Православная Брянщина. Пострадавшие за веру Христову в XX веке

Дмитрий Терехов:

– Церковь 7 февраля прославляет Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской. Все они пострадали за веру Христову в тяжелые годы гонений XX века. В этот день в храмах совершались литургия, молебен и заупокойная лития по погибшим. В Брянском кафедральном соборе во имя Святой Троицы богослужение возглавил митрополит Брянский и Севский Александр.

Елена Ларина:

– Жестокий и кровавый XX век стал особенно трагическим для России. Страна потеряла миллионы своих сыновей и дочерей от рук собственных богоборцев. В годы гонений на Церковь Христову было замучено множество православных мирян, монахов, священников, архиереев. Вина у них была одна – твердая вера в Бога.

Дмитрий Терехов:

– На сегодняшний день в составе Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской насчитывается около 1800 имен, сюда включены и девять брянских святых. Это священномученики Стефан Грачев, Варлаам Попов, Григорий Фаддеев, Серафим Василенко и пять стародубских священномучеников: протоиерей Александр Левицкий, иерей Алексий Тютюнов, Иоанн Никольский и Корнилий Удилович. Все они пострадали за отеческую веру в 1937 году.

Священник Виктор Друян, заведующий отделом агиологии Брянской епархии:

– Было несколько волн репрессий, одна из них в 1920–1930-х годах. В 1937 году очень много было расстрелянных по приговору (по одной статистике – из 150 000 священнослужителей, служивших в Русской Православной Церкви до 1917 года, в 1937 году репрессировали 85 000).

Елена Ларина:

– История знает множество примеров мученической кончины последователей христианства, об этом рассказывают и жития святых. Но гонения на христиан первых веков в Римской империи отличаются от гонений на христиан в Советской России.

Священник Виктор Друян:

– В Римской империи верующие во Христа могли подниматься по служебной лестнице и достигать очень больших званий. Когда им предлагали отречься от Христа, то они не теряли свое положение, а, наоборот, приобретали какие-то блага. В советское время альтернативы не было никакой. По материалам архивного уголовного дела, отречения от веры мы не знаем, оно, в общем-то, не требовалось. Но если обвиняемый вел себя не совсем достойно, то все равно его участь была предопределена: он получал либо какой-то срок, либо его приговаривали к высшей мере наказания, то есть к расстрелу. От исповедничества его дальнейшая судьба не зависела.

Дмитрий Терехов:

– На протяжении многих лет исследованием судеб репрессированного духовенства, церковнослужителей и мирян занимается Отдел агиологии Брянской епархии. Уже установлено 2 400 имен. Со списком репрессированных можно ознакомиться на епархиальном сайте.

Священник Виктор Друян:

– Сайт этот общедоступный. В основном  мы сейчас работаем с тем, что уточняем данные и отвечаем на письма, которые поступают от родственников репрессированных. В частности, географический ареал расширился, были письма даже из Канады, то есть этот проект и сайт востребованы, и вспоминаются слова Святейшего Патриарха: «Новомученики являются ядром, центром этой памяти». Но нельзя забывать и тех, кто был невинно репрессирован, это были честные служители на ниве Христовой: священники, диаконы, псаломщики, церковнослужители. Сейчас основная задача отдела – восполнить память о тех, кто служил в эти трудные, страшные годы и не отрекся от Церкви Христовой. Они не ушли в обновленческий раскол, старались честно выполнять свое служение, насколько это было возможным.

Дмитрий Терехов:

– Помощь в сборе данных оказывают и родные репрессированных.

Священник Виктор Друян:

– Какие-то материалы присылают родственники пострадавших, какие-то данные они запрашивают у нас, идет плодотворный обмен. И, судя по посещению сайта, он довольно-таки востребованный. Здесь еще нужно учесть такой момент, что этот сайт немножко восполняет ту пустоту, которая образовалась в связи с тем, что нет книги памяти жертв политических репрессий по Брянской области.

Елена Ларина:

– Искать сведения о пострадавших за веру на добровольных началах помогают неравнодушные брянцы.

Священник Виктор Друян:

– Есть заинтересованные люди, которые живут, болеют этой темой, помогают, это живое сердечное участие. По словам одного из них, чтобы хоть какую-то память оживить: узнать, как пострадали те, кто был репрессирован; чтобы они не были забыты.

Дмитрий Терехов:

– В 2017 году Отделом агиологии был составлен синодик для поминовения священнослужителей и мирян, находившихся в заключении в Брянской тюрьме и пострадавших в годы репрессий. Но уже сегодня он требует доработки.

Священник Виктор Друян:

– Есть задумка издать книгу с обновленными данными синодиков по благочиниям (то есть данные тех священников, которые служили в храмах этого благочиния), для поминовения. Книги были изданы несколько лет назад и уже устарели, потому что эти данные постоянно обновляются, систематизируются, проверяются.

Елена Ларина:

– Многие православные не побоялись пострадать за Христа. Мученическую кончину принимали и молодые, и пожилые священнослужители.

Священник Виктор Друян:

– Конечно, поражаешься мужеству тех, кто принимал сан после Октябрьской революции 1917 года. В 20-х годах они уже понимали, что начинаются скрытые или открытые гонения на Церковь, то есть государство движется атеистическим курсом, и все-таки принять сан в это время было серьезным шагом – люди понимали, на что они идут и что впоследствии с ними будет. В 30-х годах священник по фамилии Короткий служил в храме во имя святителя Николая на станции Брянск-1, здесь был поселок Володарский (сейчас это Володарский район города Брянска). Я думал, что храм был разрушен гораздо раньше, но, видимо, храм до 30-х годов существовал, там служил этот священник. Возможно, храм был захвачен обновленцами, потому что один из священников был обновленческой ориентации. В те времена в этом не было ничего удивительного, даже Воскресенский храм был поделен на две половины: в одной половине служил священник обновленческой ориентации, в другой – те, кто подчинялся митрополиту Сергию.

Дмитрий Терехов:

– За веру страдали не только священнослужители, но и женщины – их также расстреливали.

Священник Виктор Друян:

– Было одно дело, когда приговорили к расстрелу даже женщину, Федяеву Юлию, она была представителем церковного совета Воскресенской церкви. Удивительно и страшно, что женщина была приговорена к высшей мере наказания.

Елена Ларина:

– В Брянске священнослужитель Сергий Космодамианский пострадал за веру в 1937 году, ему было около 60 лет. Сведения о нем сохранились в архивах и в «Орловских епархиальных ведомостях».

Дмитрий Терехов:

– Сергей Космодамианский родился в 1877 году в селе Коростовка Брянского уезда Орловской губернии в семье псаломщика. Сейчас это село Октябрьское в Брянском районе. Отец его умер рано, в 1881 году; Сергею было всего 4 года. Повзрослев, он принял решение, как и папа, посвятить свою жизнь Богу.

Священник Виктор Друян:

– Учился сначала в Орловском духовном училище, потом в Орловской духовной семинарии. Так как был из семьи псаломщика, его взяли на казенное содержание, в связи со смертью отца. Был рукоположен по окончании семинарии в 1901 году сначала во диаконы, потом в священники к селе Коростовка.

Елена Ларина:

– Священник Сергий, получив хорошее духовное образование, в родном селе был назначен законоучителем народного училища.

Священник Виктор Друян:

– Видно было по наградам, что он служил ревностно. За усердное служение был награжден набедренником, потом скуфьей,  в 1918 году камилавкой. А так как он был еще учителем церковноприходской школы, то имел награды за усердное исполнение учительских обязанностей.

Дмитрий Терехов:

– С 1918 года место служения священника Сергия изменилось: он был назначен в храм в честь Преображения Господня села Рёвны Навлинского района.

Священник Виктор Друян:

– После 1918 года примерно до 1934 года (сложно определить), он служил в Рёвнах, потом переехал в город Брянск, еще застал в живых владыку Даниила (Троицкого), это приблизительно 1933 или 1934 год. Потом он служил в храме в честь иконы Божией Матери «Тихвинская» города Брянска, там служили архиереи и владыка Даниил (Троицкий), потом владыка, который был после него. В 1937 году он был репрессирован по общему делу, тогда репрессировали практически всех священнослужителей города Брянска – было несколько таких дел, когда все приговаривались к высшей мере наказания.

Елена Ларина:

– Родственники репрессированного священнослужителя бережно хранят о нем память и передают семейную историю из поколения в поколение. Им хорошо известны гонения за веру, которым подвергся отец Сергий.

Наталья Набиулина, правнучка священника Сергия Космодамианского, преподаватель воскресной школы Брянского Свято-Троицкого кафедрального собора:

– В те непростые времена начались гонения на Православную Церковь, и батюшку сначала письменно предупреждали о том, что он подозревается в ведении пропаганды и организации антисоветского движения. Сначала все ограничилось только предупреждением, но в один из дней в 1937 году его арестовали в ночное время, пришли три сотрудника НКВД, постучали (это был одноэтажный дом, где жил батюшка со своими пятью детьми) и приставили семью к стенке в три часа ночи. Один из сотрудников, который держал автомат, сказал батюшке: «Ну что, поп, где твой Бог? Мы сейчас твоих детей расстреляем». Он сказал: «Хорошо. Значит, они мучениками будут». Начались обыски. Во время обысков была найдена рукопись, которую дедушка писал, рукопись была составлена в форме писем и называлась «О Христе». Что было в этой рукописи, нам неизвестно, рукопись была сожжена в этот же вечер – ее бросили в камин.

Дмитрий Терехов:

– Семья священника чудом уберегла икону Божией Матери.

Наталья Набиулина:

– В ту ночь, когда постучали, бабушка (матушка, жена батюшки) спрятала икону в мешке с картошкой, и икону удалось сохранить в подполье. Эта икона до наших дней дожила, она сейчас находится у меня дома – икона в честь Тихвинской Божией Матери; как раз в Тихвинском храме служил наш дедушка.

Елена Ларина:

– Священника Сергия Космодамианского приговорили к расстрелу.

Наталья Набиулина:

– За организацию антисоветского движения и ведение пропаганды против советской власти. Отец Сергий был человеком строгим, но очень добрым, вокруг него всегда были люди. Он сумел создать большой приход, поэтому его стали обвинять именно в том, что он и организовал это движение.

Дмитрий Терехов:

– Приговор привели в исполнение в Брянской тюрьме.

Наталья Набиулина:

– Когда протоиерея Сергия привозили на суд, мой дедушка (то есть один из старших его сыновей) прибегал смотреть, как выводят отца.  Они с друзьями прятались за кустами, часами ждали, когда отца привезут на заседание. И это была его последняя встреча с отцом.

Елена Ларина:

– Репрессиям подверглась и семья священнослужителя – матушка Раиса Николаевна и пятеро детей.

Наталья Набиулина:

– После того как батюшку задержали, его пятерых детей-школьников исключили из школы как детей врага народа. Начались гонения. В течение пяти лет после смерти батюшки велись обыски в его доме. Все документы, книги, которые у него находились, были изъяты. До нас, к сожалению, кроме этой иконы, которую сохранила его матушка, ничего не дошло. Известно, что одна из икон, которую батюшка подарил еще при жизни одному из монастырей (какому точно, мы не знаем, информация утеряна), хранится в каком-то храме. Но когда я посещала храмы, искала икону по описанию, то нигде не видела ее; возможно, она утеряна.

Дмитрий Терехов:

– После гибели мужа Раиса Николаевна пела в хоре в Воскресенском храме города Брянска. По воспоминаниям родных, она была родом из Санкт-Петербурга.

Наталья Набиулина:

– Раиса Николаевна Раевская – потомок древнего рода Раевских, князей. Ее отец Николай Раевский тоже являлся священнослужителем, но в каком сане он был, протоиерей или иерей, мы не знаем, до нас это не дошло. Но отец Николай заметил радения батюшки и обвенчал его со своей дочерью Раисой. Она была музыкальным работником по образованию и регентовала в храме. Когда отец Сергий вернулся на родину, он был служащим батюшкой, а матушка  регентом. После смерти батюшки матушка продолжила свое регентское служение в нашем Воскресенском храме, где сейчас тружусь я. Семья батюшки отличалась особенной добротой, приход был большой, и мама моя рассказывала (она застала в живых бабушку), что бабушка уже в летах водила домой нищих из храма, кормила их, одевала. Все, кто знал Раису Николаевну Космодамианскую, знали ее как человека очень добродетельного. Она преставилась ко Господу в тот же самый день, как и батюшка, только спустя 40 лет.

Елена Ларина:

– Сыновья отца Сергия сражались на фронтах Великой Отечественной войны.

Наталья Набиулина:

– Один Анатолий не вернулся с войны, был замучен в концлагере. Похоронка пришла в 1945 году. Мой дедушка вернулся инвалидом войны, с одной почкой. Все дошли до Берлина.

Дмитрий Терехов:

– Дети отца Сергия уже в зрелом возрасте получили высшее образование, стали преподавателями и преуспели в научной деятельности.

Наталья Набиулина:

– Старший сын Александр был ректором Донецкого государственного университета, членом Академии наук, ныне покойный. Второй сын Виктор тогда был главным бухгалтером нашего Брянского аэропорта. Мой дедушка доцент и заведующий кафедрой бухгалтерского учета в Финансово-экономическом институте. Его младшая дочь  музыкальный работник. Все дети имели высшее образование.

Елена Ларина:

– В 1960 году священник Сергий Космодамианский был реабилитирован.

Наталья Набиулина:

– Его сын Евгений всю жизнь пытался реабилитировать отца и род, потому что это клеймо «дети врага народа» (особенно в советское время) не давало семье спокойно жить. И когда пришла бумага на реабилитацию, стало легче, но реабилитация была посмертной, прадедушку это не вернуло.

Дмитрий Терехов:

– Отец Сергий служил долгие годы – это был настоящий пастырь, который засвидетельствовал своей мученической кончиной крепкую веру перед Богом. Родные священнослужителя считают его молитвенником за род.

Наталья Набиулина:

– В моей жизни все события связаны с именем Сергия. И в месте, где я сейчас работаю, мой непосредственный руководитель протоиерей Сергий. Не знаю, стечение это обстоятельств или Промысл Божий, но мне хочется думать, что Промысл Божий.

Записала Елена Чурина