Хранители памяти. Временная выставка «Святая семья в религиозном искусстве XI-XX веков». Часть 4

Мы продолжаем серию выпусков с временной выставки «Святая семья в религиозном искусстве XI–XX веков», работающей в Музее имени Андрея Рублева. Ее куратор, заведующая научно-исследовательским отделом музея, кандидат искусствоведения Мария Александровна Маханько расскажет об образах русских святых.

Мы продолжаем рассказ с выставки «Святая семья в религиозном искусстве XI−XX веков» и обратимся к образам русских святых.

Мария Александровна Маханько, заведующая научно-исследовательским отделом Музея имени Андрея Рублева, кандидат искусствоведения, куратор выставки:

− Подобно тому как в семьях апостолов было распространено то, что их братья или родители и дети следовали за Христом, так и в Древней Руси после принятия христианства мы тоже практически сразу видим святые семьи. И первая такая святая семья – это семья равноапостольного киевского князя Владимира, который почитается как креститель Руси. Поскольку мы должны были собрать изображения, где объединено несколько фигур, стараясь избегать изображений одиночных, то возникла сложность: не так уж и много у нас икон, где равноапостольный князь Владимир изображен с кем-то еще. Здесь нас выручили произведения печатной графики XVIII−XIX веков.

У нас в экспозиции в отдельной витрине представлены две книги. Каждая по-своему чрезвычайно интересна. Одна книга – это лейпцигское издание 1717 года немецкого автора, побывавшего в России в конце XVII века и служившего русским царям. Но, видимо, служившего не очень хорошо, потому что продержался он в России недолго. Уехал обратно и написал несколько книг. Эта книга посвящена религии московитов, то есть христианству в Московской Руси, в Русском царстве. Входная гравюра, которая открывает эту публикацию, изображает святого Владимира как первого герцога и основателя христианства в Московии. Так он поименован в латинской подписи. А рядом с ним – молодая прекрасная девушка в царственных одеждах, в короне и с крестом в руках, подписанная как святая Елена, основательница и первая распространительница христианской веры на Московской земле.

Из этой латинской подписи, как и из одеяния персонажей, их атрибутики, мы понимаем, что в этом немецком издании хотели изобразить равноапостольных Владимира и Ольгу, которая в крещении носила имя Елена. Но их образы только отчасти соответствовали православной древнерусской иконографии, о которой, возможно, иностранные художники не имели особых представлений. Владимира они изобразили как государя в богатых польских одеждах, с короной на голове, со скипетром. А Ольгу они представили юной девой, похожей на христианских великомучениц, которые принадлежали к царскому роду и которых изображали в таких коронах.

Вторая книга – это уже литографированная служба и акафист равноапостольному князю Владимиру, изданная к 900-летнему юбилею Крещения Руси, то есть в 1888 году. Эту книгу также сопровождает цветная хромолитография, где князь Владимир уже представлен как древнерусский князь в домонгольском одеянии. На нем не польское платье и не шуба, а княжеский плащ (корзно) и меховая шапка. Он изображен соответственно своему возрасту: с седой длинной бородой, осанистый, прекрасный государь. Его бабушка, равноапостольная княгиня Ольга, изображенная рядом с ним в медальончике, расположенном на окантовке этой гравюры, представлена здесь также соответственно своему возрасту и православной иконографии. На ней небольшая меховая шапочка, она покрыта белым платом, и мы понимаем, что перед нами – женщина пожилая, знатная и важная.

Сама эта хромолитография имеет практически иконную композицию. Так изображали святых в 80-е годы XIX века. Стиль этот называли византийским, хотя он, конечно, представляет собой нечто среднее между академической иконописью и традиционной иконой: с золотым фоном, очень узким пространством, но между тем с натуралистически изображенными людьми, одеждами и атрибутами.

И еще одно поколение этой же семьи – младшие сыновья князя Владимира, прославленные не как равноапостольные, но как первые русские святые, князья-страстотерпцы, князья-мученики. Это – Борис и Глеб, самые младшие сыновья Владимира, которые по решению отца должны были наследовать от него всю власть в Киевской Руси. Но решение о передаче власти было неприятно старшим сыновьям. Разгорелась братоубийственная война и рознь, хотя Борис и Глеб были готовы к переговорам и к восстановлению братских отношений. Тем не менее, как мы знаем из жития, по единоличному распоряжению старшего князя Святополка к обоим братьям были подосланы убийцы, то есть свершилось неслыханное, страшное братоубийственное деяние. Мы видим, что, по сути, в киевской княжеской семье повторилась история грехопадения первых людей. Брат восстал на брата, были совершены страшные убийства. Но пролитая кровь способствовала прославлению князей: они практически сразу после смерти стали почитаться как мученики. На протяжении всей древнерусской художественной традиции создаются образы для посвященных им храмов в разных землях, в том числе и в тех древнерусских землях, которые отказались от княжеского управления.

И в Великом Новгороде, и даже в Пскове, где, как мы знаем, большую часть средневекового времени были республиканские органы управления, мы найдем и церкви, посвященные Борису и Глебу, и огромное количество икон, посвященных им и исполненных в различных техниках.

На нашей выставке представлено несколько икон Бориса и Глеба. Это – крупный храмовый образ из нашего собрания, также редко покидающий фонды. Здесь князья представлены в московской традиции, облаченные в шубы с меховыми воротниками, с длинными рукавами, покрытые богатыми восточными тканями; и в таких же меховых шапках. То есть практически в них не угадываются домонгольские князья. Главное внимание уделено их возрасту. Бориса изображают, как правило, средовеком, с небольшой бородкой и усами. Глеба, как самого младшего, изображают юношей, хотя к моменту своей смерти князь Глеб уже получил в управление Муромскую землю, то есть имел опыт государя, правителя, князя.

Очень часто их изображают с атрибутами: в руках они, как мученики, держат кресты, и эти кресты восьмиконечные, именно древнерусские кресты, которых, может быть, еще и не было в XI веке, когда князья пострадали. Часто их изображают как князей с мечами. Но опять же есть такая особенность в древнерусской иконографии, когда при изображении воина или князя с мечом герой держит этот меч так, как будто он не собирается больше никогда его применять. И здесь эти мечи у них еле угадываются, они спрятаны под шубами, мы их почти не видим.

Еще одна икона предоставлена частным Музеем русской иконы имени Михаила Абрамова. Она небольшая, поздняя, но интересна тем, что оба брата на ней изображены молящимися, они обращены друг к другу, и их головы подняты вверх: они молятся Спасителю. И этот средник окружает несколько клейм, где подробно рассказывается их злосчастная история, все, что с ними произошло.

И еще одна маленькая иконка лежит в витрине. На ней Борис и Глеб изображены как всадники. Они путешествуют, и Борис указывает Глебу на небесный сегмент, как будто предчувствуя, что им суждена непростая судьба.

Кроме киевских князей, святые семьи были и в других землях. Традиция княжеского благочестия способствовала тому, что в каждой феодальной русской земле появлялись свои чтимые святые, свои князья и целые княжеские семьи. Мы знаем такие семьи и во Владимирском, и в Московском княжествах. Тверские князья Михаил Ярославич, его мать княгиня Ксения и его супруга Анна Кашинская со временем стали почитаемыми святыми, покровителями Тверской земли. Они у нас тоже представлены на иконе в окладе и на особых памятных медальонах, которые были сделаны к прославлению Анны Кашинской в 1909 году.

Еще одна семья, которая дала много святых, и этих святых часто изображали вместе. Это князья Ярославские: преподобный благоверный князь Федор Ярославский с детьми Давидом и Константином. Их часто изображали втроем как чудотворцев и покровителей города Ярославля. А еще их могли изображать вместе с братьями Василием и Константином Ярославичами, тоже ярославскими князьями.

И, конечно, самая известная святая семья Древней Руси – это муромские князья Петр и Феврония. На нашей выставке они также представлены на нескольких иконах. Одну икону нам предоставили для экспозиции коллеги из Третьяковской галереи, она лежит в витрине. Это икона, на которой преподобные Петр и Феврония на фоне розовых стен города Мурома молятся Господу; их сопровождают ангелы. Это очень древняя икона середины XVII века. А из нашего собрания здесь представлена икона муромских князей. На ней центральным является образ самого христианского города Мурома с его белокаменным Христорождественским собором, с одной стороны от которого за этот город молятся Петр и Феврония Муромские, с другой муромские князья – Константин с сыновьями Федором и Михаилом.

Таким образом, иконы русских князей – это всегда и семейный, и градозащитный образ.

Мы еще продолжим рассказ с выставки «Святая семья в религиозном искусстве XI–XX веков».

Автор программы Елена Чач, кандидат исторических наук

Записала Полина Митрофанова