О земном и о небесном. Жертвы войн среди мирного населения

Поговорим сегодня о жертвах войн среди мирного населения. В эти дни две исторические даты – день полного освобождения Ленинграда от блокады и Международный день памяти жертв холокоста. Фашизм в лице неонацизма поднял голову и в наши дни. Вот уже почти три года наши воины – участники спецоперации мужественно с ним сражаются. Мой собеседник – пресс-секретарь Пятигорской епархии протоиерей Михаил Самохин.

– Отец Михаил, складывается ощущение, что ужасы Великой Отечественной и Второй мировой войн, которые до сих пор мы с содроганием вспоминаем, для человечества так и не стали уроком. Почему?

– История ничему не учит, как известно, но строго спрашивает за невыученные уроки. Поколение, пережившее эту войну и на себе испытавшее все ее уроки, которые состоят из крови, боли, смерти и слез, ушло. Ушло и поколение их детей, которые знали их рассказы (если кто-то с ними чем-то делился), ушли близкие и родные, которые трудились в тылу. Дети войны тоже уже уходят… В 2025 году кому-то будет за сто – тем, кто доживет до этого. И если живая память народа еще полвека назад была воспринимавшейся реальностью, то сейчас люди, которые жили рядом с нами и могли нам что-то рассказать, потихонечку перемещаются на страницы учебников. Здесь главная проблема заключается в том, что мы не должны превратиться в хранителей мемориалов, которые красят памятники, рисуют красные звезды и подводят золотом буквочки на именах погибших предков, а должны сохранить дух народа-победителя.

И сейчас, как Вы правильно заметили, в дни специальной военной операции, мы продолжаем то, что, к сожалению, по разным историческим причинам не было завершено тогда, в дни Великой Отечественной. Какие-то духовные очаги расовой теории превосходства, нацистской, фашистской, сохранились. Где-то умышленно, когда тайными тропами, очень организованно перевозили высших офицеров вермахта в Южную и Северную Америку. Сохранились эти очаги на территории Европы, союзников гитлеровской Германии. К сожалению, эта идеология до конца побеждена не была. Ее бесчеловечность настолько была очевидной для всех, что говорить об этом снова и снова думалось излишним. А на самом деле нет. К сожалению, мы очень редко стали смотреть документальные кадры, фильмы о войне. У нас война превратилась в какую-то декорацию, состоящую из каски, шинели и советской пилотки. Поколение наших детей уже плохо различает военные песни, которые пели солдаты на фронте, и песни про войну, которые появились в 60–80-е годы ХХ века. Это разные истории и настроения. Так вот, нам нужно понять одно: уроки истории могут быть выучены только тогда, когда ими живут.

Вы правильно вспомнили о холокосте. Еврейское государство, как бы мы ни относились к нему, к его нынешней политике, годами и десятилетиями делает все для того, чтобы сохранить память о холокосте как живую память народа, как живое переживание тех людей, которые пережили эти страшные моменты, были освобождены из концлагерей, в том числе советскими войсками. Это делается и путем создания музеев, прославления конкретных людей, путем создания фильмов, причем дорогих голливудских блокбастеров (таких серьезных, как «Список Шиндлера»). Этой системной многолетней истории по сохранению понимания войны (с большим заделом вперед, такой, какой она нужна обществу) у нас нет. И, пользуясь тем, что у нас ее нет, в 80-е годы, в начале 90-х кто-то начал попытки переписывания истории. Поскольку у нас нет этой последовательной политики по сохранению памяти не как об одном историческом событии, а как о важном духовном переживании, которое сплотило нас, позволило нам сопротивляться страшному, опасному, смертельному врагу, то мы и имеем попытку все переписать, переосмыслить, на все взглянуть по-новому, а фактически оправдать тех людей, которые на нас напали.

– Но, казалось бы, русские, украинцы, представители других народов большой многонациональной страны (весь Советский Союз) сражались с фашизмом, переживали страшные страницы тех трагических событий, той же почти 900-дневной блокады Ленинграда. Как получилось, что вирус фашизма стал настолько крепким?

– Его долго и бережно хранили, правильно и грамотно растили, поскольку он зиждется, как большинство человеческих грехов, на вполне понятных эмоциях и чувствах – на любви к своей родине, своему народу, своей нации. Задача диавола состоит в том, чтобы просто довести эти понятные человеческие чувства до крайности. Желание поесть, доведенное до крайности, приводит к обжорству, желание почета, славы и признания – к гордости. Любое человеческое желание, даже самое естественное, доведенное до какого-то предела, абсурда, приводит к греху и беде. Естественно, это характерно не только для конкретных людей, но и для общества тоже. Любовь к родине, доведенная до предела, превращается в национализм, любовь к своему народу – в нацизм, в фашизм, когда говорят, что одни народы лучше других просто по генетическому признаку. От этих умозаключений до знаменитых черепомерок, которыми мерили черепа, арийские они или нет, очень недалеко. Эти греховные, диавольские по своей сути умозаключения, как яд, очень легко влить в любую человеческую душу. Если не давать человеку противоядие, то яд неизбежно начинает действовать. А противоядие перестали давать практически сразу. Если в нашей стране десятилетиями это все как-то сохранялось, то в Западной Европе уже спустя годы старались всё забыть, не вспоминать, особенно в тех странах, которые относились к числу проигравших.

– А не потому ли они теперь так рьяно поддерживают Украину и ополчились против нашей страны? Забыли уроки истории…

– Нет, не забыли, но они их помнят как повод для реванша. Есть такое слово: ресентимент. Оно означает желание общества взять реванш за обидное и больное поражение. Считается, что именно ресентимент Веймарской республики, потерпевшей позорный Версальский мир после Первой мировой войны в 1918 году, привел к власти Гитлера. Ощущение реванша, видимо, все-таки дремало в тех народах, которые потерпели поражение во Второй мировой войне.

– В форме фашизма, геноцида?

– В той форме, которая для этих народов привычна и почти принесла им успех. Ведь в сентябре 1941 года началась блокада Ленинграда, к ноябрю она фактически оформилась и длилась до начала 1944 года. Практически всю Великую Отечественную войну Ленинград находился в блокаде. Причем уже в ноябре Гитлер говорил о том, что Ленинград должен умереть голодной смертью и что сохранение жизни мирного населения не является целью вермахта. Задача уничтожения людей просто по тому факту, что они там живут, была поставлена вполне официально. А что это, как не людоедство? Два миллиона восемьсот семьдесят с лишним тысяч человек жило в Ленинграде на момент начала блокады. Примерно миллион удалось вывезти. От восьмисот тысяч до полутора миллионов (по разным оценкам) человек погибло в городе. Просто потому, что они там жили.  Без различия, кто ты, поддерживаешь новую власть в СССР или нет. Петербург был самым, пожалуй, проевропейским городом страны, в какой-то степени сохранившим старую интеллигенцию. Понятно, конечно, в той степени, в которой это было возможно. Ничто не остановило немецкие войска от того, чтобы равным образом морить голодом и выпускниц Смольного института, и рабочих Путиловского завода, и всех остальных, включая младенцев, которые на тот момент оставались в Ленинграде.

Такое отношение к людям как к чему-то недостойному, к сожалению, воспроизводится именно потому, что в сердце человека нет противоядия. А какое это противоядие? Христианство. Именно христианство принесло одну простую мысль: перед Лицом Бога все народы абсолютно равны. Еще в Ветхом Завете мы видим немного другую идею, – идею избранного народа. В Новом Завете этой идеи нет. В избранный Божий народ входит всякий человек, который признает Христа своим Богом и Спасителем и говорит себе: «Я христианин». Перед Лицом Божиим, как мы читаем в Посланиях апостольских, нет ни эллина, ни иудея, ни раба, ни свободного. Эта доктрина в человеческое общество была внесена христианством. Единственный действенный антидот и возможное противоядие против фашизма – христианское понимание равенства и братства людей, которое было в значительной мере воспринято в советский период и не исчезло из общественного сознания с изменением идеологического наполнения. Все же советские власти не стали совершенно убирать человечность из сердец людей и приносить в жертву мировой революции нормальную человеческую жизнь в нашей стране, так исторически сложилось (а некоторые этого хотели). А фашизм отрекся от христианства, фактически пошел к язычеству, в Тибет. Немецкий нацизм пошел к каким-то арийским корням, это было вполне официальное язычество.

– Они перекликаются – фашизм, язычество?

– Конечно. К сожалению, методы и способы превращения человека в животное, в монстра остались прежними. Поскольку человек не меняется, не меняются и известные по своей природе антибожественные, антицерковные и антихристианские методы уничтожения в человеке человека. Они остаются, к сожалению, прежними. Но и нам остаются известные способы борьбы с этим, они за века тоже не изменились. Нужно просто говорить человеку о Боге, заповедях, Христе, говорить каждому о том, как можно свою душу облагородить, приблизить к Богу, улучшить; и таким образом спасти человека от заражения этой коричневой чумой, которая не изменила ни цвета, ни качества и не стала менее опасной.

Ведущая Маргарита Рекко

Записала Ольга Пилецкая