О земном и о небесном. Игры в Бога

– Даже само название как-то цинично звучит. «Игры в Бога» допустимы?

– Вообще «играть в Бога» – звучит, конечно, кощунственно. Хотя современные философы говорят, что Бог создал этот мир играя. Но из Откровения Самого Бога – из книг Священного Писания – видим, что Бог отнесся к миру вполне серьезно, без желания кого-то разыграть: серьезно любил, серьезно созидал этот мир, серьезно и радостно пытался создать единый избранный народ, создал его и затем столь же серьезно, без всякого желания кого-то разыграть, стал Человеком, взошел на Крест, умер и воскрес.

А какого-то элемента притворства в отношениях человека с Богом не было. Бог предельно серьезен. Он, конечно, не говорит о том, что мы не должны смеяться или должны быть постоянно серьезными и мрачными, а в том смысле, что Он не притворяется. Игра предполагает некую условность. Отношения с Богом для человека не могут быть такой условностью.

– Возможно, для некоторых людей и вера бывает наигранной. Бытует мнение, что даже есть священники, которые на самом деле не верят, а просто выполняют свою работу. Разве это допустимо?

– Я бы не стал говорить о том, что есть вера для каких-то других священников или о вообще каких-то других людей. Но вообще вера – это личные взаимоотношения человека с Богом, личное доверие человека к Богу. В этом весь смысл. Имитировать веру, конечно, легче, чем пытаться найти Христа и установить с Ним личный контакт, потому что Господь требует от человека изменения образа жизни. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня, – говорит Он.

То есть если ты назвался «груздем», хочешь быть действительно христианином, говоришь, что любишь Бога и доверяешь Ему, то критерий очень простой: пытаешься соблюдать заповеди. Господь четко говорит: «Соблюдаешь заповеди – молодец, любишь Меня, Я тоже в ответ и даже раньше, чем ты, люблю тебя. Но если ты не соблюдаешь Мои заповеди, тогда возникает масса вопросов».

Что касается притворства, то надо сказать, что каждый человек в какой-то степени желает в глазах окружающих казаться лучше, чем он есть на самом деле. Эта черта переносится нами на отношения с Богом. Мы забываем, что Бог Всеведущ, Вездесущ, забываем, что, когда грешим, Бог нас видит, Он все равно рядом с нами. Мы склонны забывать об этом, поэтому пытаемся делать странную вещь – пытаемся лицемерить перед Богом и перед самими собой. Со стороны это очень странно выглядит, чем-то на грани сумасшествия.

– А в Бога играть, мнить себя Богом, как предполагается в контексте этого странного праздника, разве не грешно?

– Скажу удивительную вещь: христианство призывает человека не мнить себя Богом, не играть в Бога, а становиться богом по благодати. То есть христианство призывает к тому, чтобы соединяться с Богом в таинстве Евхаристии, причащаясь Его Тела и Крови, к тому, чтобы менять свою природу, соединяя ее с природой Божественной, и к тому, чтобы становиться богом, уподобляя свое поведение поведению Христа.

Это очень просто: хочешь быть христианином – подражай Христу. Причем это совершенно серьезно, без всякой игры. Нужно просто думать: «А как бы Христос поступил? Что бы Он сказал? Что бы Он сделал? Как бы Он отреагировал в данной ситуации? Как бы Господь ответил, допустим, человеку, который мне задал какой-то вопрос?» Это путь, который можно назвать вполне понятным и естественным для христианина в духовной жизни.

Другое дело, что в «празднике игры в Бога», насколько мне известно об этом странном дне (странном, потому что неизвестно, кто и когда его учредил), мысль такая: можно стать богом для другого человека. Это, конечно, в какой-то мере созвучно христианскому понятию милосердия и благотворительности, когда мы говорим (есть такая, уже почти заезженная фраза) о том, что «у Бога нет других рук, кроме наших». Но зачем для этого воображать себя богом, совершенно непонятно.

– При чем тут игра и каковы ее правила?

– Правила игры очень простые: нужно стать богом для другого человека, то есть сделать нечто доброе для другого человека. Возникает два глобальных вопроса: зачем для этого представлять себя богом и почему это нужно делать только один раз в год? Такие два глобальные вопроса есть у меня к этому празднику, и ответы на них я, к сожалению, не нашел.

Для христианина вполне естественно делать добро каждый день. Это часть его жизни, он понимает, что Бог помогает тому, кто помогает другим. Каждый из нас знает из своего религиозного опыта: если мы помогли ближнему в чем-то, то Господь всегда воздаст нам сторицей, поможет в том, что для нас важно. Для этого не нужно каких-то регалий на себя навешивать, уж тем более мнить себя богом.

– Очевидно, тут что-то наигранное, театральное. Кстати, к театру Православная Церковь как относится? Ведь долгое время лицедейство считалось грехом. Постановки на христианские темы допустимы?

– На наших глазах в отношении Церкви к театру происходит некая эволюция по одной простой причине: изначально театральные постановки (мистерии) были частью языческих культов. Мы знаем, что театр родился в Древней Греции из представлений, которые разыгрывались при храмах.

Хотя уже довольно давно театр отделился от храмового действа, но многие языческие культы, вплоть до завершения своего естественного существования, были частью подобного рода представлений. Поэтому понятно, что отношение Древней Церкви к театру было крайне негативным, и актеры воспринимались как люди языческих убеждений. Естественно, отношение к ним было соответствующее.

В Средневековье на Руси отношение к театру было тоже настороженное, унаследованное из Византии – как к чему-то полуязыческому. Многие святые люди говорили, что, изображая из себя другого, притворяясь, с духовной точки зрения театральный актер здорово рискует, когда пытается собственную душу использовать как вместилище для чужих мыслей, чужой жизни, чужого поведения и образа действия.

Позднее, когда театр прочно обосновывается в российском обществе как способ проведения досуга, становится очевидно, что, как и многое другое из язычества, театр можно и нужно воцерковить. На наших глазах происходит то, что мы называем миссионерским способом воцерковления языческой реальности. Оказывается, и высокие евангельские смыслы можно передать языком театрального действа. Здесь важно не перейти одну очень тонкую грань – не начать заигрываться с тем, что для кого-то является святыней.

На одних Международных Рождественских чтениях на секции, посвященной игре в христианстве, была дискуссия: можно играть или нельзя; если можно, то как. Со всей остротой встал вопрос, все ли может быть предметом игры. Дело в том, что мы сейчас видим фильмы, в которых играют Христа, Пресвятую Богородицу, святых. Насколько допустима подобного рода игра и не оскорбляет ли она верующих людей?

Это вопрос дискуссионный, полноценного ответа на него нет, поскольку процесс воцерковления игровой реальности продолжается. Мы еще только вырабатываем какие-то подходы, позволяющие, с одной стороны, говорить о Евангелии, вере в Бога на языке театра, с другой стороны, позволяющие избегать оскорбительного лицедейства, что, кроме обиды, ничего вызвать не может.

– У нас дети делают какие-то постановки на библейские темы.

– Действительно, первыми, кто начал потихоньку воцерковлять театр, стали дети. Детские постановки, утренники, колядки, какие-то представления стали первым шагом к преодолению такого отчуждения Церкви и театра. Потихоньку взрослые начинают понимать, что нет ничего страшного и кощунственного, когда мы вспоминаем о Христе.

С таких детских, полуярмарочных, простых, народных, в чем-то домашних представлений начинается путь, приближающий театр к Церкви. С одной стороны, театр приближают к евангельским смыслам, с другой стороны, смягчают отношение Церкви к театру как явлению общественной жизни.

В XIX веке начинается эпоха расцвета театра в России. Пьесы Чехова, Островского и многих других классических авторов театральной сцены (даже советских – того же Вампилова) по-своему наполнены христианским пониманием жизни. Зайдите в Малый театр, посмотрите любой спектакль из школьной программы по пьесе Островского – мы считываем там христианские смыслы, видим на сцене общество, которое воспитано на христианских смыслах.

Тот же «Вишневый сад» посмотрите – как много там христианских аллюзий, как он откликается в верующем человеке особыми оттенками смысла. Это путь, которым театр и Церковь идут в какой-то степени навстречу друг другу.

Надеюсь, что никакие балаганные, грубые, откровенно низменного порядка современные экзерсисы все же не позволят вновь оттолкнуть общество верующих людей от такого явления общественной жизни, как театр. Надеюсь, у театрального сообщества хватит вкуса, тонкости, разумного отношения к тому, что для многих людей является святыней, чтобы со своей стороны не делать каких-то отвратительных шагов.

– Вернемся к главной теме сегодняшней программы: неужели для того, чтобы делать людям что-то хорошее, нужен какой-то официальный повод?

– К сожалению, чтобы делать что-то хорошее, нам нередко нужен повод. Но этот повод должен быть не формальным, а таким, который побуждает нас к действию. Для православного человека этот повод очень простой: «Так мне велел мой Господь. Я делаю хорошее, доброе дело не потому, что такой хороший, прекрасный, любвеобильный и добрый, а потому, что хочу в Царство Небесное, и мой Господь мне сказал, что если я не накормлю голодного, не одену раздетого, не дам кров тому, кто в нем нуждается, то не попаду в Царство Небесное». Вот такой повод нам Господь дал, четко и ясно обозначил очень простое условие попадания в предстоящей каждому вечности в рай: нужно творить добро.

– И в Бога, наверно, все-таки не играть, а искренне верить.

– Богу нужно доверять свою жизнь, Бога нужно любить, как Он любит нас, тогда все будет хорошо – Господь встанет на главное место в нашей жизни, а все остальное будет на своем, как гласит популярное изречение.

Ведущая Маргарита Рекко

Записала Людмила Кедысь