Продолжаем читать наставления преподобного аввы Дорофея. В прошлый раз мы говорили о том, что часто нам приходят помыслы о смерти. Эти помыслы о смерти – всего лишь знак нашего малодушия, нашей нетерпеливости и нетерпения. Мы хотим сойти с креста, хотим сбежать с той дороги, по которой идем за Христом или должны идти за Христом.
Верующие люди видят, как все вокруг идут по пространному пути. «А чем мы хуже?» Это вопль христиан. Они идут, как подневольные рабы, по дороге, указанной Христом, по узкому пути, как бы неся свой крест, но, засматриваясь на тех, что идут широким путем, стонут: «Ну почему нам так не повезло? Почему мы идет таким узким путем? Зачем он нам? Почему все остальные живут припеваючи, а мы живем так?» Потому, что этот путь ведет тебя к вечной жизни, к вечному отдохновению со Христом, а их путь кончается погибелью. «Нет, не кончается он погибелью! Он не кончается ничем плохим. Они наслаждаются здесь, будут наслаждаться и там, а мы мучаемся здесь, будем мучиться и там». Вот во что превратилось наше восприятие христианства.
Мы не готовы ни жертвовать чем-то, ни терпеть, мы хотим сбежать на широкий путь. Конечно, у нас еще есть остатки совести, стыда, чести или, что лучше всего, остатки любви ко Христу, к Его слову, так что мы, сжимая зубы, идем дальше по этому пути.
Чтобы этот путь пройти, как в 76-м слове говорит авва Дорофей, надо знать, ведать, помнить о том, какое утешение нас ждет после смерти. Не говорить о том, что мы здесь мучаемся и там будем мучиться. Мы сами довели себя до такого состояния. Если мы идем за Христом и терпим скорби этой жизни, какие бы они ни были, и сохраним веру до конца, Христос выйдет нам навстречу и спасет нас.
Надо вернуть христианам их надежду, вернуть христианам их утешение, их радость, что за порогом смерти их ждет встреча со Христом. Ради Него они страдают, потому что за Ним идут, ради Него они отреклись от того-то и от того-то, чтобы идти за Ним, чтобы, веруя в Него, терпеть те или иные трудности в этом суровом мире, не воздавая злом за зло, обидой за обиду, прощая, жалея, утешая… Но страдая гораздо больше, чем страдают другие люди. Именно за то, что мы по вере во Христа строим свою жизнь, нас и упокоит Христос, и утешит, и встретит. А у нас вывернутое наизнанку, какое-то юродивое представление.
Мы пошли за Христом, отреклись от того-то и от того-то, пусть немного, пусть наши отречения куцые, не такие, как у древних, но мы проживаем эту жизнь с верой, не сомневаясь в Его любви, в Его помощи. Мы живем среди строптивого, упрямого, развращенного народа, который ни во что не ставит Бога и давно Его забыл, и нам само по себе это трудно. И мы каждое утро, восстанавливая себя в вере, молясь Богу, просим сохранить нас хотя бы в вере среди этого строптивого и развращенного народа. А потом нам говорят, что это все напрасно, потому что и за это, и за это спросят; и надежды спастись нет практически никакой.
В такой ситуации, естественно, мы изнемогаем: «А зачем тогда все? Если здесь трудности и там будут мучения, для чего мне тогда это? Если все равно уж мне на роду написаны мучения вечные, так хоть здесь поживу». И это такое состояние, когда мы не можем ревностно, с надеждой идти за Христом, не можем утешаться тем, что в конце пути нас ждет Отчий дом, что мы возвращаемся к Отцу, что Он обязательно выйдет нам навстречу, обязательно обнимет нас и даст нам перстень, накормит нас Своей едой, у нас не будет больше ни болезней, ни печали, ни воздыхания, потому что мы шли и пришли, потому что старались, как могли, сохранить веру, и за это нам сохраняются обители на Небесах, которые будут для нас утешением.
И когда обуревают мысли о том, что больше так не можешь, когда уже смерть, надо понимать, что это всего лишь малодушие, всего лишь изнеможение веры, надо взбодриться и вспомнить, что нам уготовано Царство. Как говорит Христос: Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лк. 12, 32). Надо вспомнить об утешениях, надо вспомнить, от какой муки мы идем и ради чего стараемся верить и жить по вере. Это приободрит нас, наша молитва снова окрепнет, наша вера снова окрепнет, а вера и молитва, окрепнув, снова вернут нас в благодать Божью, силой которой только и можно пройти этот путь жизни.
Еще это важно в связи с тем, что иногда нас посещают помыслы о смерти. Иногда человеку становится так плохо, что в его голову входят не только помыслы о смерти, которую он хотел бы призвать, а такие помыслы, которые призывают к конкретному действию: «Сделай что-нибудь, чтобы процесс смерти ускорить. Чего тебе терпеть? Чего тебе мучиться? Какой в этом смысл? Давай прекрати это мучение».
Это бывает не только с теми людьми, кто за порогом Церкви. Это бывает и с теми, кто в Церкви. Я знаю очень мало людей, которым никогда бы не приходили подобные помыслы в голову. А именно: «Надо что-то сделать для того, чтобы прекратить свою жизнь».
Когда приходят помыслы о добровольном уходе, почти никто из людей, находящихся в Церкви, никогда их не реализует, сами эти помыслы от их реализации чрезвычайно далеки. За порогом Церкви от помысла до действия может пройти несколько минут, или часов, или дней, там все может быть. А внутри Церкви помыслы остаются помыслами, никто из находящихся в Церкви не может осуществить то, что велят ему помыслы. Это не страшно само по себе.
Надо знать две вещи. Во-первых, помыслы, внушающие нам конкретику добровольного ухода из жизни, всегда вражьи, они обозначают врага, прошедшего границу благодатной защиты и вторгшегося варварски, жестоко в наше сознание, ворвавшегося как хулиган, как бандит, как разбойник и старающегося смести все на своем пути, нагадить, напакостить. Это его привкус, его запах, его вид, это самое понятное, самое точное определение того, что мы сейчас в зоне влияния нашего врага. Это надо понимать. Это не наши помыслы, не наше отчаяние, не наши психологические срывы, это явное присутствие врага.
А во-вторых, почему враг вдруг зашел так далеко? Почему он так приблизился? Вообще-то мы все в Церкви под благодатной защитой Бога. Почему враг позволяет так нагло себя вести? Это значит, что перед этим были какие-то очень злые или чаще очень гордые, самостные мысли человека. Пожелание зла кому-то, гордыня, мнение о себе, когда человек считает себя особенным, а все должны эту особенность понимать, замечать, видеть... Вот за такие мысли самостные, эгоистичные, как мы привыкли говорить, благодать Божья человека оставляет, потому что Бог гордым противится. И тогда, как только Он отходит, враг приближается к нам, и его приближение воспринимается такими помыслами о добровольном уходе, самоубийстве, потому что сатана – человекоубийца искони.
82-й абзац:
Каждый, желающий спастись, должен не только не делать зла, но обязан делать и добро, как сказано в псалме: «уклонися от зла и сотвори благо» (Пс. 33). Например, если кто был гневлив, должен не только не гневаться, но и приобрести кротость; если кто гордился, должен не только не гордиться, но и стать смиренным. Ибо каждая страсть имеет противоположную ей добродетель: гордость – смиренномудрие, скупость – милосердие, блуд – целомудрие, малодушие – терпение, гнев – кротость, ненависть – любовь.
Это достаточно понятное и часто встречающееся утверждение христианской литературы: мало не делать зла, нужно научиться делать добро.
Но если мы оглянемся на себя, если посмотрим на собственную душу, мы увидим, что большая часть наших постоянных, повседневных усилий направлена на избавление от злых, плохих привычек, от того, что нас оскверняет, поганит, от того, что отягощает нашу совесть. Это, конечно, хорошо; правильно бороться с вредными, плохими привычками. Но вне сознательного стремления к тому, чтобы творить благо, эта борьба с плохими, злыми привычками не только мала, но и опасна.
Например, мы очень страдаем от того, что нарушили пост, поэтому торопимся взять благословение на послабление поста. И это как бы не мы нарушаем пост, а нас на это благословили. Но все равно сердце неспокойно от того, что мы нарушаем пост, Рождественский или Великий, в среду или пяток. Надо причащаться, а мы не постились. Это скребет нашу совесть, и мы от этого страдаем. Мы страдаем от того, что проводим время праздно, смотрим сериалы, сидим в Интернете по всяким пустякам, от того, что не читаем Евангелие и разные духовные книги (например, авву Дорофея), от того, что лишний раз полежали на диванчике или переели. Или любим слишком много говорить о том о сем с нашими детьми или соседями. Мы от этого страдаем, нам от этого тяжело. И мы как самую свою насущную боль чаще всего на исповедь это и приносим.
Но мы совсем не страдаем от того, что делаем замечания, раздражаемся, поучаем, осуждаем, говорим колкие слова, обижаем людей. Мы их не любим и совершенно от этого не страдаем и об этом на исповеди не говорим не только потому, что мы зажаты, а потому, что мы действительно не считаем это грехом.
«Ну что такого? Ну, обидел человека, сделал ему замечание. Ну да, он впал после этого в депрессию. Но это его проблемы. Я-то тут при чем? Ну, кому-то я не оказал внимания, кого-то не послушал, на кого-то накричал – это пустяки. А вот пост я не могу соблюдать, и это меня мучит. Или сериалы смотрю, такая привычка неприятная. Вам смешно, а что делать-то? Молился, чтобы Господь меня избавил от нее, а не могу. Не знаю, почему так... Или всякую свою горечь заедаю, ем и ем. Так стыдно, что постоянно ем... А что делать-то?» Человек от этого страдает. А от того, что он осуждает всех (и от прочего), он не страдает.
Мы страдаем от нечистоты. Но не страдаем от того, что делаем зло и причиняем обиду людям. Мы страдаем от того, что имеем какую-то скверну или дурную привычку, но не страдаем от того, что храним, помним обиды или обижаем других людей. А нам еще вообще-то нужно делать добро, делать благо. Мы стараемся не делать того, что нас оскверняет, что оскверняет нашу совесть. Но если бы мы достигли этого, если бы не было этих оскверняющих шероховатостей, сериалов, чревоугодия, каких-нибудь книг, вольностей, диванчика, креслица, поездки на юг, огородика и всего прочего, мы бы могли сказать: «Господи, посмотри, какой я хороший! Ну хороший же! По крайней мере, сам себе я нравлюсь. Вообще-то я всем нравлюсь, я обаятельный, но и Тебе тоже должен нравиться! Я бы так и сказал, но чревоугодие, пристрастие к цветам или пристрастие к Сочи – вот что мне мешает, а так бы я был очень собой доволен. Я бы собой гордился, я бы себя уважал, и я уверен, что и Ты меня ценишь, потому что я ничем плохим, чем оскверняются люди, не оскверняюсь». Вот наше желание. Это боль большинства сердец человеческих. А то, что мы делаем зло и не творим благо, нам даже в голову не приходит, а это и есть главное.
Книга пророка Исайи начинается с подобного призыва к людям. В самой первой главе говорится: перестаньте делать зло, научитесь делать добро. Тогда придите – и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис. 1, 16–18). Во все времена Господь требует не того, чтобы мы очищали себя от скверны. Это тоже важно, и это тоже надо делать. Но главное в законе не это.
То же самое, как Христос упрекает фарисеев. Он говорит: да, надо это делать и того не оставлять, но вы выбрали не главное в законе, а главное отвергли. Вот и мы, борясь против того, что нас оскверняет, отвергли главное. Мы по-прежнему делаем зло, но не делаем добра. Вместо борьбы с тем, что нас оскверняет, что для нас вожделенно, нужно начать борьбу с настоящим злом. Чревоугодие плохо, конечно, но делать зло другому человеку в разы хуже, осуждать другого человека неизмеримо хуже, несопоставимо хуже.
И первое, с чего мы должны начать путь к Богу, – это исправить то, что сделано злого, если исправить это можно. Как Закхей, например… Он же не говорит, что больше не будет пить вина или не будет есть много, он говорит: «Больше обижать не буду, а кого обидел, тому возмещу».
Вот и мы первое, что должны сделать: посмотреть, кого мы обидели. Если мы кому-то не заплатили зарплату когда-то, надо заплатить. Пока мы не заплатим им их зарплату, у нас не будет финансового благополучия. Если мы кого-то обидели из людей (передвинули межу или, незаконно пользуясь связями и силой, забрали дом, или при разделе имущества с бывшим мужем или бывшей женой не отдали ему или ей то, что по праву, справедливости и закону человеку принадлежит (да мало ли таких ситуаций, когда мы обидели человека?)), это надо все исправить. И только тогда мы можем начать строить отношения с Богом.
Еще мы можем бороться с тем, чтобы не делать нового зла. Но пока мы не исправили предыдущего зла, пока есть люди, обиженные нами, у нас ничего не получится. Мы и зло не перестанем творить, у нас по-прежнему будут злые настроения, злые состояния; и добра мы сделать не сможем.
Второе: когда мы уравновесили все, исправили все, что можно исправить, надо перестать причинять людям зло, надо перестать раздражаться и обижать, гневаться, флиртовать, потому что это больно для тех, кто с нами живет, перестать жадничать, перестать быть невнимательным, перестать делать все то, что обижает людей, живущих с нами под одной крышей.
Когда мы начнем с этим бороться, когда будем стараться не делать зла, мы увидим то, что сказал нам авва Дорофей. Мы увидим, что этого мало. Надо, чтобы наше отрицательное, злое заместилось добром. У нас не получается не раздражаться, пока в нашем сердце нет любви. У нас не получается не жадничать, пока нет щедрости. У нас не получается не смотреть с вожделением на кого-то и не флиртовать, потому что нет целомудрия.
И мы начинаем молиться и просить Бога о том, чтобы у нас была эта благодать, были эти качества, иначе зло нам не победить.
Записала Инна Корепанова
У книжной полки. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Слово утешения находящемуся в скорбях
Благая часть. 15 февраля 2025
Лаврские встречи. Священник Сергий Учанейшвили. Часть 2
«Путь к храму» (Новосибирск). Выпуск от 14 февраля 2025
«Источник жизни» (Нижний Новгород). Выпуск от 14 февраля 2025
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!