, не ставят фильтр на воду, не покупают свежие продукты с огорода без гербицидов, – всякое может случиться. Только не со мной.

Но на самом деле культуру правильного старения нужно возвращать, и особенно она актуальна именно для христиан, людей верующих. Потому что наблюдать, как человек прячется от своей смертности, называя себя христианином, очень странно и очень стыдно, но именно с этим приходится сталкиваться.

Мне не хотелось бы теоретизировать по этому поводу, потому что эта тема неприятная и предусматривает две крайности. Мы живем в долине тени смертной. Одна крайность: совершенно исключить из своего внимания этот вопрос и говорить: не хочу ничего слышать, не буду думать об этом – буду жить, и не говорите мне ничего об этом. И другая крайность: жить в постоянном страхе смерти. Это состояние отнимает самую невинную радость у человека, делает его неспособным к чему бы то ни было творческому, потому что забирает огромное количество сил.

Как быть? Я не знаю. Я видел, как это делают другие люди, которых я считаю святыми. Недавно я похоронил очень хорошего человека, мы дружили несколько десятков лет. Это была замечательная женщина, которая состарилась на моих глазах. Можно много говорить о том, как правильно, как неправильно, но лучше всего, когда видишь, как это осуществляется в реальной жизни.

Так вот, эта женщина правильно старела, как мне кажется, по-христиански старела. То есть отдав все долги, вырастив детей, завершив свое служение. Она действительно была прекрасным специалистом, ее очень ценили, и она очень долго работала на пенсии, потому что в своей области была действительно хороша. Есть люди по-настоящему компетентные и преданные своей работе. Вот она целиком и полностью отдавалась служению; не глядя на часы, на то, что ей положено или не положено, отдавала себя своему делу. Когда уже она вышла на пенсию, посвятила все свои дни Церкви: посещала богослужения, изучала Писание.

В какой-то момент я заметил, она перестала покупать новые вещи, например. Она ходила опрятная, чистенькая, но это были старые вещи, застиранные, старенькие, даже старомодные, я бы сказал. А из дома у нее постепенно стали исчезать вещи, то есть постепенно квартира, в которой она жила, превратилась в какое-то пустынное место. Она раздавала книги, вещи, посуду, что-то лишнее, куда-то распределяла деньги, пенсию, все куда-то пристраивала, отдавала и сама как-то истончалась. И чувствовалось на протяжении нескольких десятилетий, которые я ее наблюдал, как она постепенно как будто бы перебирается в другой дом, в другое жилье.

В конце концов она отошла ко Господу. Это произошло совершенно естественно, как будто человек сделал выдох. Вдох – и выдох. И вот она уже лежит в гробу, мы ее отпеваем. Все произошло естественно, просто, без надрыва, спокойно: человек побывал на службе, причастился, пошел домой и умер. Это блаженная кончина. Если это не блаженная кончина, тогда не знаю, что назвать блаженной кончиной.

Но важно другое. Для меня она образец правильного старения. Если естественно, спокойно проходит наша жизнь, без вторжений какого-то горя, неожиданной болезни или аварии, то человек должен постепенно сам отпускать какие-то вещи, позволять себе состариться благородно, красиво (конечно, насколько это возможно в старости, потому что старость – это немощь и болезни). У нее это получилось. Мне это напомнило переезд из старого дома.

Вот сейчас у нас на соседней улице сносят дома, и я вижу, как люди потихонечку переезжают. Ваш дом попал под снос, и вы знаете, что нужно потихонечку перебираться. Сначала вы перевезли шкаф, потом с оказией передали книги; вот приехал племянник и перевез газовую плиту, стиральную машинку. И потихонечку в своем старом уютном доме вы остаетесь один на один с каким-то узелком нужных вещей: кровать, стол, стул, последняя посуда, которая здесь осталась. Наступает такой день, когда вы и это передаете; держа узелок в руках, поворачиваетесь, осматриваете свой старый дом и говорите: «А хорошо мы все-таки жили». И с благодарностью покидаете это место, которое уже перестало быть жилым. Переходите в новый мир, в тот дом, который вам приготовил Господь.

Это путь правильного старения, спокойного, естественного, без надрыва, истерик, претензий, обид, которые мы Богу предъявляем. Все происходит путем всей земли: мы спокойно идем на отдых, который заслужили. А может быть, и не заслужили, но все равно надеемся на лучшее. Это путь всей земли; это естественный переезд. Нечего засиживаться в этих старых домишках, которые разваливаются.

А современная секулярная культура говорит: ну подождите, можно же еще переклеить обои, перекрасить ставни, поменять окна на более модные. Ваш дом еще продержится, постоит. Вон, посмотрите, на соседней улице дом был совсем ветхий, но сделали евроремонт – и ничего!

Да развалится все. Зачем держатся за эти старые обои? Зачем держаться за старые воспоминания? Нужно пройти свой путь до конца благородно, красиво, с высоко поднятой головой, встречая свой финал, свою старость, немощь спокойно, мудро, благородно и с благодарностью.

Записала Нина Кирсанова