О земном и о небесном. Психологическое насилие

Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом.

– Нас ждет достаточно непростая тема: эмоциональный манипулятор, он же психологический насильник, он же нарцисс, абьюзер,  газлайтер, эмоциональный вампир. Сейчас психологи это используют для описания одного и того же явления, о котором я хочу с Вами поговорить.

В любой семье бывают ситуации, когда супруги ссорятся, кричат. Можно услышать: «Это ты виноват, все из-за тебя». И так далее. Как понять, где просто семейная ссора, а где начинается момент психологического насилия в семье? И как это не пропустить?

– Спасибо за эту тему. Сейчас очень часто приходится слышать об этом, и не только на страницах средств массовой информации, но и в личном общении, в том числе и на исповеди, когда люди открывают сущность своих проблем, то, что происходит дома, в семье.

Наверное, одна из отличительных особенностей нашего времени в том, что сейчас стало много агрессии. И нередко эта агрессия пропускается сквозь семейные барьеры, входит в семью, и начинается то, что начинается. Как это не пропустить?

Самым важным в отношениях, на мой взгляд, всегда остается то, что мы делаем вместе. Берем конкретный пример. Она говорит: «Ты виноват». – «Нет, это ты виновата, все из-за тебя, ты мне всю жизнь испортила». Хорошо, когда  появляется желание разобраться в этом вместе. Речь не о том, чтобы доказывать свою правоту, а разбираться в конкретном случае. Например, не вынесен мусор из дома – давай в этом разберемся. И это бывает очень сложно сделать, потому что мгновенно тут же наслаивается еще куча всего, мол, наконец-то пришло время, сейчас я тебе все выскажу. Здесь нужно понимать, что невынесенный мусор – это молчаливое и безучастное отношение к семейным проблемам на протяжении долгого периода. Скажу более понятно: нужно как можно чаще, естественнее и свободнее проговаривать то, что сегодня произошло.

В качестве примера можно привести традицию монастыря, когда послушник практически каждый день рассказывает духовнику о том, как он провел день. В семье вроде это тоже бывает, когда супруга спрашивает своего супруга: «Как у тебя прошел день?» Но обычно тот начинает отвечать, а другой уже перестает слушать, уже задает какие-то следующие вопросы, потому что скорее это был повод поговорить о себе, а не о проблемах другого. И когда это изо дня в день накапливается и не переживается вместе, происходит то, что происходит.

– А что делать, если все-таки присутствует психологическое насилие в семье? Закрывать дверь, уходить, бежать, решать это?..

– Мне думается,  нужно понимать, что это проблема не одного человека, но и проблема другого, кто отвечает на это. В том смысле, что я ведь не могу не помочь заболевшему, пораженному, слабому человеку. Если один человек действительно стал настоящим газлайтером в семье, то другой, видя происходящее, должен отнестись к нему не так, что, мол, буду терпеть и молчать, но с состраданием врача, который берется лечить, берет на себя ответственность помочь человеку избавиться от этого. Если нет внутренних сил, внутренней решимости к этому, то об этом нужно прямо сказать, во-первых, самому себе. Об этом нужно поговорить со своим духовником. И дальше принимать решение, чтобы отношения не доходили уже до таких последствий, после которых начинается совсем другой вид ответственности.

– Как правило, людей, на которых оказывается давление, называют жертвой. Часто это понятие путают с жертвенностью, и многие женщины предпочитают выбрать такое поведение: голову склонила, молчит, называя это кротостью и терпением. Кто-то назовет это просто самоуничтожением. Где грань?

– Это та самая грань, о которой я уже начал говорить, – грань врача. Врач молчаливо и тихо выслушивает повествование человека, который пришел к нему на прием и рассказывает о своей болезни. Но ответная реакция врача – это не молчаливые и смиренные проводы больного из кабинета, а назначение лечения или, если необходимо, – более серьезное вмешательство. Смирение не в том, чтобы все принимать и ни на что не отвечать; это не просто какое-то глухонемое отношение. Нет. Смирение – это поднять больного человека, отнести его в гостиницу и сделать все, чтобы ему помогли. Если я сам не могу остаться рядом с этим человеком по каким-то очевидным причинам (дети, семья), то должен постараться создать такие условия, чтобы об этом человеке позаботились те, кто может позаботиться, но не выбрасывать, не оставлять его на обочине жизни.

– Если в семье такое длится год за годом, к чему это в итоге может привести?

– К трагедии. Сама по себе любовь – это же добродетель, это не чувство. Это не просто восхищение: «Ах, какая погода! Ах, какое замечательное настроение! Ах, какая еда! Ах, какой человек!» Нет. Любовь – это добродетель, над которой трудятся. Она связана не с молчаливым, а с действенным состраданием – тогда я и люблю. И это действие наполнено желанием избавить человека от какой-либо зависимости, какой бы эта зависимость ни была.

Бесконечное терпение может стать сродни и убийству. Ведь когда я вижу очевидную болезнь в другом человеке и ничего не делаю для того, чтобы эту болезненность исправить, а более того, где-то еще и потакаю этой болезненности, тогда я становлюсь соучастником в этой болезни другого человека. Ведь не случайно Господь дал мне это увидеть – чтобы во мне и через меня иметь возможность Своего действия. То есть Он действует через меня, я должен стать Его помощником в этом.

Поэтому любые подобного рода события не должны замалчиваться, они обязательно должны замечаться. Как в семье замечают: «Посмотри, как выросла наша дочь (или сын)!» Эти слова ведь означают не только то, что у дочери повысился интеллектуальный уровень, запас слов, но еще и другое: надо подумать о том, что ей нужно купить новую обувь, новую одежду, подумать о поступлении в высшее учебное заведение или еще о чем-то. Так и здесь. «Посмотри, как мы поменялись. Это означает, что пришло время делать следующие шаги».

– Что делать, если человек  категорически не хочет меняться? Ведь его не изменить насильно...

– Может быть, кого-то удивит моя мысль, но главное не в том, готов ли меняться другой человек; главное в том, хочу ли я оставаться прежним. Особенно в семейных отношениях это имеет важное значение. Да, этот человек не хочет меняться, ему легче оставаться психологическим вампиром. Но я уже больше не хочу оставаться прежним, я своим отношением поменял и свою собственную жизнь, и свой внутренний мир.

– Как из ребенка не вырастить такого нарцисса?

– Вопрос очень непростой, как из ребенка вообще вырастить хорошего человека. Этот вопрос всегда будет актуален. Мы должны быть предельно честными с самими собой и признаться, что не всегда бываем хорошим примером. Когда я начинаю бояться за своих детей, своих друзей и тех людей, которые рядом со мной, это скорее проявление моего осознания, что я не во всем был хорошим и добрым примером.

В воспитании ребенка главное не только то, что я учу его быть правильным, но еще и опыт, как я могу преодолевать свои собственные неправды. Чтобы ребенок не вырос нарциссом, нужно показать умение изменять себя. Да, во мне происходят изменения благодаря моей вере, благодаря моему упованию на Бога, и самое главное – благодаря тому, что я люблю других людей и понимаю, что любить – это не молчать и терпеть, любить – это действовать.

– Психологи пишут, что психологическое насилие могут осуществлять не только супруги в отношении друг друга, но и родители тоже могут осуществлять давление. Родителей нужно почитать, но когда они давят, хочется просто взорваться. Как быть в таких ситуациях?

– Даже если такое и происходит, вряд ли это происходит осознанно. Может быть, это происходит ввиду какого-то внутреннего измененного сознания, под действием разных обстоятельств: усталости, преклонного возраста, социального положения или каких-то болезней. И об этом тоже нельзя забывать. Кстати, в период пандемии увеличилось количество психологических и психических расстройств, которые начали прогрессировать в силу ограничений, изолированности и так далее. Поэтому, может быть, не стоит сразу списывать это на то, что они стали  психологическими насильниками. Может, не стоит сразу ставить диагнозы? Нужно просто продолжать действовать независимо ни от каких обстоятельств. Думается, это очень действенное лекарство даже для тех, кто, сам того не зная, становится газлайтером.

– Везде написано, что газлайтер стремится нарушить личное пространство человека. Вообще в христианстве существует такое понятие, как личное пространство?

– Конечно. Об этом мы и в Евангелии читаем: когда молишься, зайди в комнату, закрой дверь и помолись Богу втайне. Но мое личное пространство – это не то пространство, где никого нет, но где есть Бог, есть я и в моих мыслях, моих молитвах те, кто мне дорог.

– Владыка, большое спасибо, что ответили на непростые вопросы. Уверена,  многим эта беседа поможет взглянуть на достаточно непростую ситуацию с другой стороны и найти нужные ответы. Ваше заключительное слово...

– Дорогие друзья! Мне очень хотелось бы пожелать каждому из нас, чтобы мы никогда не ограничивали милосердие и силу Божию словами: «Я сделал все, что мог. Все, что было в моих силах, мною было сделано». Когда я допускаю эту мысль, тогда останавливаю возможность Его действия. Мы всю свою жизнь живем словами Его присутствия: «Я с вами во все дни жизни вашей». Значит, я еще не закончил свое дело, я еще не закончил ни любви, ни дружбы. Продолжение жертвенного, искреннего и теплого отношения к другому человеку и есть продолжение присутствия Божьего в нашей жизни.

Храни всех Господь!

Ведущая Юлия Бычкова

Записала Нина Кирсанова