Православный взгляд. Беседа с митрополитом Томским и Асиновским Ростиславом

– Владыка, сегодня предлагаю обсудить актуальную в дни Великого поста тему и предоставить нашим телезрителям возможность заглянуть в тайну монашества. Тему я озаглавил так: «Постриг. Жизнь до и после». И хотелось бы обсудить эту тему на Вашем примере. Мне много раз доводилось слышать о том, что монах после пострига сталкивается со многими искушениями, что, пожалуй, логично. Доводилось ли Вам испытывать подобное на себе?

– Эта тема очень сложная для освещения ее мирянам, ведь чтобы понять монашество изнутри, нужно стать монахом, и поэтому, наверное, многое, о чем я буду говорить, будет понятно не всем. Вообще о монашестве трудно говорить на каком-то одном конкретном примере – на моем или на чьем-то еще, потому что монашество настолько глубоко и обширно, что здесь не обойтись примером одной или даже нескольких жизней.

Чтобы мирянам лучше понять, что обычно ощущает монах после принятия монашеского пострига и спустя какое-то время, здесь можно провести аналогию с брачными отношениями. Когда парень и девушка полюбили друг друга и вступили в брак, они переживают некое состояние эйфории, проживают медовый месяц, а затем начинается каждодневная семейная жизнь. Со временем будни семейной жизни начинают ставить перед молодыми людьми какие-то вопросы, и брак уже не кажется им столь эйфоричным, он уже не видится исключительно в розовых тонах и оттенках. Брак уже становится трудом, неким подвигом.

То же можно сказать и о монашестве. Человек, который стремится оставить мир и всецело и безраздельно посвятить себя Господу, после принятия монашеского пострига словно летает на крыльях. И действительно, монашеская мантия, немножко напоминающая крылья, окрыляет молодого монаха, Божественная благодать поддерживает его, и кажется, что любые трудности легко преодолеваются с помощью Божией. Но потом оказывается, что монашество – это борьба не на жизнь, а на смерть, и на каком-то этапе трудности иногда начинают пугать инока.

Наверное, выстоять в этой борьбе ему было бы крайне сложно, но, в отличие от людей семейных, монахи, как правило, не одиноки. Они живут в монастыре в окружении своих старших и более опытных собратий, которые уже прошли путь монашеского делания, и при их поддержке трудности могут легко преодолеваться молодыми монахами.

Монашеский постриг начинается с того, что человек, желающий принять его, ползком продвигается из притвора к алтарю храма, а монахи укрывают его своими мантиями. Этот глубоко символичный жест говорит о том, что инок в монастыре проходит свое послушание под пристальным, заботливым покровительством своих собратий-монахов.

Кроме того, молодого монаха при постриге вручают опытному иноку, старцу, духовнику, который будет всецело заботиться о его духовном преуспеянии. И при поддержке братии, при опытном наставлении старца-инока монах легко преодолевает возникающие на его пути трудности и с помощью Божией идет вперед.

В какой-то период монашеское делание становится для инока настолько близким и родным, что он уже все меньше и меньше вспоминает о своей жизни в миру, для него делается вполне естественной его монашеская жизнь.

– Я слышал, что после пострига человек три дня находится в храме, не выходит из него. У Вас тоже такое было?

– В разных монастырях существуют разные традиции. Во многих монастырях время безвыходного пребывания новопостриженных в храме после пострига составляет семь дней. Конечно, это не значит, что семь дней они обходятся без сна – на короткое время они предаются дреме в сидячем положении.

Мой монашеский постриг произошел в 1987 году 9 марта. В то время в Троице-Сергиевой лавре новопостриженные монахи после пострига находились в храме трое суток, и я с четырьмя собратьями, вместе с которыми был пострижен, три дня находился в храме.

Когда заканчивается богослужение и миряне, собратья и священники покидают церковь, новопостриженные монахи остаются в храме, всю ночь проводят в молитве, поочередно читают Псалтирь, монашеское правило. А чтобы дать отдохновение своему телу, на некоторое время они могут присесть и подремать. И так продолжается до утра, пока не начнется богослужение.

Новопостриженные принимают участие в богослужении, как правило, причащаются Святых Христовых Таин, затем пришедшие за ними монахи торжественно выводят их из храма и ведут в трапезную, чтобы они вкусили пищу. В трапезной они не снимают своих монашеских постригальных одежд и клобука, и во время приема трапезы в их руке продолжает гореть свеча, которую им вручили при постриге. После трапезы под пение церковных молитв монахи возвращают новопостриженных иноков в храм, где они продолжают пребывать в молитве.

В последний день пребывания в храме – в третий, четвертый или седьмой в зависимости от устава монастыря – к новопостриженным приходит духовник, которому они были вручены при монашеском постриге. Он читает особую молитву на снятие клобука, и головной убор впервые с момента монашеского пострижения снимается с их голов. После этого монахи возвращаются в свои кельи, к привычной монастырской жизни. Им дается какое-то монашеское послушание, и начинаются монашеские будни.

– Владыка, ни для кого не секрет, что сейчас в России не очень благоприятная демографическая ситуация. На Ваш взгляд, не связано ли это каким-то образом с монашеством? Ведь не секрет, что монахи в числе прочих обетов дают и обет безбрачия.

– Знаете, когда задаются подобного рода вопросы, мне сразу вспоминается явление, которое когда-то было распространено на Руси, а в некоторых странах Востока оно до сих пор остается. Это так называемый институт плакальщиц, когда плакальщицы собираются над телом усопшего и начинают усиленно выдавливать из себя слезы.

Я считаю, что люди, которых очень беспокоит этот вопрос, должны беспокоиться совсем о другом. К примеру, в России каждый год в среднем совершается 500 тысяч абортов – 500 тысяч убийств в год.

– Убивается целый большой город.

– Да, к сожалению, нашими соотечественниками убивается целый город. Не это ли оказывает существенное влияние на демографическую ситуацию в стране? За десять лет в нашей стране в среднем убивается 5 миллионов человек, в то время как, по последним статистическим данным, общее число монашествующих в Русской Православной Церкви около 15 тысяч человек, включая Украину, Беларусь, страны Прибалтики, то есть на всей  канонической территории Русской Православной Церкви.

Причем часть монашествующих когда-то состояли в браке, ведь некоторые принимают монашество не в молодые годы, а пожив какое-то время в браке, создав семьи, родив и воспитав иногда много детей. Поэтому я считаю, что монашество никак не влияет на демографическую ситуацию в нашей стране.

В то же время монашествующие являются нравственным, духовным ориентиром общества и помогают в оздоровлении этого общества. Монашество, находясь в авангарде борьбы с грехом, противостоит всему тому, что реально наносит вред нашему народу, нашей стране, душе человеческой.

Преподобный Иоанн Лествичник в своей книге «Лествица» говорит, что монашествующие для мирских людей являются неким образцом или светом, в то время как для самих монашествующих светом являются ангелы. И если ангелы взирают на Бога, то монахи взирают на ангелов, а миряне внимательно смотрят на монашествующих как на некий верный компас, который не позволяет им нравственно заблудиться в этом мире.

Иногда может создаваться иллюзия, что монахи не могут быть каким-то нравственным ориентиром для людей семейных, многодетных, ведь образ жизни семейных людей совершенно не похож на образ жизни монахов. На самом деле именно с высоты монашеского служения иногда становятся видны проблемы, свойственные миру, и поэтому мир всегда с большим упованием и надеждой приходит в монастыри в качестве паломников, богомольцев, чтобы почерпнуть для себя нечто важное в духовном плане, что помогает человеку твердо встать на ноги.

Я знаком со многими людьми, даже малоцерковными, которые нечасто бывали в церкви, но, однажды посетив, например, Святую Гору Афон – средоточие православного монашества, они усваивали больше, чем им дало зачастую не одно высшее образование и богатый житейский опыт, да и вся прожитая ими жизнь. Поэтому говорить о какой-то недостаточной ценности монашества для мира совершенно неправильно.

Казалось бы, монахи уходят из этого мира и на первый взгляд вроде бы становятся для него совершенно бесполезными, но на самом деле это то зерно, которое бросается в землю, чтобы принести больший плод, а вовсе не для того, чтобы в этой земле оно сгнило, исчезло.

– Владыка, сейчас очень популярен постулат, что монашество нынче не то, каким оно было раньше, и что монахи уже не обладают той духовной силой, какая была у монахов прошлых веков. Согласны Вы с этим или с этим постулатом можно поспорить?

– А чего здесь спорить? Это абсолютно не так. Знаете, спорить можно с некой гипотезой, предположением, но с тем, что является реальностью, в которой мы живем и с которой соприкасаемся, спорить нечего. Чтобы в этом отношении делать правильные выводы, нужно знать монашество. На самом деле сила принадлежит не монахам того или иного поколения, а Богу.

Если человек соединяет свою жизнь с Богом, в какое время он бы ни жил, он силен именно Богом, той Божественной благодатью, которую дарует ему Господь. Немощные монахи, спотыкающиеся и падающие, были и в древние времена, есть они и сегодня. И есть и были монахи – действительно духовные воины, которые, всецело отдав свое сердце Богу, даже если где-то и спотыкаются, тут же поднимаются и идут вперед.

Многие из них у всех на слуху. Например, кто не знает недавно ушедших в вечность, по сути, наших современников отца архимандрита Кирилла (Павлова) – духовника Троице-Сергиевой лавры, всероссийского старца, отца Иоанна (Крестьянкина) и других известных подвижников наших дней, которые ничем не уступали в своих трудах, подвигах и дарах, полученных ими от Бога, подвижникам, скажем, IV века или какой-то другой эпохи.

Думаю, в настоящее время таких подвижников тоже много, но, как говорится, большое видится на расстоянии, и иногда мы начинаем понимать величие подвига того или иного человека только тогда, когда он уже уходит к Богу и в свете вечности начинает высвечиваться его подлинное величие, но не величие само по себе, а именно его великость в Боге.

– Давайте перейдем ко второй части нашей программы. Во вторую неделю Великого поста Русская Православная Церковь будет отмечать память Григория Паламы. Расскажите, пожалуйста, об этом святом.

– Григорий Палама жил в IV веке. В то время в Византии возникли богословские споры о возможности или невозможности общения с Богом. Дело в том, что монахи-подвижники, занимаясь умным деланием, во время чтения Иисусовой молитвы созерцали Божественный свет. Какова же природа этого света? И какова природа света, который видели апостолы на Фаворской горе?

В Евангелии описывается, как Господь возвел на гору Фавор Своих учеников и преобразился перед ними. Ученики Христовы увидели Его не только как Человека, но и как Бога, и свет Божества озарил Фаворскую гору. Так какова природа этого света? Это сотворенный Богом свет, имеющий тварную, а значит, временную природу, либо это свет Божественный, некое излияние, проявление Божества?

И вот святитель Григорий Палама, согласно древней церковной традиции, отстаивал православное учение о том, что Бог – это не только Непостижимая Божественная Сущность, Которая недоступна ни человеку, ни уму человеческому, ни даже уму Божию, но Бог – это и Божественная энергия, Божественная благодать.

Как солнце – это не только сама огнедышащая планета, но и лучи, и энергия, которые она излучает, так и Господь – это не только Божественная Сущность, но и Божественная благодать, и тот несозданный Божественный свет, который видели святые апостолы на Фаворской горе.

Святитель Григорий Палама, отстаивая это православное учение, утверждал, что Священное Писание говорит о том, что Бог невидим и непостижим, но благодаря Божественным энергиям, Божественной благодати Бог познаваем и постижим и во время молитвы, во время церковных таинств подвижники, созерцая этот Божественный свет, по сути, общались с Богом.

Совершая праздник святителя Григория Паламы, Церковь напоминает верующим о конечной цели любого христианского подвига, к которой мы движемся, – об общении с Богом.

– У нас еще есть вопросы телезрителей.

«На этой неделе в нашем городе вновь открылась православная выставка. Скажите, пожалуйста, в чем смысл таких выставок? Разве в томских храмах нет всего того, что представлено на выставке?»

– В Томске такая выставка обычно проходит раз или два раза в год. В этом году она открылась в здании бывшего магазина «1000 мелочей» на проспекте Ленина и будет продолжаться еще несколько дней. Обычно на православные выставки приезжают представители практически всех епархий Русской Православной Церкви, некоторых других Поместных Церквей, есть представители от Православной Церкви Греции, от Антиохийской Православной Церкви из Сирии.

Люди приезжают на выставку для того, чтобы привезти информацию о своих святынях, изделия своих монастырей, приходов,  поэтому выставка, по сути, реализовывает идею соборности Церкви, когда мы имеем возможность пообщаться со своими братьями и сестрами практически со всех уголков Святой Руси, а также из дальнего зарубежья. Мы можем попросить их молитв, можем приобрести литературу, которую они привезли и которая была издана в их епархиях.

В рамках этой выставки реализуется очень большая, насыщенная просветительская программа – каждый день демонстрируются православные фильмы, проходят духовные беседы, встречи с известными лекторами, собеседниками. Я рекомендую всем томичам и гостям города Томска непременно посетить эту выставку. Но поторопитесь – она будет еще работать всего лишь несколько дней.

– «Недавно мне впервые удалось попробовать коливо, которое раздавали в храмах. Оказывается, это очень вкусно. А можно ли его готовить и употреблять в пищу не только в первую неделю поста, но чтобы просто побаловать себя?»

– Собственно говоря, раньше коливо было обычной пищей бедняков Рима, то есть это самая простая, незатейливая пища, которой питалась римская беднота. Однажды император Юлиан Отступник, гонитель христиан, захотел осквернить христианскую трапезу и приказал окропить ее на рынке идоложертвенной кровью. Святой великомученик Феодор Тирон, явившись во сне епископу, повелел варить для прихожан именно такую пищу – зерна пшеницы со сладостями (медом, сухофруктами) и раздавать ее людям. Поэтому употреблять это в любое время вполне допустимо.

Например, в монастырях Афона и в других древних монастырях коливо благословляется в память всех почитаемых святых, и если служится служба какого-то святого, после литургии выносится коливо, над ним читается молитва, коливо благословляется, а затем относится в трапезную и вкушается перед обычной трапезой.

Коливо благословляется готовить в память об усопших. У нас на Руси его обычно называют кутьей, заменяя иногда пшеничные зерна рисовыми или другими зернами, но, по сути, это то же коливо. Варится коливо или кутья в память об усопших на третий, девятый, сороковой день и в годовщину их кончины.

Не будет зазорным сварить его и вне этих дат, но все-таки, мне кажется, всему должно быть свое время, ведь если мы к этому привыкнем, то можем обесценить приготовление и вкушение колива в те дни, когда это положено по уставу Церкви. Поэтому сварить коливо и побаловать себя можно, но злоупотреблять этим, мне кажется, не стоит.

– «Сколько раз в течение поста можно приступать к таинству Елеосвящения, или Соборования? Я слышала, что это необходимо делать раз в году, а слишком часто не рекомендуется».

– Таинство Елеосвящения – это таинство, когда собором духовенства, обычно семью священниками, призывается благословение Божие на елей – растительное (обычно оливковое) масло, которым потом помазываются люди во исцеление от физических и духовных болезней.

Существует церковное правило, которое рекомендует человеку приступать к этому таинству один раз в году. Обычно это таинство совершается либо индивидуально в случае тяжелого заболевания человека, либо в храмах публично. В Томске оно совершается двумя постами – Рождественским и Великим.

Так вот, тому, кто уже приступал к таинству Соборования Рождественским постом, не стоит приступать к нему постом Великим. Если же человек в этом году еще не делал этого, то я рекомендую поучаствовать в этом таинстве. Даже если у человека нет какого-то тяжелого физического заболевания, это таинство врачует нас в наших стрессовых ситуациях.

Мы живем в такое время, когда все общество, по сути, находится в состоянии хронического стресса, и в таинстве Соборования Господь укрепляет наши силы в борьбе с какими-то дурными привычками и зависимостями. Поэтому время Великого поста – лучшее время для того, чтобы приступить к таинству Соборования.

Ведущий Виталий Стёпкин

Записала Людмила Белицкая