Православный взгляд. В.И. Ленин. О празднике Входа Господня в Иерусалим

На вопросы отвечает митрополит Томский и Асиновский Ростислав.  

– Владыка, 22 апреля. «Ленин – жил, Ленин – жив, Ленин – будет жить!» Думаю, Вам с детства знаком этот лозунг. У Русской Православной Церкви к этому историческому персонажу не очень хорошее отношение. Но давайте поговорим о Вашем восприятии Ленина.

– Восприятие любого человека одинаково. Восприятие Ленина у Церкви и у нас, верующих людей, не может быть ни хорошим, ни плохим, потому что мы отрицательно относимся ко греху, но с сожалением и печалью – к любому грешнику.

То, что многие жизненные установки Ленина были разрушительными и для его души, и для Русской Православной Церкви, и для религии в целом, – это большая трагедия его самого. И поэтому по-человечески и по-христиански жалко его бессмертную душу, которая действительно жива, потому что Господь любого человека призвал к вечности, и с окончанием земной жизни существование человека не прекращается. Какая вечность у Владимира Ильича Ульянова (Ленина), известно только Богу.

Мы не предвосхищаем Суд Божий, но вряд ли тот, кто отрицает Бога, Его заповеди здесь, в этой жизни, может наслаждаться полнотой жизни там, за гробом. У меня нет негативного отношения, но есть печаль о нем как о человеке, который умер без покаяния, без причащения Святых Христовых Таин, хотя в детстве был крещен.

Как мы знаем из его гимназического аттестата, он изучал Закон Божий, причем успешно, по этому предмету у него стояла отличная оценка. Но, наверное, такой жесткой антицерковной, антихристианской, антирелигиозной позиции не было ни у К. Маркса, ни у Ф. Энгельса. Она обусловлена тем, что Православная Церковь, религия в России занимали существенное место и отождествлялись с царской властью, со старым миром, и с ними нужно было бороться. В этой позиции отразились и политические взгляды и амбиции Ленина, и его идеологические установки.

Надо сказать, что Ленин в своих трудах по-разному оценивал Церковь и верующих людей. Например, есть его работа «Социализм и религия» (по-моему, 1905 года). В ней он пишет, что очень важно изменить социальное положение людей вне зависимости от их религиозных взглядов: «… создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе». То есть он допускал участие в строительстве светлого будущего как неверующих, так и верующих. Он заявил, что религия должна быть частным делом каждого человека. Но со временем его антицерковные установки стали более жесткими, наименования духовенства, Церкви – более саркастическими и унизительными, а все церковное стало называться поповщиной. И когда он и партия большевиков пришли к власти, в Церкви видели уже не столько идейных и политических конкурентов, сколько…

– …классовых врагов.

– Да, с которыми нужно было жестоко бороться, в том числе и террористическими методами. Поэтому он говорил о так называемом красном терроре, который должен был обрушиться и на духовенство.

В одной из директив Ленин пишет, что разразившийся в начале 1920-х годов поволжский голод должен стать предлогом для расправы над черносотенным духовенством, как он его называл, грабежа монастырей и храмов, изъятия художественных шедевров, которые были вкладами великих князей, царей на протяжении веков и достоянием нации. Все это было конфисковано. Чаще всего произведения искусства из золота и серебра переплавлялись и не представляли какой-либо ценности для большевиков помимо материальной, продавались за границу либо на что-то обменивались. В результате мы утратили значительный пласт отечественной культуры.

То, что мы видим, например, в Оружейной палате Московского Кремля (сокровища, драгоценности Алмазного фонда) либо в зале древнерусского прикладного искусства в Третьяковской галерее,  лишь малая часть, сохранившаяся с тех времен.

Расправлялись и с самим духовенством. В одной из статей Ленин пишет страшные слова, которые в настоящее время можно услышать только от глав террористических организаций: «Чем большее число представителей реакционного духовенства… удастся… расстрелять, тем лучше». И не потому, что кто-то виновен, совершил преступление, не подлежит исправлению и другого варианта, кроме смертной казни, не остается. Это совершалось, во-первых, без суда и следствия. Во-вторых, – чем больше, тем лучше, для острастки остальных, чтобы, как он пишет, неповадно было на многие-многие годы высовываться и заявлять свою позицию, высказывать свое мнение. В этом отношении все это вызывает тревогу и печаль о помраченном состоянии этого человека. У меня, как и у Церкви в целом, нет к нему как к грешнику ненависти, неприятия, а есть скорбь по поводу погибшей души.

– В детстве мне доводилось слышать рассказ, который передавался из уст в уста. Насколько я понимаю, дело происходило в небольшом населенном пункте в советское время, когда культ личности вождя был на пике. Одной бабушке приснился сон, что за красивым красным столом сидит Ленин, при этом стол абсолютно пустой. Бабушка спрашивает: «Владимир Ильич, как же так? Вы такой известный, а стол у Вас пустой». На что Ленин ей отвечает: «Знаете, помнить-то меня все помнят, но никто не поминает». На этом сон прекратился. Наутро бабушка напекла пирогов, блинов, пошла по соседям и раздала их со словами: «Помяните Володю». На следующую ночь ей снится примерно тот же интерьер, но стол уже полон яств, и Ленин очень благодарил эту бабушку.

Я понимаю, что в Церкви не принято верить снам, тем не менее есть ли в этом сне духовное зерно? Можно ли за Ленина молиться, поминать его?

– Существуют церковные правила и каноны. Церковь совершает поминовение по своим чадам, даже по грешным, если они не отрекались от Бога и от Церкви. Даже заблудших сыновей и дочерей она считает своими и за них молится. Даже за грешников, ушедших в вечность и не успевших раскаяться или исправиться, возносит молитвы и творит поминовение.

В отношении Ленина вопрос совершенно другой. Во-первых, он отрекся от Бога, открыто заявлял себя безбожником, неверующим, атеистом, не признавал себя частью Церкви и как покинувший ее не является ее чадом, поэтому церковного поминовения за него быть не может.

Конечно, в частной, домашней молитве мы вправе молиться за кого угодно и как угодно, можем творить за этого человека любые дела милосердия и любви, это уже дело совести каждого человека. Тогда Господь Сам принимает нашу посильную жертву, но церковного поминовения за таких людей не совершается.

– Но бабушка верно поступила?

– Я не сужу бабушку. Судьей ей должна быть совесть. Не скажу, что она поступила верно или неверно, но – очень дерзновенно. Когда мы творим милостыню за тех людей, которые сознательно отрекались от Бога, от Церкви и делали какие-то страшные дела, то мы бросаем вызов темным дьявольским силам, которые возымели власть над этим человеком. Эта бабушка, по сути, бросила им перчатку. Если у нее такая сильная вера – это одно. Другое дело, если человек немощный берет на себя подвиг вымаливать души таких людей. Но это опять же дело совести каждого.

– Тело Ленина забальзамировано и уже второе столетие находится в мавзолее в самом центре Москвы и – страны. На Ваш взгляд, это правильно? Есть люди, которых, как мне кажется, только время не позволяет причислить к лику святых. Тот же Николай Гурьянов или Иоанн (Крестьянкин). Уместно ли бальзамировать и их тела или непременно надо предавать земле?

– В Православной Церкви никогда не было бальзамирования ни святых, ни грешников.

Мумии делали в Древнем Египте и, по-моему, индейцы Южной Америки. В некоторых древних культурах была такая традиция, она была связана с верованиями в загробную жизнь. Например, для египтян сохранить мумию фараона значило сохранить для вечности не только его тело, но и душу, потому что душа – это тень тела. Поэтому они строили величественные пирамиды – полное безумие, с точки зрения современного человека: для погребения вместо простой могилы строить такие грандиозные здания, на которые шли огромнейшие средства, колоссальные труды лишь для того, чтобы сохранить мумию какого-то фараона!

У православных и у христиан вообще никогда ничего не было связано с бальзамированием. Наоборот, как и в Ветхом Завете, так и сейчас у иудеев, христиан, мусульман тело умершего погребают в земле. В Библии говорится, что Бог сотворил человека из праха земного. Человек согрешил и лишился вечной жизни в своем теле здесь, на земле, и до всеобщего воскресения его тело должно уйти в землю, из которой было взято. …Возвратишися в землю, от нея же взят еси: яко земля еси, и в землю отыдеши, – говорит Священное Писание. Поэтому всех людей – и праведников, и грешников – мы предаем земле.

Другое дело, когда обретаются мощи святых. Но мы-то говорим: «Дай-ка сохраним его тело», – не потому, что, возможно, человек будет святым. Некоторые тела святых Господь Сам хранит и без бальзамирования. А для того, чтобы останки Ленина пребывали в сохранности, денно и нощно трудятся целые научные центры и институт, который расположен под мавзолеем. Мощи же святых иногда обретались в сырых склепах, в могилах, заполненных водой. Порой они пребывают в храмах при комнатной температуре, причем в открытых раках, гробницах, тысячи верующих прикасаются к ним, лобызают их, и никакого повреждения они от этого не испытывают. Никто специально их не сохраняет.

И мощи святых – это необязательно целиком сохранившиеся тела. Да, некоторые из них Господь сохраняет полностью нетленными, сохраняются не только кости, но и плоть, и кожа. Это действительно чудо Божие. Но ведь Церковь почитает и только косточки святых.

Мощи – это останки святого, наполненные Божественной благодатью. Кто такой святой? Это человек, который при жизни исполнился благодати, а она вселяется не только в душу человека, но и в его тело. И по кончине святого душа его ушла в вечность, а тело-то осталось в земле, но причастное Божественной силе. Поэтому когда Церковь соборным разумом приходит к выводу, что кто-то из ее чад благоугодил Богу, является святым и на небесах возносит молитвы о Церкви земной, то его мощи обретаются, в каком бы состоянии они ни были.

И в косточках пребывает Божественная благодать и сила, поэтому они полагаются в храмах и верующие перед ними молятся, прикасаясь не просто к останкам, но к той благодати, которая пребывает в них. Совершенно разные цели почитания останков святых угодников Божьих и каких-то мумий.

Подход Церкви такой, что каждый человек должен быть предан земле, и неправедный, и праведный, а потом обретаются мощи святых. Остальные так и пребывают в земельке до Страшного Суда Господня. Но, еще раз говорю, это христианский подход, традиция. В мире много культурных, национальных и религиозных обычаев. Скажем, в Индии останки людей сжигаются, у них своя особенность.

Люди иногда спрашивают: «Следует ли, согласно христианским традициям, предать Ленина земле?» Но, как я уже сказал, поскольку на закате своей жизни он себя христианином и православным человеком не считал, то как он будет погребен, Церкви должно быть безразлично. Мы ратуем за христиан, чтобы они были погребены по-христиански.

– Владыка, ближайшее воскресенье – Вербное. С одной стороны, это радостный праздник. С другой, мы видим, что люди, которые прославляли Спасителя, потом уже кричали: Распни Его! Расскажите подробнее об этом празднике.

– Все окружающие Христа думали, что Он идет в Иерусалим, чтобы стать земным царем, получить царский венец, власть, славу, могущество. Поэтому, встречая Его в Иерусалиме, кричали «Осанна!», ожидая, что для них наступает благоденствие. И только Сам Христос знал, куда и на что Он идет. Правда, Он многократно заводил об этом разговор с учениками: Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет. Но апостолы, даже пламенный Петр, говорили: Будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою! Никто из них не хотел с этим соглашаться, а тем более – народ.

Когда человек на взлете карьеры, на пике славы, тогда к нему пытаются прилепиться многие. Так и со Христом. Восходя в Иерусалим, Он был окружен всеобщей славой, почетом. Ведь Он исцелял больных, воскрешал усопших, пятью хлебами накормил пять тысяч человек. Как хорошо иметь такого царя! Не будет больных, потому что Он способен исцелять любые, даже неисцелимые болезни, не будет голодных, если Он двумя рыбами способен насыщать тысячи.

Господь как-то сказал: Вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились. Привязанность, основанная на земных интересах, недолговечна. Очень часто человек приходит в церковь, чтобы поставить свечу, подать записки, только тогда, когда ему что-то нужно от Бога, причем нужно для земной жизни, когда он пришел помолиться о здоровье, о благополучном разрешении какого-либо дела, которое он собирается предпринять, и так далее, либо когда его постигли скорби. Реже человек приходит в храм в дни радости, чтобы разделить свою радость в церкви и поблагодарить Бога. И редко приходит, движимый любовью к Богу.

В день Входа Господня в Иерусалим многие действительно восклицают: Осанна Сыну Давидову! Они приветствуют Христа как Бога, как Спасителя. Но пройдет несколько дней, и они же будут кричать: Распни, распни Его!

Праздник Вербного воскресенья – это, с одной стороны, торжество жизни, потому что Христос идет в Иерусалим, чтобы нас спасти, за нас пострадать, принести Себя в жертву. Это праздник обновления и искупления. Не случайно в этот день, как когда-то жители Иерусалима встречали Христа с вайями – ветвями пальмы, так и мы идем в храм с веточками вербы, первыми признаками жизни после долгой зимы, символом воскресения, что напоминает нам о необходимости возрождения нашей духовной жизни. С таким пониманием «осанна», обращенная к Богу, будет наполнена глубоким смыслом и не изменится под влиянием внешних условий в «распни Его!»

Этот праздник обращает наш взор на самих себя, на своего внутреннего человека, чтобы привести в порядок свою духовную жизнь в преддверии Страстной седмицы. Только тогда, как верба, мы сможем возродиться.

– У нас остались вопросы телезрителей.

Уместно ли такое понятие, как «любимая молитва»? Есть ли она у Вас?

– Любая молитва – это общение с Богом. Как может быть любимым или нелюбимым, скажем, человек, к которому нас влечет сердце? Все молитвы равнозначны. Есть, может быть, более уместные в той или другой ситуации, но это зависит от состояния человека и внешних условий.

Самой удобной, а потому и самой любимой верующими является Иисусова молитва. Она кратенькая: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго (грешную)». Ее удобно читать во всякое время, на всяком месте. В пути ли мы находимся, занимаемся ли домашними делами, стоит ли кто-то у станка, занимается ли другими важными делами, всегда можно устами или сердцем произносить ее. Она удобная, универсальная и на девяносто процентов или чуть меньше состоит из призывания имени Иисуса Христа: пять слов из восьми. Как имя любимого произносить всегда отрадно, так и мы с любовью произносим имя Христа Спасителя, которое освящает нашу жизнь и укрепляет нас. Поэтому в каком-то смысле одна из любимых моих молитв – Иисусова.

– Сейчас, как никогда, людям важно понимать, что Господь их не оставил. Но старцев, которые были бы для них светом, нет. Разве это не свидетельство богооставленности современного человечества?

– Мы часто сетуем на то, что у нас мало старцев. Но кто такой старец? Это христианин, чаще всего в православии монашествующее лицо либо священнослужитель, которому человек доверяет свою духовную жизнь, полностью руководствуется его советами. То есть старец появляется только там, где есть послушник, готовый вверять ему свою духовную жизнь.

Наше время – своеволия. Мы хотим поступать по-своему. И даже люди, которые едут к старцам и берут благословение на что-то, возвратившись, все равно делают по-своему. Старцев нет, потому что нет послушников. Это любил повторять ныне покойный отец архимандрит Кирилл (Павлов), духовник Троице-Сергиевой лавры. Когда кто-то из приезжавших спрашивал, где найти старца, он говорил: «Есть ли тут старцы, я не знаю, а стариков у нас много». И еще его же: «Старцев-то много, да послушников нет, к сожалению». Если мы хотим, чтобы были старцы, то должны иметь послушание, должны отвергнуться самости, гордости, советоваться по духовным вопросам с духовно опытным человеком и поступать по его совету.

Ведущий Виталий Стёпкин

Записала Людмила Белицкая