Беседы с батюшкой. Священник Сергий Уваров. 16 марта 2025

В студии священник Сергий Уваров, клирик храма Казанской Песчанской иконы Божией Матери (г. Москва).

– Батюшка, сегодня с самого раннего утра Вы мне прислали новость о том, что почил старец схиархимандрит Илий (Ноздрин). Вы мне первый сказали об этом. Это очень грустно. Мне вспомнилось, что у меня тоже был с ним диалог, и он мне сказал только два слова. Я до сих пор думаю о смысле этих слов, и мне кажется, что-то в этом есть. Наверно, время покажет. Я всегда в контексте того вопроса вспоминаю его слова. Вечная память батюшке! Будем за него молиться. Ушел действительно печальник земли Русской нашего времени. А что Вы можете о нем сказать? Был ли у Вас эпизод в жизни, когда Вы имели с ним общение?

– Да, я с ним общался, это был 2009 год (или 2010-й). Тогда еще не было такого сильного почитания отца Илия. Дело было в Переделкино. Я приехал туда, и мы с ним просто сидели на лавочке во дворике еще старой Преображенской церкви. Минут 20–30 мы с ним общались. Мое общее впечатление: это человек чистой души, с ним как с ребенком разговариваешь. Настолько чистый, простой, ясный! Такие лучистые глаза у него, такое тепло и умиротворение от него исходят…

Сейчас все хотят узнать о его прозорливости. У меня тоже такое было. Я ему сказал, что готовлюсь к принятию священного сана, он ответил, что это просто замечательно. «Давай, молодец!» Я его спросил: «Что мне делать?» Он ответил: «А ты пиши проповеди, делай заготовки. Готовься, пиши, тренируйся». Я не очень активно стал этим заниматься, но у меня в голове все время была мысль, что раз батюшка благословил – надо делать. Я успел до рукоположения сделать заготовки проповедей на летние праздники: Преображение, Успение, Петра и Павла и другие. Всего, наверно, сделал семь проповедей (каюсь в таком своем нерадении). Вызывают меня в Епархиальный совет, который как раз проходил летом. И меня владыка Арсений просит: скажи нам проповедь на праздник Преображения Господня. И тут он попал в точку: как раз ту проповедь, которую я готовил. Я ее чеканно произнес, потому что практически наизусть знал свои проповеди. Меня похвалили на Епархиальном совете за очень хорошее слово на этот праздник, и таким образом батюшка Илий, дав этот ценный совет, помог мне пройти предварительные этапы в Совете перед хиротонией.

– Действительно, он мог сказать просто: молись, кайся, учи службы. Но он именно про проповеди сказал.

– Да, и мне дали сказать именно ту проповедь, к которой я был готов. Я думаю, что его благословениями и молитвами все получилось.

– Я не буду рассказывать свой случай, посмотрим, чем все закончится. Может быть, когда-нибудь то, что он сказал, сбудется. Дело еще не завершено. Но намеки, которые были сказаны, довольно любопытны. Вечная память батюшке. Слава Богу, что нам удалось хоть немного прикоснуться к нему. Сейчас такие времена – не так много духовных людей вокруг нас, а он был особенный.

У нас время Великого поста, и в храмах начинается соборование. Все задают вопрос: что это за таинство, обязательно ли на нем быть и насколько важно в пост собороваться? Или это можно пропустить?

– Вопрос неоднозначный. Эта тема вызывает разные суждения, мы можем слышать различные мнения на этот счет. Вообще это – таинство исцеления. Специальное таинство для людей, которые находятся в тяжелой немощи и нуждаются в особой поддержке со стороны Церкви. Какое основание мы находим в Священном Писании для этого таинства? Апостол Иаков, брат Божий, пишет: если кто из вас болен, пусть призовет пресвитеров Церкви, и те, помазав его елеем во имя Господне, молитвой веры спасут болящего; и воздвигнет его Господь. Если какие грехи сотворил, отпустятся ему. Вот откуда у нас возникло представление, что в таинстве Соборования прощаются забытые грехи. Но если мы посмотрим контекст, это происходит именно в связи с исцелением. Человек мог прийти в такое плачевное состояние упадка сил, душевных и телесных, по причине каких-то грехов, которые он, возможно, и за грехи не считал. Или у него накопилось много грехов. Как правило, это люди, которые редко бывают на исповеди, не ведут внимательную, напряженную духовную жизнь.

Изначально священников призывали домой. То есть человек должен быть настолько болен, что даже не может прийти в храм. «Болен ли кто, да призовет пресвитеров церковных». А сейчас, как мы знаем, это таинство совершается в храмах для всех желающих. Но я бы все-таки предостерег: это не для всех подряд. Например, приводят детей: семь лет исполнилось – и привели ребенка. Я одного ребенка лет десяти спросил: «А что ты здесь делаешь?» – «Я на соборование». – «А зачем ты пришел собороваться?» – «А сейчас сезон гриппа, чтобы не болеть, для профилактики», – говорит он.

– Очень смышленый мальчик.

– Да, смышленый. Но мне все-таки кажется, что это не для профилактики. Человек должен ощущать в себе какую-то немощь, которая его тяготит, и именно эта немощь побуждает его прийти на соборование.

– Это же может быть и не телесная немощь?

– Конечно. Хронические заболевания есть и душевные. Те же депрессии, неврологические заболевания. Молодой здоровый и спортивный человек на правильном питании – это не тот случай, как мне кажется. Это пожилые люди, которых гипертония замучила или сахарный диабет.

– Уныние может быть?

– Уныние – да, конечно. Депрессия – это же тоже форма уныния. Много есть разных мнений, что является болезнью, а что грехом и где тут грань. В любом случае человека должно что-то тяготить. Это не просто для профилактики. Когда человек подходит к Чаше, священник говорит: «Во исцеление души и тела». У нас и так есть таинство, к которому мы приступаем регулярно для исцеления души и тела.

– И выше его нет.

– Безусловно, выше его нет. Поэтому здесь должен быть особый случай: какая-то болезнь, которая побуждает человека прийти. Это не для всех подряд. Я бы акцентировал на этом внимание.

– Важно понять, что это не тот случай, когда здоровый, бодрый человек пришел – и все грехи ему простились.

– Конечно, полностью здоровых людей не бывает, но нельзя и слишком размывать эти понятия здоровья и болезни.

– В этом есть некий магизм: вот тебя помазали – и всё.

– Получается, что это попытка обойти трудный момент, когда надо работать над собой, грехи вспоминать, каяться в них, бороться с ними и т.п. Просто пришел – и автоматически все «стерлось» у тебя, обнулилось. Обновился сразу. Это лукавый подход.

– Вопрос от телезрителя: «У апостола Павла в Послании звучат слова: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Почему здесь апостол Павел Христа Богом не называет, только Господом? У апостола Иакова в Послании тоже такое встречается».

– Если посмотреть другие места Священного Писания, которые доказывали бы, что Христос есть Бог, то в Послании к Римлянам апостол Павел пишет: От них Христос по плоти, сущий над всеми Бог. Эти слова я помню дословно. Он там рассуждает о евреях, иудеях и произносит эти слова. Тут есть и слово «Сущий», которое только к Богу применяется, и слово «Бог» напрямую относится ко Христу. Или же слова Самого Спасителя в Евангелии от Иоанна: Я и Отец – одно. Здесь говорится о единосущности Отца и Сына, это вошло в догмат Первого Вселенского Собора, подтвержденный Символом веры. Не стоит спотыкаться об это место, здесь просто такая формулировка, где Бог Отец – это устоявшееся выражение. Господь Иисус Христос – тоже выражение, с которым к Нему обращались еще при Его земной жизни апостолы и жены-мироносицы. «Господи, скажи нам», «Господи, умножь в нас веру»…

– Еще одно богослужение Великого поста – это литургия Преждеосвященных Даров. Вопрос телезрителей звучит так: «Можно ли детям причащаться на этой литургии?»

– Только тем детям, которые могут прожевать и проглотить частичку Тела Христова. Тут вопрос чисто технический. В Чаше нет Крови Христовой. Агнец погружается в обычное вино, которое, конечно, освящается от соприкосновения с Телом и Кровью Господа – Преждеосвященными Дарами, но мы не можем отдельно причастить ребенка, взяв лжицей вино из Чаши...

– Вопрос телезрителя: «Возможно ли причастие, если не прочитаны молитвы (акафисты)?»

– Акафист – это факультативная молитва, на любителя. Она читается по желанию. Но сейчас идет Великий пост, и не принято читать акафисты. У нас вообще весь строй богослужения изменился.

– Только пассия есть.

– Да, акафист Страстям Христовым. Любителей акафистов мы направляем на пассию. У нас четыре пассии, и читаются четыре евангелиста в воскресенье вечером.

– Но пассия – это же тоже неуставное богослужение?

– Да, верно, неуставное. Пассия служится на вечерне. Вечерня – это уставное богослужение, но в него внедряется блок, состоящий из самого акафиста, чтения Евангелия и молитв Спасителю. Все это совершается коленопреклоненно. Служба очень трогательная, умилительная. Некоторые говорят, что это католическая служба, не православная. А что в ней католического? Она совершается на вечерне, все в ней согласно структуре богослужения. У нас есть похожие богослужения в Троице-Сергиевой лавре, когда на вечерней службе в другие дни года читается акафист преподобному или Божией Матери.

– Даже если это и из их практики пришло, но у нас прижилось – ничего страшного.

– Да, это заимствовано из западных регионов нашей Руси. Родилось где-то в Киеве, Львове, Бресте, в тех краях, где и Петр Могила, митрополит Киевский, подвизался. Его Требник ведь почему такой большой? Многие молитвы он заимствовал у иезуитов. Перевел их с латыни на церковнославянский и подкорректировал, чтобы соответствовало православному вероучению. Многое в свое время Церковь заимствовала и у язычников. Даже «масленица» и «радоница» – это слова языческие.

– И тоже не христианское название – колядки.

– Да, есть отголоски, которых не надо так уж стесняться. Главное, что вложили в это новый смысл, христианизировали, и проблемы в этом нет.

– Это богослужение отсылает нас к Великому Пятку. Там ряд стихир поется; например, «Тебе одеющагося…»

– «Днесь висит на древе…», по-моему, тоже поется.

– Это, как везде, по традиции. «Тебе одеющагося…» – точно на пассии.

– Да, это из вечерни Великого Пятка.

– В традиции Троице-Сергиевой лавры «Днесь висит на древе…» поется особым образом. «Видящи Тя висима, Христе», стихиры Великого Пятка, Великого Четвертка, кажется, тоже. Через все это мы немного соприкасаемся со Страстной седмицей. По-своему трепетно, когда еще и хор замечательно поет… Можно здесь тоже помолиться.

Следующий вопрос: «Как избавиться от лени и приобрести трудолюбие? В этот пост обещала себе, что смогу преодолеть лень. Тружусь над собой, но никак не получается».

– Можно сказать банально: давайте молиться, чтобы Господь забрал лень. Но лучше составить распорядок дня. Тогда неотвратимо наступает час какого-то делания. Вот пробил час – и приступаешь. Если все «плавает»: можно сейчас сделать, можно попозже, можно завтра (если такой хаос), – то легко самого себя перехитрить, уговорить не делать. Поэтому надо просто составить распорядок и ему подчиниться.

– А у священника бывает такое, что ему тяжело?

– Конечно, мы ведь из того же теста слеплены.

– Вопрос: «Несколько раз слышал, что морских гадов можно спокойно употреблять в пост. Так ли это?»

– Избитый вопрос. Формально они к рыбе не относятся. Значит, можно есть.  Но опять же пост – это не просто воздержание от определенного продукта. Не в этом же смысл. Надо уклониться от сластолюбия. Если, например, человеку позволяют средства и он все время ест гребешки, омаров и т.п., да еще и приготовленные особым образом, – конечно, это уже будет не пост. Хотя формально – да, это же не рыба... Тут надо подходить разумно. Кого мы обманываем? Бога? Пища во время Великого поста должна быть простой и скромной. Вот и всё.

– Я помню, когда учился в Сретенской семинарии, на праздник памяти Марии Египетской нам положили креветки; поскольку мы жили по монастырскому уставу, рыбы там не должно было быть. Это было некое утешение, один раз за пост.

– Вы упомянули монастырский устав. Я скажу свое личное мнение: нам, всем мирянам, в последнее время навязан монастырский устав. В том числе и священникам, которые живут в миру, с мирянами общаются, духовно их окормляют. А если мы откроем книгу XIX века, которая называется «О вкусной и здоровой пище» Елены Молоховец, в разделе «Великий пост» – все рыбное. Это в царской России. А недавно мне прислали выдержки из «Домостроя». Эта книга XVI века под редакцией царского протопопа Сильвестра Медведева была составлена по заказу царя Ивана Грозного, и там четко сказано: «В субботу и воскресенье едим рыбу». И там разные блюда представлены: икра щучья, печень щучья, караси, пироги с рыбой – чего только нет.

А если мы сейчас откроем церковный календарь, у нас понедельник, среда, пятница – это сухоядение, вторник, четверг – вареная пища, суббота, воскресенье – с растительным маслом. Но кто так постится? Я не знаю, кто бы так постился из мирян, может быть, какие-то отдельные подвижники есть, которые на себя такое берут. Но в общей массе, наоборот, все просят послабление. Причем послабление не на то, чтобы есть в среду или в пятницу не сухую, а вареную или жареную пищу, а какие-то большие послабления. Просят послабление на рыбу или, допустим, на творог или на молочное, если есть какие-то проблемы с костями, не хватает кальция и так далее.

Конечно, когда монах сидит в монастыре и практически не передвигается, корзины плетет или что-то делает, он не нуждается в калорийной пище. А если мы постоянно ездим по всей Москве?..

– Тем более что мы в северных районах живем.

– Да. Святитель Игнатий (Брянчанинов) обращался в Синод с предложением ввести такое послабление во время Рождественского поста или Апостольского – молочную пищу. Конечно, ему отказали, сказав, что это слишком сильное послабление, но он как раз обосновывал это, хотя не был медиком, ученым. Вообще в XIX веке еще не было такого прорыва в научных представлениях о пищеварении, метаболизме, обмене веществ. И все равно он понимал и чувствовал, что нам в северной стране нужно больше калорий. А устав где писался? В Палестине. Это устав Саввы Освященного, Палестинская лавра. Там, конечно, солнышко припекает, не надо так обогревать свое тело.

– Финики растут, еще что-нибудь.

– Да. А нам, чтобы зимой или холодной весной себя обогреть, конечно, нужна более калорийная пища. Ко мне часто люди подходят и говорят на исповеди: «Батюшка, я начал поститься по уставу (тому самому, монашескому), и что-то меня из стороны в сторону шатает». Я говорю: прекращайте.

– Я помню, голодные обмороки были у ребят, так постились (первые три дня ничего не ели).

– Конечно, головокружение, покачивания. А зачем нам такой пост? Зачем Богу такой пост? Бог хочет, чтобы мы были здоровые, полные сил, чтобы могли трудиться и уделять время своей семье. Для этого нужны силы: и физические, и душевные.

– Вопрос телезрительницы: «В субботу я ходила в храм (я уже пожилой человек, давно хожу в храм), батюшка меня причащал. И так получилось, что он меня причастил, наверное, как ребенка, даже мне не надо было ничего глотать, только на губах что-то было. Я очень смутилась. Я не знаю, как это понимать: то ли я не совсем достойна Причастия, то ли плохо подготовилась, но вроде я готовилась хорошо. Можете мне ответить на этот вопрос?»

– У меня такое ощущение, что Вы подошли, наверное, уже в конце; может быть, у батюшки в Чаше не осталось частичек.  Бывает так, что не всегда точно рассчитываем количество причастников. Исповедует, допустим, один священник, а служит литургию другой священник, и он прикидывает, сколько будет причастников. Может быть, действительно их оказалось больше, чем он рассчитывал, ему не хватило частичек, а люди-то идут. Что ж, их не причащать? Поэтому он Вас причастил только Кровью Христовой. Но не надо смущаться, это все равно полноценное Причастие. Мы же младенцев причащаем только Кровью и не говорим, что они благодати получили меньше. Нет, благодать одинаковая, даже если Вас так причастили. Скорее всего, это связано с чисто техническим моментом: просто не осталось уже Тела Христова в Чаше, исчерпали.

– Да, лучше не смущаться. Мучаете себя зря.

– Вы причастились, все произошло так, как надо. 

– А как вообще технически это происходит? Вот совершилось таинство Евхаристии, спели «Отче наш», запричастные песнопения. Что в этот момент происходит в алтаре? Как эти частички формируются?

– Мы служим по завету апостола Павла на едином хлебе: «Все вы, от единого хлеба причащающиеся, единое тело Христово составляете». Поэтому мы всегда используем один хлеб. Если это патриаршее богослужение, на котором сотни или даже, может быть, больше тысячи человек причащаются на Пасху, то используется большая просфора, почти как каравай. Из нее вырезается кубической формы Агнец. Когда мы заготавливаем уже хлеб для Евхаристии, то называем его Агнец. Агнец – это церковнославянское слово, обозначающее ягненка. То есть Христа мы символически называем жертвенным ягненком, и Он взял на Себя грехи мира.

Этот хлеб освящается, совершается таинство Евхаристии, читаются положенные молитвы на литургии. Он был крестообразно надрезан на проскомидии (то есть предварительно, перед литургией), и потом он разделяется на четыре части. Сверху на Агнце есть печать с надписью: IC XC NI KA. Получаются четыре частички. Первая частичка с буквами IC (Иисус) погружается в Чашу сразу, не раздробляется. Частичка, на которой буквы ХС (Христос) раздробляется по количеству причащающихся в алтаре священнослужителей. Это, допустим, могут быть архиерей, несколько священников и диаконы, то есть все чины священнослужителей. А уже частички NI и KA раздробляются по количеству причастников. Это могут быть чуть крупнее частички (в будние дни или в субботние, когда не так много причастников) или совсем мелкие частички в воскресные или праздничные дни. Потом все частички погружаются в Чашу с Кровью Христовой. 

– Нам задает вопрос молодой человек (ему 12 лет), он постоянно исповедуется, причащается, и все равно свои грехи повторяет и не исправляется. Как ему теперь перед батюшкой признаться в том, что он никак не может исправиться? Скоро переходный возраст – и вот такой вопрос, с таким трепетным отношением к этому.

– Замечательно, что так, гораздо хуже, когда какое-то равнодушие, когда человек уже идет совершенно спокойно на исповедь: грешу и дальше буду грешить, все сойдет с рук. Пусть такое отношение и сохраняется у этого молодого человека.

– Но не надо стесняться, мне кажется.

– Да, тем более что наверняка он ходит к одному и тому же священнику, который его знает. Поэтому не надо стесняться, смущаться. Самое главное, чтобы у нас руки не опускались, чтобы эта борьба с грехом не переставала, не прекращалась. Как только мы прекратим эту борьбу, уже проиграли.

– Когда грех стал привычкой?

– Да. И даже если у нас что-то не получается, мы боремся, а Господь и намерение целует. Вот это надо помнить.

– Следующий вопрос: «Где граница между осуждением грешника и рассуждением о грехе? И как эту границу не переступить?» 

Классическая ситуация, когда мы хотим обсудить кого-нибудь. Как здесь не осудить человека, а осудить грех? Вообще надо ли это делать?

– Вопрос в том, в каком состоянии мы находимся, какие при этом эмоции выражаем. Человек может действительно с сокрушением, с сожалением рассказывать, что кто-то поступил нехорошо, а может, с насмешкой, издевкой, превозношением каким-то. Если он рассказывает с сокрушением, даже с каким-то страхом, рассуждая, что и он сам мог бы быть на его месте, это уже будет рассказ с осторожностью, со страхом Божьим.  Главное, этот страх Божий не терять и следить за собой. Если не получается с сокрушением сердечным об этом рассказывать, то лучше вообще не обсуждать этот случай.

– И ты ведь можешь ввести другого человека в искушение, он-то, может, как раз и осудит человека. Получается, еще другого человека в грех ввел. 

Следующий вопрос от Ивана: «Какие духовные книги лучше читать в дни Великого поста?»

Что посоветуете, батюшка? Может, Вы что-то сейчас читаете интересное? 

– Есть разный уровень воцерковленности человека, а также регулярности чтения Священного Писания. Кто не читает Евангелие регулярно или давно его не читал, пусть во время Великого поста начнет хотя бы читать Евангелие с самого начала, с Евангелия от Матфея, по одной главе в день. Если человек и так в течение года читает Евангелие, то Великий пост – это самое время прикоснуться к Ветхому Завету. И если мы посмотрим на богослужение Великого поста в будние дни, то увидим, что на вечерне читаются паремии: прочитывается вся Книга Бытия, Притчи Соломона, на Страстной еще Книга Иова. То есть Церковь нас побуждает к чтению Ветхого Завета.

Псалтирь в два раза больше читается во время поста. Когда поста нет, то вся Псалтирь прочитывается за неделю на всех суточных богослужениях, а постом два раза прочитывается, то есть в два раза больше.  Поэтому обязательно надо читать Псалтирь, и я бы еще посоветовал читать Книги пророков Исаии, Иеремии. Исаия вообще считается ветхозаветным евангелистом. Начинать, наверное, Ветхий Завет можно именно с Книги Бытия, пророка Исаии, с Псалтири. Ветхий Завет состоит из 50 книг. Понятно, что их за один Великий пост уж точно не осилить, тем более с непривычки. Поэтому хотя бы такие ключевые Книги, как пророка Исаии, Бытие и Псалтирь, я бы посоветовал.

– У нас есть такой вопрос: «Кто донес до нас Ветхий Завет?»

Как эти книги дожили до нас? 

– Книги писались в разное время, разными людьми, даже на разных языках. Потому что часть Священного Писания Ветхого Завета дошла до нас на древнееврейском языке, а часть – на сиро-халдейском. Это тот самый арамейский язык, на котором разговаривали апостолы, Спаситель. Он стал разговорным языком после возвращения евреев из Вавилонского плена. В плену они заговорили на языке своих захватчиков, он стал разговорным, но не письменным языком, поэтому Евангелия были записаны на греческом языке.

Есть целая наука – библеистика. Есть особые специалисты-текстологи, которые занимаются текстами, сравнивают разные рукописи, более древние с менее древними. Упомяну о самом главном чуде, которое произошло в 40-х годах прошлого века, когда были найдены Кумранские рукописи. В пещерах, в безлюдных местах ходили дети-пастушки, бросали камни в пещеры и вдруг услышали, бросив камень в одну из пещер, звук разбитого горшка. Зашли, увидели, что там огромное количество горшков, а в них рукописи. Сообщили об этом взрослым, молва дошла до ученых, и ученые обнаружили самые древние рукописи Ветхого Завета (I век до нашей эры). Эти рукописи практически ровесники Спасителя и апостолов. И каково было удивление ученых, что их текст практически не отличается от тех поздних рукописей нового времени, которые до нас дошли.

Поэтому мы можем на основании этих Кумранских рукописей сделать вывод, что еврейские книжники являются хранителями текста, действительно его оберегают и не позволяют ему как-то сильно меняться, защищают от всевозможных искажений. Не стоит волноваться, до нас дошли эти тексты практически неизменно. По крайней мере, суть точно донесена полностью, не изменена, кроме, может быть, каких-то деталей или штрихов, которые к сути отношения не имеют и на нее не влияют.

– Следующий вопрос: «Сестра не может исповедоваться, причаститься, так как ни разу этого не делала. Но пытается готовиться, очень все это долго у нее, пишет в тетради все грехи. Надо ли так тщательно готовиться к первой исповеди? Просто время идет, сестра не исповедуется, а ей предстоит операция. Очень за нее волнуюсь».

– Я помню тоже, что почти полгода готовился к своей первой исповеди, с трепетом к этому относился (мне было 16 лет). Во-первых, я просто хотел подготовиться интеллектуально. То есть мне не хватало знаний. Я изучал богослужение, таинства, что такое исповедь, Причастие, читал об этом всевозможную литературу, покупал церковные книги.

– В 16 лет?

– Да, я пришел к Богу в 16 лет. Я из невоцерковленной семьи, родители у меня неверующие. И поэтому я вот так основательно готовился. Думаю, что это было неплохо, потому что сознательность никогда не бывает какой-то плохой.

– Стало более понятно, во что веришь. Наверное, даже так.

– Да, и я тоже выписывал грехи, чтобы не растеряться, потому что первая исповедь – это событие. Я помню, мне даже снилась эта первая исповедь, настолько я много об этом думал, и я просыпался, что называется, в холодном поту. Представляете, насколько это все серьезно для меня было... Я грехи читал по своим записям и расплакался, очень слезная была исповедь, поэтому вспоминаю ее с какой-то ностальгией.

– А Вы помните батюшку?

– Да, его звали игумен Далмат. Это был монах, и я ему говорю: «Батюшка, наверное, я в монастырь уйду». А он посмотрел на меня внимательно, улыбнулся, махнул рукой и говорит: «А, женишься еще». Он не стал меня в монашество агитировать, но как-то предвидел, что я стану женатым священником.

– Этот монах сейчас живой, вы общаетесь?

– Его потом перевели из того храма, куда я ходил. Потом вроде сделали настоятелем. Надеюсь, что он жив.

– И молитесь за него?

– Конечно.

– А когда к Вам приходят на первую исповедь, что Вы испытываете? Что люди испытывают? Что посоветуете?

– Самое главное – никогда не тороплюсь. Даже если стоит очередь, думаю: уж ладно, пусть люди потерпят немножко.

– Ради нового брата или сестры?

– Да. Какие-то вопросы задаю, если человек, допустим, теряется, как-то поддерживаю разговор. Но самое главное – стараюсь произвести впечатление, что мы не какие-то суровые, мрачные фарисеи, и поддержать благие намерения человека.

– То есть особый трепет испытываете к человеку, который первый раз пришел?

– Да. То есть мне это близко, я себя вспоминаю в свои 16 лет.

– Что посоветуете? Пришел человек первый раз на исповедь, а батюшка, может быть, не такой, как вы, а строгий, да еще, может, уставший. Как вести себя в этот момент?

– Мне тоже потом разные попадались священники. Порой приходил на исповедь, только начинаю грехи называть, а батюшка уже епитрахилью накрывает прямо посредине моего монолога.

– Задают такой вопрос: а исповедь-то состоялось или нет, если батюшка перебил?

– Я все-таки, при всей своей скромности и застенчивости, что мне было свойственно с детства, все равно старался договорить все, что хотел. Вот поэтому на такие случаи шпаргалки бывают полезны. Раз тебя перебивают или останавливают, точно все мысли врассыпную будут. Поэтому лучше, конечно, иметь перед собой шпаргалку.

– А как исповедь должна проходить у детей? 

– Традиционно с семи лет.

– Как сказать ребенку, что ему пора исповедоваться? У меня сыну пять лет.

– Бывают случаи, когда ребенок уже в шесть лет очень хочет исповедоваться. Если у ребенка есть понимание, что такое грех, то и слава Богу, значит – он уже может в себе что-то отследить.

А бывает, что в семь лет его подводят к исповеди, а он отнекивается, не будешь же из него клещами вытягивать слова. Я в таких случаях говорю маме или папе: вы с ним пообщайтесь. Сейчас есть брошюрки о детской исповеди, детский молитвослов, книга «Как говорить детям о Боге». Очень много литературы, грех жаловаться. Есть все возможности. Прошу родителей почитать с ним эти книги, подготовить его, объяснить, что происходит на исповеди. Можно показать на примере его сверстников: «Видишь, Петя из воскресной школы пошел на исповедь, ничего страшного нет. Ты такой же, как Петя». Бывает, пример сверстников очень помогает.

– Таким образом, здесь главное – не навредить. А что делать, если ребенок говорит, что ему в храме неинтересно, скучно? Как с ним выстраивать отношения?

– Недавно мамочка одна спрашивает: «Можно я куплю свечки для своего ребенка?» Я понимаю, что это будет игра: он их будет ставить, задувать, но что делать? Это лучше, чем он будет кривляться, ныть, вскрикивать, бегать по храму… Он все равно все впитывает на подсознательном уровне. Все равно на службе присутствует, впитывает литургическую благодать. Уж пусть будет так, со снисхождением относимся.

– Хотел бы попросить Вас обратиться к нашим телезрителям. Идет Великий пост, дайте какое-то напутствие.

– Дорогие друзья, братья и сестры, будем помнить, что у поста, особенно Великого, есть телесная и духовная составляющие. Но порой бывает такая ошибка с нашей стороны, что мы чрезмерно делаем акцент именно на телесной стороне. Мы хотим правильно исполнить весь устав о постной пище, забывая о том, что Господь ждет от нас плодов духовных.

Цель Великого поста задана в молитве преподобного Ефрема Сирина, которая многократно читается за богослужениями в будние дни Великого поста, в ней мы просим, чтобы Господь отнял от нас дух лукавства, праздности, уныния, празднословия, любоначалия (то есть желания, чтобы все было по-нашему) и вместо этого вселил в нас дух кротости, смирения, терпения, любви, снисхождения к нашим ближним. Важно отслеживать в себе эти положительные изменения, стараться быть как можно мягче к нашим ближним, а к себе строже, побольше делать и поменьше говорить.

Ведущий Сергей Платонов

Записали Валерия Макарова и Елена Кузоро