− Я сегодня буду рассказывать вам о литературном цикле «Ветер Радости», сегодня перед вами предстаю как писатель. Я более четверти века являюсь членом Союза писателей России, и вообще меня родители готовили с детства к тому, чтобы я был писателем. Мой отец – поэт Игорь Григорьев, ему в этом году исполнился бы 101 год. Ежегодный Международный конкурс Игоря Григорьева проводится в Пушкинском доме Санкт-Петербурга. Мать − филолог. Вот так получилось, что готовили меня стать писателем. Сам я хотел стать ихтиологом, заниматься разведением рыб, потому что в детстве был рыбаком. Но поступил в Военно-медицинскую академию, стал военно-морским врачом, врачом на подводной лодке, после демобилизации − врачом-психотерапевтом в больнице Академии наук, в то время в Ленинграде. И там же я начал заниматься наркологией, зависимостями.
Мы создали Всероссийское Александро-Невское братство трезвости в 1989 году. На сегодня пролечено более 150 тысяч больных только алкоголизмом. Также я профессор Санкт-Петербургской духовной академии, преподаю два спецкурса: аддиктивное (или зависимое) поведение и пастырскую психиатрию. Декан факультета психологии и философии человека Русской христианской гуманитарной академии в Санкт-Петербурге. Но, повторяю, сегодня я представляю свой литературный цикл.
Почему я занялся этим циклом? Работаю я над ним с 2019 года, то есть пять лет. Последние пять лет своей жизни, пять-семь часов каждый день, я отдаю литературному труду. Это очень трудная работа, она требует много времени. Что это за жанр? Этот жанр можно определить как мистический автофикшн, автобиографические факты, которые переосмыслены художественно, с мистическими выходами в невидимый мир.
Какая задача цикла? Научить людей думать о хорошем, когда плохо. В головном мозге человека вырабатывается более полутора тысяч гормонов радости. И пять гормонов стресса. На одну клетку стресса − семь клеток радости. Та зона мозга, которая отвечает за радость, в семь раз больше. Чтобы человек был психически здоровым, на одну отрицательную эмоцию надо минимум семь положительных. Больше положительных можно, меньше − нельзя.
Для чего нужен стресс? Человек по природе ленив, а головной мозг – это самый ленивый внутренний орган человеческого организма. Оптимальная физиологическая работа мозга – это еда и сон. То есть мы – в принципе ленивы, по природе. Это абсолютно нормально. Лень – это нормальное свойство. Чтобы вывести человека из состояния лени, необходима стимуляция. Стимул − остроконечная палка, обитая железом, которой погонщик сзади стимулировал вола, чтобы тот продолжал движение. Мы находились в блаженной дреме, нас простимулировали − и мы добровольно, с песнями, бежим по дорогам жизни. На дорогах жизни нас нередко настигает злая собака, и мы перепрыгиваем через высокий забор, убегая от собаки. И вот если это случается, то нас накрывает радость. Радость приходит тогда, когда мы перепрыгиваем через высокий забор. Иначе говоря, стресс должен быть стартером, который запускает двигатель радости.
Все поломки психики человека начинаются тогда, когда стресс есть, а радости нет. Святые отцы почему радовались трудностям? Они знали, что после них благодать придет семикратная. (И если нас сегодня очень сильно сжимает, значит − радости будет минимум в семь раз больше.) Вот зима идет, засыпает город снегом, а они уже видят весенние разливы рек. Но этому надо учиться.
Моя жизнь так сложилась, что детство было абсолютно счастливое. Я родился в Москве, был прописан в Ленинграде, в 9-метровой комнате в коммуналке. С пяти лет каждое лето меня отвозили к дедушке с бабушкой в город Городок в Витебской области. И потом я уже оттуда не уезжал, потому что не хотел уезжать в город. Там дом, речка, лес, друзья, улица. И с первого по десятый класс я жил в Витебской области, в городе Городок, у дедушки с бабушкой. Это было самое лучшее время, которое заложило в меня максимальное количество положительных воспоминаний. Об этом первая книга цикла «Ветер Радости» − «Городокское приволье».
Из детства мы действительно получаем очень много положительных воспоминаний. Но в нейрофизиологии есть такое понятие, как амнезия детства. Все, что было с нами до семи лет, мы забываем на 95%. И задача этой книги – разбудить ваши личные воспоминания, светлые и положительные, о вашем детстве. Для чего это необходимо? Для того, чтобы восстановился сон, исчезло напряжение, появилась радость и восстановилось то мироощущение, которое было в детстве. И как вы думаете, это сейчас необходимо людям? Вышел уже третий тираж этой книги за три года!
− А если детство не было счастливым, как тогда?
− А хоть одно светлое воспоминание было? Кто из русских писателей интересовался этой темой, воспоминаниями детства? Об этом больше всего писал Федор Михайлович Достоевский, и он говорил: если из детства есть хоть одно светлое, положительное воспоминание, оно может спасти человека в трудные минуты жизни. Его важно вспомнить. Когда ученики спрашивали Христа, что самое главное в жизни, Он отвечал: ищите прежде Царства Божия и правды Его, все остальное приложится. Они простые галилейские рыбаки, им совершенно непонятно, что такое Царство Божие и где конкретно его искать. Может быть, это какой-то город, или гора, или пещера… И они спрашивают, где им искать Царство Божие. А Господь отвечает еще более странно: не придет Царство Божие приметным образом; и не скажут, здесь оно или там, ибо Царство Божие внутри нас есть. Но это вообще непонятно: как это внутри нас, где его там искать? Вот именно внутри нас и есть вход в Царство Божие.
Царство Божие на земле – это у Христа за пазухой; а Царство Небесное – это в вечности. Если мы хотим жить вечно и настраиваем навигацию своей души на вечную жизнь, то мы здесь, на земле, оказываемся у Христа за пазухой. Если мы не оказываемся у Христа за пазухой, значит, навигация неверно выстроена.
И все-таки как это понять: Царство Божие внутри нас есть? Я после Военно-медицинской академии служил на подводных лодках на Дальнем Востоке, на Тихоокеанском флоте, начальником медицинской службы, врачом. Когда начинается в море шторм, все корабли уходят в тихие гавани, а подводная лодка опускается на глубину, и после 100 метров погружения ее уже не качает. И когда мы попадаем в жизненный шторм, надо заныривать в глубину своей души. Именно там вход в Царство, в наших воспоминаниях. Но вы можете спросить: какое отношение имеют воспоминания к работе, физиологии головного мозга? Стрессы имеют отношение? Имеют. Эмоции имеют? Имеют. А воспоминания? Еще профессор Сеченов доказал, что для физиологии мозга событие и воспоминание о нем одинаковы. Когда мы вспоминаем о чем-то хорошем, у нас вырабатываются гормоны радости, а когда вспоминаем о чем-то плохом, вырабатываются гормоны стресса. А как вы думаете, если это событие нам приснилось во сне, что будет с физиологией мозга? То же самое, что было бы и в действительности.
Человеку, например, когда он перестает пить спиртные напитки, через много лет может присниться во сне, что он пьет. И сон может быть такой реальный, как будто он пил на самом деле. Это опасно? Это почти то же самое, что выпивка. Значит, физиологически мозг готов к запою. Это не значит, что человек запьет, но это уже серьезный сигнал.
Наши воспоминания принадлежат только нам, они не зависят напрямую от происходящих событий. В любых самых трудных жизненных ситуациях мы в глубине своей души можем оставаться в состоянии радости.
Сирийские мистики V–VIII веков так и говорили: молитва − это приближение к Богу в глубине души, когда человек в своей молитве растворяется в Боге. И такая молитва уже без слов, потому что человек оказывается в таких измерениях, которые невозможно передать словами. Как однажды воскликнул апостол Павел: и глаз того не видел, и ухо того не слышало; был восхищен до третьего неба и слышал неизреченные глаголы... Это другое восприятие.
Как вы считаете, можно ли сказать, что для человека, который идет к Богу и хочет жить вечно, достижение такого состояния является самым главным? Вы бы хотели жить как у Христа за пазухой? Видели таких людей? Раньше, помню, было много людей, которые на вопрос, как они живут, отвечали: как у Христа за пазухой! А сейчас таких много? Сейчас многие за пазухой у кого-то другого живут. Если мы хотим в Царствие Небесное, в вечность, мы здесь должны оказаться в Царствии Божием. Если мы здесь в нем не оказываемся, значит – навигация наша неправильно настроена. «Ветер Радости» – это инструкция по настройке навигации. Но не инструкция, где прописано: делай это, делай то. Человек начинает читать книгу, и у него возникает состояние этой настройки. Это как музыка, как образное мышление, как поэзия.
Многие, прочитав эту книгу, говорили, что у них 10 лет был нарушен сон, они постоянно пили снотворное, а начали читать «Городокское приволье» – и сон восстановился. А почему сон восстановился? Потому, что физиологически мозг вышел в состояние детства, когда он еще не был нарушен. Это абсолютно реально, и самое удивительное, что это было известно и открыто профессором Сеченовым еще в XIX веке и забыто напрочь в современной жизни.
Вторая книга цикла «Ветер Радости» – «Что приносят нам сны». Когда из рая человек попадает в объективную реальность, в атеистический, материалистический социум, ему приходится испытывать огромные перегрузки, связанные с учебой. А как вы думаете, в Военно-медицинской академии трудно было учиться? Если взять такой предмет, как анатомия, например, то одна височная кость имеет около 800 названий на латыни. Одна косточка только! Это технически была очень сложная задача, зато потом, после анатомии, любая учеба – это отдых.
А чтобы научиться спать с открытыми глазами, надо, чтобы не было возможности спать с закрытыми. Никто не будет спать с открытыми глазами, когда можно спать с закрытыми. Но когда не высыпаешься (надо и на лекции быть, и на занятиях, и в наряде стоять), то понятно, что лекцию ты не слышишь, потому что хочешь спать. А спать-то нельзя, у нас в лекционной аудитории столы были довольно высокие, и когда люди засыпали, они скатывались с них кубарем вниз. Я всегда садился в первом ряду, чтобы не упасть, засыпал с открытыми глазами, а рука при этом автоматически что-то писала... Однажды товарищи кусками газеты заклеили мне очки. И когда преподаватель увидел, что я сижу с заклеенными очками и пишу, я был с позором изгнан с лекции.
Мы учились спать, стоя ночью на посту у знамени. На том месте, где штаб Военно-медицинской академии, был главный храм академии в честь Божией Матери Одигитрии Смоленской. Я тогда этого не знал, но, по сути, стоял на посту в церкви. И неподалеку от этого места был алтарь. То есть можно сказать, я стоял на клиросе алтаря, сам того не зная. А ночью это здание, которое построено было еще при Петре I, скрипело, были какие-то шорохи, много всяких звуков, особенно когда шумели старые деревья под окном в парке. И никого нет, только я и дежурный по академии. Однажды я стоял и вдруг вижу: какая-то машина подъезжает ночью к академии (а это было накануне Пасхи; на шестом курсе я свой последний наряд стоял накануне Пасхальной службы) – и академик Бехтерев заходит. Вот, думаю, странно… За ним царские генералы собираются на богослужение, академия наполняется людьми, священники приходят... И вдруг какой-то «бум»! Это упал мой автомат, и я проснулся… Выскакивает дежурный: «Что случилось?» Я говорю: «Ничего не случилось». – «А что за звук?» – «Да, наверное, ветка дерева упала на крышу...»
Книги состоят из пяти частей, в каждой части по тринадцать глав. Главки маленькие, они очень легко читаются. Во второй книге есть раздел, который будет очень актуален для современных людей, он называется «Живите как в сумасшедшем доме». Меня очень легко найти на пространствах Интернета, набираете «Ветер Радости» в любом поисковике; «Живите как в сумасшедшем доме». В группе «ВКонтакте», в Telegram это все есть. На Литресе первая книга есть: и электронный вариант, и вариант аудио. Скоро будет вторая книга. И есть сайт «Ветер Радости», где можно бесплатно скачать аудиокнигу в моем исполнении. А на Литресе читает заслуженный артист Александр Аравушкин, он замечательно ее читает.
Так вот, есть часть во второй книге, которая называется «Живите как в сумасшедшем доме». Это часть о том, как нас обучали психиатрии. Если вы ее прочитаете, будете понимать, что такое пограничные психические состояния, неврозы, малая психиатрия, большая психиатрия; и вообще – как и что делать. У нас были замечательные профессора, это была первая клиника психиатрии в России. Часть занятий проводил наш профессор прямо в Эрмитаже. Мы приходили в Греческий зал и ставили диагнозы тем бюстам, которые там стоят. Наша задача была рассказать, чем они болеют. Потом шли в зал импрессионистов и по полотнам художников представляли, какими именно болезнями они болели. Могу вам сказать, что на самом деле среди гениальных художников, скульпторов больных было очень мало, это единичные случаи. Есть такое понятие: акцентуация личности. Это выходит за пределы нормы, но не доходит до патологии.
Очень сложная психическая болезнь была у Николая Васильевича Гоголя, например. И, конечно, он был очень тонкий человек. А как вы думаете, гениальность и безумие рядом стоят? Если сделать специальную компьютерную томографию, то мозг гения и мозг больного шизофренией будут одинаково полыхать, это выход в другие измерения. Но больной не может выйти из этого состояния, он в нем так и застревает, а человек гениальный – выходит. У больного человека нет задней скорости, в этом его трагедия.
А может больной человек создавать какие-то гениальные произведения? В принципе – да. Но ему очень сложно удержать это равновесие и выжить в этом мире. У него нет системы торможения.
А гениальные произведения легко создавать? Гениальный композитор Моцарт, к которому приходила его гениальная муза, при этом по 11 часов каждый день тренировался за музыкальным инструментом, чтобы успеть зафиксировать то, что муза сообщит. Мне проще, у меня пять-семь часов каждый день уходит на литературную работу в течение последних пяти лет. Но это ведь «небольшая» нагрузка, учитывая, что у меня четыре магистратуры, три ученых совета; и еще я настоятель храма, директор института и прочее, прочее... То есть для того, чтобы что-то создать, надо приложить очень много труда. И технически надо уметь это делать.
Томас Манн, великий немецкий писатель, говорил, что писатель – это тот, кому писать труднее всех остальных. А Иван Бунин, который получил Нобелевскую премию за уникальный литературный стиль, говорил: это просто проклятие! Я иногда днями за одним абзацем просиживаю, а слова не становятся на место. Это очень трудная работа! И, конечно, эти люди, которые чего-то добились, просто пахали, мягко говоря... Есть люди талантливые, но ленивые. Им не реализовать этот талант. Что надо для того, чтобы стать олимпийским чемпионом? Данные надо иметь. А тренировки? Данные без тренировок тоже не разовьются. Поэтому вторая книга очень интересная. О том, как человек счастливый сталкивается с реальностью и реальность пытается забрать у него это детское видение мира, а человек сопротивляется.
Записала Полина Митрофанова
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Божественная литургия 12 ноября 2024 года
У книжной полки. День за днем. Каждый день как подарок Божий
Читаем Добротолюбие. «Совет против своеволия». Священник Константин Корепанов
Хлеб жизни. Епископ Владивостокский и Приморский Павел отвечает на вопросы зрителей
Льюис. Аскетические перевертыши. Часть 63. Священник Константин Корепанов
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!