Канон. Певица, автор песен Юлия Тузова. Часть 1

В новом выпуске программы - встреча с певицей, автором песен Юлией Тузовой. Юлия расскажет о своем творческом становлении, о том, как создает песни, о приходе к вере, а также исполнит несколько своих произведений в студии.

Юлия Тузова – певица, автор песен. Музыкальные критики пишут о ней так: «Ее хрупкий голос завораживает, но сюрреалистичность текстов может и отпугнуть». Она родилась в Дзержинске Нижегородской области в творческой семье. Папа – актер, мама – помощник режиссера. В детстве много ездила с родителями по городам, часто выступала вместе с ними на одной сцене. В 14 лет Юля начала писать собственные песни. После школы окончила режиссерское отделение в Ставрополе, потом следом за родителями перебралась в Москву, где окончила народное отделение музыкального училища. Симбиоз театра, фольклора, огромная наслушанность разнообразной музыки явили на свет это музыкальное явление. Андеграундная среда и бардовская аудитория знают ее еще с 90-х годов, а сегодня она в гостях в программе «Канон».

– Юлия, в одном из своих интервью Вы признались: «Если всмотреться в мое творчество, в нем нет веселухи». Скажите, пожалуйста, откуда эта серьезность, глубина, грусть в Вас? Каким было Ваше становление?

– Да, есть такой момент, мне очень нравятся лирика, глубина, полет, когда можно задуматься. И вообще наше направление, в котором я, так сказать, варюсь, связано с более глубоким пониманием мира, смыслов. В то же время всегда хочется какой-то легкости, не слишком погружаться в грусть и тоску – я стараюсь «осветлять» песни, и они у меня всегда с некой ноткой светлой грусти.

– А весь этот багаж, наверное, из детства идет? Каким было Ваше детство?

– У меня детство было очень интересным, я выросла в театральной семье, но актрисой я не стала, меня увлекло в музыку.

– Вы учились на режиссерском?

– Сначала окончила режиссерское отделение, потом уже поступила в Музыкальное училище имени Скрябина и окончила его. Детство было многогранным, мы с сестрой занимались всем, чем хотели. Это и музыка, и театр – театральные студии в разных городах. Получилось так, что мы ездили по очень многим городам, там же и жили, и учились (чуть ли не в пяти-шести школах – я уже сбиваюсь иногда со счета). Эта творческая атмосфера, которая была все детство, и разные города давали мощный импульс к чему-то своему, своему творчеству. В какой-то момент я поняла, что я хочу услышать свою мелодию. Это было некое внутреннее томление, и в итоге оно перешло в то, что я начала писать песни.

– Вам принадлежат строки:

Мы до поры до времени будем вместе,

Пока нас всех посчитают, раздадут корм,

А мы, ненормальные, все еще пишем песни,

Будто бы нет других музыкальных форм.

Действительно, почему именно форма песни сроднилась с Вами? Почему не сценарии, не театр, не какие-то другие масштабные формы?

– Чтобы заниматься театром, действительно нужно погружение в театр. Если взять писательское мастерство, то это проза и другие формы. Это немного другая история, больше связанная со словом, а все-таки к музыке у меня была, как я считаю, большая предрасположенность с самого детства. Я очень любила музыку, слышала ее во сне, хотела быть в музыке.

Если брать музыку, то и в ней есть разные формы, можно было бы просто сочинять какие-нибудь пьесы. До симфонических произведений, конечно, еще нужно дотянуться и дорасти. Все-таки песня очень близка людям и их восприятию, поэтому песня, наверное, – это самый удобный жанр, когда можно выразить и эмоции, и чувства через слова и, соответственно, через мелодию, гармонию.

– Поделитесь с нашими телезрителями Вашими мыслями, снами. Что Вы нам исполните?

– Я хочу исполнить песню, которая называется «Радость».

(Звучит песня «Радость»; сл. и муз.: Юлия Тузова)

– Юлия, несмотря на некий микс жанров в Вашем творчестве, Вы сами для себя выделяете народное, фольклорное творчество как основополагающее. Даже как-то в интервью Вы говорили: к фольклору, как и к христианской вере и церковности, легко приучить ребенка в раннем детстве. А как рано Вы для себя открыли этот жанр? У Вас была театральная среда, откуда появились народные песни?

– Любовь к народной песне у меня появилась с детства. Я даже не знаю, с какого возраста. Дело в том, что у меня была бабушка-певунья – Прасковья Петровна Новикова, которую очень любили все вокруг. Она очень много пела, пела везде – дома, на улице, в огороде, на работе. Она была труженицей и имела очень легкий и веселый характер, великое обаяние. Конечно же, первые песни я пела с ней. Это были и «Моторочка», которую пела Стрельченко, и даже наша семейная песня «Перевоз Дуня держала», которую мы пели по всем праздникам.

Вообще у нас была традиция, которую я помню с детства: застолья, обязательно песни, папа брал баян. Он умел играть на баяне, гитаре и чуть-чуть на фортепьяно, был актером – такой мультитворческий человек. Папа очень много мне дал напутствий, пожеланий и, конечно же, всегда меня подвигал к творчеству – ему было приятно, что мы продолжаем делать то, что делает он.

Еще скажу, что у мамы прекрасный голос, он у нее волшебный – легкий, тонкий, воздушный. Может быть, как раз от мамы я переняла эту манеру. Любовь к народной мелодике, фольклору, песням даже не народным, а авторским, которые вышли из советского периода, тоже близки людям того поколения, любовь к этому я впитала с детства. В общем, потом это все выросло в то, что я начала прислушиваться к чему-то редкому, незнакомому, мне было интересно находить эту нить гармонии, ритма в фольклоре. В конце концов я поступила в музыкальное училище (класс «фольклорное пение») и окончила его. Поработала в нескольких ансамблях, где научилась более верно понимать фольклорную манеру, диалекты.

– Вы даже преподавали, да?

– Семь лет вела детскую фольклорную студию. Детей, которые ко мне ходили, я частенько вижу. Они уже все взрослые, многие окончили потом музыкальную школу. Очень радостно, что вот это приобщение к музыке началось, может быть, даже и с меня.

– Мне кажется, все равно это направление очень сложно развивается, несмотря на то что это наша корневая система. Как сегодня привлечь молодое поколение к изучению фольклора? Ведь сейчас у молодежи уже даже не клиповое мышление, а еще более быстрое… Как заинтересовать людей в этом ритме, потоке информации?

– Очень многие, конечно же, используют более современные формы. Например, они берут какую-то фольклорную вещь, даже сложную, и делают ее по-своему, в современных аранжировках. Есть очень красивые проекты. Я не могу сразу сейчас перечислить названия, но есть талантливые ребята, которые делают это очень красиво.

Я считаю, что это имеет место, потому что песни должны жить в любом случае. И даже то, что фольклористы сопротивляются этому, хотят сохранить исполнение в рамках жанра, – мне кажется, это не совсем правильно, потому что сама песня должна уходить в народ. Если она народная, ее должны петь, распевать. Так, конечно, не совсем получается. У нас все меньше и меньше застолий, где поют. Даже на улицах молодые ребята не собираются с гитарами.

– Как-то эпоха ушла, да. Вы еще очень интересную мысль сейчас затронули о связи фольклора и христианства. Получается, что и то, и то – системы координат по жизни. Я бы хотел у Вас узнать, как Вы пришли, приобщились к христианской вере. Вам тоже творчество помогло?

– Творчество и окружение, которое возникло.

– Та самая бабушка?

– И бабушка. Я, правда, очень поздно крестилась, у меня другие бабушки и дедушки были атеисты. Еще такое время было, когда уже стало можно, и тогда я сама захотела и все организовала, нашла себе крестных, и меня покрестили. Это было в Кисловодске, в Ставропольском крае. А потом я как-то начала обрастать людьми, которые ближе, воцерковленные, и, уже приехав в Москву, попала на фестиваль «Даждь», организовывает его Дмитрий Студеный. Наверное, с него начались мои первые выступления в Москве. Этот фестиваль как раз православной направленности, с глубиной, с подтекстом о смысле. Он, кстати, до сих пор существует, через него проходит очень много молодых авторов, которых мы не можем увидеть по телевизору, услышать на радио, но все равно это творчество, творчество души, которое человек выносит на суд, может быть, совершенно маленькой аудитории, но в то же время это честно, очень ранимо, открыто...

– Например, даже прозвучавшая песня «Радость»: верующий человек понимает, о какой радости Вы поете.

– Да, для меня в какой-то момент времени после некого этапа становления как человека пишущего, а именно занимающегося словом, появилось ощущение, что нельзя в песнях просто говорить слова «любовь» и «Бог», это должно чувствоваться. Человек, услышав это, должен понять: это о любви или о Боге. Вот так.

– Это чуть более высокий уровень поэтического искусства: не говорить об этом напрямую, но чтобы все вокруг понимали, о чем это.

– Да, я хочу достичь этого мастерства, чтобы можно было, чего-то не обозначая, понимать это.

– Юлия, я предлагаю наш с Вами диалог продолжить в следующем выпуске программы, а прямо сейчас давайте посмотрим клип на Вашу песню.

(Видеофрагмент песни «Дальше – выше», сл. и муз.: Ю. Тузова.)

Ведущий Александр Крузе

Записала Анна Топорова