Плод веры. Коллекционер русской иконы Игорь Сысолятин

30 августа 2022 г.

Главная » Передачи » «Плод веры» (Москва)

Можно ли проследить историю России через иконы? Как становятся собирателями икон? Как происходит поиск икон, оценка их значимости, как происходят переговоры о возвращении икон, кто проводит оценку стоимости и из чего эта стоимость складывается, кто гарантирует, что иконы не подделка? Рассказывает коллекционер Игорь Сысолятин.

– В июне в Музее русской иконы стартовала выставка, которая полностью собрана из икон Вашей коллекции. Ради чего стоит прийти на эту выставку?

– Для всех любителей русской иконы, и не только, она будет и полезна, и познавательна, и интересна. Название выставки «Россия в ее иконе» взято из дореволюционной статьи князя Трубецкого, посвященной русской иконе древних веков. Это название статьи Трубецкого как нельзя лучше отражает суть моей коллекции и, соответственно, выставки. Выставка охватывает пять веков русской иконы, начиная с XV века и заканчивая XX веком, даже послереволюционного времени есть предметы в коллекции, она отражает все стили, направления, школы иконописи в России, существовавшие за эти 500 лет, а самое главное – много иконописцев, как известных, так и неизвестных, авторские работы которых представлены в собрании. Поэтому в трех-четырех залах любой посетитель выставки сможет увидеть все развитие русской иконы во всех ее проявлениях, в достаточно сжатом экспозиционном пространстве.

– Почему именно в Музее русской иконы? Насколько он вам близок и чем он знаменит?

– Во-первых, это единственный профессиональный частный музей в нашей стране, посвященный сугубо русской иконе. Он создан на деньги, чаяниями и подвижничеством знаменитого русского коллекционера и бизнесмена Михаила Абрамова, который скоропостижно скончался не так давно, но оставил нам свою коллекцию, свой музей, свое детище, в который все могут прийти и увидеть прекрасную коллекцию самого музея. И при этом музей после смерти основателя продолжает его дело, продолжает выставочную деятельность, привлекает частные коллекции. Различные проекты, связанные с русской иконой, проходят в его стенах. И когда я рассматривал различные площадки для проведения своей выставки, велись переговоры с государственными музеями, в том числе с Государственным историческим музеем, с Музеем русской иконы им. Андрея Рублева, но в конечном итоге остановились именно на выборе Музея русской иконы им. Абрамова, потому что, во-первых, так как это частное заведение, намного проще в бюрократическом плане оформление этой выставки, оформление мероприятия и возможность в принципе это событие организовать. В государственных музеях очереди расписаны на несколько лет вперед. Во-вторых, вдова Михаила Юрьевича Абрамова, Светлана Львовна, когда я к ней обратился, очень хорошо восприняла мое предложение о проведении выставки, очень радушно. И весь коллектив Музея русской иконы также очень позитивно отнесся к идее проведения этой выставки, и мы все, дружно объединившись, стали над этим проектом работать.

Что еще позитивного я хочу сказать относительно Музея русской иконы – это то, что, безусловно, так как здание и сам музей были построены и отремонтированы под себя профессиональным не только коллекционером русской иконы, но еще и строителем, то само музейное пространство было сделано по последнему слову современной строительной техники, музейных пространств, там есть климатические условия, созданные по всем современным методикам, там большие пространства, залы с хорошим освещением. Подается материал очень наглядно, очень легко дышится, в отличие от многих старых советских и даже дореволюционных музейных помещений. И восприятие всего того, что там экспонируется, очень свежее, легкое и наглядное.

– В одном из интервью Вы сказали, что Ваша цель собрать в своей коллекции национальные шедевры. Не слишком ли это амбициозно для частной коллекции и вообще как Вы стали собирать иконы?

– Любой коллекционер, начиная что-то коллекционировать или в процессе своего коллекционирования стремится, естественно, к какому-то пику, который проявляется в поиске шедевров в коллекцию, национального или не национального значения, но максимально возможного для каждого конкретного коллекционера. Я профессиональный коллекционер, и иконой я начал заниматься относительно недавно, 15-20 лет назад, именно профессиональным коллекционированием. До этого я с детства, как все дети, собирал марки, монеты, значки, и потом со временем это все переросло в профессиональную деятельность. Мои коллекции монет и значков в 1990 годы формировались и стали достаточно знаковыми в мире коллекционирования. По своей коллекции советских значков я пишу сейчас энциклопедию советских значков, уже несколько томов вышло, остальные пишутся и издаются. По коллекции республиканских наград «Первые награды Советской власти» издана энциклопедия, тоже такой серьезный труд. Совместно с Николаем Николаевичем Стрекаловым мы написали такую книгу, и на данный момент это является главным изданием по ранним советским наградам для всех коллекционеров и специалистов. И уже имея достаточно богатый опыт коллекционера, который сформировался на протяжении 10-20 лет в фалеристике, в нумизматике, я пришел к коллекционированию русской иконы. Первые мои приобретения были еще задолго до нынешнего этапа, первую икону я приобрел в 1989 году, она предназначалась для контрабанды за границу, очень она им понравилась. Это были «Праздники» палехского письма XIX века, очень мелкое, красивое письмо, оно, как правило, всем начинающим и дилетантам нравится в первую очередь именно своей миниатюрностью и искусностью. Мне она тоже очень понравилась, я ее купил за большие по тем временам деньги, за 500 рублей, эту сумму они намеревались получить от контрабандистов. И она у меня долгое время висела просто как молельный образ дома, на стене. Постепенно в течение 1990 годов некоторые иконы мне попадались на антикварном рынке, они мне нравились для дома, для семьи, для себя, и они просто попадали на стену и не являлись какой-то коллекцией или целенаправленным собирательством.

В начале 2000 годов частное коллекционирование русской иконы стало приобретать уже официальное признание, стали публиковаться различные статьи, издаваться каталоги, устраиваться частные выстави. Так, например, мы можем вспомнить выставку Михаила де Буара (Елизаветина), которая проходила в Царицыно, она уже перевернула сознание нынешнего поколения коллекционеров тем, что, во-первых, еще с советских времен все это подспудно всеми коллекционерами считалось чем-то запретным, многие люди боялись показывать свои коллекции, свои шедевры, а Михаил Елизаветин продемонстрировал всю свою коллекцию во всей своей красоте, был подготовлен шикарный каталог к этой выставке со статьями наших известных искусствоведов – и это перевернуло, наверное, сознание многих коллекционеров русской иконы и просто интересующихся антиквариатом или православной иконой людей. Эта выставка подвигла многих, и меня в том числе, уже к коллекционированию. Потому что такие выставки, в том числе и моя, надеюсь, демонстрируют определенный путь, который проделал коллекционер в своей жизни в поиске иконы, шедевров для своей коллекции. Любой коллекционер, не только я, иконы не покупает в магазине, когда у него есть свободные деньги и ему нечем заняться, или, сидя дома в Интернете, их не заказывает, хотя, конечно, сейчас масса сайтов и в Интернете можно что-то найти. Но в основном любой коллекционер проводит массу времени в поисках новых раритетов для своей коллекции. И это могут быть различные заброшенные уголки, села, деревни нашей страны, можно мотаться бесконечно по одному звонку – где-то что-то нашли, и едешь, смотришь. Иногда это может оказаться даже не икона, а просто кусок какого-то дерева, какая-нибудь старинная доска, на которой кому-то показалось, что там что-то нарисовано. А иногда может оказаться шедевр, который потом будет восхищать и радовать всех специалистов, а взят из ниоткуда. Также это могут быть различные мировые аукционы с известными именами Кристис, Сотбис и другие. Любой коллекционер может проводить свое время в поисках шедевров в свою коллекцию от Нью-Йорка, Лондона и Парижа до какой-нибудь деревеньки в Архангельской области. И когда вы приходите на выставку любого коллекционера, вы видите тот путь, который он проделал. Что ему удалось, что ему посчастливилось найти. Потому что не всегда это вопрос только денег, и по большей части в поисках русской иконы деньги – это не самое главное. Это именно где-то удача, где-то твои способности, твои возможности путешествовать, тратить время на эти поиски в ущерб работе или основному виду деятельности.

– Вы упомянули контрабанду, упомянули зарубежные аукционы. А вообще как много икон было вывезено в XX веке и насколько серьезно стоит проблема возвращения этих икон на Родину?

– Этот вопрос можно разделить на две части. Первая часть – как обстояли дела с контрабандой и продажей. Массовая продажа, которая началась в конце 1920-х – начале 1930-х годов, была официальной. Продавались не только иконы, как мы знаем, продавалось все, что мы могли продать в то время. С 1927 по 1932 год в нашей стране проводилась первая пятилетка, цель которой была индустриализация страны и подъем народного хозяйства, подъем промышленности в первую очередь. И в оплату всех зарубежных технологий и заводов, которые мы покупали в той же Америке под ключ, а мы знаем, что и Днепрогэс строили американские специалисты, и турбины поставлялись из-за границы, и Магнитку, и тот же автозавод ГАЗ, то есть все основные заводы, которые у нас были, – они все построены либо американцами, либо европейцами, но в основном американцами, и оборудование, техника вся была поставлена оттуда. За это, естественно, надо было платить твердой валютой, которой в стране не было, было полное непризнание нашей страны всем миром и не было даже дипломатических отношений с большинством стран. И в этих условиях продажа в том числе и культурных ценностей за границу была одним из способов получения твердой валюты.

1929 год знаменует собой начало экспозиции русских икон за рубежом, в капиталистических странах. Это Германия, Англия, Америка. Там прошла выставка Игоря Грабаря, которую наш советский знаменитый искусствовед, художник, реставратор организовал по заданию партии и правительства для того, чтобы познакомить Запад с русской иконой. За границей русскую икону в те годы еще не знали, она не была популярна так, как в последующие годы и сейчас, потому что русскую икону относительно недавно открыли в прямом и переносном смысле. Как мы знаем, иконы покрывают олифой, и до начала XX века все иконы были записанные в несколько слоев. Когда олифа темнела, художник заново через 50, через 100 лет мог написать другое изображение на этой иконе. Через 100 лет, когда она снова темнела, – новое изображение могли нарисовать на этой же иконе, и к XX веку многие древние русские иконы, которые провисели и в храмах, и где-то находились в коллекциях, как правило, представляли сбой многослойную запись. А что там было в оригинале – ни искусствоведы, ни верующие не знали и не представляли. С помощью различных химикатов в начале XX века повсеместно научились раскрывать иконы, то есть открывать все эти слои записи. Открывали старую черную олифу, открывали позднюю живопись и докапывались в глубь веков. Через два, иногда три слоя записи открывались шедевры XIV–XVI веков и люди увидели всю красоту русской иконы. Когда Матисс, великий французский художник, приезжал в начале XX века в Москву, он был поражен красотой древнерусской иконы и говорил, что это не вам надо у нас учиться, а нам у вас учиться, как надо писать. За исключением единичных представителей арт-искусства, в целом художественный мир западных стран так нас и не знал, потому что не было ни телевидения, ни Интернета, ничего, чтобы познать красоту русской иконы, и он не знал всех ее проявлений. И поэтому, когда встала задача что-то как-то продавать – просто был нужен грамотный маркетинг со стороны правительства, нужно было эту тему раскрутить. И Игорю Грабарю было поручено устроить выставку, на которой должны были быть представлены шедевры русских музеев, этим должны были зацепить западных искусствоведов, западных коллекционеров и после этого начать уже целенаправленную продажу иконы за границу.

Один из главных предметов в моей коллекции – это икона «Распятие» конца XV века, которая была на этой выставке Игоря Грабаря. Она путешествовала из Англии в Америку, имеются фотографии начала 1930-х годов, где эту икону видно в выставочном пространстве Питтсбургского музея. Наверное, вся эта выставка, или большая ее часть, была предназначена для продажи, но, когда началась шумиха, в первую очередь в эмигрантской среде, о распродаже национального достояния – большая часть икон все-таки вернулась на Родину, но за некоторым исключением. Что-то успели продать, и в том числе это «Распятие». Оно не вернулось, оно долгие годы бытовало за границей и уже относительно недавно, несколько лет назад, на одном из аукционов в Германии удалось эту икону идентифицировать и мне приобрести в коллекцию, причем о том, что она с этой выставки, естественно, никто не знал, это была такая достаточно детективная история.

Мне посчастливилось, что со мной на просмотр лотов для этого аукциона приехал наш ведущий российский технолог Виктор Вячеславович Баранов, главный технолог Государственного научно-исследовательского института реставрации, и он помог мне просмотреть все подготовленные для этого сейла, для этого аукциона лоты, а их было достаточно много, более 2000 штук. И когда дошло дело до этой иконы «Распятие», он в нее вцепился, долго изучал, наверное, часа два, через микроскоп всю осмотрел, и когда уже мы вышли на улицу, он сказал мне, что эта икона именно с той выставки, она была в этом знаменитом туре Грабаря. Я спросил, откуда это известно. Дело в том, что там на обратной стороне есть выставочные наклейки и бирки. Многие иконы имеют подобные бирки, и знать, что они именно с этих выставок, мог только Виктор Вячеславович, потому что он по роду своей деятельности изучал точно такие же иконы с этой выставки из наших музеев. И он знает эти бирки, знает, что они относятся именно к этой выставке. И благодаря такой инсайдерской информации удалось эту икону сравнительно недорого на этом аукционе приобрести и привезти в страну. А когда уже здесь дальше со специалистами и искусствоведами стали заниматься и исследовать, то нашли и номера выставочные, нашли и в описаниях, и в каталогах и в конечном итоге нашли фотографию из Америки начала 1930-х годов, где она висит на стене. Вот такая интересная детективная история, которая как раз отвечает на ваши вопросы и по продаже, и по возвращению, и по тому, не слишком ли пафосно то, что я в коллекцию пытаюсь собирать иконы национального значения, национального уровня.

А если продолжить дальше по поводу контрабанды, вторую часть вашего вопроса – да, безусловно, контрабанда существовала всегда, и в 1920-е годы, когда вся первая волна эмиграции вывозила, естественно, все, что могла, каждый все свои ценности вез, и в том числе многие образа в драгоценных окладах в первую очередь вывозились. Если говорить о контрабанде икон как культурных ценностей, как живописных ценностей, тут, наверное, расцвет пришелся на 1970-е годы. В 1960-е годы, во время оттепели, после того как были проведены различные международные фестивали, когда стали иностранцы сюда приезжать, наладились международные связи, у фарцовщиков и людей, которые занимались нелегальным бизнесом в Советском Союзе, с иностранцами наладились, видимо, эти контакты, связи, и основная масса икон, как это сейчас стало известно, доставлялась в Западную Европу, в первую очередь это ФРГ. Вывезено было достаточно много и рядовых вещей, потому что мало кто разбирался, мало кто понимал тогда в русской иконе, и шедевров. Самое страшное и самое печальное это не то, что эти иконы вывозились, а то, что эти иконы портились для того, чтобы было возможно их вывезти. Как правило, многие иконы, особенно большого формата, распиливались на разные части, чтобы было удобно вывезти, потом какие-то иконы не склеивались, какие-то иконы так различными клееными частями и продавались, и много шедевров и древнерусских, и Нового времени, XVIII–XIX веков, безвозвратно утрачены, испорчены именно контрабандистами. Но хочется сказать то, что вся эта масса икон, которая была и официально продана, а как мы знаем существовало государственное объединение «Антиквариат», которое занималось продажей предметов искусства за границу, в 1950–1970-е годы были официальные продажи за границу малозначимых икон, которые худсоветы отбирали, они как официально продавались страной, так и контрабандным путем были доставлены за границу, – все эти иконы на самом деле за последние 20 лет на рынке появились. И была возможность у многочисленных коллекционеров, дилеров из России все эти иконы увидеть, привезти, вернуть на Родину. Поэтому, как я считаю, большая масса икон все-таки вернулась на Родину, в нашу страну, потому что основные коллекционеры сейчас находятся здесь, и этот вектор никоим образом не меняется, все хорошие предметы, какие бы ни появлялись за границей, в конечном итоге едут в нашу страну. Нет сейчас ни в Америке, ни в Англии, ни в Италии, ни во Франции конкурентов нашим коллекционерам. Сейчас честным экономическим путем все это возвращается, все это наше достояние восстанавливается, и хочется верить, что в дальнейшем этот вектор не поменяется в связи с изменением экономической обстановки, если она случится.