Слово в образе. Художник Илья Репин. Картина «Воскрешение дочери Иаира»

Эта картина написана на большую золотую медаль. Репин взялся за это для того, чтобы стать профессиональным художником, подтвердить это качество. «Воскрешение дочери Иаира» − картина на религиозный сюжет. В это же самое время он работает и над «Бурлаками» − работой, которая носит откровенно социальный характер. Были времена, когда в его мастерской, уже тогда, когда он был академиком, профессором, стояли работы: «Отказ от исповеди» − абсолютно атеистическая, воинственно-атеистическая; и «Николай Мирликийский избавляет от смерти трех невинно осужденных». Как такое могло совмещаться в одном человеке?

«Воскрешение дочери Иаира» было профессиональной работой, добротной. Если бы мы в ней не находили подлинного религиозного чувства, тогда все было бы понятно − человек выполняет заказ, следуя правилам того времени, в котором он живет. Но ведь дело в том, что во всех своих работах Илья Ефимович был поразительно искренен. В этом и есть его удивительное качество. Он ведь сам признавался, что, когда видит краски, бумагу или холст, испытывает чувство особого восторга, экстаза и страстного желания немедленно, сейчас же начать работу и считает для себя абсолютно счастливыми мгновениями своей жизни, когда встает рано утром и начинает работу в своей мастерской.

Мы говорим о «Воскрешении дочери Иаира». Да, надо написать дипломную работу. Ведь художник в любом случае всегда так или иначе думает о теме. Он увидел решение этой темы: …не умерла девица, но спит. Тут Репин вспомнил свои ощущения (а ему всегда нужно было опереться на свои ощущения), когда умирала его сестра Устенька. Он увидел себя со стороны, осознал состояние, с одной стороны, неверия, с другой − надежды, которую он тогда испытывал. Это стало для него тем самым мгновением, когда он стал входить в пространство настоящего религиозного переживания. Так начала рождаться эта картина.

Между прочим, его соперником тогда был одногодок Василий Дмитриевич Поленов. Найти людей более непохожих друг на друга практически невозможно. Породистый петербургский аристократ, среди предков которого был Гаврило Романович Державин, − это Поленов. Блестящий мастер, ничуть не хуже владеющий техникой живописи, чем Илья Репин. И его коллега по классу − Илья Ефимович − живчик, сын солдата из Чугуева на Украине. Они дружили и оба были дипломантами, оба писали работу на тему «Воскрешение дочери Иаира».

Но мы не можем говорить о том, что по жизни Репин был человеком религиозным − временами совершенно не религиозным. А Поленов − это человек, который всецело относится не только к христианской традиции и культуре, но является действительно практикующим православным.

Сравним эти работы (одна из них, Репина, находится в Русском музее), а другая находится в  Музее Академии художеств (с выходом на Неву, там, где сфинксы). Да, работа Поленова замечательна, но это работа, в которой настоящего религиозного вдохновения нет. Перед нами скорее жанровая картина − замечательная, блистательно выполненная, достойная во всех отношениях. Но, увы, того мистицизма, завораживающего состояния религиозной экстатичности, которая присутствует в работе Репина, у Поленова нет. Если нам не скажут, что она посвящена одному из сюжетов пребывания Бога на земле, мы этого там не почувствуем. А в «Воскрешении дочери Иаира» Репина это есть.

Репин очень долго искал этот изобразительный ход, менял высоту ложа, ставил его совершенно параллельно фронту холста, чуть-чуть сдвигал его под углом, искал и цвет, и форму профиля Христа, расстояние. Здесь все было чрезвычайно важно. Ему удалось создать работу, в которой мы становимся свидетелями чуда. Это не так, как свершилось у Поленова, когда мы видим, как Христос держит за руку благодарно смотрящую на Него дочь Иаира, видим восхищенных членов семьи Иаира, которые бесконечно рады совершившемуся чуду.

Нет, Репину удается поместить нас в пространство, когда чудо совершается, когда дочь Иаира находится в состоянии между смертью и той жизнью, к которой она возвращается. Это удивительное состояние поддерживается горящим светильником, а в темноте мы различаем членов семьи. Они вышли различными причем: кто-то еще полон сомнения, кто-то полон предчувствия радости, как сам Иаир. Это удивительное, практически невозможное к выражению состояние чуда − Репин нашел для него идеальное решение.

Поразителен образ Христа. Если мы внимательно посмотрим на этот образ, то увидим, насколько он близок к традиции Александра Иванова. Это тот же образ. Поразительно самодостаточный, сосредоточенный и как бы выделенный светом, цветом, профилем, контуром, сфумато − Сам по Себе, являющийся. Тема явления, которая так очевидна у Александра Иванова, не менее очевидна у Ильи Репина. Совершенно поразительно.

Комиссия Академии художеств была в затруднении. Проблема была еще в том, что Илья Ефимович сдал не все экзамены. Конечно, ему была присуждена золотая медаль: никто не скрывал, что самая сильная работа − это работа Репина. Но Поленов тоже получил золотую медаль. Это, наверное, справедливо. Они вместе поехали за границу, где оба будут скучать по своей стране, потому что жизнь и того, и другого была немыслима без Отечества.

Да, это были совершенно разные художники, но поразительно, как, расходясь и сходясь в течение своей долгой жизни, они сохранили поразительное уважение друг к другу. И в день своего восьмидесятилетия Поленов из Финляндии (потому что уже Куоккала, в которой жил Репин, принадлежала не России, а Финляндии, это было после 1917 года) получил коротенькую телеграмму на французском языке, в которой Репин поздравлял своего товарища с юбилеем и написал: «От старого друга».

Эти два художника представляют собой расходящиеся и одновременно постоянно идущие параллельно направления в русском искусстве, две формы жизни искусства в историческом времени.