О земном и о небесном. Первый Никейский Собор

(В расшифровке сохранены некоторые особенности устной речи)

25 августа 325 года в Никее завершился Первый Вселенский Собор. О важной вехе в истории христианства поговорим с пресс-секретарем Пятигорской и Черкесской епархии протоиереем Михаилом Самохиным.

– Отец Михаил, что послужило исторической предпосылкой к созыву Собора, когда он впервые возник и почему обострился грозящий расколом христианства спор?

– Спор был не один. Это была целая череда дискуссий о сути Пресвятой Троицы, о том, что это такое, почему мы верим именно так, как это нужно воспринимать и понимать. Первым главным вопросом в истории споров о Троице был вопрос о Христе, о Господе и Спасителе, как мы Его себе представляем, как мы Его понимаем, исповедуем и как мы веруем. На самом деле спор был большой, и Первый Вселенский Собор собирается в Никее именно для того, чтобы осудить арианство.

Был некий священник Арий, который был учеником святого Лукиана и имел много знакомых среди соучеников этого святого, в том числе епископов, и продвигал учение о том, что Господь и Спаситель Христос не Бог, а всего лишь человек, не Лицо Пресвятой Троицы, а всего лишь высшее творение. Он это учение активнейшим образом распространял, старался всячески учить именно так. И это вызвало сначала в Александрии (свидетель Александр Александрийский собирает Собор) протест у настоящих православных верующих епископов, что это учение ложно. Сложные догматические вопросы, казалось бы, отвлеченные, не совсем нам нужные и понятные, проверяются в Церкви очень простой формулой: насколько это учение влияет на возможность человека спастись в вечности. То есть учение о спасении является самым важным и самым главным.

Если Господь и Спаситель Христос вдруг не Бог, тогда получается, что Он не мог соединить Божественную природу с человеческой сначала в Самом Себе, а раз не мог ее изменить, тогда сам механизм спасения человека в вечности ломается. Весь смысл христианства как веры, нашей надежды, нашего упования, нашего исповедования теряется. То есть, исповедуя Христа вот так, как учил Арий, мы теряли смысл христианства, теряли возможность спастись верой в Господа и Спасителя Христа. Поэтому, естественно, возникали споры. Надо сказать, что убежденных ариан было не так много на Соборе, как и убежденных православных. Всего в то время было около тысячи епископских кафедр, а собралось на Собор в пригород Константинополя даже менее двухсот. По крайней мере, у нас нет полных списков, к сожалению, отцов Собора. Получается примерно каждый шестой архиерей.

– Кстати, почему именно в Никее?

– Там был большой императорский дворец, где было удобно собраться и заседать большому количеству людей. Площадка была удобная. Плюс – это было не далеко от Константинополя (а Константинополь – это порт, а море – это единственный путь сообщения между странами), где все эти споры были очень активными и затронули не только епископов и духовенство, но и мирян. И чтобы избежать влияния на отцов Собора каких-то внешних воздействий, предпочли тихий пригород, где есть большой императорский дворец, есть возможность собраться, спокойно все обсудить, выработать какое-то единое мнение, единое решение.

– Есть сведения, что в заседании Собора не участвовали многие идеологи христианства того времени. В частности, Николай Чудотворец.

– Я бы не назвал ни одного из святых отцов идеологом, потому что идеология и религия разные вещи. Идеология – это то, когда мы выстраиваем нашу модель поведения в земной жизни. Религия все-таки связывает нас с Богом, с Христом. Что касается святителя Николая, он есть в одном из списков (если мне память не изменяет, Синайском), его нет в других списках. Нужно сказать, что полные списки отцов Собора нам неизвестны. Кто-то говорит, что их было 318, увидя в этом отклик на пророчество из Ветхого Завета, где упоминается это число. Кто-то говорит, что их было 250. Точного числа участников Собора мы не знаем. Но церковная традиция сохраняет цифру 318. Был ли там святитель Николай? Сказать сложно, потому что в одних списках он есть, в других его нет. А существующая максимально подробная история Собора обоснованно подвергается критике, поскольку написана гораздо позже, чем были эти заседания.

Поэтому о самом Соборе мы знаем из отрывочных воспоминаний нескольких его участников, из фрагментов списков участников Собора, из посланий самого Собора и из посланий и писем императора Константина. Это мы знаем по косвенным документам. Даже некоторые историки Церкви считают, что и протоколов этих заседаний не велось. Надо сказать, что, например, Первый Вселенский Собор более документирован, чем, например, Второй. Поэтому мы знаем сравнительно много о Первом Соборе, но, к сожалению, не всё. Поэтому участие святителя Николая в этом Соборе остается частью церковного предания, которое подтвердить или опровергнуть современной исторической наукой невозможно.

В истории Церкви православные богословы и священнослужители знают и Афанасия Великого, и Александра Александрийского, и Осию Кордубского, и многих других исповедников и мучеников, которые претерпели в свое время и гонения, и страдания и стали участниками Собора. Мы понимаем, почему для нас весь этот Собор отцов имеет такое большое значение. Потому что многие из них кровью засвидетельствовали свою истинную веру во Христа. Но, к сожалению, многие из них, делом исповедуя Христа, оказались вовсе не способны к тому, чтобы так красиво, грамотно и однозначно изложить высокие богословско-философские вопросы.

Оказывается, не так просто подружить веру и знания. И заслуга Собора заключается в том, что они смогли это сделать. То есть Церковь не отвергла науку, не ушла в какое-то гетто противостояния с наукой, не встала в оппозицию знанию человеческому (этим гностики согрешали), а вот использовать человеческий ум, богоданный разум, его умения и способности на службу вере, Церкви, для правильного, четкого и понятного формулирования догмата в Церкви – это главное достижение эпохи Вселенских Соборов. Например, точное изложение православной веры Иоанна Дамаскина VIII века – это шедевр завершенной догматической мысли богословско-философской, когда философским языком очень высокие и сложно понимаемые человеческим разумом истины изложены точно, ясно и однозначно.

– Насколько известно, заседания длились два месяца. Что стало главным итогом?

– Два месяца длились ожесточенные споры, в которых активно участвовал и сам император Константин, пытаясь свести позиции. Сначала было отвергнуто откровенно арианское исповедание, потом пытались выработать что-то, что не просто вернет Церковь в состояние этой догматической неопределенности отношения ко Христу, а нужно было в ответ на ересь выработать свое видение, свое исповедание веры. Император Константин, как гласит предание, в качестве решения Собора предложил Символ веры. Это особая молитва, особо составленное молитвословие, в котором содержатся основы нашей православной веры. До сих пор Символ веры, принятый Первым Собором и дополненный Вторым Собором, является основанием нашей веры. Мы до сих пор на каждой Божественной литургии Символ веры в обязательном порядке читаем или поем (чаще поем).

Самым главным в этом Символе веры был термин «Единосущный». Что Господь и Спаситель Христос не просто подобен Богу, как учил об этом Арий, но с Богом составляет единое Существо. Термин предложил император Константин, прижился он не сразу, потому что для западного богословия в нем не было ничего сомнительного. Самый почтенный иерарх Собора Осия Кордубский, видимо, предложил императору Константину эту формулу – «Единосущный». На Востоке этот термин когда-то использовался еретиками в другом смысле и, конечно, переживался более тяжело, и потребовалось целых 50 лет до Второго Вселенского Собора, чтобы термин «Единосущный» был окончательно принят и утвержден в православном богословии как ответ на выдвинутую еретиками идеологическую схему. В принципе, все Соборы посвящены тому, чтобы ответить на вызов, который предложили Церкви какие-то лжеучители. Ушла эпоха открытых гонителей, открытых мучителей, хотя еще среди отцов Первого Вселенского Собора было много пострадавших от этих гонений, мучений.

Но пришел другой момент, другой период, когда в самой Церкви начали извращать учение Христово, каким-то образом измышляя разные истории, которые мы называем ересью. И ответ богословский заключается в том, что Церковь должна была сформулировать некое новое, четкое, ясное понятие о том, как же Церковь верует и что исповедует. Церковь говорит в Символе веры о Единосущности Сына и Бога Отца, Господа и Спасителя Христа. И Церковь говорит о том, что Господь и Спаситель Христос рождается от Отца. Поскольку Бог живет в вечности, это не когда-то свершившийся, а продолжающийся процесс, отличающий Бога Сына от остального бытия Святой Троицы. Бог Сын рождается от Отца. Это было установлено Никейским Собором, Первым Вселенским Собором. К тому же Первый Вселенский Собор принял около 20 правил, которые заложили основу церковного права. Из решений Поместных Соборов этот Собор, будучи Вселенским, впервые установил общие правила для всей Церкви. Это еще один момент. И последнее: Собор установил единое правило празднования Пасхи – первое воскресенье после первого полнолуния, после дня весеннего равноденствия. Это правило выработали на Первом Вселенском Соборе.

Каждый Вселенский Собор (от Первого до Седьмого) отвечает на какой-то конкретный вызов, начиная от ереси Ария, ереси Нестория и других древних ересей. Хотя надо сказать, что аргументы этих древних еретиков очень часто  повторяются в современности, и новые современные сектанты, думая, что они изобрели что-то новое, воспроизводят тех хорошо образованных, очень грамотных, но заблуждавшихся лжеучителей, которые пытались Церкви задавать какие-то каверзные вопросы. Вселенские Соборы выработали новый богословско-философский язык, который вывел христианство из тени иудейских преданий в свет языческой (тогда еще только языческой), а потом уже и общемировой философии. То есть святые отцы Соборов переложили исповедание веры на язык современной им науки, на язык современной философии, сделав веру достоянием не только тех, кто знал Ветхий Завет и еврейскую традицию, но достоянием бывших язычников, которые были хорошо философски подкованы, грамотны и на своем языке не совсем понимали, во что же веруют христиане и почему это так важно.

Когда святые отцы, собравшись вместе соборным разумом, водимые Духом Святым, выработали новый язык Церкви, это привлекло огромное количество людей к христианству. И люди наконец узнали и услышали на своем языке, во что же на самом деле веруют христиане, насколько эта вера логична, насколько красива, насколько она непротиворечива и действительно спасительна. Не только узнав это через веру, или через чудо, или через личное общение с Богом, которого иногда удостаивает Господь людей, а в том числе и через логику, и через науку. Это было важным достижением для всей Церкви, и эпоха Вселенских Соборов заложила основание того, что мы называем богословием, то есть попыткой применить разум в отношениях Бога и человека.

Ведущая программы Маргарита Рекко

Записала Елена Чурина