Беседы с батюшкой. Священник Павел Зуев. 24 марта 2025

В студии председатель Миссионерского отдела Сергиево-Посадской епархии, настоятель храма в честь Святой Троицы на Сходне (Московская область) иерей Павел Зуев.

– Сейчас самое время поговорить о Крестопоклонной неделе. Великий пост тихонько подошел к своей середине – идет четвертая неделя поста. Вчера было третье воскресенье Великого поста, и оно было посвящено Животворящему Кресту Господню. Конечно, мы еще будем особо вспоминать события распятия Христа и сам Крест в Страстную пятницу, то есть кульминация почитания Креста еще впереди. Казалось бы, нет никаких предпосылок для того, чтобы вспоминать Крест в середине поста. В принципе, с первого взгляда сложно понять подбор недель Великого поста, хоть в этом и прослеживается некая логика. Например, почему в первую неделю поста празднуется именно Торжество православия? И почему далее мы вспоминаем святых, но не Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Николая Чудотворца или Спиридона Тримифунтского, а Григория Паламу, которого, в принципе, мало кто знает, или Иоанна Лествичника, хотя из преподобных отцов нам, пожалуй, был бы ближе Сергий Радонежский? Или Марию Египетскую… И среди этих празднований в центре стоит Крестопоклонная неделя, когда в центр храма выносится Животворящий Крест. Давайте и начнем нашу беседу с того, почему в середине поста мы вспоминаем именно Животворящий Крест.

– Все, что делается, должно иметь смысл. Федор Михайлович Достоевский, будучи в заключении, говорил, что самое тяжелое наказание для человека – делать то, что не имеет смысла. Он был свидетелем, как человека, находящегося в заключении, заставляли переносить кучу камней на расстояние в сто метров. Когда он заканчивал это делать, ему говорили, что нужно перенести все эти камни обратно. И человек даже мог закончить жизнь самоубийством, в зависимости от того, насколько он был крепок духом. И Достоевский заключил, что человек может вынести все, если это будет осмысленно.

Здесь вспоминаются слова апостола Павла, сравнивающего духовную жизнь с жизнью спортсменов, которые трудятся для того, чтобы победить, завоевать первые места, взойти на Олимп. То есть выражение «главное – не победа, а участие» – это вообще не христианское выражение, потому что мы должны стремиться вперед, в Царство Небесное.

Неделями о Закхее, о мытаре и фарисее Церковь постепенно готовит нас к Великому посту. Я постоянно сравниваю эту подготовку со шлюзами, как бы готовящими нас ко входу в пространство Великого поста. Меняется внешняя атмосфера храма, его цвета и так далее, как бы изменяется жизнь человека, которую можно сравнить с забегом, когда все мы знаем свои ограничения и стремимся к Воскресению Христову.

Конечно же, когда человек бежит, употребляя усилия, он устает, выдыхается, и ему нужно остановиться. Есть даже такое выражение: остановитесь на путях ваших. То есть человеку нужно встать, посмотреть, оглянуться, куда и зачем он идет и вообще кто он есть.

Церковь ставит в центре Великого поста, этой Святой Четыредесятницы (Страстную неделю мы не берем, она стоит отдельно) Животворящий Крест Господень. И мы останавливаемся, смотрим на Крест, и все становится на свои места. Куда мы идем? Мы идем к Светлому Христову Воскресению. И идти нам очень легко, даже видя распятие, потому что мы знаем, что Христос воскрес. 

Есть такие рекомендации, не знаю, насколько они уместные (думаю, что здесь все зависит от духовного уровня человека, от того, насколько он воцерковлен и так далее): на некоторое время забыть о том, что Христос воскрес, и посмотреть на распятие и на воплотившегося Творца, умирающего на Кресте за наши грехи. Посмотреть и ободриться.

Псалмопевец Давид сказал, что человек живет 70 лет; если же он в силах, то 80 лет, и большая часть его жизни – это труд и болезни. И о какой радости здесь может идти речь? Но мы смотрим на Крест, просим у Бога сил в несении своего личного креста и в этом забеге, на этой дистанции устремляемся дальше – к Лазаревой субботе, к Вербному воскресенью. А в последующие дни Страстной недели мы уже шаг за шагом пройдем вместе со Христом все события последних дней Его земной жизни. 

Крест как раз и ободряет, и поддерживает, и придает сил, чтобы дальше продолжать поприще Великого поста. Безусловно, все это связано с личными искушениями, с личными сложностями в духовной жизни каждого православного христианина.

– В начале нашей беседы прозвучала очень интересная метафора о перенесении камней с места на место – о совершенно бесцельном труде. То есть люди, перенося камни, горели этим процессом, а когда заканчивали работу, оказывалось, что, по сути, она была бессмысленной, потому что нужно было все нести обратно. Из древнегреческой мифологии нам известно выражение: сизифов труд. Мы знаем известную легенду о мучениях Сизифа, который в древнегреческом аду должен был все время поднимать на гору камень, а когда он доносил его до вершины, камень срывался и летел вниз. Таким образом, постоянный его труд был совершенно бесцельным, потому что он все время начинал все сначала и никогда не доходил до конца.

Как же нам, идя путем Великого поста, сделать так, чтобы наш путь и наш труд не оказались бесцельными, чтобы они не стали похожи на эти притчевые истории? Как сделать так, чтобы наш великопостный труд не оказался этим пустым, совершенно бесполезным перенесением камней?

– Вы вспомнили про Сизифа, и это очень интересно. Если погрузиться в древнегреческую мифологию, можно увидеть, что до этого Сизиф поругался с богами, и они его таким образом наказали. А если перенестись в реальность, то критические издания Библии, например Sources Chrétiennes во Франции, разделяют исторического Иисуса и реального Иисуса.

Мы ни в коем случае не будем углубляться в эти размышления, но если провести хотя бы небольшое сравнение в отрыве от древнегреческой мифологии, то мы увидим, что Христос с нами так не поступает. И когда Адам и Ева из-за своих грехов самостоятельно вышли из рая, Господь не наказывает их, а, наоборот, всячески желает, чтобы они туда вернулись, и для этого Он становится Человеком.

– Вопрос от Николая: «Иисус в Откровении говорил: Я есмь Альфа и Омега, начало и конец. Если Он будет жить вечно, то какой же Он тогда конец?»

– Да, Иисус есть начало и конец вообще всего, и это очень интересно. Откровение – это камень преткновения всех библеистов, богословов и так далее.

– Поэтому есть очень мало толкований Апокалипсиса, поскольку этих событий в реальности еще не было, и непонятно, что мы толкуем и с чем имеем дело.

– Конечно. Но человеческая жизнь (даже история человечества) имеет начало и конец. Псалмопевец Давид говорит: в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса… и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся. Но Христос был, Он есть и вовеки останется Тем же. 

– Здесь нужно отметить, что телезритель спрашивает про Бога и про Омегу, конец. Но у Бога не было и начала, потому что Бог Безначален. В принципе, начало и конец – это понятия временные, и Бог в них не вписывается. Но все Им сотворенное вполне вписывается в категории времени, начала и конца.

– Всё из Него, Им и к Нему. Думаю, можно так ответить на этот вопрос.

– То есть Альфа и Омега – это, наверное, Бог в нашем преломлении, в нашем земном восприятии.

– Без Меня не можете делать ничего. Господь как бы еще раз зафиксировал это по отношению ко всему человечеству.

– Вопрос от телезрителя: «Почитание Креста началось тогда, когда царица Елена провела раскопки в Иерусалиме и нашла эти кресты. А до этого такого не было. Получается, что первые христиане, апостолы не оказывали такого почитания Кресту. Значит, они заблуждались? Или как это можно объяснить?»

Кстати, я тоже слышал, определенные исследования показали, что, например, в иконографии, в раннем первохристианском искусстве использовались разные символы – рыба, ихтис (зашифрованная монограмма имени Иисуса Христа), ряд других символов, но крест среди них практически не встречался. Первый Крест (и рядом с ним надпись «Сим победиши») был явлен в небе Константину Великому, и это вдохновило его на почитание Креста, и потом уже царица Елена нашла Крест.

– Вспоминается ирмос канона: «Воду прошед, яко сушу, и египетскаго зла избежав, израильтянин вопияше: Избавителю и Богу нашему поим». А также событие из Книги Исход, как Моисей, подведя израильтян к Чермному морю, простер жезл к морю и сделал движение им сверху вниз, чтобы воды разверзлись. И когда израильтяне прошли, он произвел жезлом горизонтальное движение, чтобы воды сошлись.

Конечно, здесь мы также можем увидеть недвусмысленное изображение креста Господня. А почему ученики не изображали крест?.. Потому, что это была бы прямая аналогия с распятием Христа. Тогда появились изображения якорей, птицы феникс, рыб, чтобы можно было отличить, где христианин, а где не христианин. И если человек изображал крест Господень, то он уже как бы явно открывался, что он – христианин, рискуя быть убитым за Христа. Но какой же человек христианин, если он не хочет соединиться со своим Творцом? 

Очень интересно и сейчас, в год памяти святителя Тихона, патриарха Московского, вспомнить, как однажды во времена гонений на Церковь священник, встречавший святителя Тихона в одной из губерний, сказал ему: «Ваше святейшество! Какое сейчас благоприятное время для того, чтобы отдать свою жизнь за Христа», – ожидая с его стороны какого-то одобрения. Но святитель Тихон сказал: «Умереть сейчас очень легко, но нужно жить, чтобы нести в мир свет Христов».

То есть, рассуждая о том, почему не было такого почитания Креста, я хочу сказать, что оно было, но не явное. И как мы можем говорить о воскресении Христа, если не будем уверены в том, что Он умер? А ведь есть люди, которые говорят, что у Христа был летаргический сон, что-то еще... И для нас тоже очень важно, что когда воин пронзил копьем ребро Христа, истекли кровь и вода, то есть Он реально умер.

У апостолов-то наверняка было почитание Креста, но мы об этом точно сказать не можем. Но из того, что сейчас вспомнилось, я думаю, мы вполне можем говорить, что Крест всегда был оружием победы над смертью, и ученики Христа его использовали; например, Андреевский крест, на котором был распят апостол Андрей.

– Среди молитв Великого повечерия, совершаемого Великим постом, читается молитва «Пресвятая Владычица Богородица, моли о нас грешных», после нее следует молитвенное обращение к разным святым, и дальше читается молитва: «Непобедимая, непостижимая и Божественная сила Многочтимого и Животворящего Креста, не оставь нас грешных».

Многих смущает, что в этой молитве священник и молящиеся обращаются не к Богу, не к Пресвятой Богородице, не к святому, который есть человек и в первую очередь личность, а к некой абстрактной силе. И если развивать эту мысль дальше, то получается, что существует странное поклонение Кресту – двум доскам. То есть мы, христиане, проповедуем веру в Единого Бога, поклонение Богу и почитание святых и при этом поклоняемся доскам? Как это нужно правильно понимать?

– Именно так. Мы просим, чтобы непобедимая, непостижимая и Божественная сила Многочтимого и Животворящего Креста не оставила нас. То есть крест, распятия после восстания Спартака вдоль Аппиевой дороги – это позор и уничижение. Это же можно сказать и о распятии Христа, и об этом не нужно забывать.

В Крестопоклонную неделю в воскресенье в Православной Церкви служатся пассии – акафист Страстям Христовым. То есть мы как бы проживаем те события, которые будут происходить на Страстной неделе. И Крест Христов никогда не будет радостью для Христа. Из символа убийства разбойников, отъявленных злодеев Христос превращает и преобразует Крест в оружие победы. Поэтому мы поклоняемся оружию, через которое Господь спас весь человеческий род.

Мы не поклоняемся доскам и краскам. И почитание икон – это целый мир, целая наука и целая вселенная. Есть целое искусство написания священных изображений – иконография, иконопись. Так и с Крестом. Мы поклоняемся не доскам, но тому, что Господь отдал Свою жизнь за человеческий род.

Есть распространенное вопрошание: если бы Христос был убит на гильотине, мы почитали бы гильотину? Это крайне некорректный вопрос, сродни тому, как Бога нашего сравнивают с какими-то языческими, мифическими богами, потому что Господь избирает не самую легкую и гуманную, а самую мучительную смерть из всех придуманных человечеством до нынешнего дня. Ведь тяжелее, чем распятие, нет ничего.

Христа избили, а потом Он мучительно умирал на кресте. Чтобы сделать вдох, Ему нужно было опереться на ноги, пробитые гвоздями... Все это неприятно слышать. Но если мы, христиане, действительно хотим понимать, что же произошло, нужно помнить, что разные изображения Креста – это оружие победы для нас, а для Него – позор и уничижение. И никогда не нужно забывать, какой ценой достигнута победа над смертью, которой все мы так радуемся.

– Вопрос от телезрителя: «Есть молитва "Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею – жертва вечерняя". Но я молюсь словами, почему же должна исправляться моя молитва? Исправиться должен я сам. Поясните мне это, пожалуйста».  

– Молитва бывает разной. Молитва – это общение с Богом, и разговаривать с Ним, как и с человеком, можно по-разному. Можно просто проговаривать слова, и многие этим как бы и занимаются. То есть это целая наука – научиться общаться с Богом, чтобы молитва была вдумчивой, конкретной, чтобы это был разговор с Богом, а не с самим собой. И через это общение мы просим у Бога, чтобы мы сами исправились.

Почему мы ставим свечки, когда приходим в храм? Мы не можем уделять Творцу долгое время, не можем ровно стоять в храме. А свеча – это как бы наша жертва, символ, прообраз молитвы. И стоит она ровно, и для этого все стараются растопить нижнюю ее часть, чтобы она приклеилась к подсвечнику. И здесь можно не улыбаться – это вполне себе достаточно реальный и конкретный образ, как и дым от кадила, восходящий исключительно вверх. Так и мы обращаемся к Богу, чтобы любая наша молитва, любое воздыхание, пусть даже и недостойное, некрасивое, достигало Престола Царя Славы, как дым от кадила.  

– Да, и можно обратиться к славянскому слову «исправится». Но что значит это «исправиться»? Это значит – из плохого стать хорошим, как бы правильным, выправиться.

– Из хорошего стать лучшим, лучше, чем ты есть.

– Да. Во многих европейских языках слова «право» и «прямо» совпадают, и, как это было в старославянском, церковнославянском, а еще раньше в древнерусском языке, слова «право» и «прямо» означали как бы «ровно, вверх». Поэтому и «кадило пред Тобою», то есть тот самый возносящийся вверх дым. Это, наверное, к вопросу о сложности понимания церковнославянского языка. На литургии Преждеосвященных Даров красиво поется прокимен «Да исправится молитва моя», священник кадит, и все очень красиво. Но остается вопрос: что же означают слова «исправится молитва»?

– Хорошо, что у телезрителя возник именно такой вопрос… И очевидно, что именно в глубину, в суть молитвы нужно идти.

– Да. Предлагаю посмотреть и на другие воскресенья Великого поста... Интереснее всего, конечно же, обратить внимание на тех избранных святых, которых Церковь предлагает вспоминать в дни Великого поста. Неделю назад мы вспоминали святителя Григория Паламу, через неделю будем вспоминать преподобного Иоанна Лествичника, потом посетим замечательную, уникальную службу Мариино стояние, совершаемую в память о преподобной Марии Египетской. Ради нее еще раз прочитывается Великий канон Андрея Критского. Такой чести больше не оказывается ни одному святому, даже в рамках Великого поста. Тем не менее интересно, почему именно этих трех святых Церковь избирает для воскресных наставлений.

– Если рассматривать этих святых, то в современном мире опыт современной молитвы очень важен. Важно посмотреть именно на православие и не отмахнуться, потому что там либо для кого-то все легко, либо для некоторых все сложно. Люди обращаются к восточным практикам, к каким-то еще практикам и находят, что там на самом деле все глубоко...

То есть нужно смотреть на православие, какое оно есть, смотреть именно в корень, и в православной традиции мы найдем вообще все. И для людей женатых, и для одиноких, и для монахов есть очень много примеров и возможностей реализовать свое религиозное чувство, то есть всем, безусловно, находится достойное место в Православной Церкви.

Церковь так интересно установила, что выбираются именно те святые, которые особенно показывают глубину души, уровень духовной жизни. Григорий Палама отстаивал, что свет, который был на Фаворе, несотворенный. И когда мы об этом говорим, для нас, как бы обывателей в церковной жизни, это выглядит как-то пространно и отвлеченно. Но надо проживать духовную жизнь так, как нужно ее проживать, то есть стремиться не расслабляться… Интересно, что время Великого поста не заканчивается с возгласом «Христос воскресе! Воистину воскресе!» На полунощнице мы три раза обходим храм, начинаем уже петь «Воскресение Твое, Христе Спасе…» и потом разговляемся, как будто все закончилось. Но это не так. То есть, в принципе, духовная жизнь должна быть красной линией всей нашей жизни. И не должно быть таких всплесков, когда уже наконец-то можно все – есть мясо и так далее.

Надо, чтобы за время Великого поста мы стали выше. Как говорит Иоанн Лествичник, на ступеньку выше той, на которой были ранее. А в следующий раз нужно стать еще выше…

– Если чуть подробнее остановиться на «Лествице» Иоанна Лествичника, как Вы считаете, этот рост в добродетелях вообще выполним? Ведь Иоанн Лествичник был игуменом монастыря при горе Синай, и, наверное, он писал свою книгу для монахов и предполагал этот духовный рост, как и Григорий Палама, для монахов. Спор Григория Паламы был завязан на афонских монахах, находившихся далеко от мирских проблем и поэтому имевших возможность сосредоточиться на Иисусовой молитве, да так, что они видели этот неизреченный, невещественный Фаворский свет. А возможно ли это для нас?

– Да. Есть хорошее выражение: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». Конечно, это возможно. Преподобный Амвросий Оптинский говорил: «Внимай себе, и будет с тебя».

 Духовное развитие доступно любому человеку. Иоанн Лествичник никогда не говорил, что он сам все испытал и прошел все уровни лествицы. Но по тому, как подробно он их описывает, можно сделать смелый вывод, что он это прошел… Я думаю, если человек это и испытал, он никогда в этом не признается. Он не скажет: «Отец Александр, я вот тут испытал... Пойдем покажу».

– «Я прошел всю лествицу до конца».

– Да. И очень интересно, почему преподобный Иоанн Лествичник не говорит, что он прошел всю лествицу и достиг самого высокого уровня. Нельзя взять человека за руку и показать тот уровень, на котором ты находишься. Ты можешь только показать дорогу, но идти по ней человек должен сам.

Вот на фоне Троицкий собор Свято-Троицкой Сергиевой лавры, и я вспомнил, как однажды преподобный Сергий обедал со своими монахами, с братией на этом месте. Вдруг он встал из-за стола и сделал земной поклон. А потом оказалось, что проезжал Стефан Пермский за много километров. И он тоже встал на колени, и они поклонились, таким образом поприветствовав друг друга. И преподобный Сергий не стал объяснять, почему он это сделал. Он находился на таком духовном уровне, что незачем было что-то объяснять. А если начнешь объяснять и этим гордиться, то неизбежно упадешь вниз, на самую нижнюю ступень лествицы.

Мы знаем много примеров святых, которые в дальнейшем вновь оказывались на вершине этой лествицы. И есть те, которые думали, что они святы, но потом оказались в самом низу, и их гордыня не дала им возможности подняться и опять начать восхождение.

В современном мире очень превратно понимается слово «воздержание», отсюда насмешки: «Почему может быть только один мужчина и одна женщина и вы можете всю жизнь быть вместе?» Люди говорят: «Что ты рассказываешь какую-то историю, любовь какая-то абсолютная?..» 

И мы встречаем очень много примеров, не подтверждающих эту истину, а ведь это истина. И поэтому мы можем говорить, что невозможно здесь насмехаться. Но мы знаем примеры реальных людей, в том числе и наших современников, которые смогли исполнить эту истину. Именно такое же отношение и к «Лествице» преподобного Иоанна.

– Вопрос от Елены: «Как обрести терпение, смирение и избавиться от раздражительности? Даже сейчас я слушаю вопросы телезрителей, и иногда все кипит от возмущения, как они смеют так судить... Как обрести терпение и убрать раздражение?»

Посоветуйте что-то, подражая преподобному Иоанну, находившемуся на вершине лествицы. Все-таки какие-то практические советы правда нужны, потому что, несмотря на то что опыт во многом закрыт, мы обращаемся к духовникам, к священникам за советами, и священники вынуждены давать какие-то советы вне зависимости от того, как они сами оценивают свою меру.

– Безусловно. Но я бы хотел немножко успокоить, может быть, в какой-то степени и себя, что все мы люди и ничто человеческое нам не чуждо. И все мы грешны, со своими страстями и так далее. Но практические советы, конечно же, есть. Когда гнев уже подступает, закрываешь рот – и все. Это реально работает. А если рот не закрывается, можно сказать: «Извините, я на секундочку», – и выйти. Нужно именно выйти, остыть и помолиться, а потом уже что-то объяснять. И это работает, как бы странно, может быть, это ни звучало.

– Но внутри все кипит, даже если ты молчишь. И ты уже ничего не объясняешь, а гневаешься. И как успокоить это в себе?  

– Если уже ситуация закончилась, но внутри все равно кипит? 

– Ситуация идет. Ты закрыл рот, но внутри кипишь, и нужно успокоиться. А как успокоиться?

– Нужно сказать: «Продолжим разговор в другое время. Извините, пожалуйста, я сейчас не могу», – и выйти. 

– Зачастую это злит собеседника еще сильнее.

– Ну, это уже его проблема. Пусть тогда уже он выходит. А как иначе? Если есть навык молитвы, как бы тривиально это ни звучало, нужно обратиться к Богу. Но это теория, и если не имеешь опыта, на практике она не сработает.

Можно, конечно, посмотреть на заповеди блаженств, там есть и про зависть, и про раздражение. Можно просто посмотреть на эту ситуацию иначе. Шекспир сказал: «Весь мир – театр, а люди в нем актеры». Можно и с этой точки зрения посмотреть.

Есть спектакли, в которых король оказывается далеко не ключевой фигурой, а ключевой фигурой оказывается раб… Поэтому как бы можно посмотреть так, что у Бога на тебя Свои планы...  

– Ну, это очень сложно.

– Безусловно.

– Особенно сложно в критической ситуации смириться с тем, что у Бога есть на тебя план. Что Он тебя не забыл, не выбросил и не стер вообще из Своей памяти. Поверить в то, что это Промысл Божий, Божий план, – как это вообще возможно?

– Должен быть личный опыт. По-другому никак. Здесь может быть универсальный ответ, что христианская вера – это личное общение с Богом. «Верую во единого Бога Отца, Вседержителя». Не «веруем», а «верую», даже когда нас много. У тебя личные отношения со Христом, только так можно достигать других уровней.

Безусловно, нужно общаться с опытными священниками или с теми, кто вам как-то по душе. И у нас есть таинства Покаяния и Евхаристии, без которых наши разговоры вообще бессмысленны…

Но есть вечная жизнь, есть Христос, Который стал Человеком, умер на Кресте ради нас, и, обращаясь к Нему и целуя Крест Животворящий, мы обретаем мир, спасение, любовь, радость – плоды духа. Но ты должен отдать кровь и взять дух. Не отдав крови, не возьмешь дух. Это духовный закон. Поэтому, безусловно, должен быть опыт.

Мы сможем увидеть, когда пройдет какое-то время, что мы выросли или, наоборот, спустились вниз. Но если мы приходим исповедоваться и просим прощения у Творца, то это, безусловно, уже движение вперед… Если находишься на дистанции и в каких-то трудах, но упал, то должен встать. Если ты не встал, то умер. А по-другому никак. Безусловно, нужно ежедневно по чуть-чуть читать Евангелие, это как душ для души. В свое время, когда я поступал в Московскую духовную академию, духовники лавры привели такую аналогию, еще раз утвердив меня в том, что это нужно делать ежедневно.

– Отец Павел, благодарим Вас за сегодняшний разговор. Прошу у Вас слова напутствия для телезрителей в это срединное время Великого поста.

– Хорошо, чтобы предписания, которые мы решили исполнять в Великий пост, не стали для нас препятствием в проявлении любви к ближнему. Это, безусловно, важнее всего. И даже если ты исполнишь все, а брату своему навредишь, то какой вообще смысл в тех усилиях, которые ты предпринимаешь? 

В самом начале Великого поста Господь дает нам образ, Он говорит, чтобы мы не были как лицемеры, как фарисеи, которые одеваются в черное. Если перевести на наш язык, то они всячески показывают, что не имеют времени на заботу о себе, потому что они все время находятся в молитве и так далее. Господь говорит, чтобы мы, напротив, помазали голову елеем. 

В древние времена были две традиции: либо посыпать голову пеплом (и это выражение, обозначающее скорбь, уныние, мы используем до сих пор), либо помазать голову елеем, используя ароматные масла. То есть в переводе на наш язык нужно сходить в душ, в салон красоты, а для мужчин – в парикмахерскую, надеть на себя лучшую одежду и заниматься ежедневно своей работой, чтобы для людей не было очевидным, что ты несешь какие-то труды… 

Но в своей личной духовной жизни и в частной молитве труды усиль, чтобы для Бога выглядеть постящимся, и Он, как сказано в Евангелии, видящий тайное, воздаст тебе явно. Вот этого я хотел бы пожелать и себе, и всем нам.

Ведущий Александр Черепенин, диакон

Записала Людмила Белицкая