Родное слово. Священник Александр Сахненко отвечает на вопросы

2 октября 2024 г.

Мы приходим в храм, к Богу. Но есть люди посредники между нами и Богом, и это священники. Кто эти особенные люди и какой груз ответственности они несут?

Святая Церковь с ветхозаветных времен обрела такое понятие, как «священство». Это особые люди, посвященные Богом для служения Ему. Это не нечто уникальное; в остальных религиях, верованиях тоже есть своего рода учителя, проповедники, жрецы, то есть особые служители, обладающие чем-то, чем не обладает обычный, простой человек.

Но в том-то и дело, что тему, которую мы решили сегодня поднять, не так-то просто вместить человеку, особенно начинающему разбираться в православном христианстве. Сразу определить роль, например, современного священника достаточно сложно, потому что современный священник сочетает в себе несколько направлений, которыми он должен заниматься.

Если мы посмотрим историю и обратимся к ветхозаветному периоду, когда Господь выбирает Себе народ, согласный жить по Его заповедям, то помимо административной власти, представленной израильским вождем Моисеем, Он дает власть духовную и поручает ее брату Моисея Аарону, ставшему первосвященником.

Ближайшие родственники Аарона мужского пола – братья и дети – становятся священниками. Другие мужчины из рода Левиина, отделенного ото всех, не имеющего своей земли, но питающегося от десятины, отдаваемой всеми остальными коленами, становятся левитами – церковными прислужниками, помогающими обеспечивать жизнедеятельность скинии.

Задачей первосвященника было духовное руководство и предстояние на молитвах Богу. Священники совершали свое служение, совершенно не похожее на современное. Если сравнивать с земными профессиями, то они больше были мясниками, потому что в Ветхом Завете было нормой жертвоприношение животного.

Богу было важно показать, что итог греха, его вывод, результат – это всегда смерть; ты должен понимать: если нагрешил – ты мертв. Но Бог настолько тебя любит, что разрешает невинному животному умереть за тебя, а ты наблюдай и делай выводы, что там мог быть ты, но по великой милости Божией ты живешь, а несчастный барашек страдает.

Были целые правила, составленные Господом, как должны были правильно разделываться эти животные. Какие-то полезные моменты оставлялись, например, шкура для использования, какие-то моменты, связанные с нечистотой, упразднялись, а полезные части тела приносились в жертву на костре, варясь, запекаясь, тем самым получалась и практическая польза от этого жертвоприношения.

Определенная часть отдавалась, например, священникам, а определенную часть полностью забирал себе человек, принесший эту жертву, и он устраивал потом пир, а некая часть полностью сжигалась, тем самым посвящаясь Богу.

В задачу левитов не входило какое-то активное действие, непосредственно связанное с жертвой, но они пели и помогали в обеспечении жизнедеятельности скинии. Каждый раз они носили ее на своих плечах от места к месту, расставляли, собирали, следили за тем, чтобы были дрова, вода и все необходимое для совершения богослужения.

Прошли века, и неминуемо возникло новозаветное священство, потому что христиан отторгли от единственного у евреев храма, от синагог, во множестве распространенных по разным городам. Христиане были вынуждены заводить, так скажем, свою иерархию, которая, естественно, строилась по принципам ветхозаветного священства.

У каждой Церкви (а Церковь – это не здание, а собрание людей) появлялся старший человек, духовно отвечавший за нее, и в его задачу входило надзирать не за людьми, а за верой, следить за чистотой веры, чтобы она никоим образом не повредилась ересью, и отвечать за состояние общины.

Этот руководитель назывался епископом, и в переводе слово «епископ» как раз и значит «надзиратель». Сейчас мы это слово используем для разных понятий. Епископ – он же архиерей, то есть старейший священник, или иерарх. Мы подразделяем епископов на чины, то есть епископ может быть епископом, архиепископом и митрополитом, но все они епископы и примерно соответствуют ветхозаветным первосвященникам.

Священники так и остались священниками, но они появились гораздо позже, когда у епископа уже не хватало сил полностью заботиться о своей выделенной зоне. Наш Новосибирск большой город, но владыка один митрополит Никодим. Прихожан же очень много, и ни один, даже самый большой, собор не вместит их в себя; следовательно, владыка не может разорваться...

Я всегда привожу пример: если взять светское административное устройство, то, допустим, владыка-митрополит как губернатор, владыка-епископ какой-нибудь маленькой епархии как мэр или руководитель района. Благочинный, наверное, либо как мэр, либо как глава района в городе. А с кем сравнить священника? И по логике вещей люди начинают идти дальше может быть, руководитель какого-нибудь отдела или чего-то еще.

– Да, интересно.

– Если говорить о президентских федеральных округах, во главе каждого округа стоит полномочный представитель президента, являющийся очень важной персоной. К нему все прислушиваются, все волнуются, разговаривая с ним, и не так важно, муниципальный это или государственный чиновник любого уровня. Но что происходит, когда рядышком появляется президент?

Он отходит на второй план.

Его функции на этом моментально заканчиваются. Если внимательно посмотреть, задача священника точно такая же. Я служу в храме и в рамках своих компетенций, представляя владыку, имею право крестить, отпевать, венчать, совершать Божественную литургию, давать наставления людям, решать духовные вопросы и так далее, пока я не запрещен в священнослужении, пока у меня есть выданный антиминс и пока я не исповедую какую-нибудь ересь или как-то административно, дисциплинарно не огорчаю своего правящего архиерея. А если ко мне на приход приезжает владыка, моя роль уже минимальна: без благословения архиерея я не могу ни возглас сказать, ни сделать какое-либо действие.

Наши люди очень часто удивляются, когда приезжают на престольный праздник и бегут к любимому батюшке брать благословение, а он отвечает им очень странной и необычной фразой: «Я не могу». Там, где находится архиерей, священник не имеет права благословлять. Право благословения остается исключительно за архиереем. Но как только мы удаляемся в свой предел, где до архиерея далеко, священник опять обретает право проповедовать, крестить, венчать, благословлять без дополнительной архиерейской санкции.

Левиты – это, скорее, современные дьяконы, помощники священников, пономари, без которых служба может совершаться, но она будет совершаться очень тяжело. Вот мы смотрим спектакль, восхищаемся работой режиссера, ценим, как красиво играют актеры. Может быть, кто-то еще подумает, какой молодец звукорежиссер или как красиво выставили свет. Но мало кто думает о тех, кто делал декорации, шил костюмы, открывал и закрывал своей рукой занавес, обеспечивал питание на площадке и так далее, а без этих людей все это работать не будет.

Так и в Церкви. Мы видим епископа, сопровождающих его священников, чудесные хоры, но там еще бегают люди, и именно от этих бегающих людей зависят и красота и, наверное, благочиние, и правильный распорядок, ход службы.

Вот священнику нужно сейчас взять кадило и покадить, но для этого кадило нужно разжечь, нужно сдуть пепел, образовавшийся на нем, и вовремя положить ладан, чтобы он именно благоухал фимиамом, и нужно вовремя подать кадило в нужную руку. Все это тоже определенного рода мастерство.

Три эти степени священства также появились в Новом Завете; правда, как я уже говорил, немного странным образом. Первыми появились дьяконы еще тогда, когда были апостолы, стоящие вне нашего священства. Апостолы заметили, что им приходится очень много заниматься не тем, чем нужно. То есть они приходят к общине, и им нужно разговаривать, утешать, исцелять, проповедовать, а они вместо этого контролируют, положили ли на стол продукты, всем ли помыли ноги. И они специально создали эту дьяконскую должность…

То есть задача современного дьякона говорить «паки и паки», а вообще исторически заботиться о столах. Его должность, звание, сан так и переводится: «дьякон» – это служитель, тот, кто прислуживает, помогает. Первоначальной задачей дьякона в Церкви было не столько участие в богослужении, сколько действительно продуктивная работа по бытовым вещам. А как мы называем сейчас современного церковного работника, занимающегося всем этим? Мы говорим социальный работник. Поэтому исторически социальный церковный работник это дьякон.

Сейчас время немножечко поменялось. Первыми были дьяконы. Потом апостолы, просвещая всю вселенную, оставляли в крупных странах и городах своих епископов, рукополагая их, возлагая на них руки. Так появились епископы. И только потом епископы создали как бы дополнительный слой священства именно священников как своих помощников, представляющих их в разных местах и городах. Священник может делать практически все, что делает епископ, но не может рукополагать себе подобных. То есть из всех церковных таинств священник не может совершать только таинство Священства.

А как происходит таинство Священства?

Оно происходит очень красиво. Во-первых, идут подготовительные работы. И крещение, и венчание невозможны без подготовки. Нужно же разобраться, в честь кого ты будешь креститься, нужно прочитать Катехизис, Священное Писание… Многие думают, что вот привели человека в храм и рукоположили. Ничего подобного. Во-первых, человек, принимающий священный сан, должен иметь определенный церковный опыт, то есть он должен уже долгое время быть в Церкви. Во-вторых, этот человек должен получить специальные навыки, которым не научишься в классе. Нужно, чтобы он с детства или с юности (пусть даже со зрелого возраста) сам потихонечку прошел все стадии.

Кто будет хорошим начальником? Тот, кто когда-то сам разносил почту и мыл полы, то есть прошел все эти ступени. Так и здесь. Тот, кто не пономарил, кадило батюшке не подавал, полы не мыл, может быть священником, но он никогда не поймет пономарей. Он всегда будет их гонять, ставить на поклоны. Если же он сам был пономарем, то будет знать, как это непросто.

Решением нашего Святейшего Патриарха для современного священнослужителя обязательным является богословское образование. Современная семинария – это не среднее специальное учебное заведение, как это было до революции и долгое время в современной России. Сейчас это высшее учебное заведение. Сейчас все действующие семинарии имеют государственную аккредитацию и лицензию на право преподавательской деятельности.

Современный человек, молодой христианин имеет возможность получить высоко котирующееся государственное образование, но при этом оно будет специфическим. Вместо каких-то житейских предметов, которые, конечно, тоже есть (информатика, безопасность жизнедеятельности), будущий епископ, священник или дьякон будет изучать основы своей веры, Священное Писание, историю своей Церкви, других Церквей, древние языки – еврейский, латинский, греческий, новые языки, чтобы уметь говорить о своей вере с иностранцами и представлять результаты своей научной работы.

Это и практические предметы, которые рассказывают, как правильно совершать богослужение, произносить проповедь, как разбираться в церковных канонах. Большое внимание уделяется русскому языку и литературе, истории... То есть это серьезное пятилетнее образование с рефератами, курсовыми, дипломной работой и государственными экзаменами.

В то же время это своего рода практическое сито. Если бы это был институт, возможно, не было бы этого свойства семинарии. Но семинария – исторически закрытое учебное заведение, похожее на кадетский корпус, и не всякий человек сможет справиться с тем, что у него нет какой-то внутренней свободы и что он живет как в монастыре. Вместе со своими одноклассниками, однокашниками он просыпается, завтракает, а за завтраком нельзя разговаривать, нужно слушать жития святых. Он обязательно должен быть на уроках, прогуливать их не получится. После обеда будет домашняя подготовка, и нужно сидеть и делать уроки, а не говорить: «Не хочу, не буду, я их в другое время сделаю». Есть трудовые послушания, когда нужно и снег покидать, и картошку почистить, и тут тоже не откажешься.

Образование бесплатное. Церковь снабжает человека всем: одеждой, канцелярскими принадлежностями – полный пансион. Выплачивается стипендия, пусть и скромная, но на личные нужды ее хватает, ведь человека кормят и обувают, поэтому, естественно, семинаристы относятся к этому с пониманием.

Вот такой график, плюс еще церковная специфика: у нас очень важно слушаться и высказывать свое мнение только тогда, когда тебя об этом просят. И очень важно иметь какое-то дополнительное послушание, нельзя просто учиться. Так как семинаристов мало, каждый из них должен где-то дополнительно трудиться. Кто-то в библиотеке помогает, кто-то в учебном отделе, кто-то работает в пресс-службе, кто-то все время поет на клиросе.

То есть все это не так просто, как кажется, и диплом современного священнослужителя стоит достаточно дорого. Я говорю не про деньги, а про трудозатраты и внутреннее моральное ощущение. И порой человек задумывается: «А надо ли это мне?»

– А как набирают в семинарию? Наверное, смотрит приемная комиссия?

– Во-первых, есть ЕГЭ. Вы удивитесь, но в современную семинарию тоже поступают по ЕГЭ; правда, у человека из нецерковной среды не получится, чтобы его приняли по ЕГЭ. У семинарии есть и свои внутренние установления.

Естественно, человек должен быть крещен, он должен иметь опыт церковного служения, и это подтверждается особыми документами – рекомендацией и характеристикой от приходского священника, а это обоюдоострый меч. С одной стороны, каждому батюшке очень хочется послать человека в семинарию. А с другой стороны, если этот человек начнет косячить, то батюшке первому позвонят и скажут: «Ты кого нам послал? Давай звони ему и разговаривай, чего он балуется; не хочет после отбоя спать и на молитву рано вставать».

Поэтому священник, конечно, внимательно смотрит, прежде чем подписать такую бумагу. В этой бумаге описывается, как давно он знает этого человека, крещен ли тот, как часто приступает к таинствам Исповеди и Причастия, какие послушания выполнял на приходе, как себя зарекомендовал, какие у него слабые и сильные стороны.

А потом, естественно, есть дополнительные вступительные экзамены. Помимо ЕГЭ есть собеседования, когда представители ректората семинарии смотрят на человека и могут задать ему вопросы личного характера, могут попросить прочитать молитву и обязательно попросят почитать на церковнославянском языке. Там видно, готов человек к этому или, допустим, это желание мамы... И поступить получается не всегда, потому что порой у человека нет самых базовых компетенций.

Сейчас выручает наличие пропедевтического, то есть предварительного, нулевого курса, когда совсем слабого человека все равно берут в семинарию на подготовительный курс, где совершенно другая нагрузка, меньше учебных предметов. Там человеку объясняют самые азы, учат читать на церковнославянском языке, там изучают Библейскую историю. А на первом курсе изучаются уже более глубинные и серьезные вещи.

У нас в Новосибирской семинарии также действует подготовительное отделение пансионного типа, куда принимают мальчиков. Можно привезти туда парня, ученика 9–11-го класса, и он будет жить вместе с семинаристами, потихонечку учиться вести себя так же, как они, готовиться к обучению в семинарии, но при этом будет учиться не в семинарии, а в обычной школе. То есть полдня у него будет проходить в обычной школе, в светской обстановке, а полдня – в церковной. Понятно, что они отличаются кителями (кителя у них синего цвета), но это уже говорит о том, что молодой человек настроился и впоследствии собирается поступить в семинарию, что он, по всей видимости, деятельно к этому готовится.

Документ тоже ничего не значит. Здесь нет такого правила, что если человек получил документ, то обязательно станет священником. Во-первых, должно быть личное желание человека. Во-вторых, должна быть церковная польза, то есть нужно определенным образом получить приглашение. Будет очень странно, если придет человек с улицы и скажет: «Я учился в семинарии в другом городе. Рукополагайте меня». А в-третьих, есть еще такое понятие, как канонические препятствия. То есть далеко не каждый человек, получивший образование и имеющий желание и способности стать священником, может им стать.

Канонических препятствий не так много, но они есть, и их вроде бы странно слышать. Если говорить о доступной среде, то даже у нас в семинарии есть классы для инвалидов; например, для тех, кто не может ходить. Но все мы понимаем, что священником не может стать человек, у которого явная инвалидность: если он передвигается на коляске, если у него есть проблемы с правой рукой, со зрением, если есть тремор рук.

Также очень внимательно относятся к чистоте, внутренней и внешней. Священник должен быть женат первым браком, он не может быть женат на разведенной, у него не должно быть близких, интимных отношений до брака. Человек должен иметь хорошие отзывы. Он не должен быть судимым, у него не должно быть проблем с наркотиками, алкоголем, и когда будущие кандидаты готовят документы для принятия священного сана, они предоставляют соответствующую справку о несудимости, справки от нарколога и психиатра.

Кажется, что это формальность, но это очень серьезный момент, и он может стать для человека препятствием. Ну, и есть очень много другого... Это достаточно серьезная полоса препятствий, и, пройдя ее, человек с огромной радостью приступает уже к самому таинству, назначаемому владыкой.

Но перед этим ему еще необходимо пройти так называемую ставленническую исповедь у духовника епархии. Результаты этой исповеди, в отличие от обычной исповеди, разглашаются духовником, если он принимает такое решение. Он пишет рапорт архиерею, где сообщает, рекомендуется человек к рукоположению либо нет (если есть страшные грехи, могущие испортить дальнейшее его будущее или уже сейчас делающие рукоположение невозможным). Духовник описывает это, возможно, не упоминая сам грех, только намекая на него, тем самым эта духовная составляющая тоже имеет место.

Уже не получится такого, как было в 90-е годы, когда брали мужика и спрашивали, знает ли он «Отче наш», и отправляли его в деревню, а потом очень удивлялись, что отец Василий пьет. Но если он раньше пил, то и когда стал отцом Василием, это никак не поменяло в нем его греховных привычек и скверн.

Так вот, пройдя ставленническую исповедь, приняв особую присягу (дьякон – свою, священник – свою), подписав документы этой присяги (обещание доверять Церкви, слушаться Святейшего Патриарха, своего правящего архиерея, ничего не изменять в богослужении, довольствоваться тем, что дают прихожане и так далее), человек начинает уже само богослужение.

…Утром за богослужением происходит хиротония – так по-другому называется таинство Рукоположения. Хиротонию не нужно путать с хиротесией. Хиротесия – это руковозложение, уже не таинство, а обряд. Это пострижение во чтеца (степень церковного служения), но при этом человек не становится священнослужителем. А хиротония – это рукоположение, когда архиерей полагает руки на голову человека и молится, чтобы Дух Святой сошел на него и благодатью Божественной обагрил. Хиротония во епископы совершается в самый ранний период литургии, и епископ в новом своем положении уже практически служит половину службы. Хиротония во священники совершается перед Евхаристическим каноном, перед анафорой, то есть перед тем, как хлеб и вино станут Телом и Кровью Христа, в знак того, что священник – совершитель таинств. После претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христа, практически под самый конец богослужения, совершается хиротония во дьяконы.

На этой службе можно видеть, как это радостно, как сияет новорукоположенный человек, как молодой дьякон читает дрожащим голосом свою первую ектению, совершаемую после службы, после причащения: «Прости приимше Божественных… Таин». Как молодой новорукоположенный батюшка с дрожью в голосе читает заамвонную молитву.

А рукоположение епископов совершается не в наших региональных городах (хотя по распоряжению патриарха бывает и такое). В основном это удел московских кафедральных соборов и каких-то особо значимых святых мест. Но в современное время мы всегда можем посмотреть трансляцию патриарших богослужений с хиротониями, уже зная, что это за чин и зачем он совершается.

– Предлагаю продолжить эту беседу в следующей программе, потому что многое мы еще не успели обговорить, узнать.

Ведущая Инесса Титова

Записала Людмила Белицкая

Показать еще

Время эфира программы

  • Среда, 06 ноября: 05:30
  • Суббота, 09 ноября: 09:05
  • Среда, 13 ноября: 05:30

Помощь телеканалу

Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!

Пожертвовать

Мы в контакте

Последние телепередачи

Вопросы и ответы

X