Читаем Добротолюбие. «Борьба с помыслами». Священник Константин Корепанов

Мы продолжаем читать второй том «Добротолюбия» и начинаем знакомиться с избранными словами святого преподобного Исаака Сирина.

4-й абзац:

Без удаления от мира никто не может приблизиться к Богу. Удалением же называю я не переселение телом, но устранение от мирских дел. Добродетель удаления от мира состоит в том, чтоб не занимать ума своего миром.

Все точно и ясно. Короткое слово, очень точно передающее суть не только монашеского дела. Здесь говорится не о том, что невозможно стать монахом, если не удалиться от мира. Здесь говорится о том, что никто не может приблизиться к Богу, если не удалится от мира.

Об этом говорит Священное Писание. Не любите мира, ни того, что в мире (1Ин. 2, 15), говорит Иоанн Богослов. Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога (Иак. 4, 4), говорит апостол Иаков. Даже Христос в Евангелии, посылая апостолов в мир, говорит, обращаясь к Отцу: Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла (Ин. 17, 15). Посылая их в мир, Он просит сохранить их от того зла, которое в мире, то есть, живя в миру, быть миру непричастными. И апостол Павел об этом говорит. Это общая тема всех апостольских посланий, всей апостольской проповеди, об этом говорят все: невозможно приблизиться к Богу, если не удалиться от мира.

Естественно, монах, который удалился от мира, радостно выдохнул и говорит: «Ну вот, я стою на правильном пути». Но преподобный Исаак Сирин говорит, что дело не в том, чтобы переселиться в какое-то место, где нет города. Ты можешь принести мир с собой, ты можешь найти мир там. Вопрос совсем в другом, и он уточняет в чем.

А для нас, живущих в мире, что ж тогда? Полное отчаяние? Мы же не можем удалиться от мира, даже если бы захотели. У нас есть люди, о которых мы заботимся, которым мы нужны, которых доверил нам Бог: наши мужья или жены, наши дети или родители, которые оставлены на наше попечение, и забота о них является не просто нашим капризом или привязанностью, а прямой волей Божьей. Как же нам тогда приблизиться к Богу, если приблизиться к Нему хочется?

Преподобный Исаак Сирин и говорит: дело не в том, чтобы ты удалился от большого города или маленького села, не в том, что ты переселился телом, а в том, чтобы ты перестал делать мирские дела, то есть перестал делать то, что велит тебе делать мир. А что тогда делать? А делать то, что поручил тебе Бог.

Если ты делаешь нечто по воле Божьей, ты не служишь миру. Если ты работаешь, потому что так тебе велел Бог, ты исполняешь волю Божью, трудишься в винограднике Христовом в той же мере, в той же степени, в которой какой-нибудь монах Афона обрабатывает монастырский виноградник. Он занят тем же делом, которым занят ты, работая пожарным, продавцом, чиновником, учителем или врачом. Если ты находишься на этом месте по воле Божьей, вы ничем не отличаетесь. Он творит волю Божью, ты творишь волю Божью.

Но если ты находишься на этом месте, потому что тебе так удобно, потому что тебе надо как-то свои прихоти удовлетворять, деньги зарабатывать и ты зарабатываешь и тратишь деньги как захочешь, то, конечно, ты служишь миру и творишь мирские дела. Но точно так же их может творить и афонский монах, который работает в винограднике, например, только для того, чтобы не служить в армии, прячется там, потому что в тишине виноградника лучше жить, чем на плацу или в окопе.

На самом деле не место определяет служение человека, его отношение к Богу. Если он на этом месте творит волю Божью, значит – в силу этого он не творит дела мира, он не творит мирских дел.

Люди, находящиеся в миру, часто заблуждаются и с завистью смотрят на тех, что, по их мнению, служат Богу всецело: священники, монахи, служители клира, чтецы, певцы, кто-то подсвечники чистит, кто-то пол моет, кто-то в лавочке сидит… Мол, вот они служат Богу. Они могут служить Богу, а могут не служить Богу. Все зависит от того, по чьей воле они там находятся: по своей воле, своей прихоти, по своему желанию чего-то или по воле Божьей. Везде, где находится человек по воле Божьей, он не творит мирских дел, а творит волю Божью.

Поэтому любому человеку важно решить две небольшие проблемы. Та работа, на которой я работаю, та семья, в которой я нахожусь, люди, о которых я забочусь, – это есть воля Божья? Если да, тогда все остальное меня не волнует. Надо осознать то, что я делаю, как послушание от Бога, как работу в вертограде Христовом, это есть вверенное мне дело, значит – я не нахожусь в мире, а приближаюсь к Богу, потому что не творю дел мирских. Но не только это.

Дальше преподобный Исаак Сирин говорит: удаление от мира состоит в том, чтоб не занимать ума своего миром, то есть умом надо выйти из мира, не прикасаться к миру умом. Здесь своего рода притча, образ.

Что такое мир? Мир – это не решение насущных задач человека, а похоть плоти, похоть очес и гордость житейская (1Ин. 2, 16), как сказал об этом Иоанн Богослов. Если я сегодня думаю о том, что буду готовить на ужин своему мужу и своей семье, что мне нужно для этого купить, как это приготовить, поскольку такова воля Божья, мир не присутствует в моих размышлениях, я не касаюсь мира, я решаю насущную задачу, доверенную мне Богом. Если я мечтаю о том, на какой машине я хотел бы ездить, если бы у меня были деньги, или, листая ресторанное меню, представляю, в какой ресторан я пойду, когда разбогатею или когда получу зарплату, возьму друзей или любовницу и туда пойду, то это мирские дела. Если я решаю насущную задачу, то это не мирское дело, я не присутствую в делах мира.

Во-вторых, преподобный Исаак Сирин говорит, что не надо прикасаться к делам мира именно умом, который должен непоколебимо предстоять перед Богом. Тело может быть где угодно, а ум не должен прикасаться к миру.

Вот Андрей Христа ради юродивый находился среди блудниц, которые пытались его развлекать, но умом он предстоял перед Богом, и никто не смог с ним ничего сделать. Или когда он лежал на гноище, умом он предстоял перед Богом так же, как тогда, когда видел покров Пресвятой Богородицы. Так же и преподобный Моисей Угрин. Так же и преподобный Серафим Саровский, работая на огороде, который он возделывал, или беседуя с монахинями, которые порой смеялись, на самом деле умом пребывал перед Богом, никогда не выходя из этого присутствия.

Но понимать, чем наши обыкновенные, даже очень важные, насущные размышления отличаются от предстояния умом Богу, – это опыт. Об этом преподобный Исаак Сирин пишет много. И те, кого этот вопрос волнует, несомненно, должны его «Слова подвижнические» почитать, чтобы понять: та часть нашего сознания, которой мы размышляем, чем сегодня будем кормить семью, не то же самое, что часть сознания, которой мы мечтаем, что будем делать, когда побываем на Мальдивах или построим трехэтажный коттедж. Это совсем не та часть сознания, которой мы читаем наши молитвословия в молитвословах. А наши молитвословия – совсем не то, чем тот ум, которым святой Исаак Сирин или святой Серафим Саровский молились Богу.

Абзац 55-й:

Не прекословь помыслам, всеваемым в тебя врагом, но лучше молитвою к Богу прерывай беседу с ними. Не во всякое время имеем мы силу так воспрекословить сопротивным помыслам, чтоб прекратить их; напротив того, в таковом случае нередко получаем от них язву, которой долгое время не уврачуешь. Несмотря на всю твою мудрость и на все твое благоразумие враги успеют поразить тебя. Но когда и победишь ты их; и тогда нечистота помыслов осквернит ум твой, и зловоние смрада их надолго останется в обонянии твоем. Употребив же первый способ, будешь свободен от всего этого и от страха; потому что нет иной помощи, кроме Бога.

Простой совет, простая рекомендация, простой опыт: никогда не прекословь врагу тем помыслом, который он в тебя всевает, а лучше молись. Исходя из контекста подвижнических слов преподобный Исаак Сирин пишет это на основании собственного опыта, подкрепленного опытом находящихся неподалеку святых отцов. Никаких книг он не читал, это некий личный опыт. И в том числе его наставления легли в основу общей святоотеческой мудрости, святоотеческого правила вплоть до книг святителя Игнатия (Брянчанинова), что гораздо важнее, гораздо полезнее молиться. Если в тебя лезут помыслы, надо молиться, а не спорить с ними, хотя спорить гораздо интереснее. На эти грабли наступают все. Кто-то, споткнувшись, вовремя находит эти слова и начинает молиться, кто-то доходит до ужасного состояния, а для кого-то это становится игрой, в которую с ними играет бес, а люди даже этого не замечают.

Не прекословь помыслам, а молись. Почему? Во-первых, победить ты все равно не сможешь. «Как это я не смогу? Я смогу. С мыслью-то справиться смогу». Подожди, не с мыслью, а с помыслом, всеваемым в тебя врагом. Даже с собственными мыслями без Бога тебе не справиться. А здесь речь идет о помыслах, которые заведомо всевает в тебя враг. По притче евангельской – сеятель сеет свое, враг сеет свое. Как ты можешь бороться с помыслами, которые всевает в тебя сатана? 

Энергия смерти, энергия лжи этих помыслов такова, что с ними не справился даже Адам, а он вообще не знал никакого греха, он был безгрешен, а мы в любом случае грешны. Про сатану сказано, что он верх путей Божьих, только Сотворивший его может приблизиться к нему. Даже Архангел Михаил не стал с ним спорить, он просто воззвал к Богу. Даже Архангел Михаил! А кто такие мы, чтобы спорить с совершеннейшим из всех творений, с венцом мудрости, с венцом силы? Кто мы такие, сотворенные убогие существа? Он уронил, погубил Каина, он погубил мудрейших, он растворил с собой допотопное человечество, он великих крушит, потому что он сильнее всех. Что мы о себе думаем, что дерзаем бороться с тем, что он делает всего лишь своей силой?

Исходя из прочитанных сочинений святых отцов (особенно есть яркие и подробные рассказы в Древнем патерике) видишь: есть люди, которые могли возражать всеваемым им помыслам сатаны. Но, во-первых, они делали это только с помощью Священного Писания, которого мы не знаем, и эти слова Священного Писания растворяли с благодатью, им присущей, то есть они к тому времени достигали такого погружения в благодать, что когда в условиях этой благодатной помощи использовали благодатные слова, сказанные  благодатью Святого Духа, то это могло ниспровергнуть лукавого по силе действующего в них Бога.

А если мы дерзаем это делать, то про нас лучше рассказывает та история, которая известна нам из Книги Деяния святых апостолов, когда некие сыновья первосвященника Скевы решили исцелить бесноватого и сказали: «Именем Христа, Которым Павел проповедует, выйди из этого человека!» А бесноватый скрутил всех семерых и сказал: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? (Деян. 19, 15)

Это «а ты кто такой?» должно быть у нас всегда в сердце. Мы забыли, кто мы такие, забыли, что мы грешные люди последнего времени, не умеющие понести ни подвигов, ни страданий за Христа, не имеющие даже приличной веры и упования на Христа, не имеющие хоть сколько-нибудь благодати, совершенно не знающие Священного Писания так, чтобы строчки постоянно были у нас в сознании (отцы-то его наизусть знали). У нас ничего этого нет. И вдруг без благодатной помощи, собственными придуманными словами от какой-то своей мирской же мудрости или из выхваченных слов от святых отцов мы пытаемся противостоять сатане. Мы ничего не достигнем, мы не имеем благодати. Слова, которые мы говорим, безблагодатные, и они ничего не значат для того, кто нас в данном случае тиранит.  

Осознав, что мы подверглись насилию какого-то помысла, нам важно не спорить с ним, не прекословить ему, а бежать под кров Всевышнего и просить: «Помоги! Защити!»

Второе: мы уверены в себе. Когда мы начинаем бороться с помыслами, мы уверены, что мы сможем. «Я попробую. Если что, побегу, попрошу у Бога помощи». Что значит: попробую? Ты считаешь себя равным для борьбы с сатаной? Нет! Только облекшись во Христа, ты сможешь просто ему противостоять, просто не превратиться в умершую от ужаса пылинку. Кто ты такой, чтобы бороться? Облекись во Христа, стань христоподобным, чтобы Христос был во всем твоем теле и ты носил в себе Христа как истинный христианин. И тогда силой Христа, словом Христа ты можешь что-то сделать. А ты решил попробовать это сделать без Христа своим умом. Это же самомнение. А раз ты уже терзаем самомнением, ты уже проиграл, потому что сатана – царь над всеми сынами гордости. Ты еще до борьбы проиграл.

Ну и третье, может быть, самое печальное во всей этой истории. Если даже ты победишь, даже если от великого сострадания и скорби, от великого переживания за тебя Бог не позволит тебе в конце концов проиграть и в итоге пошлет Свою неведомую помощь, чтобы ты смог все-таки преодолеть мысли, всеваемые в тебя лукавым, то все равно ты осквернишься.

Сатана уйдет, а поскольку ты не прибежал под кров Божий, скверной своей он тебя уже осквернил. Ты же спорил с ним, а он в это время вонял своими мыслями в твоем уме. Эта вонь останется, потому что ты сам хотел с этим справиться, ты не призвал благодать Божью, ты запачкался.

Это проявляется в том, что эти помыслы периодически в нас всплывают как некое смущение, как некая скверна, нас передергивает от того, что мы когда-то боролись с такими помыслами. Мы вроде не поддались им, но сама память о них для нас омерзительна и оскверняет нас, а иногда оскверняет тщеславием: «Вот же, справился я, победил!» Хотя на самом деле за нашей спиной Бог Своей мощной рукой отвел искушающего нас врага, позволив нам приписать победу себе, лишь бы только нам не было плохо.

Записала Инна Корепанова