Церковь и общество. Поэт Сергей Арутюнов. Часть 1

Российский поэт, прозаик, публицист, критик, доцент кафедры литературного мастерства Литературного института имени Горького Сергей Сергеевич Арутюнов в беседе с писателем Константином Ковалевым-Случевским рассказывает об истории и новом этапе Международного детско-юношеского литературного конкурса имени Ивана Шмелева «Лето Господне», главным редактором которого он является и который проводится по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с 2014 года.

– Сегодня у нас в гостях Сергей Сергеевич Арутюнов, российский поэт, прозаик, публицист, критик, доцент кафедры литературного мастерства Литературного института имени Горького. 

Вы много лет руководите Международным детско-юношеским литературным конкурсом имени Ивана Шмелева, носящим имя одного из его произведений – «Лето Господне». Этот конкурс проводится по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с 2014 года, то есть уже почти 11 лет. Большой это срок?

– Огромный. Когда конкурс начинался, я о нем ничего не слышал, а спустя год-полтора уже стал главным редактором и с ходу включился в эту огромную и замечательную работу. Сейчас я нахожусь в процессе постановки на четыре колеса 11-го сезона конкурса, который пройдет у нас марте; это будет очный этап. К нам приедут дети из многих регионов страны: мы увидим и Сибирь, и Урал, и европейскую часть России, и Дальний Восток, на который Святейший Патриарх Кирилл обращает особое внимание.

– Много обычно приезжает гостей?

– В среднем приезжает человек 40–45 из разных регионов – это наши финалисты. А участвует в конкурсе больше тысячи ребят. В прошлом году, в юбилейный сезон, было 1 500 ребят. На 10-й сезон быть лауреатом, наверное, почетнее, нежели в сезоны с менее круглыми цифрами. Участвуют больше 60 регионов страны – кому-то удается, кому-то не удается пройти в число лучших работ.

– Полторы тысячи… Как их встречаете, размещаете?

– Полторы тысячи – это начальные цифры работ, поступивших на конкурс. Потом начинается отбор в две ступени. Это заочный этап: он начинается у нас с 1 сентября и продолжается до конца декабря. Четыре месяца ребята пишут и присылают работы. Потом в дело вступают эксперты-педагоги, которые проверяют грамотность, соответствие, какие-то концептуальные ходы – как они привыкли проверять сочинения в школах. Но у нас немного другая система, чем в школе. Мы знаем, что многие великие писатели были грамотными отчасти: забывали правила, где-то не ставили запятые. Нашим педагогам даны полномочия не выносить грамотность вперед и не ставить сразу тройку – не отбрасывать работу, а смотреть за художественными ходами, приемами, концепциями, эмоциональным фоном. Нам очень нравится, когда в работе звучит то, что ранее мы не видели ни в русской прозе, ни в русской поэзии, ни в русской драматургии. Нам нравится чудо. И педагоги ищут чудо. И когда они выставляют свои баллы, мы получаем примерно 130–140 работ во всех возрастных категориях, с которыми будут работать уже профессиональные литераторы. Среди них я могу назвать огромное количество фамилий наших общих друзей и знакомых, и не только из Москвы. Каждому эксперту достается по 40 работ – каждую работу проверяют три человека. Это довольно значительно. Каждый пишет подобный комментарий, почему работа хороша или нет.

Владыка Климент эти работы ротирует, знакомится с мнением экспертов-педагогов, литераторов и уже выносит окончательный вердикт, согласуя его со всеми членами конкурсной комиссии. Это вторая ступень отбора. Мы получаем 12–15 человек в каждой возрастной категории. Им высылается приглашение в Москву; они пребывают здесь минимум 3–4 дня.

– И сколько людей все же пребывает?

– Иногда до 50 человек. Они прилетают, приезжают – их сразу встречают, размещают в гостинице «Университетская» рядом с проспектом Вернадского. Гостиница относится к университетскому кампусу МГУ. Вместе с сопровождающими (либо родителями, либо педагогом) они размещаются в комфортных условиях. Но отдохнуть практически не получается: ребят на автобусах вывозят на мастер-классы, экскурсии, на написание очной работы. Пока они гуляют по Москве вместе с профессиональными экскурсоводами, заседает комиссия, которая оценивает их работы, пока не будет вынесено решение о результатах очного этапа. Награждение проходит на следующий день в Храме Христа Спасителя.

– Комиссия заседает в Издательском совете Русской Православной Церкви. Это, так понимаю, штаб-квартира этого конкурса?

– Да, это настоящий штаб конкурса. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла именно Издательский совет проводит конкурс «Лето Господне». Там собираются мастера, литераторы – все, кто имеет отношение к оценке детских работ. Выслушиваются все мнения; баллы суммируются – и подводится численный итог. Он настолько объективен, что порой даже думаешь, что с нами заседает и Создатель мира, потому что справедливость оценок ни разу не была подвергнута сомнению.

И дети, конечно, приезжают сюда не ради победы и первых мест (хотя подразумевается, что они получат какие-то награды, свидетельства, подарки). Они едут ощутить воздух весенней Москвы, ее святых мест. Они едут сюда, чтобы пообщаться с поэтами, писателями, побродить по городу, ощутить глубокую доброту нашего владыки Климента. Они приезжают сюда за атмосферой. И, конечно, за дружбой, которая протягивается на множество лет. Конкурсу больше десяти лет, и некоторые связи, которые завязались еще в далеком 2014 году, живы до сих пор. Каждую группу сопровождает наш волонтер – лауреат конкурса «Лето Господне» предыдущих лет.

– Каждый год комиссия отбирает в среднем 45 человек. За 10 лет – это уже почти полтысячи участников, чьи работы были отмечены. Что с этими людьми происходит потом? Сейчас это уже взрослые люди. Они становятся писателями?

– Мы ведем подсчеты с самого начала, следим за судьбами участников, просим нам писать: сообщать, в какие вузы поступили, что удалось, что не удалось. У нас в стране достаточное количество филфаков, но мы не стремимся к тому, чтобы каждый лауреат или финалист конкурса «Лето Господне» шел именно на филфак и плотно занимался писательской деятельностью, чтобы он отчитывался нам о своих успехах. Все совершенно по-другому. Например, одна из волонтеров и лауреатов конкурса накануне очередного сезона сообщила нам, что она разрабатывает… собственную линейку одежды. Она стала модельером. Это очень разносторонний человек, и теперь она шьет одежду в традиционном русском стиле.

– Это тоже гуманитарное направление: она не стала физиком, а осталась лириком.

– Да, это лирика. Это искусство. Причем оно апеллирует к тому, чтобы засилье западной моды постепенно сходило на нет. Действительно, хватит: все ходят в европейском, в американском, в перешитом китайском… У нас есть собственный национальный стиль одежды. Модельер полностью осталась в орбите национального влияния.

Посчитайте процент писателей и поэтов, которые выходят из Литературного института имени Горького. Он скромен, потому что люди работают на радио, телевидении, в газетах, журналах, в различных учреждениях, которые связаны с выпуском печатной продукции. Писательский профессионализм в сегодняшней России за пределами закона. Вы же знаете, что профессии «писатель» в нашем классификаторе профессий нет.

– Для чего тогда Литературный институт?

– Литературный институт – это не почетный реликт той системы, которая подразумевала профессиональное обучение – начальное и высшее. Институту больше 90 лет. Были золотые периоды, серебряные, а потом наступил, скажем так, «чугунный». Но Литературный институт действует всегда именно потому, что он рассчитывает на будущее: он ждет это будущее, он его призывает.

– Вернемся к конкурсу. Получается, что вы готовите не литературные кадры, а неких любителей литературы.

– Не совсем так. Здесь есть немного уничижительный оттенок.

– Нет, в хорошем смысле. Клуб книголюбов – почему это уничижительно?

– Нет, конечно. Мы занимаемся будущим. Мы готовим сообщество людей, которые прекрасно понимают, какой должна быть страна и что нужно для этого делать. Для этого нужно не врать, веровать в Бога, любить страну. Вот это сообщество людей, которое, по Вашему точному подсчету, сейчас уже приближается к полутысячи, вполне способно оказывать какое-то духовное, нравственное и даже административное воздействие на среду высшего образования, науки, вообще гуманитарной сферы. А продлись конкурс дальше при расширении его географии – мы получим в регионах людей, которые как минимум веруют.

– Всем, что Вы сейчас перечислили, может заниматься любое учебное заведение. При чем же здесь литература? Почему это литературный конкурс?

– То, что бродит в каждом человеке в области чувств, должно отлиться в чеканные формулы, которые он для себя выведет сам. Это и есть литература.

– На Ваш взгляд, в нашей стране достаточно литераторов для ее развития?

– Мое ощущение таково: в сообществе пишущих людей пишут и профессионалы, и люди без академического, фундаментального образования, пишущие по зову сердца (их, я думаю, процентов 90).

– Без образования вообще или без литературного образования?

– Без специального филологического образования.

– Очень многие известные писатели в нашей стране не были филологами. То есть филология – это не признак писательства и мастерства. Это наука.

– Филология – это наука, а потребность и возможность писать увлекательно, захватывающе, проникновенно – это навык, который вырабатывается любым человеком с высшим образованием, в том числе техническим. Потому что нет такого технического вуза, где не требовался бы словесный навык. К любому техническому проекту, у которого есть спецификация, требуется так называемая записка. Она подразумевает описание словами русского языка того, что сделано в этом проекте. И порой некоторые технические записки у нас написаны гораздо мастеровитее, чем рассказы, публикующиеся в толстых литературных журналах. Это лаконичный язык, это исчерпывающее представление о предмете, и иногда это намного более глубоко и серьезно, нежели какие-то сюжетные ходы или описание природы. Это навык, и его нужно развивать всемерно. Литературный навык, языковой навык, первичен для каждого мыслящего, думающего, чувствующего человека. Это и есть цивилизация.

– То есть каждый человек должен писать художественные тексты?

– Уровень развития мыслящего существа подразумевает свободное общение на языке. Такое общение, которое было бы понятным другому носителю языка, которое было бы привлекательным в области оценки: а хорошо ли он говорит? хороша ли у него речь? – Да, он говорит хорошо; пожалуй, это развитый человек. Это коммуникация. В англоязычной цивилизации приличное владение английским языком считается признаком высокой породы. И у нас – точно так же, как и в любой цивилизации.

– Получается, что, подготавливая победителей детского конкурса «Лето Господне», Вы готовите смену литераторам, готовите будущих писателей. Потому что победитель может пойти по этой стезе; она ему уже приоткрыта. Какая цель конкурса?

 – Цель в том, чтобы создать устойчивое во времени сообщество людей, цель жизни которых – любовь к своей Родине, любовь к вере, сама вера и всемерное созидание во всех отраслях и областях, которые только можно представить. Куда бы ни пошел наш лауреат, он всегда будет помнить о том, какая высокая честь была ему оказана в Сергиевском или Белом зале Храма Христа Спасителя, помнить напутствие владыки Климента, который всегда проникновенно ко всем обращается.

– Владыка Климент – председатель Издательского совета Русской Православной Церкви.

– Он и бессменный председатель жюри конкурса. Когда он обращается к детям, он задает ориентиры будущего. Он говорит им о любви к русскому языку, о более глубоком (нежели это содержится в программе средней ступени образования) отношении к жизни, которое сохраняет человеческую судьбу в чистоте и непорочности. Ведь человека в молодом возрасте (16–18 лет) могут закружить «вихри враждебные»: это не только присутствие молодого человека в террористических организациях, направленных на свержение существующего государственного строя; это не только тот самый «бомбизм», который на рубеже XIX – XX веков привел к «революционизации» интеллигенции и в конце концов – к крушению.

– В Российской империи террористами тогда было совершено более 5 000 покушений и убийств.

– Памятуя об этом, мы хотим охранить молодого человека от любых экстремистских идей, направить его энергию исключительно в созидательное русло. Мы не какие-то консервативные «охранители», которые говорят: «Подожди, не делай бомб, не бросай их в губернаторов». Мы говорим, что жизнь, какой бы она ни казалась бедной и несправедливой, – прекрасна, она в лучших своих проявлениях направлена в небо. Смотри вверх, не оглядывайся по сторонам – у кого какие есть материальные блага; не подсчитывай на калькуляторе, кто и сколько положил себе в карман. Коррупция исчезнет тогда, когда ты и люди вокруг будут чисты, когда они будут помнить о русских святых и молиться им; когда будут всей душой желать того самого мирного неба над головой, которого люди желали друг другу в послевоенных открытках – и это длилось десятилетиями. Небо будет чистым, если люди будут чисты.

– Ограничен ли конкурс конфессионально?

– Нет. В третий или четвертый сезон к нам приехала девушка-старообрядка. Да, она была христианкой. Она приехала в традиционных одеждах; правда, они были более праздничные, чем повседневная одежда: плат до бровей, сарафан в пол – не было видно даже носков туфель. Она спокойно общалась с другими детьми.

К нам приезжала азербайджанка из большого села под Волгоградом. Она писала замечательную работу, и два или три сезона подряд была одной из наших маленьких звезд; сияла нам. Я очень благодарен ей за эту веру. Она повествовала о своей бабушке, которая героически вынесла войну. Повествовала вообще и о войне, и о мирной жизни. В общем, довольно разносторонний человек.

– Сколько человек в вашей команде, которые совершают весь этот труд?

– В этом году нас больше на 2–3 человека. Нас и было буквально двое-трое, поэтому штат расширен. В команде я – главный редактор. Главный редактор обязан писать всю текстовую информацию о конкурсе, размещать ее на портале; вычитывать все работы; принимать участие в работе жюри второй ступени; разрабатывать программу пребывания детей в Москве на научном этапе и осуществлять ее; вести экскурсии, писать об этом новости; рассылать работы детей по всем журналам, которые являются дружественными по отношению к конкурсу «Лето Господне»; контролировать получение обратной связи; рассылать уже готовые публикации и писать об этом аналитические статьи.

Координатор следит за главным редактором: он обязан работать с ним в ближайшей связке. Елена Владимировна Кульбовская отработала 8 лет, многое вынесла (это огромная психологическая нагрузка); она недавно покинула этот пост. Сейчас ее заместила замечательная выпускница Литинститута Людмила Семенова – мой давнишний товарищ. Координатор конкурса – это человек, которому все звонят и который звонит всем, потому что нужно купить билеты, разместить приезжающих, заказать автобусы, заказать еду. Наши дети трапезничают в лучших монастырях Москвы. А это чего-нибудь да стоит.

Я бы хотел обратиться ко всем русскоязычным детям нашей страны с 6-го по 11-й класс, детям наших бывших союзных республик и сказать им: мы не боимся никакой нагрузки. Если вы напишете сочинение, вы нас ничем не отяготите. Не надо бояться, что на конкурсе «Лето Господне» слишком высокий уровень. Уровень соответствует всем детям нашей страны и всего земного шара. Пишите работы. Совершите чудо.

– Еще раз поздравляем наш телеканал «Союз» с 20-летием, которое отмечается в этом году.

– Я – постоянный зритель телеканала. Хочу пожелать дорогому каналу «Союз» многих лет существования в различных режимах. И тот режим, которого я сторонник, изумителен, потрясающ, светел. Настоящий христианский канал!

Ведущий Константин Ковалев-Случевский

Записал Иван Игнатов