Беседы с батюшкой. Значимость человека для Бога

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает председатель Отдела по молодежной, миссионерской и катехизаторской работе Гатчинской епархии священник Николай Святченко. 

(В расшифровке сохранены некоторые особенности устной речи)

– Тема сегодняшней передачи – «Значимость человека для Бога». Казалось бы, все звучит просто, но вместе с тем столько важных аспектов мы сумеем  разобрать.

Отец Николай, когда мы говорим о человеке и Боге,  значимости человека для Него, можем представить себе такую ситуацию: я – человек, созданный по образу и подобию Божьему, поэтому очень значим для Бога, я – Его творение. В этом нет никакой лжи, поскольку это абсолютная правда. С другой стороны – как только посмотришь на себя, свои поступки, весь образ своей жизни, начинаешь думать: могу ли я называться сыном Божьим, называть Бога Отцом своим?

Более того, есть еще один важный аспект. Иногда мы говорим: я – верующий человек, поэтому все время думаю о смерти и не очень хочу заниматься этой жизнью. Когда подумаешь, что хочется жить, начинаешь размышлять: имею ли я право жить радостно, активно, чтобы жизнь лилась? Этот вопрос, на мой взгляд, – одна из главных проблем, о которых мы сейчас можем думать. Разрешите, пожалуйста, эти вопросы, помогите разобраться в них.

– Тема правда очень интересная. Она открывается нам в результате Откровения, знания того, что Бог пришел в этот мир в Лице Иисуса Христа. Конечно, в рамках другой религиозности, иной духовности мы видим, как целые цивилизации, сообщества, религии мечутся в отношении определения места человека, кто такой вообще человек. Сколько на этот счет всего внутри различных разновидностей атеизма: что из себя представляет человек. И открывшийся Бог в Лице Иисуса Христа, принявший человечество, плоть, эту жизнь, мы видим, является не только участником истории. Он не гнушается Своим творением, историей, событиями, происходящими в ней. Бог становится максимально солидарным с человеком – Он в таком же простом внешнем обличье, так же вкушает трапезу…

Но Он именно спасает, приходя в наш мир. С одной стороны, сейчас человечество находится в искушении, между двумя различными полюсами. Искушение это  –  сделать из Бога идола, а из себя раба, максимально умалив свое достоинство, ту искру Божью, которую имеет каждый человек, тот образ, ради которого пришел Христос. В человеке есть то, что возможно спасти.

С другой стороны – противоположное этому:  человек ставится на алтарь и объявляется богом, если мы берем гуманистические разновидности материализма и безбожие. Как видим, человек, который стоит на алтаре и которому поклоняются как богу, внешне может быть большим, иметь важное значение для истории. Может быть вождем, великим поэтом, писателем или другим гениальным человеком, полководцем (или деспотом, узурпатором власти)... Но внешние параметры пространства и времени оставляют его в этой внешности. Внутри он все равно пуст. Там нечему поклоняться. Внутри любого гиганта, так его можно формально назвать, будет отсутствие собственно человека, того, что каждый пытается найти в другом, того, что мы пытаемся найти внутри себя.

Только тогда, когда мы встречаемся с Богом, происходит осознание себя, своего «я». Человек начинает понимать, что он – не цепочка беспрерывных впечатлений от этого мира, новостей, информации, которую мы бесконечно поглощаем. Задумайтесь на секунду: когда мы перестанем поглощать информацию, восхищаться пейзажами, впечатляться теми или иными событиями, что-то обсуждать, тогда прекратим осознавать себя работающими зеркалами, в которых отражаются некоторые блики этого мира. Где-то мы отражаем их светло, где-то – темно. Тем не менее это не мы сами.

Когда человек доходит до этой глубины, тогда, возможно, он может обрести утешение, возведя очи к Богу и почувствовав себя стоящим напротив Него. Это подлинное возвеличивание и достоинство человека возможно только во Христе и через Него. Христос является Человеком с большой буквы, то есть тем истинным Человеком, в Котором, как говорит Ириней Лионский, знаменитый учитель Церкви, все люди становятся единородными Богу. Все становятся Его чадами, несмотря на немощи и греховность, что присутствуют в человеке... В притче о блудном сыне сын возвращается, признает свою греховность, просит отца своего, чтобы его приняли наемником. В результате того, что условия были выполнены (обращение, признание, покаяние), отец дает возможность сыну занять прежнее место. Достоинство человека не падает перед лицом Божьим настолько, чтобы Он низринул его в область животного, ничтожного, в область того, что невозможно спасти.

– Получается, что мы тоже, потеряв свое обличье…

– … должны возвращать себя в момент крещения, миропомазания.

– Как это сделать?

– В молитве. В духовном обращении необходимо понимать: все греховное, что делается или было сделано,  – умершему, а жизнь с Богом уже совершается обновленным человеком. Надо верить в этого обновленного человека. Важно быть этим обновленным человеком. Конечно, сказать намного проще, чем сделать, но мы этому должны учиться.

– Я знаю о Вашем опыте миссионерской работы в Азии. Вы работали и на Филиппинах с людьми, которые, казалось бы, далеки от православия. Вы приводите их к тому, чтобы они стали сынами Божьими.  Скажите, эти люди тоже любимы Господом даже без крещения?

– Человек, не имеющий возможности быть полноценным членом Церкви в результате культуры того общества, в котором он живет, имеет Промысл Божий о себе. Господь ему Себя открывает. У каждого из этих людей был свой жизненный путь. Когда человек искренен, он жаждет того, чтобы иметь подлинное видение о Боге, откровение о Нем. Главное  – подлинное отношение. Господь Себя открывает в Церкви. Я наблюдал те радостные лица людей, которые открывали Бога. Они свидетельствовали о подлинных отношениях с Богом в Церкви.  

– Они встретили Бога?

– Ничто другое удержать в Православной Церкви, которая не является для страны или региона значимой с точки зрения культуры или истории, не может. Люди находятся там по зову сердца, в результате своего рационального выбора и, конечно, ощущений, переживаний.  Прочий внешний мир смотрит с большим подозрением на Православную Церковь, потому что она является новым элементом для сообщества, не очень знакомого с православием. 

– Когда мы говорим о взаимоотношениях человека и Бога, значимости человека для Бога, может, здесь возникает следующая связь: любой человек должен нести этот свет другим людям. Даже человек, который считает, что Бога нет, все равно сын Божий. Или здесь другие взаимоотношения? Господь, безусловно, любит всех. Правильно?

– Да.

– В таком случае как нам самим ощущать необходимость конкретного человека, которого мы не любим? Почему он тоже значим для Бога?

– Человек по своей данности является образом Божьим, Его любимым творением, ради которого Он пришел и принял максимальную степень богооставленности, как говорят некоторые святые отцы, на Кресте. Переживания, которые имел Христос перед самой смертью, невероятно глубоки. Именно человеческие переживания Своей богооставленности для того, чтобы пройти смерть. Эта богооставленность переживается не только атеистами и безбожниками, но и некоторыми верующими церковными людьми. Христос делает это, потому что любит нас. Он должен пройти не только через муки и страдания, но и через смерть. Поэтому ощущение богооставленности является частью нашего спасительного пути. Главное для нас в том, что за этим должен следовать новый виток возрождения, воскрешения души.

– Получается, что никто из нас не оставлен без любви и спасения? У всех есть шанс?

– Да.

– Вопрос телезрителя: «Из Писания известно, что без воли Бога даже волос не падает с головы человека. У меня простой пример: молодой человек строил планы, у него была мечта создать семью, завести детей, но он внезапно погибает. Мне непонятно: для чего это Богу? Зачем такой Промысл? Раз человек живет в этом мире, он для чего-то предназначен. Я понимаю, человеку 90 лет, но и он хочет жить.  Или не все в нашей жизни зависит от Бога?»

– Именно тогда, когда уходят из жизни молодые люди, у нас должно быть понимание того, что Бог видит этого молодого человека, принимает и ведет. Мы по человеческим меркам и категориям говорим о том, что когда умирает человек, который уже родил много детей, построил дом, посадил дерево, самореализовался.  Но говорим это как любые язычники. Это же вам скажет любой атеист… К сожалению, за этим подчас может ничего не стоять, кроме наших биологических, внешних категорий или языческих штампов, что тот реализовался, уйдя в глубокой старости, а этот, молодой, ушел и не реализовался.

Где же Бог? Как будто Он должен обеспечивать то, чтобы каждый человек с точки зрения биологии реализовался как биологическое существо. Отнюдь нет. У каждого человека есть выбор. Многие из нас сами способствуют тому, чтобы приближались болезнь, смерть. Никто не может отторгнуть волю человеческую.

Это с одной стороны. С другой – мы знаем, что бывает несчастный случай, за которым видим, по крайней мере, Божье попущение. Но оно для нас останется несформулированным, потому что это отношения между конкретным человеком и Богом. Как бы мы со стороны ни судили о них, какие бы ни прилагали формулы, доктрины, догадки, все это останется гипотезами, внешним словом. Мы или осудим (так ему и надо было), или похвалим (скажем, что Бог забрал человека в лучший момент его жизни).

Но что одно, что другое должно способствовать утешению близких людей, родственников. Мы должны говорить им важные и нужные слова, безусловно. Но подлинные причины и взаимоотношения человека и Бога, Который попустил этому случиться, мы не сможем до конца расшифровать. Никто нам специального письма или директивы из небесной канцелярии не присылает. Никто нас не уведомляет. Но в этот момент должны  отметить: если мы люди верующие, религиозные, христиане, должны за него молиться. Мы должны принять участие в жизни семьи скоропостижно ушедшего человека. В этот момент важно подумать: мы можем себя проявить как христиане? Что можем сделать? Какую любовь можем оказать ему или тем, кто остался?

В самом начале был озвучен вопрос, почему человек не всегда воспринимается как достойный Божьей славы в обычном измерении. Для того чтобы сказали, что тот был истинным человеком, с ним должно произойти нечто существенное, подвиг: человек бросился на амбразуру, отдал свою жизнь или принял страдания с достоинством – ему отняли одну ногу, потом вторую, руки, голову. При этом он молчал. И мы говорим, что это истинный, подлинный человек.  Часто бывает, что  в нашем сознании, чтобы определить кого-то в качестве истинного человека, мы ходим с «разящим ножом», то есть познаем человека не в радости. Хотим проверить его, искромсав, исполосовав, разделив на кусочки. И потом говорим, что он был настоящим человеком.

Часто люди так же относятся и к себе, принимая необходимость страдания, какого-то подвига как единственную возможную форму определения в себе человеческого, доходя до грани – любования тем, насколько я могу дойти в самобичевании, самоистязании. Это свойственно не только христианству, но и язычеству. Помните, как сказал Пилат о Христе, когда увидел Его израненным, измученным? Он восхитился тем, что Христос был поражен, избит, много пострадал, но при этом имел великий дух. Пилат признает это величие духа, но признает исходя из языческих категорий. Он в этом страдании и правда велик духом. А если бы на Христа тот же Пилат посмотрел, когда Он ужинал у Марфы и Марии, сказал бы: «Обычный иудей». И вот такая острота момента, в максимальном страдании, граничащем с каким-то мазохизмом, присуща нашей языческой основе. Поэтому здесь мы должны, обращаясь к Богу, учиться от Бога видеть в человеке (в его бытовой жизни, когда он находится в обычном состоянии духа) образ Божий. Вообще видеть в нем человека (без желания вначале искромсать в максимальной степени, а потом возложить венки и сказать: «Это был святой человек»). Так эту святость мы должны друг в друге предвосхищать и как-то находить уже здесь, пока мы живые, пока можем радоваться общению друг с другом.

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Правильно ли думать, что если человек создан Богом по Его подобию, то тем он и ценен для Бога? И существует ли такая религия, что и человек есть бог?»

– Почему человек ценен для Бога? Потому, что Он в нем видит для Себя собеседника, видит того, с кем Он может вступить в общение, того, кого Он может любить, Бог может с ним иметь самые тесные отношения. Да, человек по своей природе, по своему генезису имеет происхождение от Бога, как все в этом мире имеет происхождение от Бога. Если говорить технически, человек наделен чем-то большим, чем весь животный мир, – живой душой, разумом, памятью, волей, тем, что мы называем «я», человеческим сознанием или душой.

Но для Бога ценны отношения, возникающие между Ним и конкретным человеком. Можно быть создателем и любить свое творение, чтобы гордиться, насколько ты велик (смог сделать некую игрушку или механизм; например, Буратино), то есть это может быть любовь гордеца. Я сейчас не буду называть некоторые конкретные религии, где бог – это единоличный творец, требующий для себя только лишь поклонения и неукоснительного соблюдения определенных констант и правил. То есть он себя возвеличивает, он велик, он тот, который пользуется творением. Но Бог, открытый во Христе, – это прежде всего Бог, Который привлекает к Себе, к диалогу, к общению, к тому, чтобы преобразить человеческую жизнь.

И второй вопрос был о том, есть ли религия, в которой человек мыслится богом. Восточные религиозные концепции, в частности индуизм, имеют много разновидностей, но если говорить о чем-то общем для них, то там идет речь о том, что человеческая духовная субстанция является каплей Божественного безличного океана. Но это все же далеко от христианства, от открытого во Христе личного Бога. И здесь все-таки нет какого-то преображения, достоинства человека. Мы видим, что в индуистских концепциях или каких-то буддистских направлениях человек, в особенности в том, что касается его материального мира, должен быть полностью отторгнут, уничтожен, должен преодолеть эту материальность путем перерождения и перевоплощения, чтобы наконец выйти из колеса Сансары.

– То есть он все-таки не личность.

– Конечно. О человеческой личности, которая спасалась бы и имела высокое достоинство, не идет вообще речи. Личность в рамках восточных религиозных представлений – это иллюзия, такая же, как любая другая иллюзия. Надо избавиться от всех иллюзий, и будет вам счастье.

– В нашем мире получается совершенно обратная ситуация. Поэтому я хотел спросить Вас, насколько важна для нашего Господа личность?

– Только она и важна; ничего больше для Бога не важно, кроме личности. Весь мир ничего не стоит, если в нем не будет личности. И Он спасает личность, и мир спасается только в результате того, что спасается эта личность, потому что личность существует в определенных рамках: в пространстве, во времени, в каком-то объеме, в какой-то мере.

– Цель нашей личности в чем? Обожить ее?

– Для Бога?

– Для нас.

– Самореализоваться. Это отдельная большая тема, но на языке святых отцов это обожение. Это, конечно, очень широкое понятие, богословски очень большое. Самореализация в Боге. То есть реализация того, что есть в нашей личности, в нашем «я», того, что откроется еще в жизни вечной, откроется в результате общения, взаимоотношений с Богом и ближними, с теми, кого мы любим.

– Вопрос телезрительницы из Воронежской области: «Смотришь на историю человека и Бога: сначала первыми согрешили Адам и Ева, потом приходит потоп из-за наших прегрешений, потом приходит Господь к нам. Потом триста лет были мученики, они мучились, но они были с Богом, переносили эти мучения. Потом монашество. А мы сейчас на какой стадии находимся, если Господь сказал: когда приду, увижу ли Я веру? Мы без конца деградируем. Почему так получается?»

– В самом вопросе хороший пример того, что истинная, подлинная духовность обнаруживается в каком-то максимальном подвиге смерти, мучений или отказа от этого мира. Я думаю, нам сейчас надо учиться (поскольку Бог нас привел к этому времени и мы живем в эту эпоху) видеть истинных духовных людей и веру в простых бытовых вещах, в том, что происходит вокруг нас, что происходит с нашими близкими, нашими знакомыми, в нашей Церкви, в нашей общине. Если присмотреться, очень много мы увидим святого, того, ради чего Бог сохраняет этот мир, продолжает его дальнейшее бытие. Мы увидим в нашей церковной общине, среди людей, которые нас окружают, тех, кто живет добром, любовью.

Если мы смотрим на все через какой-то фильтр или специальные очки, которые видят только зло и плохое вокруг, то здесь уже стоит поменять линзы или очки, изменить свой фильтр, чтобы видеть то святое, что в этом мире есть, то, почему Бог этот мир любит по-прежнему, почему Он в нем присутствует. Почему присутствует в Церкви и животворит тебя через Церковь, просвещает, утверждает, наполняет Собой в таинствах. Это задача сегодняшнего дня XXI века. И тоже не так уж мало для этого поводов. Потому что становится острым вопрос определения того, кто такой человек.

Нас сейчас все больше и больше окружают технологии. И речь идет о том, чтобы какие-то гуманоидные, андроидные существа в максимальной степени приблизились к человеку, чтобы заменить его во многих отраслях. Сейчас речь идет о том, что машины проводят в одну секунду несколько миллионов операций, с каждым годом они становятся все совершеннее и совершеннее.  И когда мы сможем ответить на вопрос, чем же человек отличается от этого самообучающегося компьютера, гуманоида, тогда мы сможем увидеть святость в человеке. Потому что только святое в нем, та искра Божия, которая в нем есть, делает его душой живой, делает его человеком, как мы говорим, предназначенным для жизни вечной. Это то, что способно сделать его сыном Божиим или дочерью.

– Человек ценен для Бога не образованием, не социальным статусом, не богатством, не бедностью – это все внешнее...

– Внешние параметры есть у муравьев, например, или у каких-нибудь микробов. Отношения, статусы, кто-то больше, кто-то меньше, кто-то сильнее, кто-то слабее, кто-то более хитрый, кто-то менее – в этом смысле по внешним параметрам мы не очень сильно будем отличаться от животного мира.

– Вы мне напомнили много примеров из литературы, кино, которому Вы уделяете много времени через проповеди.

– Да, очень много хороших кинолент.

– Слава Богу, что это есть. Я вспомнил «Планету обезьян», про высокоразвитый ум обезьян и взаимоотношения с человеком. Жуткий фильм, невозможно было смотреть. Но здесь есть еще один интересный момент. Получается, что нет разницы и в языках тоже. Мы же знаем, что вера от слышания. Представим себе ситуацию, когда человек и не слышит, и не видит. Значит, он обречен на незнание и невозможность встречи с Богом?

– Вера от слышания – фраза, которая передает по своему смыслу, что мы подчас получаем друг от друга откровения о Христе распятом и воскресшем. То есть слышание здесь – это как некая идиома. Человек может это узнать от другого каким-то другим способом: через чтение, например, через осязание букв, если это слепой человек. Если это глухой, он может через чтение, через какие-то взаимоотношения что-то узнать. Даже не нужна подчас прямая проповедь.

Слышание – это целое информационное поле, в котором человек находится и которое воспринимает. И здесь самое главное – то, как человек реагирует на это информационное поле, принимает он это откровение о Христе, пришедшем ради него, или игнорирует это. Но таких свидетельств о том, чтобы было непосредственное откровение, в истории очень мало: апостол Павел и какие-то единичные случаи. Но на то они и единичные случаи, уникальные, потому что мы видим, что Богу угодно, чтобы мы это откровение Евангелия передавали через свою жизнь и научение друг друга.

– А может быть, таких случаев обращения, как Савл в Павла, было миллиарды, но мы просто об этом не знаем. Наверное, с каждым из нас происходит нечто подобное, когда мы из гонителей Христа потихонечку, в течение всей своей жизни превращаемся в другого...

– В этом смысле да. Сейчас Вы говорите о самом феномене, не касаясь буквальных сторон этого момента. Человек, который отрицал Бога в течение какой-то части своей жизни, но в душе которого произошло некое откровение, совершает поворот в сторону Бога и Христа. Тогда он меняется наподобие апостола Павла из-за явившегося ему Христа по пути в Дамаск.

– У меня есть очень сложный вопрос, который меня мучает давно. Мы слышим в Священном Писании, как Христос говорил: «Найду ли я веру, когда приду?» Здесь мы понимаем, что есть большое сомнение по поводу того, будет ли вера, когда придет Христос второй раз. Это действительно сложный момент. Из этого вытекает вопрос. Мы знаем о том, что только тогда, когда будет проповедано Евангелие каждой твари, каждый человек примет ту или иную сторону и настанет Страшный суд. Люди часто слышат о Христе, но совершенно не понимают сути благой вести. И в этом случае мы, получается, слышим благую весть, но не понимаем ее. Слышит ли в этом случае человек благую весть?

– Он ее, соответственно, слышит и не принимает.

– Значит, он ее не слышит.

– Он ее слышит формально, но делает выбор неприятия. В слышании еще нужно совершить волевой акт принятия или отвергнуть слово, найдя любые причины. Но интенция того, чтобы не принять, этот волевой импульс, к великому несчастью, у человека есть при слышании. И Христос об этом говорил несколько раз в Евангелии: «Кто слушает Мое слово и исполняет его, тот Мне становится сыном и дочерью». То есть начинаются семейные отношения между Богом и человеком.

Но вот Он разделяет, говоря, что можно услышать слово Его и принять или не принять. Это лежит в области человеческой воли, мы в это веруем и исповедуем, что человек– существо, имеющее свободную волю. И воля способна в этот момент себя проявить. Может быть, в остальном у человека отсутствует воля. Тот магазин, в который он ходит, еда, которую он ест, все, что его окружает, скорее всего не являются его свободным выбором, это плод рекламы, обстоятельств, культуры, воспитания. Человек на 99,9 процентов, как говорят современные психологи, не свободное существо. Все имеет зависимости, какие-то цепочки, имеющиеся перед этим. Мы веруем, что у человека есть свобода хотя бы в отношении выбора добра и зла, в отношении принятия Евангелия или непринятия его.

– Если подводить итоги, насколько важна для Господа личность человека и насколько мы должны понимать свою необходимость для Господа?

– Для Бога наша личность так важна и так необходима, что Он отказался от всего, от чего мог отказаться на Кресте; в какой-то мере Он отказался от Самого Себя. Его любовь кажется абсолютно невообразимой, превосходящей все рамки. Об этом нам важно помнить.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Елена Кузоро