О земном и о небесном. Интернет

– Как получилось, что на сегодняшний день без преувеличения все сферы жизни интегрированы в интернет-пространство? Ведь еще лет двадцать-тридцать назад это казалось чем-то немыслимым?

– Это удобно. Самая главная причина, что все сферы нашей жизни так или иначе стали связаны с современными технологиями передачи информации, состоит в том, что это удобно. Когда подобные сети впервые создавались (а создавались они для военных нужд), изначально их создатели руководствовались соображениями удобства, оперативности, качества передачи информации. Эти основные принципы сохраняются до сих пор: удобство, скорость,  качественная передача большого объема информации в любую точку нашей планеты.

– И Православная Церковь не исключение – у каждого храма, прихода есть свой сайт, своя группа в социальных сетях.

– Сайты – это прошлое. Они теряют популярность. Крайне редко сейчас мы открываем новые сайты, потому что на них редко заходят. Сейчас основной фокус внимания пользователей Всемирной паутины – это социальные сети. Поэтому большинство наших приходов, некоторые епархиальные отделы, церковные округа имеют не только сайты (прежде всего даже не сайты), но и страницы в социальных сетях.

– А как же некая «камерность» Церкви? Или для того, чтобы быть популярной у пользователей и прихожан, нужно обязательно быть онлайн?

– У Церкви нет задачи быть популярной среди пользователей. У Церкви есть задача, которая состоит в том, чтобы учение Христа было доступно любому человеку, в любом месте и в той форме, в которой он способен его воспринять. Причем учение Христа должно быть подлинным, не искаженным человеческими измышлениями и по-настоящему православным.

Поэтому всевозможнейшие церковные структуры имеют страницы в социальных сетях и Интернете не как средство стяжания популярности. По сравнению с большим Интернетом церковный сегмент Всемирной сети крайне мал. Говоря современным языком – это некий интерфейс, удобный для современного человека, который все же ищет ответы на вечные вопросы своей жизни.

– Как еще Православная Церковь и, в частности, наша епархия используют медийные возможности, интернет-ресурсы? Пандемийный год показал, что даже многие духовные конференции удалось провести только благодаря онлайн-формату.

– Речь идет не только о пандемийном прошлом годе – в нынешнем году (буквально совсем недавно) состоялась конференция монашествующих Северо-Кавказского федерального округа именно во Всемирной сети, потому что так гораздо удобнее, чем собирать монахов из отдаленных уголков всех республик Северо-Кавказского федерального округа. Действительно, на конференцию собрались владыки, монахи и монахини, насельники и насельницы обителей, и состоялся хороший, добрый духовный разговор. Я был его свидетелем как организатор технической поддержки этого процесса. И считаю, что Интернет облегчил его организацию.

Что касается других медийных возможностей, то в каждом храме сейчас есть группа прихожан в WhatsApp или в сети «ВКонтакте», в особо продвинутых случаях – в Telegram. У очень многих приходов есть странички в Instagram.  Когда ограничительные меры доходили до того, что службы в храмах проходили без прихожан, некоторые приходы организовывали прямые трансляции богослужений, на которых присутствовали только священнослужители, церковнослужители, а прихожане могли вместе с ними помолиться с помощью средств удаленной связи.

Конечно, это не замена настоящей молитвы – невозможно участвовать в таинствах посредством Интернета, например, причаститься Святых Христовых Таин. Многие считают, что даже исповедоваться невозможно, если только это не какие-то исключительные обстоятельства непреодолимой силы. В какие-то сложные моменты средства коммуникации современной Церкви тоже помогли.

– Но ведь ни для кого не секрет, что среди священников сегодня немало известных и популярных блогеров. Как это сочетается: служение Господу и активная жизнь в социальной сети? Не снижает ли это уровень доверия к Церкви?

– Не так давно Пятигорск стал центром большого собрания, посвященного биоэтике. На него приехали все священники-блогеры Русской Православной Церкви. Я имел возможность пообщаться с каждым из них, в той или иной мере познакомиться. Могу сказать только одно – это тяжелое служение.

Блогер – это человек, который стремится к некоторой личной известности, а священник не должен заслонить собой Христа. Пройти между Сциллой неэффективности и Харибдой гордости, т.е. между тем, чтобы быть бесполезным в сети, и тем, чтобы все внимание стянуть только на себя лично, – очень сложно. Это большая духовная проблема, над ней сейчас размышляют очень многие – не только те, что являются блогерами сами, но и те, что смотрят на это в качестве зрителей и преподавателей духовных школ.

Наше священноначалие тоже размышляет над этой проблемой, потому что это возможность свидетельствовать о Церкви, о ценности христианства, о вере в Бога современными способами в современном мире. Но для тех, кто исполняет такое служение, кто несет его, оно сопряжено с определенного рода духовными рисками, которые мы все осознаем.

– В нашей епархии есть ли батюшки-блогеры? И контролирует ли вышестоящее духовное  руководство контент социальных сетей, страниц?

– У нас есть матушки, которые ведут в Instagram свои страницы очень интересно и увлекательно. У нас есть батюшки, которые ведут страницы в Instagram, есть даже Telegram-канал (ведет один батюшка). Что касается контроля, до сих пор христианская мудрость и совесть наших пастырей, матушек не давали повода для какого-то усиленного контроля или усиленного внимания к тому, что они говорят.

Если что-то вызывает вопросы, мы всегда можем по-человечески, по-братски эти вопросы задать. Это не носит характер какого-то тоталитарного контроля, стучания кулаком по столу, криков: закройте это немедленно, снимите, уберите... Но когда это входит вразрез с какими-то моментами церковного учения, то реакция бывает жесткой.

– Как Вы верно подметили, грань очень тонка. Далеко не всегда частное мнение даже священника полностью разделяет епархия или тем более Русская Православная Церковь. Может быть, все-таки поосторожнее с блогерством?

– Тут проблема еще и в том, что, сокращая какую-то информацию, мы часто ее обобщаем. Это камень в огород наших братьев-журналистов, которые говорят: «В РПЦ считают, что…» И выдают мнение одного конкретного священнослужителя за позицию Православной Церкви. Иногда это высокопоставленный иерарх, глава синодальной структуры, иногда просто иеромонах или какой-то священнослужитель провинциального храма.

Еще и еще раз нужно подчеркнуть: для того чтобы произносить слова «в РПЦ считают, что», нужно, чтобы за этими словами следовали цитаты как минимум из документов Архиерейского собора или Синода; или высказывание Патриарха, который обладает властью высказываться от имени Церкви; или уж хотя бы руководителя профильной структуры Церкви Владимира Романовича Легойды, которого мы не раз видели здесь, на Кавказе, – он имеет благословение высказываться от имени всей Церкви. В остальных случаях нужно понимать, что любой священник высказывает в какой-то степени свою личную точку зрения.

Вот мы с Вами разговариваем, и я сейчас тоже от себя говорю. Если мнение любого священнослужителя (даже очень уважаемого, авторитетного, любимого) не основано на строгом следовании общецерковным документам, не является пересказом или точной их интерпретацией, то это его частное мнение.

Нужно, чтобы каждый из нас понимал: не всякий бородатый человек в рясе и с крестом высказывает мнение всей Церкви, как и журналист не может высказываться, например, от имени всех СМИ сразу. Простая и прямая аналогия – невозможно сказать: «В СМИ считают, что…» В каких СМИ? Кто считает? СМИ очень разные, позиции у них тоже разные; и мнения бывают прямо противоположные. В Церкви тоже. И, как мы знаем, – «во второстепенном свобода, во всем любовь».

Есть вещи, по поводу которых каждый священник может иметь свою точку зрения, потому что общецерковной единой позиции просто нет – из-за того, что нет необходимости ее формулировать. Какой-то вопрос, который не влияет на спасение души человека, необязательно нуждается в том, чтобы Церковь имела о нем свое мнение.

– Мы живем в XXI веке, и без онлайн-общения, в том числе и с прихожанами, наверное, не обойтись. Ведь сегодня Интернет есть даже в монастырях. Кстати, зачем он монахам? Если не ошибаюсь, был какой-то период, когда даже телевизоров в обителях не было?

– Был период, когда считали, что электрические лампочки в храмах – это большой грех. В некоторых местах до сих пор пользуются исключительно масляным и свечным освещением. Вопрос в другом: Интернет нужен, прежде всего, в тех монастырях и обителях, где он несет миссионерскую функцию:  в монастырях, которые принимают паломников, занимаются издательской и просветительской деятельностью, ведут работу по канонизации святых.

У нас, например, комиссию по канонизации возглавляет благочинный мужского Успенского Второафонского монастыря, и на базе этого монастыря организована работа епархиальной комиссии. В таких случаях Интернет выполняет свою коммуникационную роль средства связи, как и телефон, и выполняет функцию СМИ.

Не секрет, что сейчас в Интернет мы идем за информацией в первую очередь. Ну а монаху Интернет нужен для свидетельства о вере, для миссионерства, организации паломничества, издательской деятельности.

– Наверное, нужен он и для научных конференций?

– Научные конференции – более редкая форма участия монахов в церковной жизни, потому что ученых монахов не так много. Но она, безусловно, тоже важная и нужная.  

У нас есть замечательный батюшка, один из авторов наших программ, отец Иоанн (Галумов). Он регулярно участвует в таких конференциях онлайн – это позволяет ему не покидать стены родной обители и в то же время общаться со своими коллегами по церковной науке.

– Несколько абстрагируемся от Церкви. А есть ли сегодня вообще жизнь без Интернета? За исключением тех редких случаев, когда мы намеренно от него отказываемся, желая отдохнуть, побыть в тишине.

– Только без Интернета и есть настоящая жизнь. При всем удобстве этого замечательного средства связи и передачи информации, нужно понимать, что у него есть один глобальный недостаток: он крадет наше время. Единственное достояние, которое безоговорочно принадлежит человеку и неотделимо от его собственной жизни, – это время.

Именно Интернет сейчас выполняет функцию самого главного и страшного хронофага – пожирателя нашего времени. Из-за того, что мы много времени уделяем Интернету, мы меньше общаемся с близкими, меньше слов назидания, добра, любви говорим в своих семьях. Мы предпочитаем, даже будучи рядом друг с другом, смотреть в экраны телефонов, планшетов – это оборотная сторона медали.  

При всем том, что мы признаем удобство Интернета и все, о чем сегодня говорили, нужно сказать о другом: Интернет – это не реальность. Он не может заменить реальность и, к сожалению, вырывает нас из нее, а возвращает назад очень неохотно и не всегда в хорошем духовном состоянии. Поэтому я хочу сказать, что только без Интернета и есть настоящая жизнь. И нам нужно научиться периодически вырываться из этой паутины и возвращаться к настоящей, реальной жизни. 

Ведущая Маргарита Рекко

Записала Людмила Кедысь