Беседы с батюшкой. Святые отцы. Ключ к Писанию

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает насельник Свято-Троицкой Александро-Невской лавры игумен Филарет (Пряшников).

– Тема сегодняшней передачи довольно сложная: «Святые отцы. Ключ к Писанию». Когда мы говорим о святых отцах и Предании, то сталкиваемся с двумя очень сложными обстоятельствами. Во-первых, у некоторых людей возникает такое ощущение, что святые отцы – это некий творческий коллектив людей, которые собрались вместе и писали свои труды. И, во-вторых, очень часто Православную Церковь обвиняют в том, что для нас очень важно Предание. В противовес этому говорят: «Только Писание, только об этом нужно думать, а не о неком Предании и не о том, что написали святые отцы». Но что было бы с нами, если бы мы не имели трудов святых отцов? Неужели бы мы могли сами справиться со всем многообразием того, что изложено в Священном  Писании?

– Вопрос непростой, потому что всегда сталкиваешься с желанием многих людей постичь истины Священного Писания. И каждый раз люди, открывая Ветхий и Новый Заветы, путаются в определениях, не понимают текста, который находится перед ними. В таком случае мы, конечно, обращаемся к тем святым духоносным угодникам Божиим, которым Господь открыл это и дал такой талант. Мы все, живущие под этим небом, наделены Создателем определенными талантами. Количество и качество талантов у всех разное.

Надо сказать, что святых отцов, которые занимались толкованием Священного Писания, не так уж и много. Можно назвать десять имен, так или иначе известных в истории христианской Церкви. Почему мы обращаемся к ним? Действительно, существует такое понимание: только Писание; все, что там написано, является основой. Но надо сказать о том, что Священное Писание – это всего лишь часть Священного Предания, записанная на языке. На каком языке? На языке того народа, который следует за Христом и исповедует христианство. Потому что Священное Предание намного шире. Это и творения святых отцов, и сама Библия, и Божественная литургия – все то, что составляет жизнь христианской Церкви.

Священное Писание, как говорит апостол Павел, богодухновенно, полезно для научения, обличения, наставления в праведности. То есть это некий ориентир для жизни христианина. Но как понимать соотношение Священного Писания и толкователей?

Если мы возьмем исторические направления, различные направления науки, то увидим, что есть какие-то фундаментальные труды. Есть некие пояснения к этим трудам. Философия обращает свой взор к Сократу, Платону, Плотину.

Возьмем любую науку и увидим, что нет чего-то только одного. Потому что любая наука, любое человеческое движение или часть действительности – это совокупность всего. Человек рождается, получает свидетельство о рождении. Он учится, какой-то этап проходит. И все это история человека.

Так же история Церкви Христовой. И святые отцы нам открывают тайны, которые зачастую мы можем не увидеть, не заметить. Почему так говорится? Огромная ошибка в том, что люди (этим святые отцы отличались от таких людей) представляли Священное Писание как совокупность фактов, событий, пророчеств, предсказаний. Нельзя из определенного текста вырывать какие-то стихи и на этом что-то строить, потому что это было сказано в определенное время определенному человеку.

Поэтому святые отцы – это некие даже не толкователи, а люди, которые пронизываются текстом, уходят, можно сказать, в прошлое и пытаются толковать по благодати Святого Духа, своему образованию, по тем инструментам, которые находятся в их руках. Важно понимать, что святоотеческая экзегеза и вообще толкование Священного Писания развиваются до сих пор. Не развиваются истины христианские, потому что они установлены (мы не спорим, что Бог стал Человеком).

Но появляются иные формы, которые более точно изъясняют, показывают какие-то детали. Наука археология, наука изучения текстов не стоят на месте. Открываются новые вещи, и в контексте этих открытий живет толкование Священного Писания, святоотеческая экзегеза. Но святые отцы-толкователи – Ефрем Сирин, Иероним Стридонский, Феофилакт Болгарский, наш Феофан Затворник (который очень много времени посвятил толкованию Священного Писания) – жили в определенное историческое время. Конечно, на толкователей действует та атмосфера, в которой они живут, события, изменения в общественной жизни. Поэтому здесь целый комплекс, не всякий святой отец брался за перо и толковал Священное Писание. Для этого, конечно, нужен был дар свыше. 

– Сейчас появляется много людей, которые так или иначе толкуют Священное Писание.  И по этому поводу возникает много всяких споров, которые ведут к раздражению в обществе. Сейчас есть общественный заказ на то, чтобы текст Священного Писания был понятен. Существует много переводов на разговорный русский язык.

В данном случае я не говорю про молитвенное правило, адаптированное для людей, которые не хотят молиться на церковнославянском языке. Но в данном случае говорю про Священное Писание и новые толкования, которые вызывают очень большой интерес и много искушений. Как на это реагировать православному человеку? Имеет ли смысл придерживаться только тех святых отцов, которые уже проверены и временем, и духовным опытом? Или с такой же духовной радостью относиться к тому, что сейчас появляется нового?

–  В нашем обществе существуют и консерваторы, и те, что хотят изменить жизнь, увести ее совершенно в иные плоскости. В церковной среде тоже есть ортодоксы, которые преклоняются перед чем-то старым, чего, может быть, нельзя изменять. А есть люди, которые пытаются переводить какие-то части богослужения на русский язык, но забывают о том, что есть традиция, в которой мы живем. Это наша русская традиция. Тот славянский язык, который является специальным языком, был разработан Кириллом и Мефодием для богослужения. Он возвышенный, да. Со временем его, возможно, скорректируют. Русский язык же менялся. Мы видим, что на протяжении столетий вносились какие-то изменения.

Если мы говорим о форме, форма изъяснения может меняться, это естественно. А вот суть должна оставаться той непреходящей истиной, которая из поколения в поколение благодаря усилиям святых отцов сохраняется в Церкви.

Нельзя изменять эти догматы. А язык может изменяться. Но насколько надо аккуратно подходить к этому... Надо, чтобы специалисты высшего разряда подходили к переводам.

Мы используем синодальный перевод. Часто люди  спрашивают: «Можно ли использовать вот это Священное Писание?» Если там написано, что печатается Святейшим Правительствующим Синодом, то мы говорим, что это проверенный временем текст Священного Писания. Но еще раз хочу сказать: нужно бояться чрезмерной реформации – того, чему сейчас подвержено современное общество. Когда многие ценности уходят, пытаются говорить о вещах очевидных. Вот здесь надо так: грех – это грех, а добро – это добро.

– На любом языке.

Вопрос телезрителя: «К моменту Крещения Руси в 988 году на славянском языке уже существовали библейские тексты, богослужебные книги и другая христианская литература. Можно ли с твердой уверенностью сказать, что с переводами Библии на языки народов мира не утратились сведения, которые она несет?»

– Любой серьезной работой должны заниматься специалисты. Сегодня в Москве есть Институт перевода Библии. И там сидят доктора наук, ученые, знающие свое дело. Человек, который знает только лишь основные моменты, не берется за перевод. Так же и здесь. Если мы посмотрим на Кирилла и Мефодия, то это были люди с великолепным образованием (филологическим, возможно, если составили азбуку и алфавит для славянских народов).

Как совершались переводы со славянского на русский язык? Не сразу. Это была скрупулезная работа, иногда вымученная, допускающая, возможно, ошибки. Но это было не сразу. В обязательном порядке велся сравнительный анализ, сравнивались подлинники. Ученые, которые переводили текст, не просто пользовались славянской Библией, они обращались к Септуагинте и еврейским спискам. Это огромная работа, когда совершается перевод с языка, который утрачивает ясность, на язык современной жизни. Но это всего лишь форма.

И вот здесь филологам-ученым предстоит найти четкие формулы. Вспомним историю Древней Церкви. В чем была проблема доникейского богословия? Доникейское богословие не выработало четкой формулировки о Лицах Святой Троицы, Христе, сколько природ, как они соединялись. Поэтому все это огромный труд, на котором Церковь наша всегда останавливалась. Потому что основа христианства должна оставаться незыблемой. В том числе и часть Священного Предания – Священное Писание – является серьезной вещью. И к толкованию, и к переводам Церковь всегда относилась очень серьезно. Поэтому, когда мы открываем Священное Писание, не надо смущаться. Все, что есть в Церкви, проверенное и верное.

– Тем более что синодальный перевод тоже далеко не сразу был принят в Церкви. Много сомнений он вызывал. Слава Богу, что сейчас у нас есть этот перевод – и мы можем на обычном русском языке читать Священное Писание и понимать его. Но здесь я хотел бы задать еще один вопрос.

У вас есть огромный труд, посвященный служению духовенства на Сахалине. Я читал много и документов, которые есть в Вашем втором томе. И меня всегда поражает: люди, которые жили на Сахалине и на островах рядом, были же необразованными. Рыбаки, которые жили там постоянно, не знали грамоты. На каком языке разговаривало духовенство, которое их встречало и в тяжелейших условиях общалось с ними? В этом случае, на Ваш взгляд, как строится понимание между людьми?

В нашем современном обществе та же история. Люди умеют читать и писать, но духовно неграмотны в понимании Священного Писания. Вот как сейчас с ними нужно строить общение? Они не будут читать ни Феофилакта Болгарского, ни Тихона Задонского, ни Феофана Затворника. Ни о ком из отцов они никогда не слышали.

– Здесь огромная ответственность нашего духовенства. Я думаю, в библиотеке каждого батюшки, катехизатора всегда должны быть толкования. Это такой синтез, когда священник открывает Священное Писание, толкования и, пропуская все через себя, продумывает форму изложения того, что сегодня христианин будет слышать в храмах. Поэтому на священнослужителях лежит огромная ответственность. На священнике, который может сегодня выйти в медиапространство, выступить на телевидении и написать в Интернете...

Я думаю, в этом плане сегодня делается все возможное. Сегодня у нас огромное количество образованного духовенства, которые этим пользуются и понимают свою роль через проповедь. Потому что Священное Писание – это проповедь. Суть проповеди не меняется, а язык изложения, конечно же, меняется в зависимости от исторического аспекта. До революции говорили так, а в наше время мы говорим современным языком о непреходящих истинах, которые менять нельзя ни в коем случае.

– Вопрос телезрительницы: «Церковь построена на посланиях апостола Павла. Но ведь он в Первом послании к Коринфянам, в 14-й главе, пишет, что надо говорить все-таки на своем языке. Как так получилось, что мы сразу приняли тот язык и начали на нем служить, ведь его никто никогда не понимал? Почему так получилось?»

– Я начну с Послания. Там надо внимательно посмотреть, не вырывать из контекста. В первохристианские времена был такой дар – говорение на языках. Что это был за дар? Человек говорил, и люди разных языков понимали, о чем говорят апостолы и их ученики. Но в христианских общинах появлялись люди, которые выдавали несвязное говорение за наитие Святого Духа. Возможно, об этом здесь говорится, потому что Священного Писания перед глазами нет, я бы открыл и посмотрел.

Как складывалось исторически? Если посмотрим первохристианские времена, какой язык был в ходу? Греческий. Почему христианство так распространилось? Потому, что это была территория Римской империи и народ в большинстве своем говорил на греческом языке.

Поэтому проповедь апостол Павел говорил на греческом языке. Если он появлялся среди иудеев, говорил на еврейском языке. Он говорил на понятном языке для людей, которые жили в той или иной стране или городе. Я хочу сказать больше. Были времена в Западной Церкви, когда Священное Писание читалось только на латинице, и римский епископ долгое время сопротивлялся, чтобы национальные народы имели свои языки.

Представляете, в Болгарии служили не на славянском, а на латинском в храмах. В чем проблема церковнославянского языка? В том, что мы не знаем наш славянский язык, не изучаем его. Это часть Предания нашей Русской Церкви (как часть Предания различных частей Вселенской Православной Церкви).

Понятно, что греки говорят на своем греческом, сербы – на сербском. Но для нас славянский язык остается языком богообщения. И проблема не в том, что мы не понимаем его, а в том, что не знаем его. А когда человек постоянно находится в этой атмосфере, для него непонимание своего славянского языка не становится проблемой. Тем более что, идя в храм, он почитает на русском языке евангельский отрывок, который будет читаться за богослужением. В этом проблемы, я считаю, нет.

Мы сегодня ушли от темы. Мы говорим о святоотеческом наследии, как надо к нему относиться. Но ведь, слава Богу, святоотеческое наследие сегодня переведено на русский язык. Чтобы понимать и славянское, русское богослужение, и наши традиции, святые отцы рассказывают нам на русском языке. Это поступательный процесс познавания нашего христианского мира. И человек должен прилагать усилия, учиться. А так, конечно, всё просто разложили, показали. Может, кто-то выбирает эту простоту. Но мы выбираем ту традицию, которая для нас дорога.

– Чтобы традиция стала дорогой, она должна стать родной, потому что мы в какое-то время настолько резко пытались уйти от всего: «весь мир насилья мы разрушим до основанья». В результате отрицания церковного жительства и всего, что было связано с Церковью, конечно, были забыты и святые отцы. Существуют ли сейчас какие-то новые исследования, новые переводы святых отцов?

–  Действительно, это так. Наши академические школы имеют кафедры Священного Писания, где работают специалисты, и западная наука тоже не стоит на месте, что-то открывает археология, пишутся диссертации, исследования и прочее.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    То есть сегодня большая работа проводится. Я где-то читал, что очень много творений святых отцов до сих пор не переведено, находится в первоисточниках, на языке того или иного святого отца. В принципе, работы много по раскрытию этого духовного потенциала, этого наследия. Это делается постепенно, потому что это огромный труд. Есть и кафедры, и целые объединения, которые занимаются той или иной работой.

Но здесь важно понимать, что можно зациклиться только на Священном Писании, к сожалению, не видя остального. А я хочу прочитать того же Иоанна Златоуста. Почему нам нужны отцы-толкователи? Он пишет так: «По-настоящему нам не следовало бы иметь и нужды в помощи Писания, а надлежало бы вести жизнь столь чистую, чтобы вместо книг служила благодать Духа, и чтобы, как те исписаны чернилами, так и наши сердца были написаны Духом. Но так как мы отвергли такую благодать, то воспользуемся уж хотя бы вторым путем», то есть путем изучения Священного Писания под призмой понимания святых отцов. Потому что человек (это говорит Иоанн Златоуст) зачастую может ошибаться, человек грешный, когда не живет по благодати Святого Духа. Поэтому очень серьезно надо изучать эти книги, они нам в помощь даны. Современная церковная наука действительно ведет очень кропотливую и сложную работу для того, чтобы книг святых отцов-толкователей было больше для нашего назидания.

– Есть толкования Лопухина. Это четыре больших тома. И в свое время это было самое распространенное толкование на Священное Писание. По нему можно было каждый день следить за текстом Священного Писания, и это было удобно. Сейчас Лопухин уже довольно сложен для понимания (он написан сложным языком). Если начинать читать толкования к Священному Писанию, что Вы посоветуете? Какого из авторов сначала читать? Мы очень много их знаем. Но какого из отцов можно читать новоначальным?

– Человек должен определиться, что он хочет. Священное Писание огромное, там большое количество книг. Он хочет изучать ветхозаветную тематику, Новый Завет, Евангелие или понимать Послания апостолов? Мы видим, что и современные экзегеты, толкователи берутся за узкое направление, ограничивают себя рамками. Потому что это огромный мир, трудоемкая работа – истолковать, понять, рассказать, подобрать язык, в этом деле спешить нельзя.

Я уже говорил о Феофане Затворнике. У него есть маленькие выдержки из Священного Писания на каждый день, глубокие по смыслу цитаты. Хотя бы начать с этого. Но не просто прочел и забыл, а может быть, что-то выписал,  подчеркнул и сказал: «Ага, вот эта мысль интересная». У Феофилакта Болгарского тоже очень краткие толкования на Священное Писание, на каждый стих. И там можно найти тоже очень многое. Наверное, вот эти известные авторы – для нас.

Есть, конечно, современные исследователи, преподаватели духовных академий, которые выпускают свою литературу, основываясь на различных источниках. То есть человек должен определиться, чего он хочет. Он хочет узнать больше о Евангелиях или хочет посмотреть, какие есть комментарии к Посланиям апостолов, изучить какие-то исторические моменты? Из огромного списка литературы он уже выберет себе все, что хочет.

– Когда Вы учились, при изучении Священного Писания столкнулись наверняка именно с этим. Кто именно Вам помог?

– Привлекалось огромное количество источников (все-таки это высшее образование), но для меня Иоанн Златоуст – великий писатель. Его недаром называли златыми устами, у него такая красота полета мыслей и глубина рассуждений! Тем более сейчас есть великолепные переводы Иоанна Златоустого, уже русские, а не полуславянские, в которых встречаешься со словами из прошлого.

–  У него около тридцати томов, по-моему.

– Да.

– Вопрос телезрительницы: «Мне 63 года, я вышла из полностью атеистической среды, по образованию географ-биолог. Когда я прослушала по Интернету лекции с толкованиями Иоанна Златоуста на Книгу Бытие, они мне помогли излечиться от материализма. Конечно, это надо слушать и читать. Сейчас все есть, просто я не знаю, почему люди этим так мало пользуются. И на канале "Союз" есть толкования и на Ветхий, и на Новый Заветы, толкования батюшек. Все это понятно, доступно, открывай, слушай. Но даже среди моих знакомых очень мало кто этим пользуется почему-то. Проблема больше в этом заключается».

– Да, я согласен. Далеко ходить не надо, посмотрите, сколько в нашем городе (или в любом другом) библиотек, собраний великих книг, творений человеческого разума. А сколько людей просто не интересуется ими... Я как-то дежурил в нашем соборе в Александро-Невской лавре – и подошел человек, довольно интеллигентный, мы с ним разговорились, он спрашивал, как вообще ученый может быть верующим христианином. Я говорю: «Давайте вспомним великих писателей. Федор Михайлович Достоевский...» И он мне говорит: «А он для меня не авторитет». Я прекратил весь разговор и сказал: «Простите, я не могу ответить на Ваши вопросы». То есть человек имеет свое мироощущение и понимание вопроса, стоит на ошибочном мнении, субъективном. Ведь человеческое мнение субъективно.

Есть некая истинность; допустим, заповеди Христовы. Это некий эталон, некие границы, тот камертон, по которому я сверяю свою жизнь. Так же и здесь – писатели, мыслители. Понятно, что, может быть, кто-то из них мог ошибаться в силу того, что придерживался материалистического взгляда на окружающую действительность. А кто был христианином, понятно, что через свое сердце, через свое творчество рассматривал глубины человеческой трагедии, грехопадения, изменения человеческой личности. Каждый держится на том основании, которое положено в его душе, в его сердце.

Так же и здесь. Огромное количество христиан, но, к сожалению, так получается, что кто-то христианство сводит именно к обрядовой стороне: что-то сделать, столько-то поклониться. Это всё орудия, как говорят те же святые отцы. Пост, молитва – это всего лишь орудия в наших руках для достижения определенной цели…

Как-то спрашивали, кого читать?  Зайдешь в книжный магазин сегодня, там огромное количество литературы. Можно сказать, что пишут все. Почему Церковь внимательно относится к тому, есть ли гриф одобрения, что печатается по благословению? Рассматривает Издательский отдел, там тоже специалисты. Если написано что-то не так, человек ухватится за эту неправильную мысль, и потом трудно будет его переубедить и настроить на правильный лад. Поэтому всегда говорят: внимательно относитесь к тому, что вы читаете. Но если вы вообще ничего не читаете, это, наверное, не есть хорошо, тем более в духовной жизни.

– Да, но тут еще один очень серьезный вопрос. Мы сейчас даже читаем, пролистывая с первого на десятый лист. Потому что мало времени, и мы не ценим то, что читаем. И еще мы все это читаем без желания принести себе духовную пользу, без молитвы. Насколько это опасно?

– Любое дело нужно начинать, попросив у Бога благословения. Так же и здесь: даже открывая какую-то книгу, мы можем обратиться к святому человеку, который написал это творение, попросить у него, чтобы он дал разум. Мы можем обратиться к Господу и сказать: «Господи, помоги, пожалуйста, понять это, принять и воплотить в своей жизни». А если просто читать, можно быть начитанным человеком, эрудированным, блистать этой эрудицией на людях, а в своей жизни это не применять, читать это без пропускания через свое сердце. Здесь есть такая опасность: я буду энциклопедически знать все основы христианства, истории, догматики, толкований, но для меня это останется всего лишь набором выводов без духовности, то есть пользы мне от этого не будет.

– Вопрос телезрителя: «Есть жития святых, они входят в Предание, как я понимаю. Мне интересно, как они передавались: в устной форме или кто-то их записывал? Некоторые читаешь – просто сказки: говорящие медведи, умные львы, чего там только нет... Как это все составлялось?».

– Сами жития святых возникли из мученических актов. Это были прообразы тех житийных творений, которые мы сегодня имеем. Конечно, святой отец или подвижник не писал о собственной жизни, писали или его ученики, или собирались воспоминания. Вопрос в другом: кто эти воспоминания редактирует и смотрит? Действительно, в житийной литературе зачастую допускаются какие-то вещи, несовместимые с христианством. Не так было понято. Мы говорим не о святых отцах, а о тех, кто вел биографию какого-то человека – об историке, исследователе, собирателе. Есть собиратели фольклора, они просто собирают и в единое место складывают то, что увидели или услышали, может быть, не перепроверив, не до конца поняв глубину. Так же и здесь. Я не знаю про говорящих медведей, а то, что мы читаем о преподобном Серафиме Саровском, – это реальные личности писали о его жизни.

Зачастую у подвижников, идущих по Божьей тропе своей жизни, часто видишь некую интересную закономерность, которая повторяется. Помните преподобного Сергия? Шел к нему крестьянин, у которого умер сын на молитве. Преподобный просто подошел к нему, взял за плечо, и тот воскрес. То есть в жизни святых бывают такие моменты, которые нам до конца не понять. Житие составляется из определенных случаев. И если упустить какую-то деталь из них, возникают вопросы. Поэтому к написанию такой литературы всегда нужно относиться очень внимательно. Но ведь есть и заказ. Люди хотят читать о Матронушке, о ком-то еще, о чем-то чудесном, может быть, необъяснимом. Заказ выполняется. Житийная литература – это назидательная литература.

– В XIX – начале XX века самая читаемая литература была именно житийная, причем не в том смысле, что ее читали некоторые люди, а она продавалась в очень разных вариантах (начиная от больших и дорогих изданий и заканчивая маленькими брошюрками). Ее читали все. Не читали детективов, сборников анекдотов, все читали житийную литературу.

– Потому что в этой литературе много назидательного.

– Именно так. Но это была очень популярная литература, которая переиздавалась.

– Она была и более доступной. Все-таки серьезная литература, святоотеческая, академическая была присуща духовным школам. А если вспомнить дореволюционные времена, понятно, что не каждый человек простого происхождения мог позволить себе иметь какую-то академическую серьезную литературу.

– В начале нашего церковного возрождения (лет тридцать назад) литературы не было вообще никакой, а потом она вдруг появилась в очень большом количестве. Как современному человеку сейчас разобраться в святоотеческой литературе?

– Подходить к этому немного субъективно. Допустим, если мы берем письма к духовным чадам Феофана Затворника, Игнатия (Брянчанинова), здесь надо внимательно смотреть. Там есть общее, а есть частное. Частное не всегда касается моей жизни. Мы говорим так: литература написана для монаха. Да, там есть частные вопросы, а есть общие: стремление к спасению, преодоление греховности, пороков. А как мы это делаем в частности – это все различается. То есть, выбирая литературу, я должен посмотреть сначала, к кому она написана и о чем будет повествовать. Если я люблю какие-то исторические моменты – могу найти историческую литературу; люблю святоотеческие патерики, случаи из жизни святых – пожалуйста, их огромное количество. То есть каждая книга посвящена определенной теме.

Так же и здесь: человек должен смотреть, что его сейчас интересует и о чем он хочет почитать. Есть сборники изречений святых отцов, они называются «Симфония» или «Отечник». Допустим, по теме болезни в них есть выдержки, как писали об этом святые отцы. Такую книгу очень удобно иметь. О болезни, о страданиях, о смерти – в этих небольших главах есть коротенькие предложения, которые очень точно выверены автором, и они  будут очень полезны.

– Раньше, во времена, когда было очень тяжело с любой литературой (и научной в том числе), люди, имеющие право и возможность посещать серьезные библиотеки, делали для себя цитатники: выписывали какие-то особенно близкие по духу цитаты в записные книжечки. Эти цитатники были очень популярны в середине XX века. Может ли человек сейчас принести себе духовную пользу, если он заведет для себя такой личный цитатник?

– Безусловно. Это очень удобно, потому что я выпишу именно то, что мне будет нужно. Я читал, что у какого-то подвижника, монаха, вся стена была обклеена выдержками из святых отцов, Священного Писания. И когда ему нужен был ответ на какой-то вопрос, он просто поднимал глаза и находил нужную строку. Так же и здесь. На стену, конечно, клеить не предлагаю, а просто завести блокнотик, куда записывать какие-то мысли. Иногда даже по телевизору услышишь что-то интересное: «О, надо это запомнить, потому что это мне может пригодиться». Это очень удобная вещь – личные записи для себя, если меня что-то очень тронуло и для меня важно.

– В названии передачи у нас прозвучала такая фраза: «Ключ к пониманию Писания». Какой самый главный ключ, как Вы считаете?

– Это чистота человеческого сердца. Когда в нашем сердце будет благодать Божия, тогда, читая Священное Писание или открывая книги святых отцов, мы будем получать огромную пользу как для себя, так и для своей жизни.

– Каждый раз, когда Вы готовитесь к проповеди, Вы, наверное, очень много читаете. Благословите наших телезрителей.

– Дорогие братья и сестры, пускай Господь хранит вас на всех путях вашей жизни. Учитесь своей вере и воплощайте ее в жизнь.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Наталья Культяева и Елена Кузоро