Канон. Регент хора Донского монастыря Павел Мунтян. Часть 1

В новом выпуске программы встреча с регентом хора Донского ставропигиального мужского монастыря столицы Павлом Мунтяном. Павел расскажет о святой обители, в которой служит, и о своем творческом и духовном пути. Также зрители увидят фрагменты выступлений хора Донского монастыря.

Мужской хор Донского ставропигиального мужского монастыря Москвы существует с 2014 г. Коллектив появился на свет по настоянию игумена обители (ныне – епископа Наро-Фоминского Парамона) при участии диакона Василия Ковальчука. Помимо богослужебной деятельности в Донской обители коллектив принимает участие в богослужениях Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, а также на праздничных и архиерейских богослужениях в различных храмах столицы и других городов России. За годы своей деятельности коллектив неоднократно становился лауреатом различных фестивалей духовной музыки, а также выступал на светских концертных площадках. Сегодня регент мужского хора Донского монастыря Москвы Павел Мунтян в гостях у программы «Канон».

– Павел, Вы служите в Донском ставропигиальном мужском монастыре, который является одним из старейших в России. Вы помните свое первое появление в стенах этой обители?

– Да. Я был еще студентом регентского музыкального духовного училища. В 2009 г. мы с курсом приехали в Москву из Украины посмотреть на достопримечательности, побывать в святых местах. Я уже был на 3-м курсе. Можно сказать, что эта поездка косвенно повлияла на то, что в дальнейшем я поступил в Московскую духовную академию в Троице-Сергиевой лавре.

– Расскажите нашим телезрителям о Донском монастыре, ведь это, как я уже сказал, величайшая святыня нашей Родины.

– Донской монастырь был основан в 1591 г. С основанием монастыря были связаны очень трагические события, которые могли бы быть. Войска хана Казы-Гирея находились на современных Воробьевых горах и собирались напасть на Москву. Основная часть нашей дружины находилась на севере, выполняла там свои стратегические задачи, держали оборону города. Этим воспользовались татары и стали готовить нападение на столицу. Тогда на месте, где сейчас находится Донской монастырь, находилось московское войско и молилось у образа Донской иконы Божией Матери. По преданию, этот образ находился также с князем Дмитрием Донским на Куликовом поле. В то время была походная шатровая церковь, и он со своей дружиной молился Пресвятой Богородице, потому что все было против московского войска. Не было никаких шансов, и воины надеялись только на Пресвятую Богородицу.

И вот в одну из ночей после молитв московское воинство заметило, что нет татарского войска в Москве: они все начали бежать оттуда. Никто не мог объяснить, почему это случилось. Люди верили, что это был Божий Промысл и заступничество Пресвятой Богородицы. Неверующие люди объясняют это тем, что есть свидетельства о том, что Борис Годунов, который в то время управлял нашим войском, обхитрил татар: зажигали факелы, показывая, что в столице бурлит масштабная деятельность, и пустили слух, что основная часть нашего войска возвращается на подкрепление, поэтому татары стали бежать. Тогда наше войско их настигло и победило. На том месте, где был раскинут шатер войска, царем Федором Иоанновичем было приказано построить Малый Донской собор, впоследствии был построен Большой Донской собор, который сейчас находится на реставрации. Именно с этих событий началась история Донского монастыря.

– По сей день паломники, приезжающие в Донской монастырь, рассказывают о чудесах, которые с ними случались. Скажите, в Вашей жизни случались чудеса?

– Конечно, случались. Я считаю чудом то, что я вообще нахожусь здесь. Это можно назвать простой былью, но я простой человек из обычной семьи рабочих, а сейчас занимаюсь любимым делом, о котором всегда мечтал, но в свое время не имел представления, что буду заниматься регентством…

– Павел, перед музыкальной паузой Вы рассказали немного о своей семье. Расскажите более подробно о Вашем детстве. Насколько я понял, Ваши родители никак не связаны с музыкой.

– Да, верно. Родился я в 1990 г. в семи километрах от города Черновцы (это юго-запад Украины, возле границы с Румынией и Молдавией). Село называется Молодия (несколько может напоминать слово «мелодия»).

– Те края действительно очень музыкальные.

– Я родился в семье рабочих. Папа – мастер-кровельщик, мама – повар, очень вкусно готовит. А я вплоть до поступления в регентское музыкальное училище представить себе не мог, что буду когда-то связан напрямую с музыкой.

– Кем Вы мечтали стать?

– У меня были такие веяния в юношестве: я хотел стать милиционером, блюсти справедливость.

Можно сказать сразу пару слов о том, как я к вере пришел. Наша семья была невоцерковленная. Первой из нашей семьи, кто пришел к Богу, была бабушка по линии мамы, Элеонора, которая, к сожалению, почила, достаточно давно уже. Она первая привела меня на порог храма. Достаточно продолжительное время после этого (мне было 7–8 лет) я знал, что идет богослужение, знал, когда поется Символ веры, а когда «Отче наш», но более глубоко в это не вникал. Это была хорошая традиция: я приходил в храм, мы с бабушкой вместе молились. Мы с бабушкой ездили в один монастырь, еще с основания, ныне он очень известный. При нем построен детский приют, в котором сейчас находится около четырехсот детей. Мы проходили пешком в целом около 8-9 км: сначала до общественного транспорта, который ехал до остановки, от которой мы уже шли в гору в монастырь. Было очень отрадно, когда нас подвозила какая-нибудь попутная машина.

К музыке я пришел уже в конце школы. Мой духовник, наместник того самого Банченского монастыря, сейчас митрополит Лонгин, а тогда еще был архимандритом, благословил меня поступить в семинарию. Для меня это было удивлением, потому что моих друзей и сверстников, с которыми мы хорошо общались, он благословлял поступать на экономические факультеты, на юристов.

– Что-то он в Вас увидел.

– Наверное, да. Его очень все почитают и говорят, что он прозорливый. Я готовился к поступлению в юридический институт. Я любил юриспруденцию, криминальное право. Но когда я подошел на очередную исповедь и спросил владыку, что он посоветует, он сказал ехать в Почаевскую семинарию. Я поехал туда на прием к нынешнему наместнику – митрополиту Владимиру. Мы земляки, оба из села Молодея. Владыка посоветовал поступать в регентское духовное училище. Он сказал: «Тебе пока немного лет: всего 17. Тебе нужно возмужать. Там ты научишься лучше петь». Так мой путь больше сложился в сторону музыки, духовного пения, за что я несказанно благодарен Богу и людям, которые этому поспособствовали.

– Возникали ли когда-нибудь сомнения на тему выбора профессии? Вас благословили, но Вы же хотели чем-то другим заниматься.

– Были трудные моменты. Моя жизнь кардинально изменилась, когда я поступил в духовное училище. Я начал более глубоко изучать богослужение, церковный устав. Это для меня было открытие чего-то нового. Мне было довольно сложно с этим справляться, потому что мои однокурсники были преимущественно из семей священников, они с рождения находились в храме, у них все хорошо получалось, а мне поначалу было очень трудно. Можно сказать, что у меня были некоторые сомнения, туда ли я пошел и правильный ли путь выбрал.

– Когда они рассеялись?

– Нельзя сказать, что был какой-то момент, который провел границу контраста. Повезло, что были нужные люди рядом, у нас была хорошая дружная компания однокурсников. И мы поддерживали друг друга. То у одного трудности, то у другого, и мы шли вместе ко всему, в итоге доучились и продолжили свой путь.

– Уже 8 лет Вы руководите хором Донского монастыря.

– Чуть меньше.

– Вы, получается, с самого основания коллектива.

– Да. Только коллектив был основан под руководством тогда еще диакона Василия Ковальчука. Это было при наместничестве в Донском монастыре ныне епископа Парамона, который очень желал, чтобы в мужском монастыре был мужской хор (тогда был только смешанный). Он пригласил диакона Василия Ковальчука, в те времена клирика Донского монастыря, который уже пригласил меня певчим. С диаконом Василием мы знакомы как раз с того регентского училища, где мы подружились, до сих пор идем нога в ногу.

– С 1591 г. хора при монастыре не было? Или он в каком-то состоянии был, а потом перестал существовать?

– Были хоры, но преимущественно смешанные. В любом случае в современности мужской хор появился на территории Донского монастыря только в 2014 г. Пели мужским составом службы отдельно, но это была часть из смешанного хора.

– Сколько сегодня певчих в коллективе?

– Четырнадцать человек.

– Это профессиональные музыканты?

– Да.

– А если кто-то из наших телезрителей захочет поступить к вам на службу, можно ли пройти отбор?

– Отбор, конечно, можно пройти. И если в этом есть нужда, если мы нуждаемся в певчих, тогда мы ищем, но довольно придирчиво: не только с музыкальной стороны, а нам очень важно, чтобы человек был верующий либо как минимум понимающий. Я стараюсь строго за этим следить, потому что это влияет на качество пения и на внутреннюю атмосферу в коллективе. Когда человек молится за богослужением, это совершенно другое ощущение музыки, духовного пения.

– Кого Вы считаете своим наставником в профессии? Есть ли какой-то человек, чье мнение для Вас очень важно?

– Обучаясь уже в Кременецком регентском училище, я стал слушать диски хора Троице-Сергиевой лавры под управлением архимандрита Матфея. Для меня это было что-то невероятное. Я пытался найти какой-то сакральный смысл в духовных произведениях, которые исполнялись, и мечтал попеть под его руководством.

– Удалось?

– К сожалению, нет. Я поступил в духовную академию год в год после смерти отца Матфея.

– Для Вас эта профессия – в первую очередь – служение Богу, творческая реализация или что-то еще?

– В первую очередь, это служение Богу. Я выделяю в нашем труде богослужебную часть. Я очень люблю богослужение и стараюсь собирать рядом с собой коллектив из певчих, у которых такие же ценности.

– А творчество присутствует в этой работе?

– Конечно! Несомненно!

– В чем оно заключается? Ведь вы поете известные произведения по написанным нотам, по строгим канонам. В чем здесь можно творить?

– Регент и коллектив определяют какое-то свое видение исполнения музыки. Конечно, есть коллективы, которым в определенной степени подражаешь, но свое видение, внутренний смысл богослужения ты ведешь все-таки по-своему. Например, мы стараемся петь за богослужением в спокойной манере, без fortissimo, без контрастных перепадов, потому что я считаю, что хор за богослужением должен помогать верующим молиться. А когда за богослужением присутствуют контрастные перепады, вопли, то это очень сильно наводит внутреннюю смуту на молящихся.

– Давайте прямо сейчас проникнемся вашим звучанием, посмотрим на Ваше видение известных произведений и продолжим наш диалог в следующем выпуске нашей программы.

Ведущий Александр Крузе

Записала Анна Купцова