Слово в образе. Романские храмы

– Сегодня мы поговорим не о живописи и не о скульптуре. Мы с вами поговорим о романском храме. О том, как появляется это сооружение, этот тип сооружения. Мы с вами говорим о времени суровом, мы с вами говорим о том времени, когда просветитель Германии епископ Бонифаций, святой Бонифаций, совершает попытку проезда из Кельна в Трир и погибает, встретив на дороге озверевших варваров-язычников. И эти случаи очень часты. Это ощущение христиан, христианского Рима, находящегося словно бы в осаде свирепого, жестокого варварского мира.

На севере – готы, на востоке – авары, сарматы, а еще дальше – славяне. Это страшный, безграничный, неопределенный в своей жестокости и огромности мир, который угрожает вам каждое мгновение. И отсюда возникает это состояние психологически осажденной крепости, которое и передается в архитектуре.

Увы, раннероманские храмы, скажем, каролингской эпохи, тем более докаролингской, до нас не дошли. Только византийские постройки в районе бывшего Равеннского экзархата. Но это постройки византийские. А вот в послекаролингское время мы с вами имеем уже первые сооружения, которые до нашего времени сохранились, отчасти прошедшие реконструкцию еще в XIX веке, отчасти видоизмененные. Но тем не менее немногие произведения архитектуры, которые нами могут быть идентифицированы как романские храмы, сохранились во Франции, в Германии, в Италии.

Давайте будем говорить о Франции. Здесь сохранились такие замечательные храмы, как Нотр-Дам-дю-Пор, тип трехнефной базилики. В этой базилике мы с вами видим, что боковые трансепты проходят за алтарь, окружностью к ним примыкают капеллы, венок капелл, и можно, не мешая богослужению, пройти к капеллам, обогнуть алтарь и выйти в другие врата храма.

Вот когда мы говорим «романский храм» – мы с вами говорим об определенном стиле, для которого характерен монументализм и крепостной характер. Даже сам образ храмов мы с вами видим как крепостной. Ну, наверное, наиболее это выявлено в реконструкции Аббатства Клюни – это огромная базилика с многочисленными башнями, крепостными башнями, с крепостными плотными стенами, с узкими окнами-бойницами, с многочисленными полуциркульными приделами, особенно в районе алтарной части. Если мы с вами обходим такой тип сооружения, то даже можем спутать его с каким-то средневековым замком.

Очень интересна в контексте этого такая церковь, как Сен-Мишель д‘Эгиль, построенная в XII веке. Она совсем небольшая, находится на вершине высокого и крутого холма, можно сказать, на скале, завершает ее башней. И если мы смотрим на нее, то нам не сразу удается распознать в ней именно церковное сооружение – это образ замка, укрепления, доминирующего над пространством. Сооружения, готового отбить любой приступ, укрыть в себе от злодеев, варваров, нехристиан свою паству.

Посмотрим на другие храмы того же времени. Это в основном сохранившиеся храмы XI–XII веков, уже на самом-самом излете романской культуры.

Нотр-Дам-ля-Гранд в Пуатье. Массивный фасад с двумя не самыми большими, не явно выявленными башнями с высокими конусообразными покрытиями. И кажется, что это здание более легкое. Два ряда аркад, обилие декора, большой портал, перспективный, опять-таки с богатой каменной резьбой. Это декорированная крепостная стена.

И то же самое мы видим в более скромном храме в городе Арле – это церковь Святого Трофима, Сан-Трофим. Здесь есть большой и роскошный каменный портал. И если мы войдем внутрь этих храмов, то встретим там слабо освещенное пространство, мощные каменные стены, и только вдали, в алтарной апсиде, будет зажжен свет, будут сиять краски алтарной росписи. Это храмы, которые концентрируют все внимание на алтарной композиции.

Кроме французских храмов у нас есть очень незначительное число хорошо сохранившихся немецких храмов. Прежде всего это, конечно, Норбертинский монастырь в Марбурге и  церковь Святого Михаила в Хильдесхайме, правда, она очень сильно реконструирована, но в ней удивительно выразительна организация интерьера с тремя нефами, с низкими арками, отделяющими боковые нефы от центрального и, обратите внимание, плоским потолком, балочным потолком. Перекрывать подпружными или крестовыми арками немцы еще не умели. А потом, когда научатся, это будут слишком тяжелые конструкции, которые потребуют укрепить боковые толстые стены дополнительно контрфорсами, гасящими этот распор.

Итальянские храмы гораздо более крыты, и, конечно, здесь прежде всего вспоминается церковь Святого Амброджо в Милане, с большими арками по фасаду, выходящими во внутренний дворик. Это традиция, сохранившаяся еще от старой римской архитектуры. Конечно, это веронские храмы, прежде всего церковь Сан-Дзено Маджоре, по фасаду которой выражен высокий центральный неф и низкие боковые нефы, они смотрятся монументально, неприступно, массивно, несмотря на богатый декор, который становится виден только при приближении. И обязательны узкие крепостные окна и стоящая в стороне кампанила – башня, охраняющая храм.

Романский стиль. Его происхождение относится именно к самому раннему этапу, который мы именуем суровое Средневековье, когда еще были храмы – римские базилики, по-настоящему римские. Ведь о чем мечтали варвары, когда они врывались в пространство римского мира? Когда они подчиняли себе Римскую империю и разрушали ее – они мечтали о том, что восстановят эту Римскую империю, но уже под собой.

Восстановление Римской империи как империи христианской – вот о чем мечтали уже короли франков меровингской эпохи, тем более монархи каролингской эпохи; и вот что двигало Карлом Великим и императорами из династии Людольфингов, к которой относятся и Оттон Великий, и Генрих Птицелов. Это возрождение единой Европы как единого римского мира – равно христианского.

Вообще-то сам распад Каролингской империи показал, что эта идея кажется утопичной. Те страшные войны, которые начались после кончины Карла Великого уже при Людовике Благочестивом – это войны, которые обнаружили несостоятельность этой идеи. Но где-то там, в душе, она еще будет теплиться, уходить – но теплиться. И поддерживаться она будет этим состоянием одиночества в огромном варварском мире, избранности в этом огромном варварском мире и готовности защитить и себя, и христианские святыни в храмах-крепостях, монастырях-крепостях, городах-крепостях и в самой романской Европе – как крепости против западного мира.

Записала Полина Митрофанова