Свет невечерний. Короткая жалость

В истории советской русской науки огромную роль сыграл Лев Семенович Понтрягин, выдающийся советский математик. Он родился в 1908 году и умер в 1988 году (такие цифры легко запоминаются). Мы видим, что он прожил долгую жизнь. Но особенностью этого выдающегося деятеля науки является не только то, что он отличался большой научной плодовитостью и внес настоящий вклад в развитие математики (это был математик с мировым именем). Это был слепой математик. В 13 лет он потерял зрение. На глазах у матери он взялся чинить примус, и этот примус взорвался у него в руках, опалив мальчику лицо. Почти полгода его лечили, но так и не смогли спасти зрение.

Папа его – простой человек, счетовод, который прошел войну, несколько лет находился в плену. Он в своем мальчике видел надежду и наследника, но, вернувшись домой и увидев его калекой, не смог с этим справиться и через некоторое время умер, впав в глубочайшую депрессию. У него даже были эпилептические припадки в связи с отчаянием из-за своего ребенка. А вот мама, наоборот, как-то окрепла, взяла себя в руки и, несмотря на то, что была деревенской женщиной, получившей самое примитивное образование, всю себя вложила в своего сына. Она вместе с ним делала уроки, читала ему, вместе с ним прошла курс математики. Самое невероятное, она вместе с ним выучила немецкий язык и читала ему сотни страниц в сутки. Лев Семенович рассказывал, что, когда он готовился к поступлению в университет, они с матерью прочли около семисот страниц необходимой литературы, чтобы сдать обществоведение.

Эта героическая женщина пыталась вывести своего покалеченного ребенка в люди. Кроме того, что она развивала его как математика, на всякий случай она решила обучить его еще и музыке. Лев Семенович, наряду с занятиями по математике, еще ходил заниматься на фортепиано и отлично играл этюды Шопена. Потому что мама переживала, что если из него не получится математик, он будет где-то играть и сможет заработать себе на кусок хлеба.

Лев Семенович оставил интереснейшие мемуары, где он рассказывает о героических свершениях своей матери, которая все здоровье и все свои силы тратила только на него. Но у этой истории есть продолжение. Если бы мы остановились только на этих героических поступках настоящей мамы, которая всю свою жизнь положила на алтарь служения своему сыну, может быть, ее имя надо было бы вписать в число героических женщин. Но Лев Семенович свои мемуары заканчивает горькой нотой. Он пишет, что со временем мать стала относиться к нему как к своей собственности. Например, она вмешивалась в его личную жизнь. Когда парень уже вырос, она его почти насильственно женила на девушке, которую выбрала сама. Он привык маме подчиняться, привык ее не обижать, не расстраивать и смирился с этим выбором своей мамы. Первую свою жену он терпел мужественно, по-рыцарски, терпел и маму. Мама устраивала этой женщине сцены ревности, изводила и своего сына, и свою невестку. В конце концов этот брак через несколько лет распался.

Лев Семенович был мужчиной видным, интересным, даже популярным. Уже на втором курсе он написал свою первую научную работу мирового уровня, стал математиком с большой буквы и, конечно же, пользовался популярностью у женского пола. Но всех избранниц своего сына мама забраковывала, изводила его постоянными скандалами, интригами. К интригам подключала в том числе свою домработницу.

Лев Семенович пишет, что жениться по любви он сумел, преодолев серьезнейшие препятствия, только в 49 лет, когда мама стала более-менее немощной. Мама прожила 92 года и все это время устраивала ему скандалы, разного рода сцены, изводила его и его избранницу так, что жизнь их превратилась в настоящий ад. И все это исходило, казалось бы, из священного чувства материнства и заботы о своем сыне.

В связи с биографией Льва Семеновича Понтрягина, слепого математика, вспоминаю знаменитую повесть Владимира Галактионовича Короленко «Слепой музыкант». Это известное произведение о мальчике, который родился слепым, но обладал незаурядным музыкальным талантом, который развивала его мама. В этой повести тоже описывается горячая материнская ревность с заботой о будущем своего ребенка, с попыткой уберечь его от этого злого мира, постоянно держать в своих руках, превратив в ручного, несмотря на то, что мальчик растет, становится мужчиной.

В этой повести есть очень важный персонаж – старый полковник дядя Максим, который однажды говорит своей сестре, матери этого больного мальчика, что она думает о нем короткой бабьей мыслью и любит его короткой бабьей жалостью. Короткая бабья жалость... Из нее дядя Максим пытался вырвать ребенка, чтобы он стал настоящим мужчиной, несмотря на свою инвалидность. И у дяди Максима тогда это получилось.

А вот Лев Семенович сражался с собственной матерью за свое право на личную жизнь, счастье, за право быть самостоятельным человеком. Он с горечью пишет, что его горячая привязанность и любовь к матери из-за бесконечных атак матери-собственницы со временем не только охладели, но иногда превращались в обиду и ненависть по отношению к матери.

То есть даже материнская любовь может извратиться в человеке, перечеркнув саму себя, и быть не священным чувством жалости и самоотверженного служения своему ребенку, а превратиться в короткую бабью жалость, в некое сентиментальное разрушающее чувство.

Как этого избежать? Что с этим делать? Это большая проблема. Хорошо, если рядом с такой самоотверженной женщиной окажется какой-то зрелый мудрый дядя Максим, который сумеет помочь мамочке охолонуть (как говорили раньше на Руси), успокоиться, понять границы своего материнства. Понять, что это священное чувство, ничем не ограниченное и не сдерживаемое разумными суждениями, может превратиться в нечто сатанинское, даже в определенного рода разврат, порок, который отравит не только жизнь ребенка, но и вашу собственную жизнь.

То есть короткую бабью жалость не надо путать с христианской любовью, с мудрой жалостью, которая основана на уважении к достоинству своего ребенка. Это большая проблема. И таких биографий, как у нашего великого слепого математика, можно найти великое множество. Так уж устроен человек, что самое священное, что есть на свете, может извратить. Поэтому никогда нельзя выключать здравый смысл и элементарную христианскую трезвенность.

Записала Нина Кирсанова