Свет невечерний. Епископы и микроскопы. Проповедь архимандрита Саввы (Мажуко)

Задавались ли вы когда-нибудь очень серьезным и важным вопросом, что общего между епископом и микроскопом? Вопрос не праздный, и чтобы на него ответить, нужно обратиться к древним текстам, которые мы читаем каждое утро.

Предлагаю вчитаться, вдуматься в текст молитвы «Пресвятая Троице, помилуй нас», которая входит в состав молитвенной композиции: это набор очень древних молитв, имеющих благородное происхождение, ими мы обычно начинаем молитвенное правило. В общем-то, любое церковное богослужение начинается этими текстами. И поскольку они очень привычны и повторяются, мы часто пренебрегаем этими замечательными произведениями молитвенного творчества наших предков.

Молитва «Пресвятая Троице, помилуй нас» уходит корнями в такую древность, что очень сложно найти автора первых текстов. Она известна по коптским и эфиопским молитвословам (евхологиям), которые были опубликованы в XIX веке по старинным рукописям. Варианты этой молитвы значительно разнятся, но тот текст, который мы читаем, уже богословски выверен и важен для нас, потому что каждое молитвословие в Православной Церкви – это не просто вздох молящегося сердца, но еще и богословская мысль. Мысль и чувства сплетены воедино. Поэтому так важно читать эти тексты.

Конечно же, наша славянская молитва Пресвятой Троице является переводом с греческого оригинала. Греческий текст этой молитвы начинается словами: «Панагия Триас, элеэсон хэмас». Половину этих слов мы уже знаем. Панагия – икона Божией Матери, которую носит на себе епископ; это его отличительный знак. Переводится слово «панагия» очень просто: «Пресвятая» (часто переводят «Всесвятая»), адресуя это Божией Матери. Слово «Панагия» (греч. παναγία) состоит из двух корней. Корень «хагиос» (греч. ἅγιος) возводит нас к мысли о святыне; это слово мы встречаем в начале молитвы «Трисвятое», например, или в наименовании святых на иконах. А первый корень нам хорошо известен по слову «пантеизм» (то есть «Бог повсюду»). «Панагия» – «наисвятейшая», «пресвятая» (то есть в превосходной степени).

«Элеэсон» – «помилуй». Этот глагол мы знаем благодаря древнейшей молитве «Кюриэ элеэсон» – «Господи, помилуй». Это призыв к Господу о милости.

«Панагия Триас, элеэсон хэмас; Кюриэ, хиластхэти таис хамартияйс хэмон» – «Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша».

Молитва состоит из обращений к трем Лицам: «Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради». Мы обращаемся к Отцу, Сыну и Святому Духу. Для православного человека это очень важно, это молитва Троице. Потому что мы – свидетели Откровения, записанного в священных текстах, о том, что Бог Един по существу и троичен в Лицах: Отец, Сын и Святой Дух. И мы обращаемся к каждому Лицу Святой Троицы. В молитве это зафиксировано именно потому, что это результат длительного богословского молитвенного размышления наших предшественников.

«Кюриэ, хиластхэти таис хамартияйс хэмон» – «Господи, очисти грехи наша». Это не что иное, как отсылка к известной молитве мытаря. В Евангелии от Луки (в 18-й главе) мы читаем историю о мытаре и фарисее, которые зашли в храм помолиться. Фарисей прославлял себя, а мытарь ударял себя в грудь и произносил молитву, которую все мы хорошо знаем: «Боже, милостив буди мне, грешному». По-гречески эта молитва звучит почти как прошение в молитве Пресвятой Троице. Глагол «хиласкомай» – «быть милостивым». И прошение из молитвы к Пресвятой Троице буквально можно перевести так: «Господи, будь милостив к нашим грехам». Но по-славянски мы перевели: «Господи, очисти грехи наша».

«Дэспота, сюнхорэсон тас аномияс хэмин» – «Владыко, прости беззакония наша». Это уже обращение ко Христу. «Аномия» – «беззаконие». «Владыко, прости беззакония наша» – это тоже призыв к милости. То есть мы в каждом прошении расшифровываем самую первую молитву: «элеэсон» – «помилуй»; Господи, мы просим у тебя милости. Не просто «очисти грехи наши», но «будь милостив к нашим грехам». Не просто «прости беззакония наши», но «будь милостив к нашим беззакониям».

И прошение к Духу Святому: «Хагие, эпискепсай кай йасай тас астхэнэйас хэмон». Мы переводим: «Святый, посети и исцели немощи наша». Глагол «эпископэо» знаком нам по титулу «епископ» – высшая степень священства в Православной Церкви. На самом деле это слово заимствовано из обихода древних греков. Вы, наверное, знаете, что греки – народ путешественников; они объездили все моря, острова и, где только можно было, основывали свои колонии, торговые фактории, города, селения. Чиновник, который отвечал за распределение хлеба в колониях, носил титул «епископ»: от глагола «эпископэо» – «надзирать» (ἐπί – на, при + σκοπέω – «смотреть, присматривать»). Однокоренным с этим глаголом является слово «микроскоп», то есть: рассматривать нечто маленькое, микроскопическое. «Епископ» и «микроскоп» – однокоренные слова.

Мы обращаемся с этим призывом к Духу Святому, потому что Он – Тот, Кто дает благодать священства, Кто дает благодать Духа Святого каждому верующему человеку. И еще Он – Исцелитель. Мы молимся: «Святый, посети и исцели немощи наша», то есть чтобы Он не только посетил, присмотрел за нами, но еще и исцелил («йасай») немощи наши. Известно выражение из Нового Завета: ὁ ἰατρὸς ὁ ἀγαπητὸς – так говорит апостол Павел о евангелисте Луке. Лука был врач (греч. ἰατρὸς), лекарь, тот, кто исцеляет, лечит. Мы к Духу Святому обращаемся как к Лекарю и как к Тому, Кто за нами присматривает.

В этом прошении звучит замечательное слово «астхэнэйас», которое тоже все хорошо знают. Астения – это состояние немощи, когда нет сил. Три названия наших грехов – хамартия, аномия и астения – присутствуют в этой молитве. То есть грехи в качестве ошибок («хамартия» – «ошибка»), беззаконий и немощи. Человек, который грешит, – на самом деле болеет, у него нет сил, он сам себя испепеляет, превращая в труху свою жизнь. И вот мы взываем к Духу Святому, чтобы Он исцелил немощи наши, избавил нас от астении.

«Хэнэкен ту ономатос су» – «имени Твоего ради».

Все эти слова нам хорошо знакомы на слух. Но как полезно вчитываться в этот текст, чтобы переоткрыть его чудесное звучание! Потому что эта молитва – к милосердию Божьему. И всякая молитва такова – к Богу Человеколюбцу.

Поэтому когда вчитываешься в эти старинные тексты, как-то ближе становится Человеколюбец Бог; ближе те смыслы, которые вложены в Священное Писание. И рутина молитвенная (а таковая, безусловно, есть в нашей религиозной жизни, от нее никуда не денешься) расцвечивается новыми красками. Вчитывание в старинные святоотеческие тексты дарит удивление и освежает нашу духовную жизнь.

Записала Нина Кирсанова