Свет невечерний. Мой дом – мои правила

Периодически появляются настоящие протестные движения против этих так называемых установлений. Люди говорят: «Кому это нужно? Ведь это какое-то насилие. Может быть, это совершенно ненужные вещи, без которых вполне можно обойтись христианину? Нигде в Писании не сказано, что нужно вычитывать именно эти молитвы, что вот так нужно поститься, и мы не давали подписку, что будем это соблюдать. В конце концов, как правильно?»

Это очень верный вопрос: как правильно поступать? Ведь нормальный человек не хочет быть революционером, он хочет выполнять предписанные, освященные традицией правила, но в разумных пределах. И здесь следует подробно разобраться, как не превратиться в революционера, в православного протестанта, который все подвергает сомнению. Ведь в конце концов этот протест доводит человека до крайнего религиозного цинизма, если хотите, для которого не остается ничего святого, и человек позволяет себе самые невероятные эксперименты в области религии и даже нравственности.

Все наши правила берут свое начало из торжественной старинной и очень толстой книги, которая называется Типикон. Типикон – это образец (так переводится это слово), некоторый общий стандарт, на который мы должны равняться. Типикон, конечно же, не упал с неба, он был кем-то написан, кем-то опубликован, одобрен к применению и получил свое распространение в конкретный период церковной истории. Наш Типикон, на который ссылается Русская Православная Церковь, появился в конце XVII века. Он появился как свод правил для типового среднестатистического монастыря, причем мужского монастыря. В этом Типиконе подробно расписана жизнь монашеского братства. Именно в этом своде правил находится указание на исполнение суточного круга богослужения, а также те нормы, которые касаются поста.

Но в этой книге есть правило, которое обычно упускают любители устава; правило, на которое не обращают внимания даже знатоки Типикона и ревнители богослужения. Правило звучит очень просто: «Келлия устава не имать».

Что такое келлия? Это, собственно, клеть (буквальный перевод этого слова), или дом, или комната монаха. В применении к мирскому человеку, мирянину, это его дом, квартира, усадьба, жилье. Само это правило в переводе на современный русский язык должно было бы звучать, наверное, так: «Мой дом – мои правила». Что это значит?

Дело в том, что Типикон регламентирует довольно жестко и строго все, что касается общественного богослужения. Конечно, любые общественные социальные действия (в том числе богослужебная церемония, например), обычаи, которые касаются больших групп людей, требуют регламентации; по-другому не получается, потому что люди должны быть организованы. Человек – существо социальное, как говорят профессора. Чтобы уменьшить количество боли, чтобы люди меньше ранились друг о друга, они должны научиться взаимодействовать по каким-то принципам и понятным правилам. Поэтому и существует устав, поэтому церковное богослужение регламентировано. Мы знаем, что за чем идет, кто когда поет, как вступает, какие тексты звучат в то или иное время, какие ритмы богослужебной духовной жизни действуют в этой группе людей.

Но когда речь идет о моей келлии, о моем доме, о моей комнате, моей клети, то хозяином выступаю я, потому что это мое внутреннее пространство. Моя келлия (дом или квартира) – это часть моего тела. Регламентировать жизнь в этом пространстве, на территории своего тела, могу только я.

Это правило дает каждому христианину возможность честного и богобоязненного творчества. Я подчеркиваю: не просто творчества, а творчества честного и богобоязненного. Потому что можно пуститься в такое творчество и такие эксперименты, что погубишь не только свое внешнее тело (то есть келлию), но и жизнь души. Можно очень сильно разбаловаться, а можно уклониться в другую сторону – стать слишком строгим и своей строгостью опалять не только себя, но даже своих домашних.

Принцип «Келлия устава не имеет», или в современной версии: «Мой дом – мои правила», означает, что я сам имею законные основания определить себе, когда я молюсь, какие тексты читаю на своем правиле. Оказывается, внутри своей келлии, у себя дома, я не приговорен к тому своду молитвословий, которые даны в сборниках молитв (вечернее или утреннее правило) и на которые обычно уходит 15–20 минут. Оказывается, нет никакого абсолютного «приговора» к тому, чтобы вычитывать именно эти молитвы.

Рекомендуется, чтобы человек молился регулярно. Даже святые люди, которые постоянно молились, говорят о том, что надо бы даже совершенным держаться установленных часов молитвы. Так говорит преподобный Исаак Сирин. Но он не говорит, какие именно молитвы, какие именно тексты нужно читать. Для святых людей текст молитвы и молитва – это не одно и то же. Текст молитвы – это просто стимул к молитвословию.

Поэтому что вы будете читать на утреннем и вечернем правиле – ваше дело, потому что келлия устава не имеет. Вернее, в вашей келлии устав вы определяете сами. Вы можете читать больше, можете читать меньше, можете читать одну какую-то короткую молитву. Никто не имеет права влезать в вашу внутреннюю молитвенную жизнь и требовать от вас вычитывания именно этих текстов. Никто не имеет права вам говорить, сколько глав вычитывать из Священного Писания. Также никто не имеет права указывать, что вам есть, как вам поститься. Свою меру поста, свой ритм поста, характер вкушения пищи вы тоже определяете сами. Но опять же это решение, это творчество в области благочестия должно быть честное и богобоязненное, благоговейное. Вот тогда это принесет пользу.

Путать общественное богослужение, какие-то общественные правила с уставом или типиконом вашей келлии не следует. Вы никому не обязаны давать отчет, как вы проводите молитвенную или религиозную жизнь внутри своей келлии. Если вы захотите, можете об этом рассказать духовнику. Но даже и священник на самом деле не имеет права подробно что-то выспрашивать или беспардонно, бесцеремонно навязывать вам те или иные правила. В любом случае вы можете сослаться на Типикон и сказать: «Батюшка, Вы идете против Типикона, против церковного устава, в котором ясно и четко написано: келлия устава не имеет».

Записала Нина Кирсанова