Православный взгляд. Митрополит Томский Ростислав отвечает на вопросы

– Владыка, 18 декабря отмечается Международный день мигранта. Я предлагаю поговорить не в целом о празднике, а о том, что мир сейчас изменился, и миграция не является тем, чем она была, допустим, сто лет назад.

На Ваш взгляд, люди, которые приезжают сейчас в другую страну, в частности в Россию, представляют ли для нее какую-то угрозу тем, что несут с собой свою культуру и тем самым, может быть, вытесняют культуру, которая складывалась здесь на протяжении веков?

– Любая страна, любой народ со сложившейся культурой, традициями – это своего рода большая семья, большой дом, где также сложился какой-то свой определенный домашний уклад. Представьте себе дом, в котором никогда не закрываются двери, который становится проходным двором для любого проходящего мимо. Какими бы любвеобильными и гостеприимными ни были хозяева этого дома, такое положение вещей все равно будет разрушительно для этого дома.

Поэтому я думаю, что какие-то крайности, которые в настоящее время мы наблюдаем в связи с некоторыми миграционными процессами, крайне разрушительно действуют по отношению к культурам, к народам, к традициям. Конечно же, в идеале каждый народ, каждая общность людей должны занимать тот регион, который Господь определил им для обитания.

Но бывают случаи, когда люди по каким-то совершенно объективным причинам меняют место жительства. Но когда мы приезжаем в чужой дом и нас гостеприимно принимает какая-то семья, мы не приходим в эту семью, в этот дом со своими правилами, со своими порядками. Мы стараемся вписаться в тот семейный, бытовой уклад, который царит в этой семье.

В принципе, точно так же должен решаться вопрос и с миграционной проблемой. Если Россия для отдельных людей гостеприимно раскрывает свои двери, принимает людей из других стран, из регионов с другой культурой, то, конечно же, прибывающие к нам люди должны стараться адаптироваться к российской действительности, к тем культурным, национальным особенностям, которые характерны для нашей страны, для нашего народа.

В противном случае происходит то, что можно назвать культурной катастрофой. Иногда мы наблюдаем это на примере отдельных стран Западной Европы, которая давным-давно провозгласила мультикультурализм как нечто высокое, к чему нужно стремиться и что реализовывать в жизни.

Но насколько это явление становится разрушительным для отдельных стран Западной Европы, когда прибывающие в эти страны люди из регионов с другими традициями и культурой не только не адаптируются к жизни Западной Европы, не только не стараются стать частью западноевропейского общества, но, наоборот, пытаются переделать это западноевропейское общество под себя.

По сути, из Западной Европы они создают регион, который начинает во многом походить на страны, откуда они бежали из-за невыносимых условий жизни в тех регионах. И это своего рода заразная болезнь, которая начинает распространяться по отдельным странам, заражая их, и, конечно же, это неправильно.

В наше время отдельные регионы охвачены какими-то катаклизмами и бедствиями, в отдельных регионах нет мира, идут войны, и, конечно же, хочется каким-то образом протянуть руку помощи этим людям. Но миграция, оставление своей родины, своего родного очага и переселение в какие-то другие регионы – это не лучший выход. Я думаю, что мировое сообщество должно объединять свои усилия, чтобы положить конец таким очагам нестабильности, и не разжигать их, как, к сожалению, это происходит в последнее время.

Многие эти очаги нестабильности разжигались искусственно, под всякими благовидными предлогами, в частности под знаменами якобы принесения демократических принципов устроения государственной и общественной жизни в том или другом регионе. В результате разрушены такие страны, как Ливия, Сирия. Правда, сейчас там стало немного стабильнее.

– Да и Югославия.

– Да, все началось с Югославии. Эти разрушительные процессы, конечно же, приводят в движение население целых регионов, и это не способствует стабильности, взаимопониманию и выручке. Причем иногда для самого гостеприимного дома становится катастрофическим принятие какого-то неимоверного количества мигрантов без цели полностью интегрировать их в жизнь этой страны.

Возьмем в качестве примера Косово – регион, который традиционно был сербским. Это регион, где во множестве находятся святыни древней Сербской Православной Церкви – древние храмы, монастыри. Но когда-то, благодаря позиции руководителя Югославии Иосипа Броз Тито, югославы начали принимать гонимых и притесняемых жителей Албании, где в то время имел место достаточно жесткий режим.

Прошло несколько десятилетий, и что мы видим? Мы видим, что произошло то, что описано в одной из детских сказок, когда зайчик пустил пожить в свой домик лисицу, других зверей. В конце концов ему самому пришлось бежать из этого домика. То же происходит и с Косово. За это время те, кому на сербской земле оказали гостеприимство, достаточно окрепли, освоились и начали вытеснять коренных обитателей этой земли. Сейчас, по сути, осуществляется геноцид сербского народа в пределах Косово, причем при поддержке целого ряда ведущих западных стран, в чем усматривается определенная антисербская позиция, а по большому счету и антиправославная позиция.

Поэтому, конечно же, это явление должно беспокоить не только рядовых жителей нашей страны, но, прежде всего, власть имущих при планировании каких-то определенных процессов, проведении работ с мигрантами, которые приезжают в нашу страну. И вообще миграционная политика должна быть очень взвешенной и продуманной, и здесь, я думаю, руководители нашего государства не должны исходить исключительно из соображений экономической выгоды.

– «Население России маленькое, давайте его пополнять за счет мигрантов».

– Да. Либо за счет трудовых мигрантов, чтобы они выполняли какие-то определенные экономические функции и такую работу, которую, как иногда заявляют (на самом деле, я думаю, это несправедливо), якобы не хотят выполнять коренные жители Российской Федерации. Это либо недостаточно оплачиваемая, недостаточно квалифицированная работа, либо выдвигается другая причина привлечения мигрантов – демографическая ситуация в нашей стране: сокращение рождаемости, достаточно высокая смертность (якобы за счет мигрантов этот вопрос можно решить).

Что же касается первого вопроса, я думаю, что мотивация здесь не совсем оправданная. Мне кажется, здесь то же, что было с нашей экономикой до так называемых санкций, которые коллективно Запад объявил в отношении России несколько лет назад. Ведь мы выстраивали нашу экономику таким образом, что нам было невыгодно заниматься сельским хозяйством, производством крайне нужных бытовых вещей. Все это производилось на Западе, и в результате наша экономика была «подсажена» исключительно на нефтяную и газовую иглу. Мы торговали ресурсами – нефтью и газом, за эти деньги закупали за рубежом все остальное, и в результате экономика стала полностью зависимой от других стран.

Были объявлены санкции, и мы были вынуждены каким-то образом решать эту задачу. И оказалось, что Россия в этом отношении не такая уж безнадежная страна. На возрождение сельского хозяйства никто не надеялся, и, казалось бы, для России это полностью похороненный проект, но оно на глазах возрождается, и возрождаются целые отрасли экономики. И мы видим, что Россия постепенно слезает с этой нефтяной и газовой иглы, потому что в общей картине экономического развития нашей страны становятся более существенными другие секторы экономики.

То же, я думаю, и с вопросами трудовыми. Здесь важно выстроить всю государственную систему подготовки кадров для нашей страны, потому что в последнее время как-то искусственно созданы такие условия, что престижными стали профессии банкиров, менеджеров.

– Юристов.

– Да, юристов. Конечно, это очень нужные и востребованные профессии, но все-таки в юристах, менеджерах и банкирах потребность весьма небольшая, и, в принципе, рынок этих профессий перенасыщен. Но зато мы полностью забросили подготовку специалистов в реальном секторе экономики – это строительные профессии, профессии, связанные с работой наших заводов. Как раз на это необходимо обратить внимание и готовить своих специалистов.

Я думаю, что если целенаправленно работать в этом отношении, как наша страна работала в области так называемого импортозамещения, то этот вопрос может быть решен. Конечно, более трудный вопрос с демографией, его так просто не решишь. И мы, как сторонние наблюдатели, видим со стороны, что государство предпринимает какие-то определенные меры…

– Стимулирующие.

– Да. Надо сказать, что они неплохие и весьма существенные: в последнее время семьи, особенно многодетные, чувствуют реальную, а не символическую поддержку в свой адрес. Тем не менее только какими-то экономическими стимулами полностью исправить ситуацию в нашей стране, как и в любой другой, вряд ли возможно.

Здесь ведь есть связь еще и с неким менталитетом человека, что ли, который, к сожалению, сложился за последние годы вопреки тем многовековым традициям и укладам, которые существовали на Руси всегда. И если до 1917 года семья, в которой было пять, шесть, семь детей, была семьей средней, далеко не многодетной, то в настоящее время, если в семье трое детей, такая семья уже считается многодетной. До сих пор как бы по инерции многие люди еще считают, что семья – это «папа, мама и я – дружная семья», то есть когда в семье один ребенок, а если уж двое детей – так это максимум.

Конечно же, при таком подходе трудно двигаться вперед. Церковь здесь предлагает свой выход – возвратиться к нашим духовно-нравственным истокам, потому что, скажем, многое из того, что сейчас пропагандируется, вносится в общество и в конце концов оказывает влияние и на демографическую ситуацию в нашей стране, Церковью всегда оценивалось как греховное поведение. Это и блудное сожительство, и какие-то другие различные проявления половой распущенности, недолжного, неблагоговейного отношения человека к семейным ценностям, когда люди очень свободно заключают браки и так же легко их расторгают, чего раньше не было.

Поэтому в этом отношении в нашей стране нужно что-то менять, и, конечно же, решать эту задачу нужно не за счет мигрантов, а за счет своих внутренних ресурсов. А если мы все-таки привлекаем в нашу страну каких-то переселенцев, то, как мне кажется, в первую очередь должны привлекать тех наших многочисленных соотечественников, которые оказались за пределами Российской Федерации в результате революции 1917 года и потрясений, связанных с Великой Отечественной войной. А также тех наших соотечественников, которые оказались за пределами России после развала Советского Союза.

Конечно же, для них должен быть создан более благоприятный режим возвращения на историческую Родину, в Россию, и предоставления им гражданства, потому что это люди одной с нами культуры, одних традиций, взглядов. Им легче адаптироваться, интегрироваться в российскую действительность, чем людям совершенно другой культуры.

– Владыка, давайте перейдем ко второй части нашей программы. Вскоре Церковь отметит память святителя, который очень почитаем на Руси, – святителя Николая Мирликийского. В нашей обывательской жизни мы больше знаем его как Николая Чудотворца. Этот святой, несмотря на то, что ни разу не был в России, очень почитаем у нас. Как Вы думаете, почему?

– Действительно, это так. Однозначно можно сказать, что этот святой самый почитаемый. Я часто говорю: «Если вы не знаете, где в храме находится икона Николая Чудотворца, зайдя в храм, посмотрите, перед какой иконой на подсвечнике горит больше всего свечей, и, несомненно, это будет образ Николая Угодника».

Особое его почитание, конечно же, связано с его глубокой христианской любовью, которую он имел к ближним во время своей земной жизни. А поскольку, по словам апостола Павла, любовь никогда не перестает, то и в настоящее время, когда Николай Чудотворец ушел в вечность, к Богу, он продолжает оказывать милости и заботу тем людям, которые с молитвой обращаются к нему за помощью, просят его ходатайства перед Богом в их нуждах и проблемах.  Николай Чудотворец очень быстро откликается на молитвы таких людей.

В житии святителя Николая, наверное, самой известной является история о том, как он, будучи еще священником, однажды узнал, что в одном бедном семействе, в котором отец остался вдовцом, не на что было воспитывать и выдать замуж дочерей. Отчаявшийся отец готов был пойти на какие-то крайние и греховные шаги. Желая оградить отца от недостойных поступков, святитель Николай ночью тайно бросал в окошко узелки с монетами в дом этой семьи, и за счет этих средств отец выдал замуж сначала старшую дочь, потом среднюю, а потом и младшую. В конце концов ему удалось выследить своего благодетеля, и им оказался не кто иной, как святитель и чудотворец Николай.

Не случайно на Западе именно из образа святителя Николая сложился образ Санта-Клауса, который в преддверии Рождества Христова ходит с мешочком и раздает подарки, оказывает людям какую-то помощь. По сути, это некое сказочное преломление святителя и чудотворца Николая – лица вполне реального, которого почитают во всем христианском мире и на Руси в том числе. Конечно же, и в наше время, когда люди с молитвой обращаются к нему за помощью, он очень быстро откликается на эту молитву. В этом секрет почитания святителя и чудотворца Николая.

Во всем мире есть очень много различных чудотворных икон Николая Угодника. Когда-то такая чудотворная икона была и у нас, на земле Томской. В селе Семилужном, или Семилужки, как его сейчас называют, что в 20 километрах от Томска, находилась церковь святителя и чудотворца Николая, и была там явленная икона, от которой происходило много чудес. К сожалению, в послереволюционное время храм был разрушен, и икона бесследно исчезла.

Но в этом году мы встретили еще одну святыню, связанную с Николой Чудотворцем. Вместо той утраченной иконы со Святой Афонской Горы был принесен список с прославленной на Афоне иконы святителя Николая – так называемой «Скороуслышательной» иконы. Я неоднократно рассказывал о ней в наших передачах.

– Это удивительная икона.

– Особенность этой иконы в том, что когда люди молятся перед ней, свеча, которую они поставили, не успевает сгореть, а молитва уже бывает услышана и исполнена. В этом неоднократно убеждался и я сам. И когда я посещал Афонскую Гору, я захотел, чтобы к этой святыньке как-то были причастны и жители нашего региона. Я попросил монахов-афонитов, чтобы они написали список, копию с этой иконы.

Эту икону мы приложили к древнему прославленному чудотворному образу, привезли ее на нашу землю, и в настоящее время эта икона находится в нашем главном храме – в Богоявленском соборном храме города Томска. Я пока еще не принял решение, где будет находиться эта икона, не определил место постоянного ее пребывания. Пока она у нас в кафедральном соборе, и все желающие могут прийти и помолиться перед этой иконой и посредством этой иконы как бы соприкоснуться с афонской святыней, почитаемой на Святой Горе в Греции.

– У нас еще есть вопросы телезрителей.

«В ноябре в Москве обсудили вопросы реализации проекта по созданию электронного реестра памятников церковной архитектуры, находящихся в аварийном состоянии. Скажите, пожалуйста, в нашем регионе есть такой список? Сколько храмов у нас требуют восстановления и будет ли создана организация меценатов и волонтеров по всему региону?»

– Реестр, о котором Вы говорите, общероссийский, и, конечно же, у нас тоже запрашивали информацию о наличии таких храмов, и мы об этом информируем. У нас есть ряд древних старинных храмов, которые нуждаются в срочной реставрации, но на это пока не всегда хватает и денег, и средств. Тем не менее мы, как можем, бьем тревогу и просим поддержать нас по мере сил и возможностей.

Прежде всего, сейчас речь идет о храме Петра и Павла в Нагорном Иштане. Эта деревянная церковь в очень интересном красивом месте. В настоящее время этот поселок, по сути, нежилой, в основном только летом живут дачники, поэтому создать там какой-то постоянно действующий приход крайне затруднительно, и вообще проблематично восстановление и содержание храма за счет пожертвований прихожан. А ведь церковь не получает какого-то финансирования со стороны, а существует только за счет пожертвований, и поэтому, конечно же, своими силами восстановить эту церковь нам крайне сложно.

Несколько лет мы подаем заявку на включение ее в число памятников, которые подлежат реставрации за федеральные средства, но пока, видимо, до нее еще не доходят руки, пока эти заявки отклоняются, но мы все-таки продолжаем заниматься этим. В прошлом году мы подняли этот вопрос на уровне нашей области, обратили внимание наших областных властей на эту, по сути, жемчужину деревянного зодчества, нашли понимание этого вопроса в администрации. Намечены определенные меры, которые нужно срочно предпринимать в отношении этой церкви. Конечно, они недостаточны, но первые шаги  уже предпринимаются.

Помимо этого есть и другие памятники. Например, сейчас нуждается в срочной реставрации церковь святителя Иннокентия. Это домовая церковь, которая была в здании Томской духовной семинарии на улице Никитина. Сразу после революции здание семинарии было отобрано у Церкви, там размещались различные государственные учреждения – учебные заведения в основном военного профиля. В последнее время здание занимал военно-медицинский институт. За более чем столетие это здание никогда не реставрировалось, но жестоко эксплуатировалось и доведено до аварийного состояния – в настоящее время ему грозит обрушение.

Благодаря благословению Святейшего Патриарха Кирилла это здание было включено в реестр памятников, подлежащих реставрации за федеральные средства, но оказалось, что здание в таком плохом состоянии, столько нужно средств на его восстановление, что как мы справимся с этой задачей и насколько быстро, сказать трудно. Есть и другие памятники, просто в силу ограниченности нашего времени обо всех я говорить не буду, но мы уже видим, что проблема достаточно непростая. Разрушать значительно проще, чем созидать.

– Да. Владыка, не так давно появилась такая профессия, как храмовый флорист. Есть ли еще подобные новые церковные специальности и где им можно обучиться?

– Ну, это не столько церковная специальность, сколько светская, которая ориентируется и на какую-то церковную действительность. Скажем, архитектор – это церковная специальность или нет? В настоящее время при многих архитектурно-строительных университетах специально читаются курсы, лекции, в том числе и по храмовой архитектуре, потому что мы живем в то время, когда возрождаются наши старые, древние храмы, которые когда-то были разрушены или доведены до полуразрушенного состояния, когда строится много новых храмов.

И, конечно же, для строительства этих храмов или для восстановления прежних нужны специалисты, которые разбирались бы в этих вопросах. Не может построить храм тот, кто привык строить лишь какие-то жилые коробки. Здесь нужны особые подходы, поэтому возникает такая специальность или такое направление, как храмовая архитектура. То же касается и флористов, которые украшают различные праздничные мероприятия.

Верующие люди хотят, чтобы храмы были украшены к празднику Пасхи, к празднику Рождества Христова или к престольному празднику, и раньше этим всегда занимались сами прихожане. В настоящее же время приходы иногда обращаются за помощью к специалистам, потому что в любом случае, конечно, прихожане делают это с любовью, но они не могли бы сделать это так, как сделал бы специалист. Сейчас храм профессионально украшают цветами флористы, и поэтому возникает такая профессия.

Я думаю, что подобных точек соприкосновения у Церкви с этими светскими профессиями достаточно много. Например, у нас в Томске есть общество православных врачей. Чем православный врач отличается от неправославного? По сути, это такой же профессионал, который, кроме какого-то кодекса светского врача еще имеет и высокие заповеди Божии, и поэтому у него особенно чувствительное отношение к пациенту как к личности, которую сотворил Господь, за которую Он пролил Свою кровь и которая достойна особенного внимания и заботы.

– Лично мне хотелось бы, чтобы таких точек соприкосновения Церкви и общества было как можно больше. Мне кажется, это единственный путь, по которому наша страна может идти и развиваться.

Ведущий Виталий Стёпкин

Записала Людмила Белицкая