Читаем Добротолюбие. 18 января. Курс ведет священник Константин Корепанов

Мы продолжаем читать наставления святого преподобного Иоанна Кассиана из второго тома «Добротолюбия» и начинаем новый раздел, параграф о борьбе со всякого рода скорбями; 175-й абзац:

В Палестине, в пустынях между Иерусалимом и Мертвым морем, внезапно напали на иноков варвары, – и очень многих избили. Как Бог попустил совершиться над Своими рабами такому злодейству? – Этот вопрос обыкновенно возмущает души тех, которые, имея мало веры и ведения, думают, что добродетели и подвиги святых вознаграждаются в краткое продолжение сей жизни – временной. Мы же, которые не «в животе сем точию уповающе есмы во Христа», чтоб по Апостолу, «не быть окаяннейшими всех человек» (1Кор. 15, 19), не должны быть вводимы в заблуждение такими мнениями; чтоб, по неведению верного определения истины относительно таких событий, приходя в ужас и смятение от искушений, которым и себя увидим преданными, не подвигнуться нам ногами своими с пути правды (Пс. 72, 2), – или, что и сказать страшно, не приписать Богу неправосудия и непопечения о делах человеческих, за то, что яко бы, Он людей святых и праведно живущих не избавляет от искушения, и добрым – добром, а злым – злом не воздает в настоящей жизни, – и за то не заслужить осуждения с теми, которым угрожает Пророк Софония от лица Господа, говоря: «отмщу на глаголющие в сердцах своих: не имать блага сотворити Господь, ниже имать озлобити» (Соф. 1, 12), или не подвергнуться одинаковой участи с теми, которые такими жалобами изрекают хулу на Бога: «всяк творяй зло, добр пред Господем, и в них сам благоволи; и где есть Бог правды» (Мал. 2, 17)? Присовокупляя к сему и то богохуление, которое у Пророка описывается после того: «суетен работаяй Богу, и что более, яко сохранихом хранения Его, и яко ходихом молитвенницы пред лицом Господа Вседержителя? И ныне мы блажим чуждих, и созидаются вси творящии беззаконная: сопротивишася Богу и спасошася» (Мал. 3, 14–15). – Посему, чтоб нам избежать неведения, которое есть корень и причина этого непотребнейшего заблуждения, надобно нам наперед определительно узнать, что есть воистину добро и что зло. Содержа же потом не ложное о сем мнение толпы, а истинное определение Писаний, мы никак уже не прельстимся заблуждением людей неверующих.

Учитывая определенную специфику устной речи и то, что не у всех перед собой есть текст и не все могли его уразуметь, я на всякий случай скажу, о чем идет речь в приведенных ветхозаветных отрывках.

Отрывок из Книги пророка Софонии звучит так: «Накажу тех, которые говорят в сердце своем: не делает Господь ни добра, ни зла» (см. Соф. 1, 12). И два отрывка из Книги пророка Малахии: «Вы прогневляете Господа, говоря: ˮГде Бог правды, правосудия?ˮ» (см. Мал. 2, 17) И: «Вы говорите: напрасно служение Господу и что пользы, что мы соблюдали постановления Его? Но дерзостны слова ваши» (см. Мал. 3, 13­­–14).

Отрывок начинается с ситуации, которая всем в той или иной степени знакома, понятна. И вопрос понятен, и ситуация, его породившая, понятна. Поскольку этот параграф будет еще дальше продолжаться и Иоанн Кассиан еще много чего будет говорить на эту тему, мы остановимся пока именно на том, что говорит Иоанн Кассиан именно в этом абзаце, а не вообще о скорбях, страданиях напрасных или ненапрасных. А здесь, как мы видим, он очень много ссылается на слова Священного Писания.

Первое, о чем он говорит в этом абзаце, – о возмущении человека. Вопрос задан именно с возмущением. Люди, которые слышат и видят подобные страдания, напрасную кончину, всегда выражают свое отношение с возмущением: «А почему? а для чего? а где?» Это всегда ропотные вопросы. Человек возмущен, ибо происходит нечто, с его точки зрения, совершенно невозможное. Само это возмущение говорит о том, что сердце человека, который задает этот вопрос, – сердце неверующего человека. Парадокс, но увы.

В сердце верующего человека такой вопрос не возникает. Боль возникает. Боль от того, что погибли люди (даже если они праведники); сердце человеческое не радуется сему. Скорбь от того, что погибли братья по вере. Скорбь от того, что все мы живем в этом мерзком, ужасном мире, месте нашей ссылки, и здесь зло часто торжествует. Печаль и боль о том, что вообще весь мир, вся вселенная погружена в это зло, мир лежит во зле. Это может пронзать человека болью, но возмущения нет – человек понимает, что если что-то произошло, то на это была воля Божия. Даже если он ее не может познать, не может уразуметь, он все равно смиряется перед этой волей, зная, что без воли Бога и волос с головы человека не упадет. Поэтому для сердца верующего может быть боль, может быть даже уныние, может быть даже страх (ведь и со мной может то же самое случиться), но в любом случае не возникает этот возмутительный вопрос.

Сам этот вопрос представляется и Иоанну Кассиану, и многим другим, рассматривавшим его, совершенно несовместимым с верой. Оправдывая себя, мы обычно говорим: «Я хочу просто понять; хочу, чтобы мне кто-то объяснил, почему так происходит, какой в этом смысл, какая в этом закономерность». На самом деле когда человек возмущен такими историями, он не требует (хотя так он выражает вопрос), чтобы Бог объяснил, почему это произошло. Этот вопрос – бунтарский, возмутительный, он содержит в себе гораздо более серьезные интонации, подлинный бунт. Так это было с друзьями Иова, например, в свое время. Каждый человек, задавая этот вопрос, в сущности, возмущается тем, почему в этом мире праведники должны страдать. Почему этот мир так устроен? Почему Бог его сделал таким, что праведники в нем страдают? Почему в нем вообще страдают люди? Почему в нем возможно, чтобы какие-то негодные люди торжествовали над хорошими людьми? Почему вообще возможно, чтобы в нем были негодные люди? Почему вообще такое безобразие на этой земле возможно?..

Это именно возмущение человека теми условиями, в которых он находится, и это именно требование призвать Бога к ответу. Человек требует, чтобы Бог ответил ему; он спрашивает очень сурово и считает, что имеет право знать, почему Бог так поступает.

Поскольку человек воодушевлен какими-то собственными представлениями и видит все это со своей колокольни, ему кажется, что сам этот вопрос порожден как бы осознанием несправедливости этого мира; он спрашивает, почему этот мир несправедлив. На самом деле это именно требование у Бога отчета. Человек, требуя отчета, забывает, кто он и кто Бог. Он забывает, что это он должен отвечать перед Богом за свою жизнь, за жизнь вверенных ему людей. Сейчас он требует у Бога отчета: «Ты обязан отчитаться, почему Ты так сделал». Бог и человек как бы меняются местами: Бог становится подсудимым, учеником, а человек – учителем, который спрашивает у Бога урок: «Будьте добры ответить, почему Вы так делаете и какие у Вас на это основания? Почему Вы решили, что так лучше?»

Поскольку человек уже потерялся в этом мире, естественно, он не понимает самой проблематики, самого надрыва этой ситуации. Потому что, призывая Бога к ответу, он забывает, что Бог отвечать ему совершенно не должен. Разве Он должен давать ответ? Он обязан отчитываться, почему Он так делает? За каждое свое действие Он обязан давать нам отчет? Считается, что да. То есть, задавая этот вопрос, мы внутренне уверены, убеждены, что Бог обязан нам ответить. Но если Бог должен нам ответить на этот вопрос, значит – Он уже подсудимый, Он уже ученик и обязан нам что-то ответить. Ведь мы, не сомневаясь, говорим: «Зачем? Почему? Для чего? Что Ты делаешь?» Значит, мы глубоко уверены, что имеем право требовать от Него; значит, мы Его сажаем на скамью подсудимых и начинаем судить, насколько правомочны, объективны и соответствуют Ему Самому такие действия.

Такое привлечение Бога к ответственности и требование ответа на все вопросы предполагает весь спектр разных неприятностей, которые происходят с человеком. То есть каждый случай скорби Он должен нам объяснить, потому что мы не можем успокоиться: «Почему тут было так? А почему это было так?..» Бог, несомненно, сказал бы об этом, объяснил бы, если бы одного раза хватило. Но в том-то и дело, что сколько бы раз это ни было, человеку будет недостаточно.

В конце концов все эти объяснения содержатся в Священном Писании; там ясно описано, почему все происходит. Но человек не внимает этому, ему это неинтересно; он ведь и не ищет ответа на этот вопрос, он спрашивает по другой причине – чтобы выразить ропот и возмущение, считая, что этот ропот в нем сейчас оправданный, что он и должен так себя выражать.

Если мы задаем этот вопрос, то этим свидетельствуем, что веры в нас нет, мы ее потеряли. Потому что вера предполагает доверие Богу, восприятие Бога как источника благодати, благости и источника мощи, всемогущества. Когда мы веруем – мы так думаем. Когда мы не веруем – забываем, что Он Благ, Милосерден, Всемогущ, и начинаем допрашивать Его. Эта трагедия, эта подмена происходит всегда.

Дальше в оправдание своей позиции Иоанн Кассиан приводит слова Священного Писания, которые доказывают его правоту, что так думать – это дерзость, что Бог накажет за это, что этот вопрос прогневляет Бога. Человек, задающий подобные вопросы, прогневляет Бога, потому что не идет путем веры. Всякий человек, который не идет путем веры, который идет против веры, естественно, находится под гневом Божиим, он не принимает посланной ему милости во Христе. Получается совсем наоборот: сын начинает требовать отчета от Отца, раб начинает требовать отчета от Господина. Это полностью переворот. Но человеку кажется, что он всего лишь ищет справедливости, хотя на самом деле он давно сошел с пути веры.

Второе, что в этом отрывке хочет сказать Иоанн Кассиан: вера действительно является фундаментом для построения отношений человека с Богом. Вера, которая всегда есть доверие, предполагает, что мы вверяем себя Богу, вверяемся Ему потому, что это достойно и праведно, потому что Он – источник всякого блага, совершенная любовь, совершенное благо, и Он меня, который Ему вверился, силен защитить. Любой из людей приходит к Богу и вверяет себя Ему потому, что уверен, что Бог есть совершенная любовь и совершенная сила, способная его защитить.

Но эти возмутительные вопросы: «Как Бог это попустил? Зачем, почему попустил совершиться этой трагедии?» – показывают, что все основные фундаменты веры разрушены. Если Бог не благ, не силен и не источник любви, тогда зачем нам Ему себя вверять? Если мы доверились Ему, то это доверие предполагает, что мы всегда утверждаем себя в том, что Он – любовь, сила, защита. Если мы на самом деле сомневаемся в том, что Он такой, тогда зачем мы себя Ему вверяем? Если Он не мощь, не любовь, не благость, то какой же Он Бог? Тогда получается, что я не должен служить такому Богу. Если Он не таков, то я не должен Ему служить, не должен Ему вверяться; преступно вверяться такому Богу и Ему служить, верить, если Он не является источником благости, любви и силы.

Очень точно в этом смысле в романе «Братья Карамазовы» написан образ Ивана Карамазова, который как раз усомнился в том, что Бог есть источник блага и любви, и отказывается Ему служить, бунтует против этого. Его бунт в его глазах выглядит вполне оправданно и справедливо: если Бог такой, то зачем Ему служить? Это протест, возмущение.

Естественно, если я не верю в Его благость и Его силу, защищающую нас, то я оказываюсь в состоянии бунта. А состояние бунта проявляет себя как возмущение: я восстаю, я протестую, я возмущаюсь тем, что все так сделано. Меня возмущают не частные какие-то случаи, происходящие в моей жизни, а возмущают общие случаи. Если происходят какие-то события, которые свидетельствуют о том, что Бог либо не хочет защищать (значит, Он не благ), либо не может защитить (значит, Он не силен), почему я буду себя Ему вверять? Я вверю себя либо тому, кто любовь, большая, чем любовь Божия, либо тому, кто сильнее Бога, – это было бы справедливо. Готовый вверить себя другому, я возмущаюсь тем, что мне приходится поклоняться какому-то неправильному Богу. Это возмущение очень точно передает, что на сердце у меня бунт и ропот против Бога, я не хочу принимать ни Его, ни мир таким, каким Он его создал.

Одно дело, если бы мы ничего не знали, никогда и нигде ничего не читали. Но мы же читали Священное Писание. Известны строчки псалмов: Зане Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения (Пс. 43, 23). Или Христос нам говорит: «Восстанут против вас и убьют многих, вы будет гонимы всеми за имя Мое» (см. Мф. 24, 9); и враги человеку – домашние его (Мф. 10, 36). В заповедях блаженств говорится: «Блаженны вы, когда будут гнать вас и всячески притеснять и злословить имени Моего ради. Радуйтесь и веселитесь, яко мзда ваша многа на небесех» (см. Мф. 5, 11–12). Или: Я посылаю вас, как агнцев среди волков (Лк. 10, 3); «Меня гнали, будут гнать и вас» (см. Ин. 15, 20). В Священном Писании очень много ярких подобных мест.

Опыт святых, которые взошли на крест, пострадали, всегда у нас перед глазами. Мы всегда видим распятого Христа. Мы знаем жития святых, как пострадали, например, святые великомученицы: Екатерина, Варвара или Татьяна; святой Георгий Победоносец, святой Пантелеимон или новомученики и исповедники Российские. Мы все это знаем, но когда встречаем очередное свидетельство о страдании или напрасной, с нашей точки зрения, гибели людей, у нас проявляется возмущение. И это возмущение свидетельствует, что веры у нас нет, что мы на самом деле находимся в противостоянии Богу; мы – на территории нашего врага. Мы готовы слушать нашего врага и возмущаться тем, что делает Бог, при этом внутренне прикрываем это некоей благовидностью, хотя, по существу, это есть ропот и бунт против Бога.

Записала Инна Корепанова