Слово в образе. Никола Пуссен – «Мученичество святого Эразма»

– Сегодня мы с вами поговорим о Николя Пуссене и святом Эразме. Николя Пуссен – наверное, человек, который должен считаться счастливым. Основоположник классицизма в живописи, автор многочисленных работ, человек невероятно популярный. Популярный был при жизни, популярный и по сию пору.

Родился он в Нормандии, его отец – мелкий дворянин, мать – дочь прокурора. Вот, собственно говоря, что можно было ожидать от жизни в провинциальной Нормандии самого конца XVII века.

Его, конечно, жизнь в провинции не удовлетворяла, он довольно рано почувствовал в себе талант рисовальщика и в очень юном возрасте (ему, видимо, еще не было даже 16 лет) покинул свой хутор. Он учился у всех, кто мог ему что-то дать. Затем он приезжает в Париж, и кто знает, как сложилась бы его жизнь, если бы не встреча с Алессандро Куртуа. Это человек, который вхож в самый верх французской аристократии; правда, он камердинер, но человек доверенный и обладающий большими связями.

Благодаря Куртуа он наконец входит в Лувр. Да, не с парадного входа, но входит в Лувр и имеет возможность знакомиться с королевской коллекцией. Он может наконец увидеть произведения великих мастеров, которые жили примерно за век до Пуссена: Рафаэля, Боттичелли и прочих великих мастеров эпохи Возрождения. И он не просто их разглядывает, он их изучает, он их копирует. Копирует медленно, методично, пытаясь постигнуть их технику, их метод, приспособить их стиль, их наработки для себя.

Пуссен получает первые заказы. Например, он известен тем, что расписывал Люксембургский дворец, потом немножечко поездил по провинции, что-то где-то писал, в храмах в том числе. И, в общем, был известен достаточно хорошо.

Кардинал Франческо Барберини официально приглашает Николя Пуссена в Рим, и он туда приезжает.

С марта 1624 года, когда Пуссену было 30 лет, он становится до конца своей жизни прихожанином церкви Сан-Лоренцо-ин-Лучина. И именно благодаря Франческо Барберини он получит свой большой заказ.

На четвертом году пребывания в Риме он получает предложение создать большой образ для собора Сан-Пьетро, для кафедрального собора всей Католической Церкви. Образ, посвященный, наверное, не самому знаменитому святому, – святому Эразму Антиохийскому.

Когда работа была завершена и выставлена в Сан-Пьетро, она очень приглянулась папе Урбану VII. Она была восторженно принята римлянами, и по сию пору мозаика с этой работы украшает Сан-Пьетро, а сама работа находится в собрании музеев Ватикана.

Святой Эразм. Мало кто сегодня помнит этого человека, погибшего в 303 году. Но, наверное, все помнят огни святого Эльма. Электрические огни, которые появляются время от времени перед грозой на парусных кораблях, которые сопровождали плавание каравелл Колумба через Атлантику, перед открытием Нового мира. Это тоже память о святом Эразме. Дело в том, что этот уроженец, видимо, города Антиохии был мореплавателем. Что о нем известно? Известно немногое, а то, что известно, – путано. Но что точно можно сказать, этот человек относился к тому поколению римских граждан, на которых свалился страшный маховик последних гонений в Римской империи. Вы же помните, в 313 году будет Медиоланский эдикт императора Константина Великого. И христианство станет не просто законной религией, оно станет религией первой. Религией, которую исповедует император.

Но до этого император Диоклетиан, пытаясь понять, почему Римское государство не может быть по-прежнему, как в эпоху Октавиана, Тиберия, Клавдия, великим,  счел, что этому мешает христианство. Христианская Церковь не вписывается в систему римских добродетелей, и Диоклетиан, который на самом деле был индифферентен к вопросам религии, обрушил репрессии против христиан. Невероятно жестоких. Среди тех, кто оказался под этой страшной угрозой и погиб, был и епископ Антиохийский Эразм.

Что мы видим на картине? Мы видим язычников, склонившихся над опрокинутым святым Эразмом, они вспороли его живот и вытаскивают оттуда внутренности, которые накручивают на лебедку. Честно говоря, в это не очень верится, потому что в римской практике, вообще в практике Средиземноморья (уж, во всяком случае, после гибели Карфагенского государства) такого мы не встречали. Много было всяких жестокостей, но вот подобная жестокость, думается, появилась в более позднее время, когда в Италии высадились норманны. Но сначала эти язычники, конечно, творили чудовищные бесчинства; судя по всему, и такие тоже. Это осталось, наверное, в памяти и каким-то образом стало связываться со святым Эразмом.

Что поражает в этой картине? Вертикальная композиция, плотно составленные фигуры. Надо сказать, когда Пуссен работал – он имел очень интересный метод. Он сначала лепил фигурки из воска, затем их расставлял в определенную композицию, освещал, менял освещение, менял расстановку фигурок и находил наиболее, как ему казалось, идеальное положение. Затем это зарисовывал, затем это переводил на крупнозернистый холст, который тонировался у Пуссена всегда темно-коричневым с красноватым отливом тоном. Затем мелом намечалась композиция, самым-самым беглым образом. Пуссен считал, что многое найдется в процессе работы кистью, он обладал способностью рисовать кистью, не только послушно делать форму, но еще и импровизировать в процессе работы. Такой сложный и многоэтапный процесс был у Пуссена.

Вот мы с вами видим эту плотную массу людей, которые сгрудились над находящимся внизу и как бы останавливающим это движение опрокинутым телом святого Эразма. И посмотрите, какие яркие краски. Белое – белый цвет одежды священника. Синее, красное. Фигура Геракла или какого-то иного языческого божества с дубиной на плече  золотистого цвета. Над всем этим мы с вами видим двух херувимов, которые символизируют святость святого Эразма. Один держит лавровый венок, другой херувим держит пальму, ветвь пальмы.

Пуссен считается, да и при жизни уже считался интеллектуалом, специалистом по нумерологии, специалистом по каким-то тайным знаниям. Он был тем, кто будто бы входил в какие-то тайные общества. В частности, он был масоном. Да, конечно, тайные общества были многочисленные в те времена, но вообще масоны будут зарегистрированы только во втором десятилетии XVIII века, значительно позднее кончины Николя Пуссена.

Что в этом правда, а что вымысел – сказать трудно. Но скорее всего вымысла гораздо больше. Пуссен слишком был занят своим творчеством, чтобы уделять время умозрительным дисциплинам. Он предпочитал жить уединенно и как можно реже встречаться в больших компаниях людей, ему незнакомых. Конечно, лавровый венок – это знак победителя. Смерть Эразма Антиохийского – это победа христианского духа над язычеством, которое даже таким жестоким образом не в состоянии одержать победу. И конечно, это слава христианина, святого Эразма, и эту славу символизирует пальмовая ветвь. Это триумф. Ведь пальмовыми ветвями встречали триумфатора на улицах Рима. Так что вот такая здесь будет история.

В этой солнечной картине мы с вами, конечно, не можем не отметить того удивительного контраста между трагизмом сюжета и мажорностью живописи, которая отнюдь не трагична, не полна каких-то аксессуаров наподобие темных туч, молний, рокового освещения. Это все удавалось Николя Пуссену, но здесь он создает удивительно жизнеутверждающую атмосферу за счет динамичной яркости красок,  высветленного колорита, который, между прочим, не так уж и часто встречается у Николя Пуссена, основоположника классицизма. И мы, учитывая значение этого мастера в истории искусства, наверное, должны будем к нему вернуться.

Записала Полина Митрофанова